Прокопыч. Один на один

Прокопыч верил в чудодейственную силу таблеток и верил во всемогущество врачей. Он ни секунды не сомневался, что можно вылечить любого больного, достаточно этим молчаливым людям в чистых белых халатах внимательно осмотреть больного и прописать нужные пилюли, эти загадочные всесильные шайбочки и шарики. Прокопыч собирал таблетки больных презиравших медицину, которые самонадеянно, с мужицкой бравадой и крестьянской недоверчивостью смотрели на разноцветные пуговки в пластмассовых стаканчиках говорили: «Без химии справимся, отродясь их не пили!» Улыбающийся Прокопыч ссыпал таблетки в кулак и шел к своей кровати, шел волоча ногу и сгорбившись – у него никак не заживала рана после пустячной операции, - аппендицита. На вопрос – сколько ему лет, Прокопыч всегда говорил вразнобой, но никогда не меньше 60-ти. По-всей видимости, в таком возрасте раны заживают плохо, если вообще, - заживают. Тем не менее Прокопыч не унывал, пил таблетки всей палаты, деловито жаловался доктору и просил усилить лечение. Он никуда не торопился, жизнь в больнице его не угнетала, а скорее всего, даже нравилась. Конечно, черная дыра в животе, куда вкладывали тампоны и делали промывания его расстраивала, он охал и деловито рассматривал рану, но он имел веру в таблетки и терпение, то, чего не хватало всем остальным пациентам. Всем, даже лежачим, тяжелым больным, Прокопыч невольно давал надежду – у всех были хоть какие-то изменения, пусть мелкие, пусть даже ухудшения, у него – никаких. Больные поступали и выписывались, а Прокопыч лежал, вставлял-вынимал тампоны и пил таблетки – свои и чужие. Врачи и медсестры привыкли к нему, он стал некоей частью отделения, его лечили, но как-то по инерции, обыденно, и было непонятно, что с ним делать – не выздоравливает и не умирает. Прокопыча никто не навещал, наверное у него не было родственников, во всяком случае на вопросы о родных он отвечал – «Некому ко мне ходить, некому…» Он был не навязчив и немногословен, он подходил к кроватям и улыбаясь говорил: «Ничего, ты скоро поправишься, слушай докторов и пей таблетки, но если ты не хочешь их пить и выкинишь , то лучше отдай мне, я их выпью.» И все эти стрелочники, токари, сцепщики, машинисты, лежачие и ходячие посмеивались над стариком и отдавая ему свои таблетки думали «А мои-то дела не так уж и плохи…»