Вот такое кино...

Случилось со мной несчастье. Ну, не самое большое, но всё-таки…
Шла я два дня назад с работы домой, поскользнулась на банановой корке, а дальше, классика: упала, очнулась, перелом правой руки, гипс. 
 А тут как раз к приятелю моего друга невеста из далёких краёв в отпуск приехала, и очень ему захотелось  нас всех перезнакомить. И нам захотелось: любопытно всё-таки. А тут вдруг – раз и такая неприятность приключилось. Но друг мой от возможности собраться – пообщаться, никогда не отказывается. И стал он напряжённо думать как нам всем всё-таки, не смотря ни на что, непременно встретиться.   Думал-думал и придумал.
«А поедем-ка все на Мёртвое море!"- объявил он мне на следующий день. "А потом в Текоа на гору Иродион махнём, посмотрим дворец царя Ирода». Я онемела от неожиданности предложенных маршрутов. Представьте: июль, на Мёртвом море в тени + 50, ну и море, да ещё сверхсолёное, а гипс мочить нельзя. Я в это море и здоровая почему-то всё-время норовлю носом окунуться, а тут рука в гипсе – понятно: смертельный трюк.   Но друг не унимается: « Подумаешь! – говорит, -  что-нибудь придумаем.  А если гипс всё-таки растает, так и хрен с ним, мы потом поедем и новый сделаем. Ну а если уж совсем в море не захочешь, на берегу просто посидишь, подождёшь: надо же гостье чудеса нашего края показать». Вот какой заботливый. Мужчина!
«А в Текоа, что говорю, делать? Там жара не меньше. Место, как раскалённая сковородка, камни плавятся». "А, ерунда, - говорит, за компанию не страшно».  Вот такой преданный. Не друг, а мечта!
Я, конечно, я от этих экстремальных планов отказалась, но картинки своего пребывания, например, на Мёртвом море, представила.  Да так ярко, как будто бы короткометражное кино посмотрела. Из трёх кадров всего. Кадр первый. Пекло, не слабее, чем в аду, раскалённый песок, почти белое от беспощадного солнца небо,  тяжёлая серо-голубая вода с белыми айсбергами соли и наш квартет, бодро шагающий в воду.  Кадр второй. На первом плане я, как обычно, не устоявшая на ногах в этой соляной сковородке и беспомощно бьющая по ней обеими руками, как птица в агонии. На заднем плане мой флегматичный друг, безмятежным поплавком торчащий в воде. И,  почти рядом со мной, приятель с невестой, воркующие, как два, сильно обгоревших, голубя. Кадр третий.  Моя расгипсованная несчастная рука и торчащие из неё вновь рассыпанные косточки, слёзы, выжигающие мне глаза солью мёртвой воды и рядом со мной весёлым бодрячком стоит слегка растерянный,  но улыбающийся друг.  А чуть поодаль, по плавки в воде, соляным столбом,  в ужасе от моей растерзанной руки, застыл крайне нервный и впечатлительный  жених и его взволнованная невеста, пытающаяся привести любимого в чувство, путём набирания в ладошки морской воды и брызгания ею ему в лицо.   И только одному человеку пречудесно  в эту непростую для троих минуту. И этот человек, разумеется, мой замечательный неунывающий друг. И всё потому,  что у него только с  воображением плохо, а  с чувством юмора у него всё  О.К., с чувством юмора у него - обзавидуешься.
Представлять другие варианты развития событий мне уже не имело смысла – всё слишком быстро закончилось трагически уже в первом моём кино.
 Кстати, мой отказ поддержать компанию, на планы моего уникального друга  ничуть не повлиял.  Помните анекдот про групповой секс, когда мужа вычеркнули?