Партия в кости

               

  Нас было трое. Я, Эдриан и она, Лола (мы не знали её настоящего имени, хотя, может, это и было её настоящим именем). Мы называли себя сталкерами. Глупо,конечно, но звучно.
  Каждую пятницу, вооружившись фотокамерами, мы отправлялись в новую «зону», на очередной «объект»: заброшенный дом, сгоревшую ферму, полуразрушенный завод или свалку металлолома на окраине города. Нас влекло к мусору и руинам, как мух к мёду.
  Весь пятничный вечер и всю ночь на субботу мы ползали по грозившим обрушиться в любую секунду строениям, пачкались мазутом и строительной пылью, рвали в клочья одежду и веселились от души. В этот период мы снимали всё, что казалось нам интересным, загадочным и удачно освещённым.
  Но тот момент, ради которого затевались все эти вылазки, ради которого мы не спали всю ночь, пили кофе из термоса и коротали время за сигаретой и болтовнёй, этой кульминацией нашего похода и драгоценным его «хабаром» был рассвет! Несколько восхитительных минут восхода солнца! Медленно ползущее из-за горизонта светило в мгновение ока превращало унылый пустынный пейзаж в сказку. Мы забирались на самую высокую точку «объекта» и направляли камеры на восток.
  Так, застыв с фотоаппаратами у лица, мы, словно снайперы на позиции, выжидали появления первых лучей и одновременно спускали затворы, как только горизонт вспыхивал жёлто-оранжевым огнем, и тёмные тени с земли медленно отползали к западу. Мы ликовали! Щёлк! Щёлк! Щёлк! Рождались долгожданные кадры: наши беснующиеся фигуры на фоне золотого тумана, по-новому раскрашенные пейзажи и преображённый «объект».
  Удовлетворённые и уставшие мы ещё некоторое время бродили по «зоне», заполняя оставшуюся память флэшек наших фотоаппаратов случайными кадрами.  К обеду возвращались в город, прощались и разъезжались по домам. Весь оставшийся день субботы приходилось высыпаться, а в воскресенье мы рассматривали получившиеся снимки, редактировали и обменивались по электронной почте файлами и своими впечатлениями.
  Во вторник я, как обычно, засыпала на лекции  в университете, когда позвонил Андрей. Я демонстративно поднялась со своего места и направилась к выходу, не обращая внимания на возмущённый взгляд преподавателя. Едва дойдя до двери, я открыла «раскладушку» и громко произнесла, чеканя каждое слово:
 - Алло! Привет, Андрей!
  С этим я шмыгнула за дверь и засеменила прочь от аудитории, чтобы никто не слышал последующего разговора. Мне нравилось делать вид, что Эдриан мой парень. Я так и сообщала своим гламурным однокурсницам, которые считали, что у такой уродины, как я, вовсе не может быть парня. Они лишь презрительно фыркали в ответ, теша себя глупыми репликами: « что же ты нам его не показываешь, или он такой же урод, как и ты»? Я довольно улыбалась, не ввязываясь в перепалки и не поддаваясь на провокации. Ах, как они ошибались на счёт его внешности! И как жаль, что он всё-таки не был моим парнем!
 - Привет, Крис! – послышался знакомы низкий голос в трубке. – Занята?
 - Брось, Эдриан! Я в универе, чем важным я здесь могу быть занята?
 - Ok! – весело отозвался Эдриан. – В пятницу как обычно?
 - Как обычно! Нашёл что-то интересное? – в основном только Эдриан был нашим осведомителем в силу своих обширных связей с полезными людьми.
 - Ага, придётся час на электричке ехать, - осторожно произнёс он.
 - У-у, - недовольно протянула я. – Надеюсь, «объект» того стоит.
 - Конечно, стоит,  - воскликнул Эдриан воодушевлённо. – Представь, бескрайнее поле, вдалеке тёмная полоса леса, а посреди этого поля стоит бетонная девятиэтажка. Такое впечатление, что её туда занесло ураганом! Но вроде бы ещё лет двадцать назад она была жилой. Теперь уцелели этажей шесть всего. Вот как-то так.
 - Красотища! – подтвердила я.
 - Самое классное то, что к ней нет подъездной дороги, придётся идти через лес, -  радостно выпалил Эдриан. – Так что надевай свои вездеходы и запасайся провиантом.
 -  Ok! -  рассмеялась я.  - Лоле звонил?
 - Нет, сейчас позвоню.
 - Хорошо, сообщи, если будут изменения.
 - Договорились.  В пятницу в пять на вокзале, - напомнил он напоследок.
 - Ok! Да смилостивится над нами великий Ра! – театрально произнесла я.
 - Аминь! – Эдриан расхохотался своим восхитительным раскатистым смехом.  - Пока!
 - Пока! – прошептала я уже доносящимся с другого конца гудкам и захлопнула «раскладушку».
  Я вернулась в аудиторию, на ходу сканируя выражения лиц разукрашенных блондинок и загорелых брюнеток, презрительно закатывающих глазки.
 - Привееет, Андрей! – пропищала одна белобрысая строчку из знаменитой песни, при этом попыталась изобразить мою довольную физиономию с трубкой у уха.
 - Ой, не похоже, - укоризненно покачала я головой. – Как сказал Константин Сергеевич, "не верю!"
 - Не знаю, что там тебе Константин Сергеич сказал, а это мы тебе не верим, - парировала дурочка. – Никого у тебя в помине нет, ни Андрея, ни Сергея, ни Матвея.
  Продолжать бесполезную перепалку не было смысла, поэтому я ограничилась лаконичным американским жестом, на что девица ответила исконно русским трёхэтажным с загогулинами.  Наконец, не выдержал профессор и выдворил сквернословку из аудитории. С чувством заслуженной победы я снова улеглась на парту досматривать прерванный сон.
  Два дня, как обычно, пролетели в сладком предвкушении встречи.
  Лола никогда не звонила мне, чтобы подтвердить своё согласие на встречу. Если она хотела донести какую-либо информацию до меня, то просила Эдриана  мне позвонить. Я не обижалась. Я просто ревновала. Причём объект своей ревности я так для себя и не определила. Да, Эдриан восхищал меня, и, может, поначалу я была в него влюблена, но с появлением Лолы, в моей голове всё посмешалось, перепуталось, и простые общечеловеческие понятия и категории перестали быть столь универсальными и аксиоматичными.
  Она появилась в нашей компании с лёгкой подачи Эдриана. Он просто привёл её на встречу, познакомил нас и сказал, что теперь она с нами. Он и не думал спрашивать моего мнения. А я и не думала возражать. Как и где они познакомились, до сих пор оставалось тайной. Она влилась в наш инь-яновский тандем быстро и гармонично.
