Артур

                Артур
                I
  Небо зарозовело неровной узкой полоской, а Артур уже весело сбегал с холма. Колчан был полон стрел, вымоченных в отваре из лягушек и змей - все по рецепту Мерлина. Такая стрела поражает дракона  насмерть - если попадешь в брюхо, где кожа тоньше. В низине клубился туман, грохотал ручей, и чем ниже спускался Артур, тем громче слышалось рычание дракона. Надо обойти его сзади и пустить две стрелы в толстое склизкое брюхо, покрытое чешуей. Так учил Мерлин. Он пошел вдоль ручья, держа наготове лук, вот и хорошее место, прицелившись чуть ниже шевелящегося туманного хвоста, отпустил тетиву, и стрела пропала в тумане. Артур услышал, как рокот усилился, потом туман рассеялся, открыв сверкающую радужную воду ручья.  Дракон исчез вместе с туманом, как и предсказывал Мерлин, а стрелы остались, вот они - блестят в воде…



                II
          Солнечные лучи с любопытством заглядывали в комнату, перебегали по стене  и, опустившись на одеяло, прыгали на руки жены. Прядь рыжих волос пересекала ее чистый высокий лоб и струилась на скулы. В комнате было прохладно, и заботливо подтянув на ней одеяло, он сбросил ноги вниз, ища большими пальцами мягкие тапочки. Стараясь не шлепать, подошел к балкону, отворил дверь - дом стоял на пригорке, и только что поднявшееся над деревьями солнце, слепило глаза. Закрывшись рукой, посмотрел в сторону дороги, по ней прокатила какая-то машина. Даже не слышно. Удивительно, теперь все это – мое, даже мурашки пробежали по спине. Арлен поежился и подставил лицо солнцу. Вспомнил свой старый дом – участок там был маленький, и утром его пробежка была вдоль дороги. Да, с пробежкой надо спешить, вернулся в спальню и глянул на жену – спала, свернувшись калачиком. Боже мой! С годами она делается только красивей! Он прикрыл дверь и сбежал вниз одеваться.

           Бежать было легко, трава была невысокой,  и во многих местах  под ней приятно пружинил мох. У озера ноги стали уходить в мох глубже, и его белые кроссовки совсем промокли. «Надо же у меня даже есть свое озеро» - эта мысль так нравилась ему, что глубоко дыша и делая упражнения, он решил обойти вокруг воды. Ступать по берегу было приятно. В одном месте показалось, что на дне что-то блестит. Присел на корточки, опустил руку в воду, достал до дна, коричневым облаком муть поднялась вверх, а рука наткнулась на что-то продолговатое. Пошуровав по дну, вытащил грязный столовый ножик. Может еще что-то здесь, он протянул руку дальше, нога его ушла в ил, но больше ничего не было. Надо же, кажется, серебряный, впрочем, это можно уточнить. Он встал и широко улыбнулся, на душе было спокойно и хорошо, вокруг была его земля, и набрав в грудь воздуха, и широко растопырив руки крикнул: «Мое!».
В этот дом они въехали две недели назад, едва успели расставить мебель, конечно, пока все стоит не так как хотелось бы. Времени осмотреть весь участок не было, на работе такая запарка. Но время хорошее – деньги просто прут, вот и поймал момент, хорошо еще, что повезло, а могло бы сложиться иначе, и тогда бы сейчас подстригал чужие газоны или чинил кондиционеры. Надо бы все-таки обойти территорию – еще так рано, он зажал ножик в руке и зашагал в сторону кустов. Оглянувшись, увидел, что дом и впрямь похож на замок: четыре его башенки торчали вверх, а вытянутые металлические флажки указывали на стороны света. «Странно, что прежние хозяева сделали в самой высокой башне туалет. Ну, да это можно переделать», размышляя так, он шагал к дому.

