Твой дядя тамаз

                Посвящается моему
                старому доброму другу,  коллеге
                Тамазу Бандзеладзе, и его дружной семье
 

Epistola  1

Дорогой  Тедико,

только что я вернулся с праздничного вечера, проводимого семейством Месхиевых, по поводу окончания их любимым племянником Толиком сельскохозяйственного техникума. Там я узнал, что ты собираешься поменять свой профиль: перейти  с факультета электронной промышленности на металлургический. Ковать сталь – это дело благородное, но ты, если я не ошибаюсь, а я, конечно же, не ошибаюсь, теряешь один год, а это уже не мало. Впрочем, решать тебе. Я просто предостерег. Ведь сейчас так важно ценить время, которое уходит, вернее, улетучивается, причем, безвозвратно. Тем паче, что это не первый твой переход, а как я помню, уже третий.
И дело не только в том, что ты теряешь драгоценные минуты своей жизни, которые пригодились бы на более полезное занятие; также, возникает нежелательный фактор, т.н. распыления, а в том, что тетя Тинико тоже считает это неблагодарным занятием. Я не говорю уже о Луке, который специально оставил катание на велосипеде, и, нахмурившись, заявил: «скажи ему, пусть выберет одно занятие. Вот я, люблю велосипед и катаюсь». Ты тоже катайся, но хорошо часто менять фирменные автомобили, броскую одежду и, естественно, пылких женщин, а не область своих познаний.
Нельзя овладеть всем миром сразу, – как говорил один древний, но умный философ. Кстати, займись философией, но только как увлечение. Иногда бывает полезным, а порою даже приятным. Вот я, к примеру, тоже философ, но по части кулинарии, что, хочу заметить, весьма немаловажно. Поскольку выбор правильного сочетания продуктов для трапезы способствует правильному совмещению их с организмом, в процессе пищеварения, что придает тебе тонус и улучшает расположение духа.
В подтверждение тому, сообщу тебе новость. У нас тоже перемены. Мы переезжаем из одного района, где расположен институт геодезии и топографии, в другой: прямо в убан, славный своим мясокомбинатом. Так что, ты можешь писать по новому адресу. Тем паче, что почта сейчас работает заметно лучше. А новый почтальон тот, кто курирует территорию нашего будущего местожительства, с которым я успел, кстати, познакомиться, сам оканчивал металлургический. Так что может, что-нибудь посоветовать.

       Жду новостей о твоих делах,
                Всегда помню
                Твой дядя Тамаз. *

   * семья Бандзеладзе: Тамаз, его супруга Тинико, их сын Лука. Повесть была написана в 2003 году. Через год после этого у них родилась двойня:  мальчики-близняшки.

Epistola  2

Мой  дорогой  Тедико,

наслышан о переменах в твоей жизни. На металлургический факультет ты все-таки не перешел, зато поменял целый институт: перебрался аж в океанографический. Хорошо, что ты сдал общеобразовательные предметы за два года, иначе тебе пришлось бы начинать с нуля, а это потерянных три года. А сейчас тот же один год, но, как мы помним, уже в третий раз, т.е. ты сразу же мог поступить туда. Правда, океанографический, насколько я понимаю, (а я всегда правильно понимаю), ассоциируется с океаном, а его, как раз, в наших краях и нет. Так что, для твоего полноценного становления, как специалиста, необходима соответствующая среда обитания.
Что же касается моей среды обитания, то я уже определился. Мы перебрались не только в новый убан, но и в новый дом, соответственно. Хотя он не такой уж и новый. Но устроен весьма оригинально, как бы состоит из двух частей. Мы заняли вторую часть дома, с флигелем, специально для Луки, чтобы стрелял в птичек из рогатки, которую ему подарил дедушка Анзора, это твоего приятеля, кассира казино, с которым ты одно время ходил на скачки, и играл в тотализатор. Что ж, дурной пример заразителен. Ты умеешь проигрывать не только время. В остальном, я доволен. Дом надежный, главное, два туалета, а, значит, один туалет для нас, отдельно, и мы взяли с более свежим видом, хозяевам оставили старый.
Как видно, тот построили потом дети владельцев дома, для большего комфорта. Они уже четыре года как эмигрировали отсюда в Америку. Иногда присылают родителям письма, а в них фотографии, демонстрирующие, как они хорошо живут.
Но хорошо живут не только  они. Вернее, чтобы хорошо жить, не обязательно ехать куда-то далеко. Вчера гостили у Чопурашвили. * Это внук, а, может, просто родственник того Чопурашвили, у которого пьяный Паоло** варил свою кепку. Нас пригласил папа тети Тинико, точнее, взял с собой. Он – давний его друг, еще, по-моему, со студенчества, хотя в институте ни один, ни другой не учились, а, как это любят говорить настоящие студенты – присутствовали. Почувствуй разницу.
Если бы ты видел, какие там были кальмары и трепанги, в каком соусе, названье которого я не решусь придумать; а какое нежное жаркое из осьминога, - невольно вспомнишь знаменитого сатирика. А маринованные лангусты и сушённые кардельки – это летучие рыбы, и в океанографический поступать незачем.
В обшем, я за тебя рад.
                Надеюсь, и ты всегда помнишь обо мне.
                Твой дядя Тамаз.