  Лола, действительно, впечатляла, кружила голову, играла и завораживала, руша преград и не боясь оступиться. Теперь мне кажется, уйди она от нас, наши походы тут же потеряли бы тот таинственно-прекрасный поэтический и драматический флёр, каким они были наполнены сейчас. Лола менялась, играла, примеряла на себя различные образы, забиралась в самые грязные туннели, на самые опасные пролёты и шаткие лестница, становилась на край пропасти и надрывно читала стихи, она рисковала сама, оберегая нас, предостерегая, страховала на высоте и одёргивала в последний момент… И так нежно по-матерински обнимала Эдриана, что на моих глазах выступали слёзы. Мне так хотелось оказаться на его месте, в её объятиях. Но я сама держалась вдалеке, считая себя не достойной таких привилегий. Выворачивалась на изнанку, чтобы сделать хоть что-то достойное, чтобы доказать ей и себе в первую очередь, что я достойна её любви. Это стало смыслом моей жизни. А на Эдриана я злилась в такие минуты, ведь ему ничего не нужно было делать, чтобы получить её тепло, просто быть мужчиной.
  Иногда в мою голову приходила мысль уйти, оставить их вдвоём, но это было выше моих сил, без них я была ничем. Всё вращалось вокруг Лолы. Вся моя вселенная. А Эдриан был связующим звеном, проводником в её сказке.
 
  В пятницу я подъехала к вокзалу без десяти пять. Еще не поднявшись на платформу, я поняла, что Эдриан уже там: его красивый раскатистый смех был слышен за версту. Каждый раз звук его голоса вызывал у меня аритмию.
  Вокруг Эдриана, толпилась куча знакомых, и он, как всегда, был в центре внимания, весёлый, общительный, красивый. Он блистал и фонтанировал энергией. Я замедлила шаг в надежде, что вся эта толпа вот-вот рассосётся. Мне всегда было неуютно в подобных компаниях.  Я чувствовала себя чужаком, незваным гостем. Но увильнуть не удалось, Эдриан заметил меня и помахал рукой. Я нехотя поплелась в кружок собравшихся, но он понял моё напряжение и, быстро попрощавшись с приятелями, вышел мне навстречу. Вот за это-то я его и любила: он всегда точно и вовремя мог понять моё состояние и принять правильное решение.
  Эдриан радостно улыбался и, поправив на носу прямоугольные очки-хамелионы, которые сейчас были совсем тёмными от яркого солнца, весело воскликнул:
 - Привет! Как настроение? Погода  - что надо, правда?
 - Привет, - буркнула я, ожидая от него продолжения.
 - Лола опаздывает, - развёл руками Эдриан, - сядем там, подождём.
  Он бодро зашагал вперёд, позвякивая поклажей в рюкзаке.  Я не поспевала за ним, он мерил пространство семимильными шагами, что не было удивительным при его внушительном росте.
  Мы сели на скамейку на перроне, сразу у знака остановки первого вагона. Я достала сигарету. Хотя Эдриан и не курил, он никогда не возражал, когда мы с Лолой смолили в его присутствии. От нечего делать он щёлкал проезжавшие мимо поезда и рассказывал о преимуществах долгой выдержки, объективах Sony и новой модели Nikon. 
  Поезд должен был придти в 17.23, именно поэтому мы назначили встречу на пять, так как знали, что при любых обстоятельствах и в любом случае Лола везде и всюду опаздывает.
  Она появилась очень неожиданно и выглядела хаотичной и наэлектризованной.
 - Как дела? – просиял Эдриан.
 - Как всегда, хреново! – промурлыкала она.
  Лола всегда отвечала именно это, не вдаваясь в подробности. Но мы принимали эти слова за шутку, хотя почти ничего не знали о её личной жизни вне наших кампаний.
  Она сухо приветствовала меня и по обыкновению взяла Эдриана за подбородок, пощекотав его, как котёнка, а он, как котёнок, блаженно прикрыл глаза и замурлыкал. Затем она, как любила делать, провела большим пальцем по аккуратному прямоугольнику чёрной бородки под его нижней губой.  Он засопел и улыбнулся, потянувшись к ней, как ребёнок. У меня внутри всё сжалось. Они совсем не замечали моего присутствия. Я резко встала и зашагала к краю перрона, благо поезд уже показался из-за поворота.
  Мы запрыгнули в вагон и заняли места. Я села у окна, Лола и Эдриан напротив. Они продолжали весело болтать, шутить и как бы невзначай прикасаться друг к другу. Я отвернулась, чтобы не мучить себя, и уставилась в окно, изредка поглядывая в их сторону. Лола, как всегда, фееричная, с причудливым чёрно-рыжим ирокезом, в красных лакированных ботинках и невообразимой смелой одежде крутила кольцо в губе и раскачивала коленями, намереваясь прикоснуться ими к коленям Эдриана, который беспечно отчитывался о прошедшей недели и своих творческих планах.
  За окном проносились спальные районы, вскоре сменившиеся однотипными гаражами, свалками и сараями. Я слушала разговор друзей и осторожно следила за Лолой.  Когда я впервые увидела её глаза, я влюбилась в них, в эти прекрасные бирюзовые глаза. Она умело подводила их чёрным и была похожа на кошку. Наверняка, прекрасно зная все свои достоинства,  она легко и непринужденно пользовалась ими, флиртовала в удовольствие, играла со своей «жертвой», но никого  никогда не подпускала близко и надолго.
  Лола прервалась и томно произнесла:
 - Мы отлучимся на минутку, котёнок.
  И кивнула мне. Я послушно поднялась  и поплелась за ней в тамбур. Мы закурили, но разговор не клеился. Я шумно вздохнула и уставилась в окно.
 - Тот файл, который ты прислала мне во вторник, - начала она, затянулась и продолжила. – С завода, солнце в трубе – очень классный!
  Я вздрогнула от неожиданности и удивлённо уставилась на неё.
 - Да? – пролепетала я смущённо. – Спасибо. Правда, я так не думаю.
Она поморщилась в ответ, намекая на моё лукавство. Вид у неё был надменный, она чувствовала своё превосходство. Меня просто придавило к стене тамбура и рука с сигаретой неуёмно дрожала. Её бирюзовые глаза внимательно следили за мной из-под полуприкрытых ресниц и будто читали меня, как открытую книгу. Играть в крутость было бы бесполезно.
  Секунды тянулись как вечность, а в моём мозгу со скоростью света выстраивался миллионный список вопросов и их вариаций, которые я могла бы ей сейчас задать, чтобы разрядить обстановку. И наконец, неожиданно для самой себя, я произнесла:
 - А почему ты мне никогда не показываешь свои работы?
   Я попыталась задать этот вопрос как можно мягче, чтобы он не прозвучал как претензия и ни в коем случае не обидел её. Она смотрела в окно, покручивая в пальцах тонкую сигарету.
 - Там ничего достойного внимания, - бросила Лола, потом вздохнула и добавила. – Эдриан – настоящий профессионал, у тебя бывают отличные снимки. Я лучше украшу стены моей комнаты вашими работами, чем своими жалкими дагерротипами.
   Её слова поразили меня.
 - Брось, это не так! – воскликнула я. – У тебя шикарное портфолио.
