Как я был коммунистом
Помню, после армии пришел я на кабельный завод, так меня, как самого молодого сразу секретарем комсомольской организации поставили. На общественных началах, естественно.
Стал я с молодежи в день зарплаты комсомольские взносы собирать, а народ от меня в разные стороны. Попробовал «Комсомольский прожектор» с фамилиями прогульщиков вывесить, так его в тот же день порвали, как Тузик грелку. О подъеме трудящихся масс на перевыполнение годового плана я уж и заикаться не стал – в лучшем случае не поймут. В худшем – физиономию начистят. Сижу в комитете комсомола с умным выражением лица, черкаю на листочке, что в голову придет, и для солидности вслух озвучиваю:
- Укреплять трудовую дисциплину надо... Бракоделам поставить заслон... Организовать борьбу с пьянством и алкоголизмом...
Парни смеются, девчата пальцем у виска крутят, а я со злости телефон горкома комсомола набираю и в трубку то же самое для видимости твержу... А через два дня выходит постановление ЦК КПСС «Об укреплении социалистической трудовой дисциплины»! На заводе стали сразу же ужесточились меры к прогульщикам, бракоделам и пьяницам. В магазинах, кинотеатрах и банях в дневное время начались облавы на тех, кто в рабочее время там оказался. А меня сразу на повышение двинули – инструктором в горком комсомола.
Месяц в горкоме работаю, второй, все какие-то отчеты составляю, а о чем – не пойму. Чувствую, что начальство ко мне присматривается: свое ли я, дескать, место занимаю. И чтобы не лишиться отдельного кабинета, как только кто-нибудь заходит, я сразу телефонную трубку в руку и бубню, что в голову придет:
- Надо порядок в стране наводить... Хапают все, кто может... Некрасиво это, нехорошо… Пора нетрудовым доходам поставить заслон…
Комсомольский актив в соседнем кабинете пиво с воблой глушит и надо мной посмеивается. Но, как говорится, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Через два дня открываю «Правду», а в ней на первой полосе постановление ЦК и Совмина СССР «О мерах по усилению борьбы с нетрудовыми доходами». Директора кабельного завода тогда посадили, второго секретаря горкома комсомола партбилета лишили. А меня в горком партии взяли на работу, инструктором в промышленно-транспортный отдел. Персональную «Волгу» с водителем закрепили.
Я и рад стараться. Спускаемые сверху бумаги вниз направляю, идущие снизу – наверх. В трудовых коллективах выступаю, на партсобраниях о гласности и перестройке говорю. Вот только не всем мои слова по душе. Чувствую, что копают под меня, компромат собирают, жене про любовницу рассказывают, любовнице - про трех моих несовершеннолетних детей. А уж когда я в своем служебном кабинете с дворником дядей Колей его день рождения отметил, и вовсе заявили, что мне придется партбилет на стол положить. Дядя Коля, оказывается, был внештатным сотрудником 5-го управления КГБ, и все мои разговоры записал на магнитофон:
- Ну и кому нужна после этого ваша партия? – возмущался я, схватив по привычке телефонную трубку. – Закрыть ее на хрен надо! Распустить к едрене фене!
Меня, естественно, в вытрезвитель отвезли. А через три дня Борис Ельцин подписал Указ о запрете КПСС!
Как работник партийного аппарата, я сразу попал под сокращение.
Страна встала на рельсы рыночной экономики, и, увы, увы, мне с моими мыслительными способностями в ней места не нашлось. Все руководящие должности в мгновение ока заняли люди с другим складом ума.
Свидетельство о публикации №209080300267
-------------------------
Уважаемый Олег!Читаешь Ваш,такой яркий рассказик, и вспоминаются тогдашние эпизоды собственной жизни. Мне неоднократно рекомендовали вступить партию.Приводили разные доводы необходимости такого поступка. А я все отговаривался,что пока не считаю себя достойным...Однажды моя добрая знакомая и пациентка,умнейшая женщина и третий секретарь райкома партии,"курировавшая" нашу больницу,пришла ко мне в кабинет и сказала:- вступайте в партию,вам надо расти по службе, вы же наш, и рекомендации вам гарантированы". А я возьми, да и ляпни: -Анастасия Герасимовна,я вступлю в партию,если вы изгоните из неё карьеристов, мздоимцев, бездельников,врунов..
У неё широко открылись глаза от ужаса, она побледнела, и говорит шепотом:- Илья Лазаревич, вы мне ничего не говорили, и я ничего не слышала...И стремительно покинула кабинет.Я рассказал об этом брату -коммунисту.И он лишь произнёс:
-Ну и дурак,жди теперь последствий!
Однако пронесло,а могло обернуться для меня печально - времена были посадочные...
Спасибо за Ваши замечательные,всегда жизненные, публикации.
Всего Вам наилучшего.
Ваш(поЧитатель)
Герчиков Илья 06.04.2015 11:49 Заявить о нарушении
Олег Гонозов 22.10.2014 21:36 Заявить о нарушении