Когда-нибудь однажды

"…И я познаю мудрость и печаль
Свой тайный смысл  откроют мне предметы
Природа, прислонясь к моим плечам
Объявит свои детские секреты…"
(с) Белла Ахмадуллина


Когда-нибудь однажды…
• когда всё окончательно и бесповоротно осточертеет
• когда женщины, несмотря на степень доступности, развратности и обнажённости, не будут вызывать ничего, кроме чувства глухого недоумения и расстройства за бесцельно потраченные на них годы
• когда мысль о деньгах будет вызывать глухую, волчью тоску, а мысль об их отсутствии – тупой собачий ужас
• когда интернет разовьётся до такой степени, что уничтожит сам себя
• когда моя ненормальная соседка Екатерина перестанет орать по ночам дурным голосом неизвестно что, кому и зачем
• когда друзья станут настолько дороги и священны, что мне уже никогда не захочется их видеть и слышать о них
• когда я стану настолько мудрым, что мне будет плевать абсолютно на всё


Я сменю фамилию, имя и отчество. Вырву себе пару передних и несколько задних зубов. Перестану купаться, менять бельё, бриться и причёсываться. Заведу четвероногого друга…  Ну как заведу. Поймаю на помойке, повяжу ей на шею собственноручно сделанный поводок из шпагата, и буду повсюду таскать за собой. Украду у какого-нибудь алкоголика старое ружьё с патронами. Поклонюсь на все четыре стороны и уйду в лес.

Так как ни сил моих, ни знаний на строительство избушки не хватит, то я вырою себе землянку, а попросту – яму, наполовину заваленную хвоей. Добывать пропитание буду натуральным хозяйством – нападать на редких прохожих и беженцев, травить собакой мелких грызунов, совершать набеги на колхозный склад, стоящий у кромки леса. По моим предположениям, у кромки леса на Руси всегда стоит какой-нибудь заброшенный колхоз с продуктовым складом. Летом же буду собирать ягоды, грибы, жёлуди, и пожирать их в сыром виде. Рыбу я тоже буду ловить, и тоже при помощи собаки. Которую назову Гуимпленом – чтобы чаще улыбалась.


Ночами, растопив костёр навозом, костями мелких грызунов и вещами, отобранными у ограбленных мною туристов, я буду сидеть у огня, тупо вглядываться в его пляску, и периодически вздрагивать от укусов блох, одолевающих каждого духобора, живущего подобной жизнью. Раза три за ночь лесная тишь огласится моим диким воем на луну. Волки из Московского зоопарка будут откликаться на мой зов, но присоединиться вряд ли смогут. А в лесу волков уже не будет – их с потрохами пожрёт верный, но вечно голодный друг Гуимплен.


Я сам для себя сотворю новую религию. Верховным божеством моего пантеона станет Великий Шишан – рваный валенок, надетый на старую метлу, украденную во время одного из набегов на колхозный клуб. В жертву Шишану я буду приносить свежепойманных блох. Своих и Гуимпленовых.


И вот тогда, когда из слёз, из темноты, из мрачного невежества былого, мимо меня метеоритами будут проноситься люди, спасающиеся от китайского нашествия, «Дома-2» и очередного повышения цен на активированный уголь в аптеках, я буду с ухмылкой смотреть им вслед. Ничто не нарушит окружающей меня вселенской тишины, гармонии и благолепия. Лишь тихое отрыгивание и отплёвывание застрявших, меж редких зубов, крысиных косточек. Да довольный рык Гуимплена, догрызающего последнюю колхозную доярку, в поисках пропавшей метлы забредшую в наш лес. Да далёкие зарницы баллистических ракет с ядерными боеголовками, летящим со стороны Калифорнийского Халифата в направлении Тайваньской Советской Социалистической Республики. Да тихий шелест родных берёз, потаённо трепещущих в ожидании ранней зорьки.