  Она скривила губы и помотала головой.
 - Я же не дурочка, - прорычала она. – Прекрасно понимаю, что абсолютно бесталанна. И если бы не вы, давно бы прекратила попусту тратить время на помойках.
    Поезд запыхтел, останавливаясь на станции.   Дверь открылась и в тамбур ввалилась толпа бабушек с огромными рюкзаками. Они зашипели, как дикие кошки, возмущаясь нашим внешним видом и тем, что мы задымили всю электричку. Лола демонстративно продолжала курить и предложила всем недовольным заткнуться и пересесть в другой вагон. Эта перепалка могла закончиться трагично, так как одна из старых рептилий замахнулась на неё клюкой. Мы поспешно выбросили сигареты и вернулись на свои места.
  Лола весело обсуждала с Эдрианом случившееся. Я же нацепила наушники и погрузилась в раздумья под проникновенную Valley от Diary Of Dreams.
   
  Мы выпрыгнули из вагона, вдохнули свежего весеннего воздуха. За пределами перрона началась настоящая дикость: бескрайняя пустошь, бездорожье и ни одного жилого строения. Здесь заканчивалось царство человека и начиналось царство природы.  По другую сторону перрона был вокзал, магазин и вдалеке виднелись крыши домов. Но эта сторона будто была проклята и нога человека никогда не ступала на бескрайнее пространство. Мы переглянулись, неуверенно помедлили, но всё же двинулись вперёд. Несколько местных с подозрением посмотрели на нас и, пошептавшись, побрели к магазину на свою освещённую сторону.
  Мне стало как-то не по себе, странное предчувствие защемило сердце. Лола и Эдриан шли впереди, лихо перепрыгивая через кочки и рытвины. В какой-то момент Лола обернулась ко мне, будто проверить иду ли я следом, и меня кольнуло вновь. Она показалась мне смертельно бледной и напряжённой. Эдриан шёл так уверенно и бодро, будто бывал здесь не раз, будто знал эту местность как двор перед своим домом. Он указал на тёмную полоску леса вдалеке.
 - Нам туда, - сказал он.
 - Знаешь ли ты, войдя в чащу, где мы выйдем? – подколола его Лола.
 - Выйдем на другой стороне, - парировал Эдриан, смеясь.
 Лола вновь обернулась ко мне и улыбнулась. Моё неприятное предчувствие на какое-то время рассеялось. Я вдыхала свежий лечебный воздух, наполненный ароматом её духов. Великолепный голос Эдриана, как утренняя роса, бодрил.
 Солнце уже опустилось довольно низко, и расцветило всё кругом золотыми, оранжевыми и охристыми красками. Пространство вокруг нас словно расширялось, утекая за горизонт. Мы торопились запечатлеть «объект» в этом волшебном освещении. Эдриан остановился, чтобы заснять тонкие золотистые лучи, пронизывающие ирокез Лолы. Они смеялись и шутили, а я хмуро следовала за ними. Беспричинные волны беспокойства накатывали на меня откуда-то из середины груди. Никогда прежде в любой другой «зоне» я не чувствовала себя так плохо, я даже перестала обращать внимание на беспечные игры Лолы и Эдриана, просто погрузившись в свои ощущения и размышляя об их причине.
  Вдруг Лола остановилась, взволнованно глядя на меня, но ничего не произнесла. Казалось, её взгляд выражал тысячу оттенков сотен эмоций, и прочитать в нём её немой вопрос было невозможно. Зато Эдриан выпалил прямо в лицо:
 - Что с тобой? У тебя что-то болит?
 - Нет, - нахмурилась  я, хотя мне, в самом деле, было нехорошо.
 - Ты плохо выглядишь, - продолжил он.
 - Ну, спасибо, добрый друг, -  простонала я и попыталась обойти соболезнующих.
 - Скажи, что тебя беспокоит, - не отступал он с неизменно страдающим выражением лица.
 - Да с чего вы взяли, что меня что-то беспокоит? – протестовала я. – Просто у меня странное предчувствие. Но это не важно. Пойдёмте!
 Я продолжала идти, но они не двигались  с места, я обернулась и крикнула им как можно строже:
 - Ну, идёмте же, иначе мы не успеем до захода солнца.
   Я попыталась улыбнуться, но это вышло криво и неубедительно.
  Лола о чём-то тихо шепнула Эдриану, и они последовали за мной, но теперь не вырывались вперёд, а шли рядом, молча вглядываясь вдаль.  Это очень напрягало меня, а именно то, что я стала причиной их резко упавшего настроения. Хотя, с другой стороны, меня очень тронула их забота и сочувствие. Я разрывалась между этими противоположными чувствами.
  Молчание затянулось. Наконец, я предприняла попытку разрядить обстановку. Приведя в порядок мысли, я обратилась к Эдриану с вопросом, как он нашёл то место, куда мы сейчас направлялись. Он задумался на минуту, то ли вспоминая подробности, то ли подбирая слова.
  Мне показалось, что он вовсе не желает об этом рассказывать, но увиливать и темнить было бы глупо, и он нехотя начал говорить:
 - Я узнал о нём от одной…знакомой,  - он не смотрел на нас и был очень напряжён. – Она была здесь однажды. И зная, что я ищу такие необычные «объекты», она мне его посоветовала.
  Всё это слышалось очень туманно и незавершённо. Я взглянула на Лолу, она недоверчиво косилась на Эдриана, поджав губы. Уловив мой взгляд, она незаметно подмигнула мне. Я поняла, что пора играть и набросилась на Эдриана  с вопросами:
 - О, твоя знакомая тоже сталкер? Как ты с ней познакомился? Ты ходил с ней на «объёкты»? Ты не рассказывал нам о ней! Это нечестно брать осведомителей из других групп!
 - Эй, попридержи лошадей! – взорвался Эдриан. – Я с ней никуда не ходил. Я познакомился с ней на вечеринке.
 - Зная тебя, я сомневаюсь, что ты не соблазнился её базой «зон» и не сталкернул с другой группой, в эйфории совершенно забыв об уставе НАШЕЙ! - выпустила коготки Лола.
 - Нет! – рявкнул Эдриан. - Я не сталкерил с другой группой. Она вообще не входит ни в одну группу. Я просто переспал  с ней один раз.
  Лола довольно улыбнулась, выведя его на чистую воду.
 - Один раз? – вырвалось у меня само собой, то ли с досады, то ли от удивления. Я прикусила язык, испугано взглянув на Лолу.
  Она прыснула. Они оба приняли мои слова за шутку и покатились со смеху. Я не удержалась и тоже засмеялась. Во всяком случае моя цель была достигнута, настроение их немного повысилось и обстановка уже не была такой напряжённой.
   Мы остановились у кромки леса, недоверчиво взиравшего на нас чернотой и настороженной тишиной между крон высоких деревьев. Тропы по-прежнему не было видно. Эдриан натянуто улыбнулся, Лола нетерпеливо глядела на него.
