Советы на каждый день. Гл. 1

  «Привет, док. Мне родители и сестры не советовали называть вас так, опасались, что вы не станете отвечать в своём телешоу, на мои вопросы и не будете мне помогать, хотели, чтоб я назвал вас господин Виллис, или покрайней мере доктор Виллис, но когда я смотрю вас по телеку утром мне кажется, что вы меня отлично поймете, что вы как мой сосед или дядя Луис из Коннектикута, находитесь где-то рядом, живете в моем городке, вы какой-то свой, знакомый. Вот. Извините за такое долгое вступление, перехожу к изложению своей проблемы. Я сильно пострадал во время автокатастрофы, и врачи поставили мне страшный диагноз – паралич нижних конечностей. Я не стану вам описывать все трудности в бытовом аспекте, и как непросто мне даются те элементарные вещи, с которыми справляются даже не задумываясь, здоровые люди. Но самое главное не это...Мне всего 22 года, я симпатичный парень, раньше тренировался в профессиональной футбольной команде, у меня была девушка...даже не одна. Как мужчина я по-прежнему силен, но как мне преодолеть барьер отчужденности, справиться с этим стыдом, чтобы они перестали смотреть на меня как на беспомощного калеку, а так, как  прежде?
  Я надеюсь только на вас, док, мистер Виллис. Я не искренне не хочу умирать так рано, но порой мне кажется, что самоубийство – это единственный выход в моем непростом положении.
                Ваш Майкл Д.
                г. Корнелл, штат Аризона»

   - Дрочить, приятель, остается только это...раз еще получается...
  Я делаю отметку «Футболист» на конверте с коряво написанным адресом и отправляю его в специальную коробку розового цвета, в которую попадает послание непопулярное, сложное, на которое невозможно дать простой легкий ответ из пары фраз в утреннем эфире.
  Открываю следующее письмо из Феникса, столицы, кстати, Аризоны.
 
  «Драствуй, уважаемый Доктор Мартин Виллис.
      Меня зовут Джорджия Корнели, хотя я не из Джорджии и не итальянка; Мне шесть с половиной лет, но в ноябре будет (зачеркнуто очень корявое восемь) семь. Моя мама Моника работает ко…(дальше не разобраться даже в Пентагоне) и часто встречает мужчин, часто. Они нравятся моей маме, и она им очень нравятся, они любят приходить к нам в гости, дарить ей подарки, цветы, угощать пивом, кушать с нами, о, моя мама очень хорошо готовит, именно поэтому и работает в «Бургер Кинг». Мужчины потом приходят иногда снова и называют маму ****ь, шлюха, ****а салфеточная. Но играют с мамой в спальне, борятся, как она говорит. Но не это. Важное.
 Они уже не дарят подарки, и не угощают маму пивом, а частенько приходят и уходят ночью. А потом как-то я смотрю, мама плачет и говорит по телефону – заибал, Гарри, ты меня уже заибал, а потом начала кричать. Пришла соседка и забрала меня к себе и позвонила 911. Сказала, что у мамы ИсТелика, или Из Телека, я вот и не поняла, причем тут телик? Ещё хочу попросить мужчин дарить маме подарки, ей это важно, чтоб она не плакала. А мне нравится Вини с соседней улицы, хотя его и зовут чертов латинос, и у него татуировка дракон.
  Спасибо огромное, мистер Виллис. Мы всегда смотрим вас по утрам.
               
                Ваша Джоорджия
 
  P. S.: Когда я подрасту женитесь на мне, пожалуйста, я обещала подружкам»
 
   Ниже ещё была попытка оставить след губной помады. Аризона сегодня явно жжет. Следующее письмо оттуда даже вскрывать не буду. Что там дальше, ага, Кливленд. Читаю по диагонали. Деррик Фарелл, жалуется, что в его квартале не любят всякое греческое отребье, а его фамилия Сомшир – он чистокровный турок, но всем по хрену, и он просит заявить всем зрителям, что это не так, во избежание им, со стороны их, всяческих репрессий. Ага, обязательно, эти турки умеют поднять настроение.
 Что потом. Кристофер Доббс и Вильям Грей из Небраски крайне неразборчиво пишут о их крепком желании пожениться, но сомневаются приглашать родителей на церемонию или всё таки нет. При этом оба артиллеристы, в армии четыре года. Дела, бля.
  Моя «Омега» показывает полдевятого, а мне предстоит найти ещё одно послание для выпуска, подготовить ответы и показать всё это продюсеру. Начинаю искать письма из Нью-Йорка, Калифорнии или Л.А., где по традиции адекватные и веселые авторы. В руки попадает конверт с ирландским трилистником и аккуратно подписанным адресом внизу. Патрик Джей Окланд. Нешвилл, штат Теннеси.  С выбором я не ошибся.