      Солнце теперь заглядывало в щель между шторами, и яркий луч упал на глаза Дженифер, ослепил. Замотав головой, она сбросила белую шляпу, и та вдруг покатилась вдоль пустынной улицы все  быстрее и быстрее, как белое колесико с моторчиком, и тогда Дженифер взлетела и понеслась за исчезающей белой точкой, со всей силы размахивая руками. Неожиданно, две мягкие ладони легли на плечи, нежно нажали, опуская вниз,  обернулась - улыбающийся молодой человек с растрепанными кудрями, придерживая ее одной рукой за талию, подает ее белую шляпу. Как это необыкновенно – ведь  шляпа все еще катиться там, впереди.

       Она открыла глаза, повернула голову, полоса белого света съехала с ее лица и лежала рядом, на пустой половине кровати. Арлена не было,  уже куда-то убежал, провела рукой по телу - надо же, так и спала голышом…
Встав, подошла к балкону, выглянула в щель между шторами: ничего еще не готово, а ведь сегодня будет так много гостей, везде будут столы, шатры закроют их от дождя и солнца. Даже не верится, что так будет, впрочем, сейчас только семь часов - все еще успеется.  Она спустилась вниз по лестнице с резными деревянными перилами. Какой огромный дом! Такой непривычный, неужели это для них двоих? Где-то на кухне  был список всех гостей. Арлен должен был распечатать. Да вот здесь, двадцать пять человек. Посмотрим, есть ли здесь Лэн, вчера его не было, а сегодня…да вот, номер 25, от руки приписано. И это после стольких напоминаний! Ну ладно, а кто остальные, наверное, все нужные люди…Значит номер двадцать пять, последний. Интересно, тогда ведь им было всего на единичку меньше. Она взяла банку с кофе, сжала крышку, стараясь повернуть, ноготь уперся в ребристую поверхность и треснул. Ничего - это ерунда, рука все еще красивая, хотя пальцы пополнели. Из открытой банки выскочил терпкий аромат прожаренного кофе, покружился у лица и унесся ввысь. А еще говорят - хороший кофе! Да тогда, десять лет назад, у нее были худые руки, а их тела были легки, как два воздушных змея, сталкивались, расходились, бегали голыми по кухне, там в мотеле на берегу озера - молодые дураки. 
-Посмотри, что я нашел в озерке, - Арлен возбужденно кричал с порога, тряся темным ножиком, - Надо же – это к удаче! Может быть, серебряный? Надо спросить у Гари, он будет сегодня.
        -А может быть, там еще есть, – он уже кричал из ванной, бросив на стол длинный, темный нож, - Надо скорее завтракать, я еще должен проверить свой заказ.
        Нашел что-то, ему всегда везет, не то что другим. Удивительный человек, притягивает удачу. Да, это, видимо старый нож, - Дженифер уже мыла его под струей воды, - да к счастью ли такая находка?
Кофе пили в гостиной, и Арлен, с еще мокрым ежиком волос, кивая в список на столе, заканчивал описывать гостей:
- № 21, Том, менеджер инвестиционной компании, придет  с женой, или подругой, - Арлен хохотнул,- не знаю точно.
        -№ 22, Гарри, тот который собирает антиквариат, по-моему ты видела его на аукционе, - он вопросительно глянул на нее и, не дожидаясь ответа, продолжил.
-№ 23 Кристофер, очень успешный бизнесмен, придет со своей подругой, - он помедлил, - молодая и красивая, на тебя похожа.
-№ 24 Майкл, дядя Майкл, ты его знаешь, бывший военный, живет в Нью Йорке. Ну вот и все, - Арлен опустил список.
         Интересно, почему он пропустил № 25. Не может знать про их договор, так ведь? Вместо этого она спросила:
       - Кто же из них остается на ночь?
       - Не знаю точно кто, Гарри, наверное, ему далеко ехать, может быть Майкл. Ну ладно, - он смахнул прилипшую к верхней губе крошку, - поеду.