 
   *  известный в Тбилиси общественный деятель, первой половиный ХХ века.

**  Паоло Яшвили – грузинский поэт, современник Сергея Есенина. Здесь, обыгрываются строки из стихотворения Тициана Табидзе «Сергей Есенин»:
В кастрюле вместе с хаши на рассвете
Любил варить Паоло пьяный кепку... (авт. пер).


Epistola  3

Здравствуй  дорогой  Тедико,

После длительных пауз морского, пардон, океанического затишья, новости о тебе хлынули свежим потоком, с характерным запахом и привкусом. Ты начал рисовать, причем, рыбок, больших и маленьких, водные растения, вообще, стал маринастом, а нет, маринистом, да. Если ты для этого поступил на океанографический, я тебя понимаю, но, по-моему, тебе следует параллельно обучаться  и в Художественной Академии. Хотя, по этой части у тебя, может быть, Божий Дар, попрошу не путать его с яичницей.
Кстати, насчет яичниц, ее неплохо готовит тетя Тусико для своего супруга и больше не для кого, она использует для этого специи, названия которых я не берусь разгадать. Зато у тети Тинико появилось несколько новых рецептов, как готовить пироженое – с  кремом и – мучное. На днях были в гостях, и взяли с собой по две-три штуки от каждого, в качестве гостинца. Все были непомерно довольны. Перед взором, то и дело, мелькали ручки и карандаши, пока я лакомился консервированными сыроежками и лисичками, в алибарийском * оливковом масле, запивая сухим мартини со льдом, лимоном и капелькой ежевичного сиропа из крыжовника.**
Кстати, советую попробовать. Между прочим, ты хоть иногда пользуешься своим океанографическим положением? Художник, как и вообще люди творческие, должен иметь хороший аппетит и склонность к гурманству. Я вот, человек, вроде, не творческий, а большой ценитель настоящих блюд. Лука тоже потягивается за мной. Нет, конечно, ему еще далековато до меня, но все-таки. Тем паче, что он стал ходить на плавание и делает весьма неплохие успехи. Знаешь, какие у него планы. Побить рекорд Генри Форварда. – Это чемпион мира и обладатель всяких там титулов.
В продолжении плавательной тематики, замечу, что нам на прошлой неделе пришлось как следует поплавать. Старая канализация дала сбой и затопила туалетный кабинет наших попечителей. Аварию то быстро ликвидировали. Кран тоже перекрыли. Однако, люди, выражаясь литературным языком, остались без санузла. Что же касается второго туалета, находящегося в нашей части дома, ну ты меня понимаешь, где обитаем мы, то я их туда не пускаю. Где им справлять нужду, это не мои проблемы. Да, хотя бы, в туалетном домике, что находится через дорогу, куда они и наведываются.
Так что, будь начеку, чтобы в твоих системах никаких сбоев не было.
                Всегда помнящий тебя ,
                Твой  дядя Тамаз.


   *  авторский неологизм.
**  типичное для обывателя словоблудие.