      - Ну, пошли, - неуверенно предложила я.
  Будто живое существо, лес ответил неожиданным гудением. Порыв предупреждающего ветра всколыхнул едва озеленившиеся верхушки деревьев. 
  Эдриан дал знак оставаться на месте, а сам вошёл в лес. Как только он скрылся из виду, глупые мысли в духе молодёжных ужастиков полезли в мою голову. Я изо всех сил пыталась их отогнать, но монотонное мурлыканье Лолы лишь усиливало ощущение тревоги.  Она беспечно напевала «Интернационал», покуривая сигарету с ментолом.
  Вскоре из леса раздался голос Эдриана, он позвал нас следовать за ним. Лола по-хозяйски взяла меня за руку и потащила в чащу.  Мы быстро нагнали Эдриана. Он стоял, вглядываясь в часы на своей руке, в которые был встроен компас.
 - Главное не заблудиться,  - пробормотал он.
 - Похоже, всё к тому и идёт, - недовольно бросила Лола.
  Меня вновь кольнуло неприятное предчувствие. Хотя листва не была ещё густой, деревья стояли очень плотно друг к другу,переплетаясь корявыми ветками. У корней и в оврагах лежала темнота, и длинные тени от стволов в глубине леса пересекались, превращаясь в сумрак. Лола заметила мою бледность и, потрепав за плечо, весело произнесла:
 - Не дрефь, малышка, если мужчина нас подведёт, я спасу нас всех.
  Эдриан пропустил её колкость мимо ушей и медленно, словно ощупывая подошвами почву, двинулся вперёд, неотрывно глядя на компас. Но Лолу не устраивали такие промедления.  Она смело зашагала вперёд, снимала интересующие её пейзажи и не обращала внимания на ворчание Эдриана. Похолодало. Я закурила, чтобы согреться, или чтобы успокоить нервы, но ни того, ни другого не случилось.
  Я шла рядом с Эдрианом и следила за его глупыми движениями и репликами в сторону Лолы.
 - Видимо, твоя подружка не так уж часто здесь бывала, - хмыкнула я, испытывающее глядя на него. – Ни тропы, ни бумажки в кустах, только смутный набор координат.
 - Просто она была здесь осенью, соответственно палая листва и снег стёрли тропу, - пояснил Эдриан. - И что вы прицепились к этой…подружке.
 - Просто хочу знать, стоит ли этот «объект» твоих жертв.
 - Жертв? – прыснул Эдриан и, покачав головой, свысока добавил. – Мне кажется, ты просто ревнуешь. 
  И не дав мне опомниться, зашагал вперёд. Я стиснула зубы, но удержалась, чтобы не броситься в глупые оправдания. Ведь он, скорее всего, был прав.
  Лола  к тому времени ушла далеко вперед, и мы потеряли её из виду. Эдриан, погрузившись в созерцание компаса, не заметил её пропажи.
  - Постой! - окликнула я его. – Ты видишь Лолу?
  Он, опомнившись, остановился и закрутил головой, всматриваясь в сгущающуюся темноту между деревьями.
  - Лола! – позвал он. – Лола, где ты?!
  Меня вдруг окатило тем же страшным ощущением, холодящим кровь липким страхом. Он не давал мне дышать. Я начала паниковать и звать Лолу так отчаянно, что Эдриан, испугавшись, бросился ко мне  и встряхнул хорошенько, чтобы привести в чувства.
 - Успокойся, - строго сказал он. – Она просто играет, разве ты её не знаешь?
   Я удивлённо посмотрела на него: он не мог скрыть тревогу за внешне спокойным тоном. Я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Поддаваться панике сейчас было опасно для всех. Эдриан взял меня за руку и быстро пошёл вперёд, не прекращая звать Лолу. Она не отзывалась. Странная тишина этого леса теперь показалась неестественно давящей, почти мистической.
  Мы быстро продвигались сквозь чащу, но Эдриан старался держаться курса, чтобы самим не заблудиться. Прошло, наверное не меньше десяти минут. Моё всё нарастающее отчаяние, казалось, передалось и ему, он перешёл на крик и крутил головой во все стороны, словно отец, потерявший в лесу своего ребенка. Он неистово сжимал мою руку. От боли я застонала и попыталась вырваться, но это было бесполезно.
  - Эдриан! – взвыла я, высвобождаясь. – Не паникуй! Остановись! Давай подумаем…
  Он резко развернулся ко мне, в его глазах был ужас и непонимание. Я вдруг осознала, что происходит что-то страшное.
 - Ты не всё нам рассказал? – поняла я. – Что это за место?
 - О чём ты? – дрожащим голосом произнёс Эдриан. – Глупости…несёшь…да.
Он запнулся, нервно сглотнул. Я буравила его глазами. Но он не желал продолжать разговор и потянул меня дальше.   
  Лес закончился неожиданно, и сквозь деревья виднелось свободное  пространство, поле, залитое солнечным светом. Эдриан, как завороженный,  потянул меня туда. Мы выбежали на свет, словно вынырнули из глубины, облегчённо вдохнув свежего воздуха. И тут же замерли от вспышки камеры. Лола покатывалась со смеху:
 - Ну и лица!
  Она щёлкала и щёлкала наши застывшие в удивление физиономии, хохоча как ведьма. Эдриан зло отшвырнул мою руку и зашагал вперёд, бормоча себе под нос проклятья.
 - Он что обиделся? – шепнула мне Лола.
- Ты ужасно нас  напугала, - я не могла на неё злиться, наоборот, я была счастлива, что с ней всё в порядке.
– Это нехорошее место, - добавила я.
 - Брось, ты говоришь как моя сумасшедшая бабуля, которая не расстаётся с хрустальным шаром и колодой таро, - пожурила она меня. – Обычное  место, лес как лес, поле как поле.
  Я не стала с ней спорить, это было бесполезно. Мы нагнали Эдриана. Он стоял с камерой у лица и снимал то, что открылось сейчас во всей своей полноте, наш вожделенный «объект». Лола вскинула руки к небу, словно древнеегипетская жрица и продекламировала:
  Здесь Смерть себе воздвигла трон,
  Здесь город призрачный, как сон,
  Стоит в уединеньи странном…
 
  Подобно огромному скелету кита, выброшенного на берег, истлевшего и высушенного безжалостным  радиоактивным солнцем, чёрный каркас рассекал оранжевое небо. Верхняя часть  его, как решето, пропускала сквозь свою призрачную плоть вездесущие жёлтые лучи. Казалось, что это огромное древнее чудовище, вселяющее в нас священный трепет, вот-вот начнёт двигаться, скрежеща давно омертвевшими конечностями, скрытыми сейчас под землёй. Я вздрогнула, представив, что пустые чёрные глазницы окон или то, что скрыто в них, и впрямь могут тайно следить за нами.  Мифический дом с привидениями или дом  -  привидение, но точно что-то живое и страшное, что-то древнее и великое, как легенда, а не груда старых камней, не безжизненные руины и прах времён – таким предстал передо мной этот «объект». Хотя назвать его сухим избитым определением «объект» у меня уже не поворачивался язык.