      Дорога, петлявшая через лес, не могла не понравиться - такая красота. Его бордовый Альфа-Ромео шурша катил по утрамбованному гравию, переходящему в блестевшее асфальтовое полотно. Вот что плохо, так это однорядное движение. Разъехаться трудно. Зато столько щебечущих птиц, листва шуршит! Как в раю. Можно расслабиться и ехать совсем медленно, а там, на шоссе, разогнаться как следует. Машинке надо порезвиться. Всего-то двадцать пять миль до ресторана, и гостей у них тоже двадцать пять. Двадцать пятый – это Лэн.

      Вот и выезд на шоссе, увеличим скорость, ветер дул в самые корни волос и казалось, что тонкие морщинки вокруг его серьезных глаз тоже разлетаются в стороны…Этот Лэн, рафинированный ироничный красавец, когда-то выгнал его с работы, ладно сегодня я всех принимаю, кто еще может позволить собрать вас вместе…

      Как быстро домчал, вон надпись “Мексиканский очаг”, подгоню машину к запасному выходу из ресторана.  Тяжелая дверь скрипнула, и на Арлена пахнуло жаром кухни. Марио, низенький, в своем белом колпаке, со всегда лоснящейся кожей, складывал картонные коробки у входа.

     -Арлен, привет, иди туда вдоль стола, но я руки сейчас не подам, заняты - Он виновато улыбнулся, повернувшись к Арлену в пол-оборота, и продолжая что -то перебирать, - мои олухи для торта не ту коробку подобрали, должна же быть голубая, а они - в розовую. Он прошел вдоль стола, где что-то резали облаченные в белые фартуки мексиканцы. Потные лица – вот здесь и для него что-то готовилось. Вон у того парня весь лоб мокрый, что если капнет в салат?

    - У меня жарковато,- перед Арленом всплыло полное довольное лицо Марио, - это потому что жарят в этом же зале. Пойдем в офис, пройдемся по списку, а потом я тебе дам попробовать, что у меня есть, секреты шефа,- и хитро улыбнулся.

    В комнатке было прохладно, на большом полированном деревянном столе были разложены аккуратные стопки бумаг. Арлен невольно усмехнулся, вспомнив, как Марио впервые появился в его офисе. Пришел по рекомендации, толстощекий со смеющимися глазами, положил на стул такой пухлый портфель, заявил, что верит в его компанию и хочет инвестировать, затем перегнувшись через стол добавил : «Здесь сорок тысяч, и у меня еще пять таких портфелей». Тогда год был очень удачным, и все кончилось хорошо для обоих, на радостях Марио обещал ежемесячный бесплатный обед в новом ресторане.

      И вот теперь толстый палец Марио с аккуратным ногтем скользит по списку:
-Вот это все готовиться, салаты ты можешь попробовать, как ты и настаивал , - в голосе Марио звучало почтение и затаенная обида, - Сейчас пойдем в зал пробовать , а потом погрузим напитки тебе в машину, как ты и настаивал, - опять заметил он с ударением.

    Арлена охватило легкое раздражение, да он привык все контролировать и проверять, даже эти мелочи. Вернулись в зал, и Марио подвел его к шефу. Шеф был так толст, что упирался животом в край стола и должен был сильно вытягивать руки, чтобы достать приготовленные для Арлена баночки. Когда он все же достал одну, поднес к лицу Арлена вместе с маленькой пластмассовой ложечкой для пробы, его живот ходил ходуном при каждом шумном вздохе, а длинная коричневая  родинка под правым глазом тряслась в такт.
Выхватив баночку, Арлен попробовал салат, показалось, что пересолен - он чувствовал, как лоб покрывается капельками пота. Шеф выжидающе смотрел на него.
    -Дайте другие, - Арлен попробовал все, оказалось вкусно. Хотелось поскорее покончить с этим, и глядя на выжидающее лицо Марио, и испуганно-трясущуюся бородавку шефа, он сказал : “Хорошо”. Ему дали еще соусы и начинку для пирогов. Наконец,  распрощавшись с Марио, пошел к выходу, проследить за погрузкой напитков.