 «Привет, мистер Виллис. Я не являюсь вашим поклонником, просто пытаюсь получить ответ хоть от кого-нибудь. Я хорошо учусь, в аттестате всего пара «В», а так в основном «А» и «В+». Хожу в бассейн, делаю успехи в плавании, подрабатываю в магазине дяди летом, уже полтора года встречаюсь с прелестной девушкой, занимаюсь регулярно с ней сексом. Участвую в программе поддержки малоимущих. Никогда не употреблял наркотиков, пью редко и очень умеренно. Политика меня не интересует, но для разнообразия голосую то за республиканцев, то за демократов.
Больше всего меня беспокоит в последнее время однообразие. Простота и пустота. Я словно живу по какому-то непонятному плану, в котором мне отводится последняя роль. Я поступаю слишком благоразумно. Порой так и хочется...хочется прокричать, очнуться, вырваться из этого круга. Я так представляю: закончу университет, пойду в юридическую фирму отца, проработаю там лет пятьсот и с почетом выйду на пенсию. Женюсь на Мери, создам парочку спиногрызов. Я же не об этом мечтал?
 Я хотел быть Человеком, помогать людям. Мечтал о работе в полиции, об их интересных буднях. Хотел защищать и служить. Я хочу что-то изменить, но не могу принять решение, чтоб не испортить уже  достигнутых таким трудом результатов...

 Я не стал дочитывать письмо полностью, но обратил, что ниже подписал
               
                С уважением, Патрик Окланд» 

   Ещё бы добавил, Эсквайер. День обещает быть успешным, таким праведным светлым и неуверенным по-настоящему Хорошим парням давать советы - самое приятное. Сразу понимаешь, что попал в цель, принес пользу простым людям, безо всяких закидонов. Кажется и сам непременно становишься чуть лучше.
  Я набросал несколько слов совета, который хочу ему дать, прямо на его письме, взял ещё три письма, которые пойдут сегодня в эфир и отправился перекинуться парой слов с продюсером моей части шоу Дейлом Мак-Кинли. Вообще моя работа уже не требует особого контроля, какой требовался вначале, я выходил в эфир пару раз и без просмотра (когда у него был запой, а потом, как следствие инфаркт), но бывает приятно отдавать дань традициям и чувствовать себя частью огромной ненасытной машины телевидения. 
  - И эта ****ь появится у меня через двадцать минут, и никаких историй про болезнь или сломанную машину я слушать не буду как там тебя...Да, Ирэн...тебе тоже приятного дня.
   Он произносит целые фразы, предложения, как одно слово, таким образом, пытаясь показать собственную важность и скоротечность человеческой жизни.
  - Привет, Майк, что там у тебя? – для Вилла не существует особой разницы Майк и Марк, мне уже и самому порой начинает так казаться.
 - Один Хороший Парень, пенсионер, домохозяйка, и ещё один парень, бывший наркоман, мы его с Джессикой придумали.
 - Наркоман? Не слишком много их на этой неделе? – в списке «помогаемых» граждан обязательно должны быть элементы граждански обособленных покинутых обществом одиночек. Так телевизионные шишки назвали наркоманов, зеков, проституток, малолетних родителей и т.п. Они должны чувствовать, что не одни на свете, что таких много, и что вообще, наш мир – клевое место (один из рекламных слоганов сети городов-парков Уолта Диснея).
  - Я просто подумал, что, пожалуй, хоть одна история про них должна завершиться хорошо, тебе не кажется? Позитива добавить.
  - Да... ну смотри, - он говорит это как-то особенно печально, в общем, как обычно придуривается. Может легко завязать сейчас очередной разговор из серии «Вот ты мне скажи, психолог, зачем мы работаем, если всё так плохо на самом деле? Какие плоды мы пожинаем? Что взрастили?» и я опять опоздаю на грим и дальнобойщики, сука, в Мичигане или гребанном Торонто, будут смеяться и спорить сколько я уже выпил сутра.
 - Центральное послание будет кого? Домохозяйки? – его опущенные вниз брови и уголки глаз словно сигнализируют «Какая же она мерзкая, эта работа».
 - Да нет, мистер Хороший парень, так грамотно написал, что его беспокоит, особо не заморачивается, а просит совета...помочь сумеем.
 - А кто поможет нам? – инфаркт явно не изменил его к лучшему, - сколько тебе уже?
 - Тридцать четыре (Тридцать шесть), - я тихо радуюсь, что побрился утром и не буду выглядеть стариком перед аудиторией, которая отдала за меня 27% процентов при выборе самого сексуального утреннего ведущего.
 - Почему ты ещё не женат? – (****ь, кто тут психолог?) его фамилия позволяет усомниться, но, по-моему, ему стоило быть каким-нибудь Борманом, или Штейном и ****ь людям мозги по полному праву.
 - Я совсем недавно расстался с женщиной, с которой прожил четыре года и поэтому не подыскал подходящую кандидатуру, но я...(Знаешь все эти малолетки сами лезут к тебе в штаны, ты трахаешь их без счета и  без гондона под чем-нибудь. Какая жена?!).
 - Мне пятьдесят четыре, - произносит это, словно ему поставили диагноз рак члена, - Я ни разу не был женат. У меня нет ни детей, ни подруги, (ага, я слышал секретарша уже два раза делала аборт) ты не можешь сказать почему? (Ты старый, никчемный жид, куда тебе? Пора уже, пора...я уже и букет прикупил, на холмик кинуть).
 - Вилл...Мистер Мак-Кинли, - я становлюсь профессионалом, знающим все ответы, - таким сильным личностям, имея в вооружении характер, трудно представить как понимают и видят этот мир...и ля-ля, тополя.   
 
