Галин сапог

     С того момента, как я приехала на Витязь, небо было хмурым, почти каждое утро; тем не менее, через час-полтора, тучи, обычно, исчезали и весь остаток дня, стояла солнечная погода. Но, в тот день, природа от угроз перешла к делу. К обеду, небо опять затянуло, а после ужина, засверкали молнии и пошел дождь. Он поливал как из ведра и, разумеется, из всех возможных занятий, самым приемлимым было лежание в постели, чем, собственно, мы и занимались с Галей Кузминой.
     Мы жили с ней в маленькой деревянной пристройке к старому кирпичному дому. Что было раньше в этом доме, я не знаю, но эта пристройка, явно, предназначалась для хранения хозяйского инвентаря, остатки которого, мы с Галей, все еще могли лицезреть по углам. Однако, в связи с летним наплывом рабсилы, а точнее, таких же, как я, желающих отдохнуть за государственный счет, в поселке, возникла острая проблема: куда поместить всех этих бездельников и поэтому, складское помещение было срочно переоборудованно в женское общежитие. Конечно, гостинка была, прямо скажем,  не Хилтон, но мы не жаловались, потому что, несмотря на тесноту, каких-то бытовых разногласий между нами не было.
     И вот, в тот вечер, мы лежали на своих раскладушках и слушали шум дождя за окном. Молнии сверкали, гром гремел и было довольно страшно. Как-то, само собой, на ум приходили всякие жуткие, связанные с грозой,  истории и, невольно, вопрошалось: а, что если на доме нет громомотвода и хватит ли нам времени спастись, если в нашу халупу ударит молния? С такими вот, оптимистическими мыслямия, мы и стали собираться ко сну, как вдруг, не знаю почему, но мне захотелось помыть ноги на ночь.
     Конечно, в этом желании нет ничего необычного, если не считать, что мы уже помылись, перед тем, как завалиться на кровати. Я, как-то, упоминала, что иногда, сама не могу объяснить ту или иную мотивировку своих поступков и что побуждает меня их совершать. Так, было и в тот раз. Лежала себе, лежала и вдруг, как будто, кто-то толкнул.
- Галя, я надену твои сапоги? Мне надо сходить на ручей, ноги помыть, - попросила я.     Галя, разумеется, удивилась, зачем мне понадобилось мыться во второй раз, но возражать не стала и сапоги дала. Надо сказать, что я много чего взяла с собой в ту, свою первую, экспедицию: кучу всяких тряпок, маленький матрасик для собачки, мед и детское питание,  для нее же, саму собачку, но не взяла резиновые сапоги, а эта незатейлевая часть гардероба, здесь, абсолютно, необходима, потому что, хоть Восток это и не деревня Гадюкино, но все равно, довольно сырое место.
    Так вот, принарядившись в чужие сапоги  и взяв заженую свечу, я шагнула в густую, как сироп темноту. Здесь, на улице сразу поняла, что страхи мои были напрасными, дождь, хоть и пыжился, но более, чем на небольшую морось, уже, разродиться не мог, а, сверкавшие грозно молнии, отстояли довольно далеко и были, для нас, совершенно безопасны. Но, однако, сырость стояла неимоверная.
     Я шла по дороге к ручью в абсолютной темноте, которая от слабого света свечи, была еще темнее. Слева от дороги, росли вряд тополя, заканчиващиеся у небольшой и очень ветхой постройки, неизвестного предназначения. Может, она и играла, какую-то секретную, оборонную роль, когда здесь была военно-морская база, но теперь, единственная ее целесообразность заключалась в поддержке небольшого фонаря и, скорее, даже не фонаря, а эдакой, лампочки Ильича, которая, от старости, проливала вокруг, весьма скудный и постояннно дрожащий свет. Здесь, дорога поворачивала налево и небольшим спуском, обрывалась у ручья. Это и была наша умывальня.
     Она представляла собой широкую плаху, перекинутую через ручей. Народ, обычно, сидя на корточках, на этом импровизированном мосту, чистил зубы и мыл по очереди различные части тела.
      Я повернула к умывальне и оторопела. Некогда скромный, нежно журчащий ручеек, под воздействием дождя, вызывающе раздулся до размера небольшой речки. Плаха, теперь, практически, лежала на воде и качалась, как палуба корабля, во время шторма. Неожиданность такой метаморфозы, сильно меня поразила. Этот ручей, почему-то, напомнил мне зайца во хмелю, который, напыжившись, распустил пальцы веером, хвастливо куражился,
- Шаас-с всех потоплю!