    Приятный день, ни жарко, ни холодно. Низкорослый мексиканец шел за ним и тащил два поставленных друг на друга тяжелых ящика со спиртным. Он осторожно поставил их на асфальт рядом с машиной и стал переставлять бутылки в багажник, в специальные картонные ячейки. Когда закончил, то обернулся к Арлену, с силой захлопнул крышку багажника, сияя улыбкой, довольный хорошо сделанной работой.  «Вот дурак, зачем надо было так хлопать”, - со злостью подумал Арлен, нехотя раскрыл бумажник и натужно улыбаясь, дал ему пятерку.

    Он прыгнул в машину, тронул газ и мельком взглянул в зеркало. Мексиканец смотрел ему вслед, довольный, махая рукой. Он сильней нажал на газ, ворота мелькнули мимо, и он выскочил на шоссе, надо было еще заправиться…
    Через час он уже ехал к дому, настроение улучшилось, он включил радио. Дорога постепенно сузилась до двух рядов, пришлось сбросить скорость. Вот и поворот, сначала по прямой, а затем его любимый участок, где дорога петляет в лесу. Приятно, когда на поворотах тело отклоняет неведомая сила, так было в детстве - гонял на велосипеде, специально делая крутые виражи.
     Он вздохнул, и вдруг, коричневое пятно бросилось через дорогу, нажал на тормоз, раздался сухой треск, остановился, выскочил из машины и увидел могучего оленя с перебитыми, волочащимися по земле задними ногами. Олень старался подняться, но от шока и от тяжести тела, ноги подкашивались, могучие, ветвистые рога прижимали тело к земле. Дурачина, прыгнул не вовремя! Арлен обошел тушу и встал перед оленьей мордой. Пихнул оленя ногой, тот вздрогнул и всхрапнул. Надо же такому случиться, не хватает только оленя, что если сейчас кто-нибудь поедет, вызовут полицию, начнется разборка, гости начнут съезжаться и не смогут подъехать к дому.

     Он схватил оленя за рога, пытаясь протащить через кусты прочь от дороги. Туша была массивной, только сдвинул ее немного. Попытался поднять его, это было тяжело, но олень встал на передние ноги. Арлен повернулся, положил морду на плечо, стал сдвигать оленя через кусты, тот, передвигая передними ногами, волоча задние, пошел за ним. Минут двадцать он тащил оленя до небольшого пригорка, дальше был откос и дорога. Олень, видимо, совсем обессилел. Арлен бросил его, вернулся к машине, солнце стояло уже высоко, ярко отражаясь в красном капоте машины. Сел за руль, все руки были исцарапаны. Черт! Черт! Черт! Ведь он делает это для них, для этих двадцати пяти!

Когда подъезжал к дому, то с вершины холма увидел натянутый тент, раскрытый трейлер и маленькие снующие фигурки, таскающие ящики. У самого дома серый джип, а рядом с ним высокий седовласый господин. Подъехав прямо к нему, Арлен обрадовано раскинул руки
            -Дядя Майкл, так рад тебя видеть!
            - Я тоже, тоже. Дай смахнуть старческую слезу. Ты молодец! Как все обустроил! – Майкл улыбался похлопывая Арлена по плечу, - Как Дженифер?
            -Все нормально.
            -Ничего пока нет? - дядя Майкл показал на свой живот.
             -Нет, пока нет. Пойдем в дом
             -Да я только оттуда, Дженифер мне уже все показала..
             -Тогда помогай с напитками, я только привез, ты же специалист по смесям! Я позову Дженифер, пусть заправляет, да и гостей надо встречать.
Гарри оставил свою машину на дальней площадке, сидя в машине с удивлением рассматривал четыре башенки, потом выскочил, натянул помятый пиджак и пошел к дому.

     Почти сразу следом подъехала длинная белая машина, и из нее медленно и лениво вышел изящный молодой человек, оглядевшись, помог выбраться девушке с рыжевато-каштановыми волосами.
Дженифер видела, что машины подъезжали одна за другой, она еле успевала здороваться. Обнявшись с Марией и приятно улыбнувшись Крису, помахала Изольде.
По плану, музыка должна была заиграть с минуту на минуту, а гости, взяв коктейли, сидеть на веранде в ожидании приглашения за столы. За импровизированной барной стойкой орудовали Арлен и Майкл. Арлен немного нервничал:
    -Дядя Майкл, давай сам. Я возьму наверху бумажку, в речь загляну и проверю музыкантов, начинаем через пятнадцать минут.