 Я снимала безостановочно это  диковинное чудище, с трудом  усмиряя дрожь в  руках и бешеный ритм сердца. Я могла поклясться, что Эдриан и Лола чувствовали то же самое.
- Пойдёмте, пойдёмте скорее! -  Лола вдруг вспыхнула энергией и помчалась вперед, призывая нас.
  Мы оба сорвались с места и, словно одурманенные, побежали за ней, хохоча и визжа от радости. Лола домчалась первой и дёрнула на себя проржавевшую дверь подъезда, которая с лязгом открылась и повисла на петлях, будто чёрный труп.
 - Постой! - остановил её Эдриан, - Я пойду первым.
 - С чего это? - фыркнула Лола и, не дожидаясь ответа, кинулась вверх по лестнице.
 Мы последовали за ней, и пробежали три этажа, забыв об осторожности. Здесь, ещё близко к земле, деревья и трава проросли сквозь бетон, составляя причудливый симбиоз живого и неживого. Но скоро лестница стала крошиться под ногами, и мы прижались к стене, медленно поднимаясь по хрупким ступеням.
  Мы миновали ещё три этажа, временами делая остановки для маленьких весёлых фотосессий на фоне облупившейся штукатурки и оголённых проводов. Вскоре несущая стена исчезла, и над нашими головами открылось тёмное вечернее небо. Эдриан всё-таки уговорил Лолу на этот раз быть второй, и, кидая перед собой небольшие камни, искал «чистую» дорогу. Мы послушно следовали за ним.
- Это лучший «объект», который я когда-либо видела, - шептала Лола, восхищённо озираясь по сторонам.
 - Я же говорил, - Эдриан хитро улыбнулся, обращаясь ко мне,  - это того стоит…
  Я понимающе кивнула:
 - За такое можно и душу продать.
  Эдриан вдруг изменился в лице и хмуро посмотрел на меня, затем тряхнув головой, вернулся к своим камням. Теперь я заметила, что он не так воодушевлен, как мы, скорее осторожен и сосредоточен. Но, тем не менее, он старался выглядеть радостным и словесно поддерживал восторг Лолы.
  Я снимала их портреты в мрачных картинах разрушенных стен и на фоне небесных заплат, которыми были залатаны многочисленные дыры в плоти этого каменного монстра. Наконец, мы оказались на крыше с метровым ограждением по уцелевшим краям. Отсюда открывалась восхитительная панорама бескрайней серой пустоши, которую уже начали пожирать ночные тени, узкая лента сумрачного леса и заходящее оранжевое солнце. Мы щелкали вид с крыши, перевалившись через парапет. Ветер, запутавшись в наших волосах, стонал и шептал на своём языке. Лола визжала и смеялась, высвобождая его из своей одежды, словно он намеренно щекотал её тело.  Когда последняя тонкая полоска горящего пламени скрылась за горизонтом, мы приступили к обследованию своих новых владений. Лестница оказалась довольно крепкой несмотря на опасный вид.
  Мы спустились на нижние этажи, туда, где ещё сохранились необрушенные стены, уцелевшие квартиры, заваленные мусором комнаты и даже мебель, не растащенная мародерами.  В одной из комнат Лола устроилась на пыльном столе напротив окна, и мы фотографировали её в разных ракурсах при  свете последних закатных лучей. Она всегда была нашей лучшей моделью. Ей очень нравилось позировать и примерять различные образы: то меланхоличной феи, то порочной вампирессы, то озорной панкушки. 
  Она без стыда скинула с себя всю одежду и устроилась в проёме окна, чувствуя  себя вполне свободно и раскованно. Никогда прежде она не бывала такой  смелой и дерзкой. Мои ладони увлажнились. Эдриан замер на месте в напряжении, не убирая камеры от глаз. Неуклюже пошатываясь, мы расхаживали вокруг неё, забывая делать снимки и смущённо отводя глаза. Лола упрекала нас в непрофессионализме и предлагала расслабиться и подумать о ракурсах и фокусах.
    Она подозвала меня и попросила сделать крупные планы, но я была слишком взволнована и, щёлкнув пару кадров, убежала курить. Через минуту вышел и Эдриан, я, молча, докурила и мы вернулись в комнату. Лола уже была одета и снимала всё кругом, не особо заботясь о композиции и освещении.
  Вскоре мы перешли на следующий этаж и обнаружили там квартиру, дверь которой была заперта, но перекошена, и Эдриану не составило труда её взломать. Квартира оказалась в неплохом состоянии. Уцелело много мебели, и даже ковры и люстры, словно хозяева покидали её второпях и оставили всю утварь, или наоборот кто-то до сих пор в ней обитал. Тут и там шныряли огромные чёрные крысы, ведь здесь ещё можно было чем-нибудь поживиться. В одной из комнат, по обстановке напоминающей спальню, мы обнаружили множество старинных картин, книг и фотографий и принялись всё это с интересом рассматривать.
  Я уже не ощущала себя напуганной и трепещущей перед сказочным каменным чудовищем. Здесь, внутри него, было по-своему уютно и тихо. Вдыхая затхлый, пропитанный пылью воздух, я любовалась каждой трещинкой, чёрными венами проводков и безжизненно свисающими лоскутами серых обоев, каждым искорёженным и покрытым ржавчиной предметом, составляя в воображении картины прошлого их бытия, жизни тех, кто прикасался к ним, кому они были дороги, кто читал вот эти истлевшие книги, кто был изображён на тех чёрно-белых фото, кто любил друг друга на этом вот диване, кто пил чай из той белой кружки, кто ушёл, стерев из памяти происходившее здесь, и никогда не вернётся за тем, что осталось.
   Лола сняла с полки небольшую деревянную шкатулку, украшенную резным узором, и, открыв ее, ахнула, прижав руки к груди.
 - О, как интересно! – воскликнула она. – Какое красивое!
  Она достала и показала нам переплетение бирюзовых камешков на чёрном кожаном ремешке.
  -  Я хочу это взять, - пролепетала она, как избалованный ребёнок, и вопросительно поглядела на Эдриана.
  Он, конечно же, не мог ей отказать и, пожав плечами, ответил, словно оправдывая свою слабость:
 - Всё равно он ничей, хозяева вряд ли вернутся за ним. Тем более,  -  он взял браслет в руки, и повертел, - он  ничего не стоит, безделушка!
  Лола просияла, получив согласие Эдриана, и сразу же надела на запястье эти яркие бирюзовые камешки.  Она не переставала любоваться ими и, вдруг подскочив с места, стала обшаривать всё кругом в поисках подобных украшений, но больше ничего не нашла и раздосадованная ушла в другую комнату. Если бы я не любила её так сильно, эта выходка показалась бы мне мерзкой, но я готова была простить ей любой каприз.