Epistola  4

Мой  добрый  Тедико,

все больше и больше узнаю о твоих успехах, во время праздничных и пышных застолий. Так, академик Гамлет Арабян,* на дне рождения своего старого друга, академика Михо Ананиашвили,** которого хорошо знает мой крёстный, заявил, что присутствовал на выставке художников, в Бельгии. И там, среди работ именитых мастеров были и твои. Выставка проходила под девизом:  «Этот загадочный мир фауны».
Гамлет Арабян сообщил нам, что твои рыбки были нарисованы с таким, здесь я цитирую, «... изяществом и динамизмом», что два посетителя: профессор по энто…о!-мо…логии и доктор искусствоведческих наук, поинтересовались у организатора выставки, указывая на одну из твоих картин внушительного размера, не продается ли этот аквариум.
Кстати, с таким же девизом прошел и наш вечер-застолье, на котором были выставлены самые разнообразные виды животных. Великий Михо является большим любителем китайской кухни, и потому этот вечер доставил мне колоссальное удовольствие. Но, главное, это наш поросенок, как он был приготовлен... Посуди сам. – Фаршированный тропическими плодами манго и авокадо, обёрнутый источающими ароматизирующий нектар длинными листьями орленсии, он был погружен в ладьеобразную посуду, наполненную ананасовым соком.
Я строго наказал тете Тинико научиться готовить такого же. Она изумленно посмотрела на меня: наверное, не у кого было взять рецепт.
Развивая эту животрепещущую тему, могу проинформировать тебя, что далеко не все умеют ценить этот необычный, таинственный мир фауны. Так, под покровом ночи, супруг тети Тусико, пробираясь к туалету, не заметил соседского поросенка и наступил на него. Тот, естественно, завизжал, а старик Хоттабыч, – так мы называем нашего общего друга, то ли с испугу, то ли по старости своей, не удержался на ногах и плюхнулся прямо на него. «Раздавил насмерть, подлец», – кричал хозяин поросенка. Незадачливому Хоттабычу пришлось возмещать ущерб, и, естественно, в финансовом плане. Денег не было, брали в долг. Один долг у них, кстати, уже был, это по поводу, как ты помнишь, аварии с канализационной системой.
Надеюсь, у тебя всё проходит без неприятных приключений.
                Желаю попутного ветра в твоем океане.
                Твой дядя Тамаз.

  *  реальное лицо.
**  вымышленный персонаж.


Epistola  5


Добрый день дорогой Тедико,

мне  приятно было узнать, что ты, наконец, решил обзавестись семьей. Это дело, конечно, благородное, хотя, может быть, неблагодарным, в зависимости от того, как им распорядиться. Но ты не унывай: на твоем жизненном пути есть опытный советчик, который готов пройти с тобой, пока ты не вступишь на зеленую улицу.
Ты уже признанный художник, даже, я бы сказал так – маститый, и м, конечно же, не можем не гордиться этим, тем паче, что известность к тебе пришла относительно рано. Однако, еще раньше ты стал писать мемуары о своей творческой и жизнедеятельности. Об этом нам рассказал Хачатур Асламазов,* вернувшись с семьей из Кобулети. Его сын и кузен перегоняют машины из Германии. Там им случайно попалась в руки твоя книга «Мой Славный Путь». Название говорит за себя: ты уже себя занес в классики. Рано бежишь от современников. Надо дождаться, пока плоды созреют.
Кстати, о зрелости. Асламаз, как мы его в шутку называем, привез с собой много фруктов из садов тети Бедрико. Если бы ты видел какие у них растут в саду яблоки и корольки… а инжир; гранат,  – размеры, формы, о вкусе я уже не говорю. Их нужно только пробовать самому.  А ее дочь, Лейла, нам прислала всякие печенья, которые она замечательно умеет готовить. Асламаз отметил, что его фамилия чем-то похожа на фамилию твоей супруги. Нужно только поменять местами буквы и первую букву из его имени – Х – вставить, куда надо. Благородная фамилия.
В самом деле, семейство Малхазовых у нас в Тбилиси, в одно время, было весьма почитаемым. Да и сейчас есть его представитель – Ниара Аркадьевна.**  Моя бабушка хорошо знала её маму, часто бывала в гостях.
В гостях и мы бываем часто. И это вначале меня заботило. Вернее, не это, а то, что в наше отсутствие хозяева могут пробраться в наш туалет и им, так сказать, попользоваться. Кстати... кстати, тетя Тусико сейчас страдает ревматизмом; как видно, из-за частых вылазок из дома, через дорогу. А её суженый схватил радикулит, по той же причине. Но все равно, в наш туалет я их не пущу.
Я купил небольшой, но надежный замок. И теперь я могу чувствовать себя спокойно за праздничным столом. А это очень важно, ведь когда ты ешь особенно аппетитно, со знанием дела, нервничание мешает правильному – тут я выражусь научно – восприятию пищи.
Всегда придерживайся этого правила и будешь здоров, как я,
                Твой дядя Тамаз.