И глядя на его мутные, быстро несущиеся, воды, как-то верилось, что такая возможность, вобще-то, не исключалась. “Не ручей, а Амазонка в разливе,” – подумала я и ступила на шаткие, не внушающие доверия, мостки. Поставив свечку на плаху и балансируя, как серфингер я сняла сапог и опустила ступню в быстро несущийся поток. Вода была неожиданно теплой и, по-моему, не очень-то чистой, хотя, при столь слабом освещении, судить об этом, с уверенностью, не представлялось возможным.
    Вдруг, доску тряхнуло на очередной набежавшей волне и я, пытаясь сохранить равновесие, нечайно задела лежащий на мостках сапог. Он, как будто, только этого и ждал: тут же, бесшумно нырнул в темные воды.
- Ай! – воскликнула я, пытаясь схватить беглеца. Но напрасно. Мои пальцы хватанули только пустоту. Несколько секунд, сидела в полном оцепенении, не понимая, как это могло, так, все глупо, произойти и что же я, теперь, скажу Гале Кузминой? Она, доверчиво, одолжила мне свои сапоги, а я, как последняя свинья, отнеслась к этому безответственно. Но, что поделаешь, сиди не сиди, а сейчас, все равно, ничего не изменишь - надо идти обратно.
     Я взяла свечу и уныло поплелась по направлению к дому. Моя помытая и, теперь, необутая нога, неприлично белела в темноте, а босая ступня, при каждом шаге, погружалась в мягкую, тепловатую грязь.
- Какого, собственно, черта, меня понесло мыть ноги? – размышляла я по дороге. – Прямо, какая-то патологическая тяга к чистоте. Ведь они же БЫЛИ читстые, до того как я пошла на ручей, а вот, теперь, все в грязи. Просто, наваждение какое-то. Как говорят в народе -  нечистый попутал.
      Я шла с заженной свечой в руке. Одна нога в сапоге, другая босая. Ну, просто, Иван Бездомный, после встречи с Воландом. Только, иконки в руках не хватало.... В таком виде я и нарисовалась в проеме двери нашего жилища.
- Галя, я твой сапог утопила,- плаксиво пробеяла с порога.
Галя, уже видимо, дремала. Она повернулась в кровати и, в первый момент, не врубилась в происходящее, а только удивленно смотрела на меня, видимо, все еще, не осозновая, почему я стою в дверях с грязной ногой, если, минут двадцать назад, сама, официально объявила, что иду мыться. Потом, смысл сказанного, наконец-то, дошел и она с досадой воскликнула
- Ну, Наталья, ты даешь! Что я, теперь, буду делать? Мне же, после экспедиции, надо еще на соревнования по подводному ориентированию ехать, а я и так, вся в соплях, а без сапог мой насморк не пройдет никогда. Как же я буду погружаться?
- Галя, я завтра с утра, пойду поищу в прибое, этот проклятый сапог, а сейчас, в темноте, что-либо предпринимать бесполезно. Ну, если не найду, то займу денег и куплю тебе новые.
     Я уже не помню: очистила ли я свою, свежепомытую ногу от грязи, перед сном или, так и завалилась в постель, но чувствовала я себя припогано.
     Как, это верно написано в автобусах ”Cовесть пассажира - лучший контролер!” Моя совесть мучила меня, не давая заснуть. Я осозновала всю преступность и безответственность своего поведения, по отношению к Гале. Мало того, что я нанесла ей материальный ущерб, я, скорее всего, еще усугублю ее, и без того, пошатнувшееся здоровье.
    Приехав на Восток, Галя тут же простыла, и с тех пор, никак не могла избавиться от насморка. Так и проходила всю экспедицию с белым платочком у носа. А, теперь, без сапог, она обречена на постоянно мокрые ноги и, соответственно, нос. Более того, -  продолжала я самобичевание, - если Галя не поправиться, то она не сможет представлять нашу команду на зональных соревнованиях, а это, вероятно, будет стоить клубу медалей. Ужас! Ну, какая, казалось бы, зависимость, между славой нашего клуба, старым Галиным сапогом и моим спонтанным позывом к гигиене. А вот, как выяснилось, самая прямая. Чудно все в мире!