  Не успела Лола скрыться за дверью, как  послышался её испуганный крик, какая-то возня и звук падающих предметов. Эдриана и я  бросились туда и замерли в проёме двери. Какой-то человек держал за плечи вырывающуюся Лолу и пытался стянуть с неё куртку.
 - Эдриан! – воскликнула она и протянула к нему руку.
 - Эй! – только и мог сипло выкрикнуть Эдриан, так и не осмелившись двинуться с места. – Отпусти её!
  Незнакомец помедлил в нерешительности, затем оттолкнул от себя Лолу, она кинулась к Эдриану и  прижалась к его груди.
 - Это твоя подружка? – хрипло протянул человек.
 - Да, - резко ответил Эдриан и крепко прижал Лолу к себе.
 - Ну, извини, брат, не знал, - незнакомец опустился на диван. – А она симпатичная, сразу мне понравилась. Сюда редко кто заходит. Подумал, опять  какая-то наркоманка, вот и решил…
 -  Сука!  - заорала Лола и бросилась на него, но мы, вовремя её удержали.  – Падаль вонючая! Я оторву твои гнилые яйца!
 - Смотри-ка, осмелела при дружках,  - захохотал незнакомец.
  Мы едва успокоили Лолу. Эдриан прижал её к себе и  накрыл курткой, пока она не перестала брыкаться.
 - Молодец, боевая девчонка! - прокомментировал странный тип.
 - Вы-то здесь что делаете? – осторожно поинтересовалась я.
 - Живу, - коротко ответил тот.
  Затем он встал и подошел к окну. Мы увидели его тёмное, покрытое шрамами лицо с выцветшими, почти белыми глазами. Он достал самокрутку и закурил.
 - Но я не советую Вам оставаться здесь на ночь, - произнёс  он, наконец,. - Я никогда не ночую в этом доме - уж больно странные вещи тут творятся.
 - Чего с ним разговаривать, - огрызнулась Лола. – Пойдёмте отсюда.
 - Спасибо за совет, - твёрдо ответил Эдриан незнакомцу. - Но у нас свой устав.
 - Устав, -  протянул мужчина презрительно.  - Кому  нужен будет твой устав, когда твои мозги будут соскребать с этих стен.
  Эдриан напрягся, заиграл желваками, шумно втягивая воздух.
 - Ещё и девчонок приволок, - продолжал незнакомец. – Детский сад, ей богу! Ладно бы одному с крыши сигать, а если с ними что случится, так ведь с тебя весь спрос.
 - Вы ненормальный! Никто не собирается прыгать с крыши! - проорал Эдриан, выходя из себя. – Мы просто фотографируем!
-  Пойдёмте отсюда,  - Лола потянула нас к выходу.
 - Идите, идите, фотографы хреновы, - хмуро бросил нам вслед незнакомец, - потом не говорите, что я вас не предупреждал.
  Я остановилась в проёме двери, поднесла к лицу камеру и сделала снимок этого странного человека, стоявшего  у окна и печально оглядывающего пустошь. Почему-то мне показалось, что он такой же, как и мы, сталкер, только настоящий, без высокотехнологичных аппаратов, без постоянного уютного дома  в городе, куда всегда можно было вернуться и отдохнуть, вкушая блага цивилизации, без семьи, друзей и вообще без каких-либо привязанностей; живущий инстинктами и какими-то бесконечными поисками, тягой к таким покинутым и опустошённым, как и он сам, местам. Я вздрогнула, заметив его взгляд на себе, некое подобие улыбки  изменило его тёмное лицо.
 - До свиданья, - машинально бросила я и побежала вслед за друзьями.
  Лола не прекращала высказывать свое негодование самыми грязными ругательствами, под конец и вовсе перейдя на феминистские лозунги. А Эдриан, казалось, просто пользовался моментом, чтобы лишний раз утешительно приобнять и поцеловать её.
  Мы вернулись на крышу. Солнце совсем село, и ночной сумрак стал сгущаться.  На небо высыпали яркие точки-звёзды, и рогатый месяц висел над лесом. Мы сели на парапет, на самый край, и свесили ноги вниз.
 - Эдриан,  - вдруг произнесла я. – Ведь ты от нас что-то скрываешь.
  Лола с любопытством посмотрела на него.
 - О чём ты? – произнёс он, отводя взгляд.
 - Об этом месте.
  Он вопросительно глядел на меня, делая вид, что не понимает, о чём речь.
 – Видимо, Крис имеет в виду ту историю с маленькой шлюшкой, которую ты отымел ради информации об этом месте.
 - Не совсем, - начала было я, но Лола опередила меня:
 - Ну, да, нам не интересны подробности постельных сцен, а именно то, что она сказала тебе об этом «объекте».
 - С чего вы взяли, что она сказала мне больше, чем набор координат? – ответил Эдриан раздражённо.
 - Ты слишком напряжён, осторожен и даже напуган.  Это и слепому видно.
   Я была удивлена, что не одна это заметила. Лола, в самом деле была проницательна, во всех смыслах этого слова.
 - Это не существенно, - сухо произнёс Эдриан.
 - Колись! – взвизгнула Лола.
 - Чёрт! Я же говорю, неважно, ерунда, пустяки! Бред сивой кобылы!
 - Давай рассказывай, что там тебе набредила твоя сивая кобыла в порыве любовных страстей! – не унималась Лола.
  Я так хохотала над их перепалкой, что чуть не свалилась с крыши.
 - Ну ладно, дело было так, - начал Эдриан.
 - Только без подробностей, - поморщилась Лола. – Просто, что она сказала.
 - Ок! Говорила, что по осени бывала здесь первый и последний раз, что ходила сюда со своим парнем и его друзьями, и что он вдруг ни с того ни с сего сорвался с места,  побежал к краю крыши и прыгнул вниз. Они спустились, но тела не нашли, прочёсывали всё вокруг до самого леса, пока не рассвело, но не нашли, они его не нашли!
   Эдриан поёжился и с тревогой посмотрел на нас, будто вспомнив недавние неприятные ощущения.
 - В самом деле, бред, - фыркнула Лола.
 - И что дальше? – поинтересовалась  я. 
 - Да то, что, когда она вернулась домой и хотела оповестить его родителей, они, сказали, что он срочно улетел в Москву, где учился, что у него какие-то проблемы с зачетами. И дозвониться до него она не может до сих пор. Он просто исчез, пропал в одночасье. Но родители подтвердили, что в то утро он  вернулся домой, выспался, собрал вещи и сказал, что летит в Москву. Вот как-то так.
 - Очень захватывающая история, но слишком банальная. Твоя сказочница могла бы придумать что-нибудь поинтересней, - скептически процедила Лола.
 - В общем, про странного типа, который живёт здесь, она тоже рассказывала. В тот вечер они так же столкнулись с ним в одной из квартир. И то, что передали ей ходившие сюда, о лесе, который может поймать и никогда не выпустить, о лабиринте полуразрушенных квартир, в котором можно заблудиться навсегда, об этой вот крыше, которая не терпит незнакомцев и пытается скинуть их с себя, заставляя прыгать вниз.
