Исповедь ростовой куклы

Я работаю в детском парке развлечений около парка отдыха. Вокруг меня постоянно вертятся и крутятся люди, бегают мамаши с детишками, лопаются шарики и слизывается сахарная вата.
Вокруг меня - веселье. Я сам - веселье. Полное и безоговорочное.
Мое дело - давать радость другим. Мое дело - рекламировать развеселый парк развлечений.
Я закован в душный пыльный кокон мерзкой ростовой куклы. Я - олигофренический заяц с огромной головой и джокерской ухмылкой. На мне надеты кислотные штаны, красная куртка, на заднице - обрубок хвоста. Детишки любят зайти ко мне сзади и крутить хвост в разные стороны. А я поворачиваюсь к ним и смотрю на них долгим олигофреническим взглядом. Машу им перчаточной рукой Микки-Мауса.
И детишки тянутся ко мне, протягивают свои пухлельние гамбургерные пальцы, улыбаются чисто и непосредственно.
А я хочу открутить им руки.
Для них я - всего лишь тупой заяц, игрушка, которую можно повертеть, покрутить, протянуть ей руку и обнять.
А я хочу сжать их со всей силы, показать, что же такое настояще объятия веселой куклы.
Они обожают меня. Я ненавижу их.
Я ненавижу их каждой частичкой своей огромной джокерской головы, я ненавижу их своими потными подмышками, я ненавижу их своими пыльными легкими. Я ненавижу их своим солнечным ударом. Я ненавижу их своим плоскостопием и плохим зрением.
Я хочу пустить под откос все их колеса обозрений и американские горки.
Я приношу с собой горсть таблеток - маленьких белых блинчиков. Ровно пять штук.
Я глотаю их прямо так, не запивая удушливой водой - их горечь распластывается на моем языке и плавно стекает в пищевод.
Это единственное, что радует меня в моей дерьмовой работе - возможность незаметно глотать колеса.
Просто вытягиваешь свою руку из толстой тугой заячьей лапы.
И мне уже хорошо.
Можно даже забыть о удушливости костюма и своих потных подмышках.
Рядом, в сети быстрого питания, где изображен петух-каннибал с вилкой и ножом в руке, работает петух. Нет, не опущенный в тюрьме за грехи - обычный петух, желтый и горбатый.
Ему 30 лет. Две попытки суицида.
Рядом с рестораном ходит корова. Большая жирная корова, похожая на бутылку. Она покачивается из стороны в сторону и тихо материт каждого проходящего мимо нее.
Со мной иногда работает напарник - клоун в ночном колпаке. Он нелепо подпрыгивает и машет рукой в сторону аттракционов - идите к нам, у нас весело! Он героинщик с вечно трясущимися руками и нелепыми телодвижениями.
Если бы вы сдернули с нас наши веселые маски - вам бы открылись изнасилованные жизнью лица с большими глазами - блестящими и слезящимися.
Это негласное братство. Оно куда сильнее вашего "Комитета трехсот", и куда многочисленнее. Мы - везде.
Мы приветствуем вас у дверей каждого магазина.
Когда будете проходить мимо нас - поглядите нам в глаза.