Рыбалка

                РЫБАЛКА.

           Детство мое проходило в астраханской глубинке. Село наше располагалось в дельте  Волги, где как выразился когда-то Н.С. Хрущёв (когда бывал на даче в Астрахани): "В Астрахани всегда можно рыбой прокормиться, если руки удочку держать могут".  Отчасти это верно.
            Всё дееспособное население от мала до велика всесезонно занималось рыбалкой. Я помню себя с удочкой ещё до школы. Я самостоятельно  вставала в три часа ночи и, взяв с вечера приготовленные снасти ,(закидные удочки, лески, баночку с червями) шла на речку. К завтраку уже была «жарёха». Так в наших местах называлась жареная рыба.
Сейчас трудно себе представить такую самостоятельность в детях. А тогда это было обыкновением.  Время было послевоенное, не слишком сытое. Дети целыми днями были на речке. Домой прибегали, когда мать позовёт.

           Патриархальный уклад  предполагает большие семьи. Наша семья была небольшая. А у  моего дяди Шуры было пятеро детей. Я была самая старшая из бабушкиных внуков. Мне было 12 лет,  и я была многоопытна в рыбалке.

           И вот однажды дядя Шура решил взять меня  на судака.  Я была счастлива безмерно. Так как рыбалка на судака придавала моей квалификации высшую категорию и значительно повышала мою самооценку. Всю ночь я боялась проспать, ворочалась, смотрела на часы, а под утро сон свалил меня замертво. Проснулась я от того, что мама трясет меня за плечо и говорит: «Иди скорее! Дядя Шура велел взять шесты и вёсла! Нести их на берег! Он уже взял якорь и  пошёл к лодке».  До берега идти с полкилометра. Спросонья я схватила шест и вёсла. Положила на плечо и пошла к берегу. Тяжелые весла и шест на плече – разъезжались. Волочась, задевали за какие-то препятствия и, не пройдя и ста метров, я растерла плечо. Рассвет только забрезжил. Успею, подумала я. В два захода придется тащить эти весла. Оставив весло на дороге, взяв в руки попредметно весло и шест, я резво зашагала к берегу.

       Дядя Шура сидел, ожидая в лодке, не поворачивая головы, спросил: «Что так долго? Скоро солнце взойдет». «Я сейчас!» - крикнула я набегу и побежала за вторым веслом. Вслед мне раздалась  нелицеприятная оценка моих умственных и прочих способностей, что окончательно расстроило мою память. Я с ужасом поняла, что не помню где оставила это злосчастное весло. Напряженно всматриваясь в дорогу, я добежала почти до дома, весла не было. Побежала назад в надежде, что просмотрела. И, вдруг, «О, счастье!» весло не лежало на дороге, а стояло у забора соседского дома. Насладиться счастливой находкой мне не дал дядин рык и крутая затрещина. Ядреная матерщина, из которой воспроизводимо только то, что из-за этой  ***болды он просрал рыбалку! Схватив весло, он побежал к берегу как - будто хотел опередить восходящее солнце. Я трусила следом. Оглянувшись, дядя Шура отпустил в мою сторону пару ругательств, и я прыгнула в лодку. Всю дорогу к месту рыбалки он молчал. По прибытии, развернув лодку по течению, зафиксировав  нос лодки шестом, приказал мне бросить якорь с кормы чтобы лодку не разворачивало и я бросила: и в тот же миг я поняла, что он не привязан к корме, так как цепь осталась неподвижной. Лодку медленно разворачивало. Якорь ещё был на пути ко дну. Когда я поняла: мне не жить! Я прыгнула с лодки и поплыла к берегу.

          У дяди Шуры наступил кратковременный ступор и дислексия. Домой я пришла под вечер. Боялась попасться на глаза дяде Шуре, но день был воскресный, дядя Шура был «сильно уставший», а поэтому добрый. Что он мне сказал я уже не помню.

Написано SNW © "1" августа 2009 г.