   *  реальное лицо; род занятий мне неизвестен.

**  реальное лицо, заслуженный педагог ГССР, как и её мать.


Epistola  6

Мой  Тедико,

не знаю просто, что и сказать, но с каждым разом ты меня всё больше и больше удивляешь. Ты, оказывается, отгрохал себе большой особняк, и ни где-нибудь, а на престижном средиземноморском курорте. Его замечает каждый, кто оказывается на побережье. Слухи об этом муссировались на свадьбе сына друга моего отца, в роскошном ресторане «Самадло».
Там были довольно-таки важные лица, в том числе, один из главных президентской охраны. Он, я это слышал за столом, когда одолевал второе крылышко весьма упитанной куропатки, сообщил своему собеседнику, что президент вернулся с саммита, прошедшего в Европе, расстроенным, к тому же, озабоченным.
Что ж, я могу только поприветствовать тебя: в делании своих дел ты превзошел самих королей. К тому же, семье нужен простор. Ведь у тебя родился сын, который скоро подрастет и захочет свить себе уютное гнездышко, быть похожим на своего отца. Ты ему покажешь свою комнату, специально отстроенную для твоих многочисленных наград. Зная твой характер, я не сомневаюсь в том, что такая комната у тебя есть, – иначе просто не может быть.
Естественно, в такой комнате не может не быть книжных полок, или, что еще лучше, книжного шкафа, для твоих мемуаров, а, может, даже и собственных сочинений о собственных подвигах. Для альбомов с твоими репродукциями ты должен будешь выделить еще одну комнату, а для своих работ – длинную галерею. Вообще, ты, как я вижу, метко стреляешь. Лугановский стрелок, выражаясь современным языком.
И мой Лука тоже не промах. На рекорды Нино Салуквадзе* он пока не тянет, но в больное место тети Тусико  попал точно. А для них новые долги – новые заботы. Кстати, это его новое увлечение, стрельба из лука. Он стал заниматься ею недавно, после борьбы, и уже, как видишь, делает не плохие успехи.
Между прочим, сам супруг тети Тусико схлопотал перелом руки, когда пытался поменять канализационную трубу. – В ЖЭКе, как сам понимаешь, совершить эту процедуру некому. – Соседка-фельдшерица наложила тугую повязку. Денег на гипс не было. Тем паче, что мы уже три месяца не платим за квартиру, потому что у нас тоже денег на это нет. Питание – прежде всего, ты сам это прекрасно знаешь.
Будь, как всегда, удачлив в своих начинаниях.
                Мысленно с тобой.
                Твой дядя Тамаз.


  * олимпийская чемпионка 1988года, по стрельбе из лука, из Грузии.