    Мексиканец поставил на сцену микрофон, который загудел, потом скрипнул, закудахтал, и все засмеялись. Наконец подошел Арлен, вынул его из держателя и взял в руку.

    -Господа, мы собрались здесь не для того, чтобы отпраздновать новоселье, а для того,- Арлен поднял руку, останавливая смех, - чтобы я мог сказать вам спасибо. Спасибо за то, что я состоялся, и что я жив. Да, да. Дядя Майкл вытащил меня из ручья, куда я полез, чтобы поймать черепашку. Тогда мне было три годика! И я бы утонул, если бы не Майкл. Я знаю его целую вечность. Гарри помог понять мне ценность старины и руководил моими приобретениями. Кристофер без устали поддерживал мою физическую форму…

    Дженифер встала и отошла под дерево, надо же, как он умеет говорить - заслушаешься. Сейчас всех упомянет. Она бросила взгляд на Гарри, кажется, у него был роман с Марией. Бедняга, время не на его стороне. Зачем они все приглашены в таком количестве, и почему они согласились приехать? Дженифер отошла чуть подальше, к озеру, но голос Арлена, усиленный микрофоном, гремел и здесь:
    -Отец нашей прекрасной Изольды научил меня слушать и понимать музыку…
     Она посмотрела на дорогу, а вон и первый обиженный. Уезжает, неужели Арлен забыл упомянуть его, или сказал не то? Она подошла к гигантскому дубу, какое это все же чудесное место! Когда начнется музыка, надо будет вернуться к столу - она же хозяйка.

                III
    Арлен лежал на спине и, не открывая глаз, уже знал, что не спит, чувствовал, что надо вспомнить то главное, ради чего проснулся среди ночи. Да, да конечно, это опять новая проверка. Сколько же сейчас времени? Наверное, около трех. Это не так важно, а вот это важно – и его рука начала медленное движение на половину жены, осторожно, чтобы не потревожить ее сон, он продвигал руку, преодолевая шершавые складки простыни, и наконец, пальцы ухватились за край кровати, вынырнув из-под одеяла.

    Он ощутил, как пустота перетекает через кончики пальцев, через руку - в голову, заполняя ее звенящим гулом. Глаза его были открыты и смотрели в темноту, тяжелые скользящие удары сердца бросали на лицо жаркие волны. Вот и все! А что собственно – все, ты же все знал заранее, оставь как есть. Он пытался нашарить свои тапочки, чувствуя кожей только прохладу деревянного пола, нагнулся, ухватив их рукой - натянул на ступни. Разогнувшись, взглянул на светящийся циферблат часов. Так и есть – два часа ночи. Сначала, он двинулся в сторону  комнаты дяди Майкла, приоткрыв дверь, заглянул внутрь. Что делать, если он проснется? Скажу, спустился вниз за фонариком! Да вот, кстати, и фонарик, у входа, на тумбочке, он взял его и зачем-то посветил в потолок, дядя Майкл спал на спине чуть приоткрыв рот.