 - А о галлюциногенных препаратах, которые они принимали до того, как сюда подняться, она ничего не рассказывала? – съязвила Лола.
 - Нет, - пробурчал Эдриан. – во всяком случае, мы ничего не принимали, поэтому я спокоен, как удав.
 - Нет, Эдриан, ты далеко не спокоен, - тихо произнесла я и попыталась разглядеть его выражение лица в темноте.
 - Не знаю, прочему, но это место пугает меня,  - признался он. -  И когда Лола вдруг исчезла в лесу, я подумал – началось!
 - Брось, котёнок, - Лола погладила его по подбородку. – Мы ведь вместе, мы держимся друг за друга и не делаем ничего плохого. Правда?
 - А это?  - Эдриан указал на связку бирюзовых камешков на её запястье. – Разве ты его не украла?
 - Ты же сам сказал, что он ничего не стоит, безделушка!
 - Прекратите, - застонала я.
  Они замолчали одновременно.  Лола была очень раздражена и  без конца курила, Эдриан извлёк из рюкзака термос с кофе и разлив по походным алюминиевым кружкам, раздал нам. Мы завели отстранённые разговоры о творчестве, работе, взаимоотношении полов и политике, но только никто из нас не хотел больше касаться  этой темы, темы мистики и собственных страхов перед «зоной». Началась тяжёлая нервная ночь. Лола декламировала По и Рембо и вдруг запнулась, вспомнив строчки, помедлила и привстав на край крыши, поднесла пальцы ко лбу и затянула:
  Ты прости-прощай, тело белое,
  Тело-белое, лик земной.
  Ты лежишь теперь онемелое,
  Онемелое под  луной.
  Я жила в тебе, тебя нежила,
  В тебе нежила сон венца.
  Но меня всегда ты мятежило,
  Ты мятежило без конца…
  Она подпрыгнула и завизжала, делая вид, что падает вниз. Я встрепенулась и дёрнула её за подол.
 - Перестань, пожалуйста, - умоляла я. -  Сядь.
 - Давай лучше Чуковского, - зевнув, добавил Эдриан.
  Лола не переставала нас провоцировать и подкалывать, рассказывала страшные истории в лицах. Мои нервы готовы были лопнуть в любую секунду.
  - Ну что вы, в самом деле, приняли эти россказни всерьёз? – недовольно фыркнула Лола. – Да, пошутила, эта твоя девчонка, Эдриан, таинственного флёру на себя напустила. А ты и клюнул! А эта мразь-насильник нас запугать решил. Может, мы его грязным делишкам помешали, явились без приглашения! Только отделаться от нас не вышло.  Проверь, он наверняка сейчас на том же самом диване преспокойненько дрыхнет.
 - Слишком странное это место, слишком много совпадений, - пожал плечами Эдриан.
 - Да это классика жанра, - скривилась Лола. – Эдакое «нехорошее место», дом с привидениями и всё такое. Эдриан ты слишком много америкосовского тупняка смотришь!
 - Да при чём здесь… - Эдриан махнул рукой. – Бережёного Бог бережёт.
 - И пути его неисповедимы, - добавила я, вздохнув.
 - Не поминайте всуе! –съязвила Лола, потом добавила серьёзно. – А ведь, правда, вот сидят боги за игральным столом и играют в кости. Давай, -  говорит один, - партейку, а? А что на кону?  - спрашивает другой. Да, вон трое на развалинах веселятся, - отвечает первый и кидает кости.
  Лола захохотала, Эдриан подхватил. Я улыбнулась, но в душе всё обледенело от тревоги и сомнений.
 - И им совершенно безразлично, кто ты, сколько на тебе грехов, сколько людей тебя любят, а сколько ненавидят. Твои планы им так же абсолютно безразличны, - Эдриан потушил смех, вдруг погрузившись в раздумья.
 - Ты проигран в кости, твоя жизнь теперь не принадлежит тебе, - Лола устремила взгляд во тьму, раскинувшуюся далеко на юг.
  Нас начало клонить ко сну, и мы решили спуститься с края и сесть под ограждение, прислонившись к нему спиной. Лолу быстро сморило, она положила голову на плечо Эдриана и закрыла глаза. Он же изо всех сил пытался не уснуть, но сон брал своё.
   - Спите, - кивнула я на его измученный извиняющийся взгляд.  – Я разбужу вас на рассвете.
 - Разве ты не хочешь? – прошептал он заботливо.
 - Не хочу, - соврала я. – Спи.
  Они засопели в обнимку. Я закуталась в шарф. Было тепло и уютно. До рассвета оставалось совсем немного: звёзды стали тускнеть.
  Я смотрела на Эдриана и Лолу и пыталась усмирить свою обиду, стараясь убедить себя, что они прекрасная пара, эффектные, яркие, такие страстные и смелые, словно ингредиенты взрывного коктейля. Я вглядывалась в трогательный профиль Лолы, её маленький носик и пухлые губы, слегка округлый подбородок, яркий ирокез, усеянные серёжками маленькие ушки и одно дикое кольцо в нижней губе,  притягивающе-опасное. От неё веяло теплом и какой-то острой сладостью. Эдриан казался более гладким по сравнению с ней, мягким, томным, словно кот. Он так же забавно мурлыкал и ластился к ней и так же рвал и метал в порыве инстинктивных страстей. Но оба они были тёплыми и обволакивающими, защищающими от холода и опасностей.
  Я вдруг поняла, как люблю их обоих, как сильно хочу прижаться к ним, как боюсь за них, и мне совершенно не хотелось спать, сон как рукой сняло.  Я готова была вечно сидеть и оберегать их сон, их влюблённость, их жизни.
  Я разбудила Эдриана и Лолу перед  самым рассветом. Мы замерли с камерами в ожидании и, наконец, свершился тот момент, ради которого мы пришли сюда. Первый луч пробил утреннее небо, словно ощупывая воздух, медленно растаял, и тут же вслед за ним выстрелили и другие лучи, десятки,  сотни, миллионы. Вот уже краешек солнечного диска показался за горизонтом. Наши фотоаппараты, словно спущенные с цепей псы, неистово и безостановочно щёлкали кадр за кадром. Казалось бы, за всё то время, что мы были вместе, мы видели сотни рассветов, но каждый раз, как первый, восхищались и ликовали, будто первооткрыватели великого чуда.
 - Давайте встанем повыше, - предложила Лола и вскарабкалась на парапет.
  Мы последовали за ней и, встав на самый край, дальше которого только небо и вечность,  снимали огромное огненное божество, слепящее своим золотым великолепием.
  Вдруг справа от меня раздался стон Лолы. Её камера полетела вниз на землю. Я оторвалась от объектива и испуганно посмотрела на Лолу. Эдриан тоже замер, позвал её, но ответа не последовало. Всё, что происходило дальше, было, как в кошмарном сне, когда наблюдаешь со стороны за происходящими ужасами, но нет возможности ни действовать, ни даже убежать.