Epistola  7


Приветствую тебя, дорогой Тедико,

сердце все больше и больше радуется за тебя, и на душе становится светлее. Ты уже не просто мэтр искусства, так сказать, а-ля Пикассо, а, почти, а, может и почти, почти а-ля Пачино. Что ж, быть актером – это тоже призвание. Голливуд – это тебе не хохло-мохло. Он не терпит тех, кто тохло.* Я вижу, вернее, слышу, что, шаг за шагом, ты обнажаешь свой многогранный талант.
Жизнь знаменитого художника, чуть ли не автобиографический фильм. Это весьма не плохо. С учетом того, что снят он по твоему сценарию, а это уже – литература, причем, художественная, так что ты успел блеснуть не только в мемуарном творчестве.
А у меня была очень приятная встреча на вечере-фуршете в хореографической школе, с двумя примечательными дамами. Нас пригласили родители Медико, это крестница тети Тынико, ей скоро исполнится 13. А какие она исполняет кубреты, – слово подхваченное мною во время танцевальных выступлений, – что удивительно в её возрасте. Будущая Нино,** – так, шутя о ней отзывается папа тети Тинико.
На фуршете, после показательных выступлений, во время самой дегустации разных сортов вин, кстати, весьма и весьма отменных, я и познакомился с бывшей примадонной балета. Не помню как ее звали, но хорошо запомнил, что в свое время за ней ухаживал дедушка Анзора, того самого кассира.
А чуть позже ко мне подбежала, вереща, – я едва не поперхнулся бутербродом из стокгольмской ветчины со швейцарским сыром,  – Арина Кормилина, директор мастерской –музея Лусенкова в Сыктывкаре. *** Она спросила, не собирается ли к ним приехать, на очередную конференцию, Михо Ананиашвили, и, попросив передать ему большой горячий привет, также порхая побежала дальше. Я так и застыл, с бутербродом, на несколько секунд, после чего запил все это горячим чаем из большой чашки.
Что же касается наших старых добрых друзей, старика Хоттабыча и его супруги, то проблемы их становятся все серьезнее. Бедолага упал и сломал себе позвоночник. Сейчас лежит в больнице, весь перебинтованный. Он перелезал через ограду, которую построили два брата, купившие участок земли, на которой стоит туалет. Зато теперь никуда бегать по нужде ему не надо, поскольку тетя Тусико – как говорится, нет худа без добра – дежурит у его постели, вместе с судном.
Кстати, о судне: не собираешься ли ты обзавестись пароходом? Собственный транспорт в море, или, что еще лучше, в океане, способствует полету мысли.
                Помнящий тебя всегда,
                Твой дядя Тамаз.


    *   слабак, парчак (разг.). 

  **   имеется в виду прима балета Нино Ананиашвили.

***   лицо вымышленное, мастерская – есть.


Epistola  8

Дорогой  мой  Тедико,

вчера, пируя в кафе «Мелани»,* со старыми друзьями, вспоминая былые дни наших застолий, пили за тебя, благо, повод для этого был весьма внушительный. Торжественный вечер в твою честь, который прошел в Лондоне, в королевском Альберт-Холле, это, как бы ни было, о-хо-хо. Принимая во внимание, что за выдающиеся личности явились поприветствовать тебя лично, можно сказать, что ты уже вышел на зеленую улицу, на которой, при всем  этом, полно душистых цветов и всяких хороших растений.
Не знаю, доводилось ли тебе пробовать шпинат в гамбургском соусе и пить бургундское из африканских лилий. Могу сказать, что после этого кажется, что весь мир у тебя в кармане. Почти те же чувства испытываешь и ты. Просто с  несколько иными оттенками.
Как рассказывал знаменитый меценат, гасконец, то есть ахпар Альберт Серопян, ** когда на сцену вышел директор лондонского театра и вручил тебе, как почетному гражданину мира,  цветастый глобус, инкрустированный драгоценными камнями, на его (Альберта) глазах  выступили слезы. Как будто он вчера стоял в моей коллекционной галерее и разглядывал картины, в числе которых не мало и твоих.
– Его конём точно был Мерани, – заявил, в прошлом, шеф-повар «Сакартвело», подвыпивший Гриша Шалварян.***
 – Кстати, – о тметил я, если в названии этого кафе, где мы сидим, поменять букву Л на Р, то как раз и будет  Мерани.
– Никаких проблем, – сидевший с нами хозяин заведения, Сергей Дарчинян, **** вскочил и, встав на стул, перевернул в названии*****   букву Л, и мы сразу же ощутили себя на крылатом коне.
– А где Лука? – поинтересовался я. – Он возится с марани ******, - ответил Сергей. Все дружно засмеялись. – Осваивает новую профессию, – тонко подметил я. Благородное занятие.
Все с этим согласились и тут же выпили за доброе армянство. Не забыли помянуть и бедного Хоттабыча. Этой осенью наш друг ушел из жизни. Когда хоронили, его пронесли мимо того самого туалета, который тут же покосился и рухнул. Хоттабычу он всё равно не нужен, давно подлежал сносу. Что же касается тети Тусико, то для неё это, на самом деле, животрепещущий вопрос, но он меня, конечно же, не волнует. К тому же, мы собираемся переезжать на новую квартиру, которую, по всей видимости, купим  до конца этого года.
 А тетя Тусико меня, между прочим, упрекнула, – не твой ли Лука бросил в наш унитаз звонок от велосипеда, когда родители ему сделали замечание, что он много звонит? За подобную дерзость я решил, что, когда мы переедем, я заколочу двери нашего туалета, а в систему канализации не пожалею бросить старенький транзистор.
                Жду от тебя добрых вестей.
                Твой дядя Тамаз.