     Конечно, эту цепочку можно было бы продолжить еще дальше и связать славу нашего клуба с зарплатой научных сотрудников. Потому что, если бы у Питуха было достойное жалование, то он, наверняка бы, предвигался по городу не в переполненном троллейбусе, а в такси или, чем черт не шутит, даже, в своем личном автомобиле. И, таким  образом, наша случайная (а действительно ли случайная?) встреча в троллейбусе не состоялась бы и я сейчас, не жила бы на Витязе, а совершала бы свои дурацкие поступки, где-нибудь в другом месте, на достаточно безопасном, для клубной славы, расстоянии. С такими глубокими филосовскими мыслями, я и заснула.
     Совесть, оказывается, не только лучший контролер, но еще, и лучший будильник, потому что в обычное время, меня и сиреной не добудишь, а тут, я поднялась, что называется, с рассветом, когда Галя и все наши, еще спали. Стараясь не шуметь, я вышла на улицу. В ярких лучах солнца, все вокруг, после дождя, было умытое и веселое. Я немного постояла на крыльце, как бы примериваясь к новому дню, и решила, не откладывая в долгий ящик, прямо сейчас же, отправиться на поиски сбежавшего сапога. Если они увенчаются успехом, то это будет приятный сюрприз для Гали, когда она проснется, а если нет, то, по крайней мере, я знаю, чему посвещу этот день. Во-первых, мне надо будет занять у кого-то денег, потому что своих у меня нет, а потом, набиваться в попутчики, к любому, кто поедет в Зарубино, чтобы в местном сельпо поменять свежезанятые рубли, на пару блестящих резиновых сапог.
        Я подошла к ручью. И, что вы думаете? От его, вчерашнего пьяного буйства, не осталось и следа. Вместо дебошира-забияки, передо мной был скромный ручеек, который, как ни в чем не бывало, невинно журчал своими водами. Он, поглядывал на меня, с притворням удивлением и вопрошал
- А что такое? Что-нибудь произошло? Ничего не знаю, ничего не помню, я всю ночь спал, как убитый.
     Вот, нахал! Ну, да бог с ним, главное, что теперь, когда размеры ручья уменьшились и вода стала прозрачной, чем черт не шутит, может я и найду этот, глупый сапог, хотя, если честно, в успех мероприятия верилось мало. Посмотрев по направлению русла, я заметила незнакомого  мужчину, стоящего в метрах пятнадцати, вниз по течению и задумчиво, высматривающего что-то в ручье. «Кто бы это мог быть?» - подумалось мне. Я знала в лицо всех проживающих в округе, но его, я видела впервые. “И чего ему не спиться?” – продолжала я мысленно брюзжать, - ” У меня-то, понятно, уважительная причина для бессонницы, а он, что тут высматривает?” И косясь подозрительно в его сторону, я уже собралась вступить в воду, чтобы начать поиски, как вдруг, мужчина окликнул меня
- Девушка, вы не сапог ищите?
     Если, вам, кто скажет, что чудес не бывает, просто, плюньте тому в лицо. А что, по вашему, это было, если не чудо? Это же надо, так случиться, чтобы я, вечно спящая, как пожарник, самостоятельно проснулась и оказалась в нужном месте, в нужное время, именно в тот момент, когда этот пришелец узрел в грязи Галин сапог. Разве можно, все объяснить простым совпадением?
- Да, да, конечно ищу сапог,- воскликнула я, еще не веря в услышанное.
- Идите сюда, вон, он, здесь лежит.
Окрыленная, подскочила к тому месту, где стоял незнакомец. Здесь, относительно высокий берег, был подмыт, вчерашним полноводием. Я посмотрела вниз, прямо под его откос, куда мне указывал этот кудесник, и увидела задник Галиного сапога, стыдливо выглядывающий из, обнажившийся, после отлива, грязи. Он находился в таком месте, что если бы я, как собиралась, пошла вдоль ручья, то запрасто бы, его просмотрела. Вот, вам и очередное доказательство чуда.
    Вне себя от счастья, я освободила сапог от грязевого плена, помыла его и торжественно понесла домой. Я шла и, как хрустальную вазу, держала перед собой, это, потускневшее от времени, творение Томской резиновой фабрики. Мне было радостно оттого, что Галя будет спасена от насморка, а клубная команда от позора. Да и на мою долю, тоже, кое-что перепадет, потому что теперь, если наша команда проиграет, я, здесь буду абсолютно, не при чем.