Хроники льда. Пролог

Холодно. От холода не спасала даже отцовская телогрейка, в которую закутался Густав. Колющий ветер бил ему в лицо и сбивал с ног. Он шёл, утопая в глубоких сугробах, и пытался разглядеть сквозь снежную бурю свой дом. Густав нёс дрова, крепко прижимая их к груди. Пальцы онемели от холода, открытые части лица потеряли чувствительность, движения сковывал жуткий мороз. Наконец он заметил огонёк в темноте. Густав пошёл на свет, стараясь не потерять ориентир из виду. Ещё немного и он уже стоял у порога своей обители. Его дом представлял собой вагон электропоезда, вросший в лёд и засыпанный снегом. Основной состав замер чуть дальше отсюда, и сейчас в такую погоду можно было увидеть лишь его очертания.

Замёрзший парень громко постучал в дверь. Помог ему войти бородатый мужчина лет пятидесяти, одетый в старый бушлат. Это был его отец. Он взял у сына дрова и ногой захлопнул скрипучую дверь. Густав отряхнулся от снега, развязал и снял с лица шарф, и вошёл в купе, задвинув дверцу в специальную нишу. Внутри было тепло и уютно. В углу дымила печка, на столе, установленном между лежанками, расположился фонарь, на свет которого шёл Густав, и швейная машинка с кучей тряпья, на верхних ярусах были разложены тёплые вещи. Отец подкинул дровишек в печь и уселся за стол, продолжив утеплять потёртую куртку. Сын сел напротив него, потирая замёрзшие ладони. Изо рта валил пар, зубы стучали, и его снова трясло, когда он выглядывал в окно.

- Как мама? - спросил Густав, заглядывая в уставшие глаза отца.

Старик запихивал в подкладку куртки куски ваты и параллона, наложив ещё одну заплатку, он ответил:

- Совсем плохой стала. Не знаю, сколько она ещё протянет.
- Я пойду посмотрю - сказал парень, вставая с места.
- Постой - остановил его отец — На, вот, дашь ей попить. Только по чуть-чуть, а то слишком горячий.

Отец протянул ему чайник.
Густав вошёл в соседнее купе. На нижнем ярусе лежала женщина, накрытая ватным одеялом и мягким пледом сверху. Густав присел на табурет возле её изголовья, поставил чайник на стол и зажёг фонарь.

- Доброе утро, мам - улыбнулся он, поцеловав женщину в лоб.
Женщина лежала не щевелясь, уставив пустой взгляд в потолок. Она была сильно больна и уже давно ни с кем не разговаривала. Её лицо покрывали морщины, но она до сих пор не потеряла своей красоты.
- Я принёс тебе подарок - сказал Густав, достав из внутреннего кармана телогрейки фарфорувую фигурку белого медведя, разукрашенную в стиле кжеля, - Я положу её к остальным, хорошо?

Густав поставил медведя на верхний ярус, где уже была собрана целая коллекция таких разукрашенных игрушек.
- Я нашёл его, когда собирал дрова в том страшном здании, в которое ты мне запрещала в детстве заходить. Помнишь?
Парень снял телогрейку и остался в одном свитере.

- Помнишь, как ты ругала меня, когда я не слушался тебя? - Густав посмотрел на её лицо.
Оно не выражало никакой реакции, никаких чувств и эмоций. Бледное и холодное, как и весь мир за окном.

- Мам, поговори со мной - попросил он дрожащим голосом - Я прошу тебя...
Он закрыл лицо ладонями, чтобы спрятать слёзы, ползущие по обветренным щекам.
- Мы с отцом не справимся без тебя. Слышишь? Мам, мы хотим, чтобы ты выздоровела.
Женщина всё так же смотрела в потолок, редко моргая и еле шевеля губами.
- Отец приготовил бульон или чай, но пахнет восхитительно - Густав перестал хныкать и налил в пустой поильник содержимое чайника.

Прежде чем напоить этим мать, он попробовал сначала сам. Напиток оказался крепким и бодрящим чаем.

- Мммм. Вкусно. Давно отец такого не заваривал - Густав приподнял голову матери и дал попить ей - Ну как? Здорово ведь, правда? Подожди сейчас ещё подолью.
За окном бушевала снежная буря. Ветер обрушивал на вагончик белые хлопья, пытаясь превратить его в ледяной холм. Мороз не жалел обитателей холодной планеты, продолжая обращать всё в лёд.

- Густав! - донеслось из-за тонкой стенки.
- Иду отец - отозвался тот - Я сейчас вернусь, мам.

- Ну как там, дрова ещё есть? - спросил отец, когда Густав вернулся к нему.
- Мне повезло отыскать комод - усмехнулся сын - Я ходил на запретную территорию - сказал он, немного погодя.

- Что? - вспыхнул старик, бросив надоевшее шитьё, - Зачем туда-то тебя понесло?
- Извини отец, но ближайшие источники дерева истощены.
- Всё равно я запрещаю тебе туда соваться.

- Да что ты со мной как с маленьким? - злился Густав - Там уже давно нет ничего страшного!

- Нет! - перебил его отец - Ошибаешься. Зло никогда не покинет тех мест.
- Может хватит уже! - вспылил сын.
- Вспомни, что стало с твоим братом - успокоил Густава старик - Я не хочу потерять и тебя.

Густав замолчал, выглядывая в окно. Ничего не видно, кругом и повсюду белая мгла. Из-за бурана даже солнце не пробивалось сквозь густые, чёрные тучи, нависшие над землёй. Пурга продолжалась ещё очень долго.