     Ладно, он вышел из комнаты, подошел к окну в коридоре. В мягком лунном свете чуть блестели металлические ножки столов и стульев. Завтра, после завтрака,  все будет убрано. Ведь он знает, куда идти, зачем же тянет? Ему показалось, что сильно заболели икры; впрочем, понятно, столько бегал сегодня, потом танцы. Пошел по коридору, чуть прихрамывая. Здесь комната Гарри - нет смысла заходить, но дверь оказалась приоткрытой, он осторожно увеличил щелку и заглянул, спит на кровати, свернувшись калачиком, на столе что–то поблескивает. Его ножик, тот ,что нашел сегодня. Он усмехнулся, Гарри- исследователь, аналитик, сказал, что это очень древний нож, чуть ли не средние века, впрочем, ему везде они мерещатся. Прежде чем прикрыть дверь, он взял его со стола и зажал в руке. Мягко ступая своими шерстяными тапочками, подошел к башне, там наверху спальня, там Лэн, под дверью комнаты – темно, он осторожно пополз по ступенькам наверх, присел на корточки. Так и есть – шепот, только слов не разобрать, значит – все? Он положил руку на ручку двери, но повернуть не было ни сил, ни желания и он так сидел минут пять, глядя на узорчатый коврик. Ведь и так догадывался об этом с самого начала, с самого начала… И он все сидел на корточках тупо глядя на коврик. Наконец, очень медленно поднялся, опять пошел вдоль коридора, теперь - в другой конец дома и вышел во двор. Теплый воздух охватил его, и он расслабленно присел на ступеньку, посветил фонариком вверх. В конусе света запрыгали мошки. Он всех собрал вместе, всех, всех - в этот раз из-за дома. Прошлый раз собирались на его день рождения. Тогда было так хорошо. Новые знакомые и знакомые знакомых. Вот было весело и ему совсем ничего не жалко. Вот они и есть его опора. Он улыбнулся. Какая глупость. Сегодня все было по другому, даже смех, тогда, за столом  - искусственный, натужный. Стрекот цикад все продолжался, прислушался – где-то вдалеке проехала машина. Да, да – его опора. Он вспомнил сегодняшнее утро, и как было хорошо в машине… Потом дорога, замечательная извилистая дорога. Вдруг вспомнил оленя, вскочил на ноги и пошел в сторону дороги. Это все из-за него, все испортил этот проклятый рогач. Фонарик мерцал, а надо было найти те самые кусты. Помнится,  дорога делала петлю, объезжая старый, с крутыми корявыми корнями дуб. Кажется здесь, он спустился в ложбинку, луч фонаря рассеивался в тумане, сырая трава мочила ноги. Вот здесь трава примята, значит, тащил его сюда.
      Стукнувшись ногой о теплое тело, он нащупал жесткие холодные ветви рогов:
-Ну, вставай же, дурачина!

      Олень, тяжело дохнув из самой утробы, попытался подняться на передние ноги.  Арлен подставил плечо и поволок его туда, к откосу. С трудом удерживая его на краю, высвободил плечо и со всей силы толкнул вниз,  под откос, в сторону шоссе. Он увидел, как ноги оленя подкосились, и он съехал до самой дороги. Арлен почувствовал себя намного лучше, и хотя руки тряслись, он захватил горсть песка и бросил вниз.



                IV
      Артур стоял на вершине холма, в руках он сжимал колчан и стрелы, вымоченные в отваре из змей и лягушек. Лук остался в пустом доме, бросил его на круглый стол - все равно никто не сидит за ним сейчас. Мерлин оставил  их, исчез, предал.  А с каким жаром твердил ему: «Ты избранный, Артур, а значит должен, должен спасти этот народ». Эти слова запомнились навсегда, как и междоусобные схватки, кровь и крики той девушки в белом сарафане с отрубленной рукой. Хватет этого! Только не здесь, не в  Камелоте, где у них сейчас есть почти все, и только трухлявое ржавеющее время разъедает жизнь и каждый, каждый ищет новые зазубрины у круглого стола. Что тогда Мерлин говорил о времени? Что-то вроде: «Время - это то, как мы понимаем его. Время не существует, а лишь наши мысли о нем, изменишь мысли - изменится и время». Что это значит? Что за ахинея? Время – наш враг, разъедает дружбу, как  кислота. Значит надо менять его, но Мерлин, ты не успел объяснить мне... Как изменить мысли? Грааль? Пусть целью станет Грааль, невиданная чаша, пусть она станет целью, даже если ее и нет! Не безумно ли, не глупо ли это?
      Артур смотрел вниз, ожидая, когда развеется туман, и веселый ручей откроется взгляду. Драконов давно не было, а потому и стрелять не было смысла…