  Лола согнулась, будто у неё нестерпимо болело в груди, потом резко выпрямилась,  запрокинув голову, и втянув воздух, словно задыхаясь. Она схватила нас за плечи и подалась назад, теряя сознание. Мы, увлекаемые ей, полетели вниз с ограждения прямо на каменную крышу. Я испуганно взвизгнула и сгруппировалась, когда ноги оторвались от опоры. Удар пришёлся на плечи и левую руку. Эдриан не издал ни звука, хотя из разбитых локтей и затылка потекла кровь.   Но Лола была совсем не в порядке. У неё начались конвульсии, её тело извивалось и выгибалось, словно  в агонии. Из разбитой головы текла кровь. Она металась на земле, безразборно цепляясь пальцами за камни, царапая себе лицо и руки об их острые края. Она шумно втягивала воздух и громко стонала, словно что-то душило её. Вдруг она распахнула глаза и закричала, как одержимая, вскинув руки к небу. Эдриан пришёл в себя и кинулся к ней.
 Лола бормотала и выкрикивала что-то неясное на непонятном языке, и будто звала кого-то. Её голос, словно не принадлежал ей, словно исходил от того, кто поселился в ней сейчас и мучил её изнутри.
  Эдриан еле удерживал Лолу на земле. Она порывалась встать и броситься с крыши. У меня началась истерика, я не могла совладать с собой и, рыдая, забилась под ограждение, сотрясаясь от ужаса.
 - Лола! Лола! – отчаянно звал её Эдриан, но она не слышала его, она тянула руки к солнцу и рвалась к краю крыши, выкрикивая что-то неясное.
 - Ведь это не шутки, - бормотала я. -  Это не её шутки.
  Так же неожиданно Лола стала утихать, задышала ровнее. Она застыла на земле... Её глаза закрылись.  Эдриан замер над ней, ожидая нового приступа, но Лола больше не шевелилась. По его лицу стекали струйки пота, и в глазах застыл дикий ужас. Он нащупал её пульс, облегчённо  вздохнув, притянул её к себе и осторожно обследовал шею, голову и спину, затем аккуратно приподнял, положил к себе на колени. Дрожащими руками он убрал осколки камней из ран на её лбу.
 - Всё хорошо, - прошептал он. – Не бойся.
  Он произнёс эти слова словно для нас обеих.
 - Эдриан, это  не галлюцинации, правда? - простонала я, выбираясь из своего укрытия и становясь на колени перед Лолой.
  Я провела пальцами по её окровавленному лбу, и красные, словно ягоды рябины, капли  кровь, стекли в ладонь. Мне стало нехорошо, и я отползла к краю крыши, судорожно хватая воздух ртом.
  - Да, это не галлюцинации и не шутки, - ответил он. – Нам нужно уходить отсюда немедленно.
  Он взял Лолу на руки, и мы стали спускаться вниз.  На земле я нашла разбитый фотоаппарат Лолы, починить её уже было невозможно, но флэшка уцелела. Я выковыряла её из останков камеры и положила в карман своей куртки. 
  В лесу Эдриан отдал мне свои часы с компасом, и я вела нас на другую сторону. На станции мы вызвали врача, который обработал раны и дал Лоле нашатырь. Она, словно новорождённый птенец, крутила головой, не понимая, где находилась и что произошло. Эдриан не отпускал её из своих объятий, без конца целуя в окровавленный лоб.
 - Что произошло? – пролепетала она, ощупывая рану на голове.
 - Мы не знаем, - покачала я головой. -  С тобой случилось что-то странное, ты упала…может это то место, может, всё это правда.
 - Не правда, - нахмурилась она. – Просто эпилепсия. У меня бывают приступы, но очень редко, когда сильно волнуюсь.
 - Это не было похоже на эпилепсию, ты бредила…
 - Ерунда, я брежу даже когда нахожусь в сознании, - улыбнулась она.
  Мне было совсем не смешно.  Внутри меня не утихала буря, сдирающая с меня покой слой за слоем. Мне нужно было поспать, чтобы залатать все щели и свищи, в которых гулял ветер «зоны».
 - Почему ты не предупредила нас? – возмутился Эдриан. – Мы здорово перепугались!
 - Вы такие мнительные, - улыбнулась Лола. – Разве со мной может произойти что-то страшное, если вы всегда рядом?
  Она заснула в поезде.  Мы не произнесли ни слова, наши мысли и взгляды были сосредоточены только на ней, её ровном безмятежном дыхании и трепещущих во сне ресницах.
  Мы спустились на перрон уже к полудню. Было прохладно. Покинув вокзал, мы немного помедлили перед прощанием. Лола радостно улыбалась и сладко потягивалась, болтая без умолку, словно ничего не произошло.
 - Жаль твою камеру, -  раздосадовано произнесла я.
 - Ничего, - рассмеялась она. – Это знак - больше никогда не плодить халтуру.
  Я грустно улыбнулась и умолчала об уцелевшей флэшке.
 - Да, кстати, не забудь отправить мне мои портреты у окна. Я позвоню тебе вечером, - сказала она напоследок.
  Я кивнула,  радостно улыбаясь. Мы попрощались. Эдриан взялся проводить Лолу до дома.   Выйдя на привокзальную площадь,  мы разошлись в разные стороны.
  После непродолжительного сна, я тут  же распаковала папки с фотографиями, сотни снимков высыпали на экран монитора, я быстро пролистала начальные, дойдя до портретов Лолы. Моё сердце бешено заколотилось, и тоска разлилась по груди. Она была прекрасна, невообразимо красива.
  Я с волнением ждала её звонка, до самого вечера. Она не позвонила.
Я не стала тревожить Эдриана, так как не была уверенна, что сейчас они не вместе. С тяжёлым сердцем я легла спать, промучившись полночи от воспоминании, от мыслей о Лоле. Хотелось плакать.
  Утром я написала Эдриану, но он не ответил. Моё волнение нарастало с каждой минутой.
  Я вспомнила о флэшке Лолы и, открыв ее, с удивлением обнаружила, что она была абсолютно пуста, ни одного снимка на карте не было.
 
  Наконец, вечером, позвонил Эдриан. Он сказал, что Лолы больше нет. Её тело обнаружили утром там, на объекте, внизу, на земле. Она упала с крыши. Какой-то человек, позвонил с её телефона и сообщил, где её искать. Это всё.
  У Эдриана не было эмоций, не было голоса, его самого почти не было. Он бросил трубку. 
  Я всё-таки заблудилась в том чёрном лесу. Я металась между деревьями в глухой тишине, словно слепая, хватаясь за острые ветки. Я потерялась или потеряла, кричала и звала, но страшная тишина пожирала её имя, заползала в горло и вырывала его из моей груди, чтобы я больше не смела его произносить.  Эхо вторило: Это всё.  Лолы больше нет. Лолы больше нет!
  А, может, никогда и не было…
 
  Нас было двое, Эдриан и я… Мы называли себя сталкерами…