           *  авторская придумка

         **   реальное лицо; ахпарами называют армян, проживающих в Европе и Америке.
   
       ***  реальное лицо, во времена перестройки эмигрировал в США.
 
     ****  реальное лицо, но ювелир.

  *****   в современном написании грузинские буквы Л и Р зеркальны по отношению друг другу.

******   большой сосуд для вина.


Epistola  9

Мой славный Тедико,

сидя за этим пышным столом, с бокалом красного вина, я праздную свой юбилей и, конечно же, не могу не упомянуть твое имя. Только что, мой старый добрый коллега Гига Джабадари * провозгласил тост за классика нашей современности, имея в виду, тебя. Он совсем недавно вернулся из Парижа, где, у самой набережной Круазет, был открыт , прижизненно Дом-Музей видного деятеля. И знаешь, что я вспоминаю при этой мысли? – Ни за что не догадаешься, хотя, кто тебя знает, – твои мемуары. Ты дал им оправдание своим триумфом.
Кто-то из гостей назвал тебя пророком. Лука тут же достал Библию и стал искать, что там о тебе написано. Он стал толковать Святые Писания и, должен признаться, что успехи у него уже ощущаются. Сын друга моего отца, священник, окрестил его: Лука-евангелист. Что ж, очень даже может быть, учитывая его способности. Главное, что в нём развивается особенно сильно и в соответствующей для этого форме, так это, выражаясь научным языком, – гуманизм. И сам понимаешь, можно не говорить о том, кто способствовал этому особенно, дабы избежать нескромности.
Иногда он вспоминает тетю Тусико, называя ее бедной. Она не надолго пережила своего Хоттабыча. Дом этот заколотили, как и я когда-то заколотил туалетные двери, и все давно уже забыли. Оказывается мой Лука, когда стал зарабатывать себе на мелкие расходы, продавая свои старые журналы, одолжил ей несколько зелененьких. Этих зелененьких здесь на вечере уйма: их кидают наши армянские друзья музыкантам, приехавшим сюда из Чаренцована,** специально по приглашению знаменитого Гагика Киракосяна,***  непревзойденного кларнетиста и гурмана, что мне особенно приятно.
Как видишь, мы тоже не лыком шиты: не отстаем от помпезной Европы, можем раскрутиться на полную катушку. Для этого вполне достаточно нашего национального достояния: гоми, чады, сациви, растянувшихся по всей алазанской долине. Все остальное кружится вокруг него, подчеркивая его неистребимую силу притяжения.
Как  бы гармонизируя с моим чувствами и настроением, в залу входит по возрасту пожилой, но молодой душой деверь моей тещи Вазген Айвазян,**** один из виднейших представителей ахпаров в далекой Америке.
 – Сейчас, – провозгласил он, – мы с вами окажемся на вершине мира. – И достает из широкого пиджака – чего нам не хватало для подлинного счастья – коньяк «Арарат», в высокой, красивой формы бутылке.
И он оказался прав. Так что, мой мальчик, если я хоть немного приблизился к тебе, то буду этому очень рад.
                Всегда помнящий тебя.
                Твой дядя Тамаз.


        *   реальное лицо, но в жизни это событие не имеет место.

      **   город в Армении, близ Еревана.

    ***   реальное лицо; знаменит был, как музыкант, на частных вечеринках.

  ****  реальное лицо, но не родственник героя этой повести.

комментарии.

уважаемые читатели,должен сказать пару слова по поводу написанного. во-первых, всё сказанное является авторским вымыслом: подобные события не имели место в жизни героев, многие из которых являются реальными лицами. главный герой мой друг, типаж которого чем-то ассоциируется с его персоной; следует учесть фактор авторской гиперболизации.
во-вторых, не взыщите за некоторые моменты косноязычия, порой вычурные абсурдные выражения. к примеру: туалеты со свежим видом, занёс себя в классики, вместо - причислил себя к классикам и т.д. это манера разговора, характерная для обывателя, что придаёт рассказу свой колорит, проявляя типичный кавказский юмор.
                всех благ
                Миша Ананов