 Когда я выхожу из кабинета до прямого эфира остается четыре минуты.
 - Четыре минуты, - говорит она как для слабоумного ребенка. Аманда, моя ассистентка (ну не только моя, но её кандидатуру утвердил именно я. Не просто так) на ходу пытается причесать меня и поправить рубашку. В такие моменты я чувствую себя хирургом перед началом сверхсложной операции: ты настраиваешься на работу, а всякие минетчицы суетятся в свете твоей славы.
 - Славная блузка, Ам, у тебя и прическа новая? – во, дела, она начинает краснеть. – Может мне жениться на тебе? Не знаешь, почему я так не сделал?
  Когда я вхожу в студию Джерри заканчивает прогноз погоды, после короткой рекламы вступаю я. Предварительно меня представит Рейчел или Джокер – наши основные телеведущие.
- Спасибо, новости (это моя находка информационную группу называть таким образом), сейчас узнаем курс на каждый...(играет идиотская мелодия с которой я никак не могу покончить) ДЕНЬ! – на этот раз завершает Джокер, где только взяли такого придурка ценой почти в полмиллиона. 
 Камеры в активном режиме прямого эфира наводят на меня. Я концентрирую всё внимание на брюнетке в первом ряду. Она сильно хлопает и смотрит на меня как на Санта-Клауса. Я представляю её без белья, или только в одном белье и образую улыбку, настоящую, стоящую американскую циничную, лживую, немного похотливую улыбку, которая может уже заменила меня самого в этом мире.
 - Утром я проснулся счастливым...- делаю паузу для запланированной шутки спортивного комментатора. Проходит почти три секунды, прежде чем я замечаю, что он мило беседует с Рейчел, -...потому точно знаю чего я хочу и как этого добиться, а вот Патрику из Нешвилла как раз нужен совет какое направление стоит выбрать.
 Я опускаю глаза, пробегаю глазами пару строчек, начинаю говорить первую фразу, но меня заглушает...
 - Потому что не один,- бодрая речь спортивного. Я делаю паузу, начинаю улыбаться как-то по-новому, и трепетно надеюсь, что второго инфаркта старый недобрый ирландец не переживет.