Может всё ещё образуется?

  Лили Поттер держала в руке колдографию мужа с годовалым Гарри на руках. Цветное изображение исправно передавало всю гамму цветов пятен от волшебных красок на белоснежной выходной рубашке Джеймса и ладошках их сына. Лили перевернула фотокарточку, на обратной её стороне значилось: «4 августа 1981 года».
- Сегодня уже третья годовщина, - скорбным тоном сообщил Сириус Блэк всем присутствующим и замолк от того, что не представлял, что ещё можно добавить к уже сказанным словам.
- А Гарри могло бы быть сейчас пять лет… - промямлила Лили и спрятала лицо с блестящими дорожками слёз в ладонях.
- Эм… Лили, возьми себя в руки. Возможно… Возможно у тебя в жизни всё ещё образуется, - Лили замотала рыжей головой из стороны в сторону, отняла руки от заплаканного лица и посмотрела прямо в глаза Люпина.
- Нет, Ремус… Ничего в моей жизни уже не образуется… - Люпин побледнел ещё больше чем прежде и отвёл взгляд, Лили продолжала мусолить фото в руках.
- Лили… - Блэк видимо хотел донести до неё какую-то свою мысль, но не знал, как её сформулировать.
- А вы знаете, чему каждый день я всё больше удивляюсь? – удивительно воодушевленным тоном поинтересовалась Лили и, сделав секундную паузу, тут же сама дала ответ на свой же вопрос. – Я каждый день удивляюсь тому, что могу жить без них – они умерли,  а я живу…
Ремус  наклонился к самому уху Сириуса и прошептал, стараясь не разжимать губ:
- Бродяга, мне кажется, что у нашей Лили сейчас начнётся истерика.
- Они лежат там, под землёй, в сырости и темноте, а я – здесь, на земле, под солнышком греюсь… - она говорила, а из её широко раскрытых зелёных глаз нескончаемым потоком лились слёзы. Блэк вскочил с темно-красного полосатого дивана, на котором они с Люпином просидели всё время со своего прихода.
- Так, Лили, дело у нас не пойдёт! – воскликнул он, доставая палочку из кармана и сотворяя, с её помощью, прямо из воздуха, стакан с ледяной водой.
- Ты, что поливать её этим собрался?! – Ремус тоже покинул своё место и перехватил руками стакан, плывший в сторону Лили.
- А что? Думаешь, не стоит? Ты ведь сам сказал, что у неё истерика, а это самый верный способ! – оборотень покрутил пальцем у виска и опорожнил стакан на голову своего друга. – Ну, что? Приятно тебе, Бродяга? В следующий раз думай головой, прежде чем что-то делать!!! Если конечно в твоей голове есть чем думать!
- Бр-р-р! Как в прорубь окунулся. Лунатик, ты у меня ещё попляшешь! Потом… - Блэк притих, вспомнив где он находится.
Оба мужчины повернулись к Лили, та полулежала, уткнувшись лицом в подлокотник своего кресла и обхватив голову руками, её плечи будто сотрясались в беззвучных рыданиях. Люпин подошёл к лили и тронул её за плечё, Женщина мгновенно выпрямилась , явив миру своё смеющееся лицо.
- Ну, точно, у неё самая настоящая истерика, Лунатик! Ей и ведра воды сейчас будит мало, чтобы прийти в себя… - оборотень ткнул Сириуса локтём под рёбра и прошипел:
- Прикрой свой рот, псина несчастная! – Лили захохотала в голос, а Ремус наблюдал за неё с всё более нарастающим беспокойством.
- Это… Ик не Ик-сте…  не истер –Ик-ка! Прост-Ик вы дв-Ик-а клоун-Ик-ка! И мёртвого Ик смеяться за-Ик-ставите! – лица Люпина и Блэка вытянулись от удивления и лёгкого шока, их челюсти непроизвольно отвисли. Первым в себя пришёл Рэм:
- Так может, Лили, всё ещё образуется?