1000 дней лета

Каково это – просыпаться утром с твердым уверением того, что где-то на другой планете есть только бархатный игривый песок и свежий ветер? Первые секунды очень приятно, но потом вспоминаешь где ты есть. В это утро на меня навалилась новая проблема: я просыпался и знал, что это мой последний день лета. Первое августа. Моя личная развязка одного из сюжетов. Стерилизованная комната и поток света из окна до сих пор не верили в это. «Хорошие были деньки», - подумал я, вылезая из кровати. Наконец, мой взгляд достиг телефона, и я выяснил, что по местному времени сейчас лишь семь часов утра. До подушки падать было очень далеко, и я внутренним голосованием решил прогуляться напоследок. Шорты, футболка, до сих пор мокрая обувь – и вот я уже закрываю номер на ключ. За неделю я так и не научился ладить с замком, но старожилы подсказали, что дверь ведет себя порядочнее, если ее предварительно стукнуть ногой. До нанесения ущерба я не снизошел и поэтому в очередной раз провозился с замком несколько минут. Словно в последний день перед женитьбой я решил сделать сегодня все, что здесь мне еще не довелось. Несмотря на грандиозное звучание этой фразы, не довелось мне только кататься на здешнем лифте, потому что я всегда спускался со второго этажа пешком. Сказано – сделано. Вышел из лифта я на четвертом этаже, потому что цифры на кнопках были затерты, а логика местных инженеров совсем не совпала с моей логикой.

Прогулявшись вниз, я поздоровался с администратором, который больше напоминал пожилого вахтера, и выбрался на белый свет. От выхода шло две дороги: одна вела на пляж, по ней я шастал целыми днями туда-сюда как правильная электричка, а вот по второй я бродил только взглядом. Сейчас я решил осчастливить неизведанную тропу своим присутствием. Странно, что я ни разу по ней не ходил. Как и все остальные. Каждый отдыхающий, не задумываясь, поворачивал в сторону пляжа, словно был прикреплен тросом к прочному канату, тянущемуся в сторону спокойной границы между землей и водой. Тропа шла через плотный лес, изредка перекидываясь через ручейки мостами. С каждым метром я жалел все больше и больше, что мой эстетический путеводитель гнал меня смотреть на море, в которое я так ни разу и не залез, ограничившись мерными посиделками на песке с грустным видом. Словно несколько миров столкнулись здесь, и один из них боролся за клиентов, в то время как другой спокойно ждал и знал все наперед. Я остановился на мосту и стал смотреть вниз туда, где между камней неистерично и успокаивающе журчал ручеек. В конце концов, у меня сложилось впечатление, что у воды просто должен быть незабываемый вкус умиротворенного лета: нейтральный, с вкраплениями солнечных бриллиантов. Но я знал, что даже вся моя фантазия поутихнет, когда я зачерпну немного воды и сделаю маленький глоток. Возможно, она даже покажется словно бы своей, если я закрою глаза. Но испытывать момент пробуждения второй раз за день для меня было чересчур.

Сзади послышались шаги, и я увидел двух девушек, совершающих акт пробежки. Вопреки моим представлениям у них в ушах не было небольших наушников, и провода не тянулись к телефону в плотно сжатой руке. Они разговаривали о чем-то своем, изредка хихикали, а я стоял оторопевший, потому что никогда бы не смог предположить, что такие девушки могут бегать рано утром. Прямо за ними по пятам в зону моей видимости попал парень, который изображал легкий бег. Он едва добежал до меня, оперся на перила моста и, тяжело дыша, сказал: «Сам не знаю, почему побежал». Я был не против откровений и в ответ помахал ему рукой, чтобы тот не сдавался. Он улыбнулся, сделал усилие и зашагал дальше по дороге. С этой самой секунды я заподозрил, что что-то здесь не то. Хорошенько оглянулся и застыл на месте. Кругом было полно людей, кто-то бежал по дороге вприпрыжку, кто-то плутал в зарослях, кто-то дарил ласку деревьям, гладя их кончиками пальцев. Человечество словно благодарило за подаренные сотни и тысячи дней лета и отдавало невидимую дань. Именно в этот день. Раньше сюда никого было не загнать. Думать за всех я больше не стал, и в гордом одиночестве отправился в обратную сторону, периодически сталкиваясь с все подходившими людьми.
 
Спустя пятнадцать минут я дошагал до пляжа. Пусто, но не одиноко. Направо и налево, сколько хватало глаз, раскинулся песок. Впереди было только море, вдали не было видно его границ, и в этот час его никто не беспокоил. Я устроился в своей любимой драматической позе на песке и стал смотреть вдаль. Было слышно, как море заговаривает с песком, размывает его, стекает по нему. Кафе на берегу словно умерло, голые столики никак не реагировали на покой, отказываясь быть его частью. Наверное, на другом берегу сейчас тоже кто-нибудь сидит и думает о чем-то. Я еще немного поговорил с ветром, надеясь, что он донесет кому-нибудь мои слова, и отправился в обратную дорогу.