Мой первый велосипед

     Когда мне было шесть лет, мне купили велосипед «Школьник». Новый, синий, с настоящими накачанными шинами. Учился кататься на велике я быстро: через неделю я уже не падал, когда надо было повернуть. Вначале меня поддерживал отец, несколько раз я растянулся на земле, и на асфальте, содрав коленки и локти. Но потом всё наладилось, и я смог кататься, где хочу. В парке было полно тропинок, все земляные, и везде хотелось проехать, познакомить велосипед с дорожками. Много раз у меня просили покататься сверсники, ну только разик туда и обратно, и мне приходилось бегать за теми, которые  потом не хотели слезать со «Школьника» вообще. Наученный собственным опытом, после я уже катался подальше от дома. Когда я привык к велосипеду, стал брать своего маленького братика Игорька на раму, и ездил с ним по парку, по дороге, во дворе, где редко ездили машины. Двухлетний карапуз цепко держался за руль, сидя на раме, и стойко выдерживал все ухабы парковых дорожек.
     Парк посередине разрезал ручей, спешивший влиться в речку Уды, и было несколько дорожек поперёк ручья, протекавшего в долинке, которую он сам же и проделал за долгие годы. Края ручьевой долинки были пологими, и я любил ездить по одной из дорожек, пересекающих ручей, вниз по склону, по мосткам через ручей, и вверх по противоположному склону. Проезжая эту седловину, я чувствовал себя циркачём-покорителем велосипедов. Сколько раз я там катался в одиночку, и ни разу не упал. И вот, гордый своей властью над велосипедом, в конце лета я взял Игорька на раму, и покатил в парк, показать свой аттракцион. Никогда раньше мне на этой дорожке не встречались пешеходы. Вот и тогда я храбро выехал с братом на эту тропинку, и понёсся, разгоняясь, вниз. Смотреть приходилось только под ноги, так как тропка была узкая и углублённая. Вдруг, не доезжая до мостков, я заметил женщину, спускавшуюся  к ручью навстречу мне. Мостки – это доска шириной 25-30 см, перекинутая через ручей, с закреплёнными концами. Я промчался по доске на другую сторону, но дальше дорога была заперта. Руль влево, чтобы объехать женщину; не видная за травой кочка, страшный толчок, и мы с братиком совершили посадку за ручьём на мягкую траву. Нам повезло больше, чем моему велосипеду: у него был свёрнут на сторону руль, а переднее колесо согнулось в «восьмёрку». У меня было несколько ссадин, а Игорёк даже не пострадал, чудом слетев с рамы, и даже не испугавшись, без единой царапины приземлился. Теперь мне предстояло тяжёлое объяснение с отцом: велосипед побыл у меня всего только три месяца целым, а теперь вот такое… Как одолеть беду, я не знал, хотя хотелось показать себя перед братом сильным и опытным. Поэтому мы с Игорьком притащили «инвалида» из парка в укромный уголок возле бассейна, где нельзя было купаться, но можно было найти железную палку, которой, как рычагом, я надеялся устранить беду. Но не было у нашей команды ни знаний, ни сил, и тщетно промучившись пару часов, мы доставили велосипед домой.
     На этот раз, на удивление, «гроза» дома продолжалась недолго, зато долго шло выпрямление «восьмёрки». Но на следующий день велосипед снова был в строю. Правда, меня с тех пор отец «наградил» прозвищем «шибеник» (висельник, с укр.), а мачеха Майя более мягким сорванец. А что, я ведь сорвался с велосипеда, не так ли?

    Июль 2009 г.