Густав ещё раз навестил мать, после чего он отправился в своё купе. Он упал, уткнувшись лицом в подушку, и, не снимая обуви, завернулся в тёплое одеяло. Не хотелось ничем заниматься, никуда идти, ни с кем разговаривать. Густав до боли зажмурил глаза. Он хотел проснуться совсем в другом месте, в иное время, где нет холода, и люди остаются в постоянной безопасности, где нет нужды добывать дрова, чтобы поддерживать огонь, где не нужно прятаться от зла, которое всегда преследует тебя в реальном мире. Но этого не случилось.

Густав проснулся и выглянул в окно. Белая снежная пустыня тянулась далеко, и не было видно границы, где она сливается с небом. Сплошное полотно слепило глаза. Буран закончился, сыпался лишь лёгкий снежок. Гудел сквозняк.

Сбросив с себя одеяло, Густав пошёл проверить состояние больной матери. Возле неё сидел отец, он поглаживал её седые локаны и поправлял съезжающий плед. Запах в комнате стоял отвратительный из-за гниющих пролежней и грязного белья, надетого на женщину. Мужчины уже привыкли к вони. Они ухаживали за ней, как только могли, старались изо всех сил поддержать её здоровье, но мать постепенно увядала, она теряла жизнь.

- Привет - привлёк на себя внимание Густав, остановившийся в проёме.
Отец кивнул, поздоровавшись с сыном.

- Я проспал, сегодня моя очередь сидеть с нею.
- Ничего. Я подежурю. Сходи лучше к вагону-ресторану, отнеси куртку Шнобелю. Я закончил с ней.

Густав надел телогрейку, обмотал шарф вокруг шеи и вышел из вагона. Он по колено провалился в снег и, выругавшись про себя, отправился к основному составу. Солнце, наконец, пробилось сквозь серую пелену, и теперь поезд, к которому приближался парень, был виден отчётливо. Весь засыпанный снегом после утреннего бурана, он был похож на громадный сугроб.

Жители обледенелого экспресса расчищали тропинки возле своих вагонов, наполняли вёдра льдом для растопки, некоторые уходили за дровами в сторону запретной территории. Густав поздоровался с соседями и постучал в дверь вагона-ресторана. Ему открыл Шнобель, лысый мужик одетый в несколько старых свитеров. Он протянул Густаву руку, чтобы помочь забраться в вагон.

- Здорово, почти как новая - обрадовался Шнобель, получив утеплённую куртку, - Спасибо большое твоему отцу. А чего он сам не пришёл? У меня появилась отличная брага.
- Он сидит с матерью - Густав выглядел грустным.

Шнобель повесил куртку на крючок и указал парню на стул.
- Да - протянул Шнобель - Хреново. Ей так и не стало лучше?

Густав отрицательно помотал головой.

- Ладно. Присядь. Я сейчас вернусь - Шнобель отдёрнул занавеску и вышел в тамбур.
Густав сел за стол у окна. В этом вагоне всегда вкусно пахло, он любил этот запах. Шнобель умел готовить, поэтому жители электропоезда выбрали его поваром, теперь он готовит для всей общины. Сейчас здесь было пусто, но к ужину все столики будут заняты.
Шнобель вернулся с тарелкой горячего бульона, в котором плавали кусочки мяса неизвестного животного и бутылкой знаменитого самогона "Снеговик".

- Вот поешь - он вытащил из кармана столовую ложку, протёр её о свои штаны и дал Густаву.
Тот повеселел и принялся пировать. Суп оказался вкуснее чем обычно, или просто Густаву очень хотелось есть. Шнобель налил ему стакан самогонки:
- Давай залпом. А то продрог, как собака. Что ж ты без шапки ходишь?

Густав выпил и занюхал горечь рукавом. Когда дыхание отпустило, он заговорил:
- Вчера потерял у запретной территории.

Шнобель не стал ругать парня и читать ему нотации о том, как опасны эти места, он почесал щетинистый подбородок и продолжил слушать.

- В одном из зданий наткнулся на завалы деревянной мебели. Там хватит ещё на целый год. Но то, что там обитает...
- Ты видел это? - заинтересовался Шнобель, наслышанный о странных вещах, творящихся на этой территории.

- Нет. Но я слышал. Я был один. Знаю, что нарушил все правила и инструкции, но мне нужны были дрова. В темноте я отыскал комод, принялся ломать его, и вдруг услышал шорох в соседней комнате. Схватил всё что смог унести и пошёл оттуда прочь. Шапку посеял, когда на лестнице загремел. Всю задницу отшиб.

Шнобель усмехнулся, но оставался всё таким же серьёзным.

- Вообщем, не знаю, что это было, но я испугался по-настоящему. Только отцу не рассказывай, лады?
Шнобель кивнул.
- Спасибо за суп - облизался Густав, вставая из-за стол, - Кстати, сегодня он был восхитительным. Ты чего-то в него добавил?
- Да. Новая приправа - засмеялся повар.

- Откуда? - парня немного качало от самогона.

Шнобель закупорил бутылку с мутноватым спиртным напитком и, собрав со стола грязную посуду, ответил:

- Вчера вечером нас посетил один гость. Он привёз с собой много разного добра. У него оказалась пара лишних баночек с приправами.

- Как это привёз? На чём он приехал?
- На собачьих упряжках.

- У этого гостя при себе случайно не было никаких лекарств?
- Не знаю - растерялся Шнобель.
- Где он сейчас? - протрезвел Густав, застёгивая пуговицы своей телогрейки.
- Рано утром, когда буран закончился, он ушёл.

- В какую сторону? - дапытывался парень.
- Он отправился в сторону Дамбы.
- Как его зовут?

- Он представился нам как Ледяной Странник.