Теперь они вместе

Она- легкая, терпкая, дождем пропитанная.
Он- волнующий, пьянящий, ветром взъерошенный.
Она- тихая, странная, чуть одинокая.
Он- теплый, чудный, ночным небом прочитанный.
Они разбившие крылья друг другу, ведь по-другому нельзя.
И так начиналась вечность…
Ночь тянулась для них одинаково долго и плевать, что не знакомы.
На расстоянии друг от друга они вдыхают запах тишины.
Утро…
Она пьет крепкий чай, в то время как на кухне кто-то зажигает газ.
Он, зажав сигарету в зубах, слушает пьяные, банальные разговоры друзей.
Она мягкой поступью кошки перебирает босыми ногами по плитке. Холодно.
Он выдыхает дым в оконную форточку. Минуты до рассвета. Еще чуть чуть…


В поисках друг друга, а может и не друг друга, но что-то они искали оба. Одновременно они топили свои желания, свои мечты. И все это в гонке за призраками. Но однажды небо отпустило их. Это небо позволившее двум птицам разбиться и найти друг друга в
Пыльном, приземленном городке.
Потом они уехали. Просто вместе смылись куда-то ,где нет жизни, где нет работы, метро, светофоров. Где по рельсам не гудят поезда, где не возникает желания броситься в пролет, где не нужно задаваться банальными вопросами .А день и ночь не сменяют друг друга и не делят день пополам. Они сливаются в одно целое дурманя количеством свободного времени. Теперь нет такого понятия как сон, завтрак, обед или ужин. Все что есть у них -это они сами, три дня и бесконечно синее море…


Сегодня тихонечко сном обезжизненны,
А завтра снова борьба.
Сегодня они на край света заброшены.
Там пьют они пряный смысл слова «любовь» по глоточку до дна.
Пропахли морем ее волосы, а кожа- солнцем и солью морской.
Изгибы тела до боли любимого он рисовал на песке.
Свой холст он ласкал с упоением, песчинкам даря свою кровь,
А красоты ее воплощение потом смывала волной...
Сжимались мышцы в истерике,
До одури жадно дыша,
Они питались страстью взаимной,
В телах говорила душа…
Зачем то плавились кольца, металлом на ее руках.
Сжигались секунды, горели минуты.
И раскаленной лавой лилась ртуть на ее губах.
Клубился дым, чей пункт назначения звездное небо…
Дыхание ветра ловили вопросами. Считали песчинки.
Глаза на восход.
Гудели звезды, и чайки орали. Зачем?
Все было так не всерьез.
Прикосновения рук, поцелуев ожоги остались на теле,
Теперь на всегда.
И ставили метки- на коже царапины.
Врезались ногтями в загоревшую плоть.


Зайдя по щиколотки в теплую пену морской воды, ощущая приливы и отливы, он смотрел в даль, вдыхая бриз, что нес в себе пряность приближающейся ночи. Холодная линия горизонта уже затягивала в себя огненно красное солнце. Ощущая ступнями еще не успевший остыть песок, он подошел к ней и сел рядом. Она спала на прозрачно белой ткани его рубашки, небрежно разложенной на песке. Ее темное тело поднималось и опускалось в такт дыханию, а спутавшиеся каштановые локоны горели под лучами заходящего солнца. Он легонько стряхнул песчинки с ее губ…



Она курила, сладкий дым вдыхая горлом.
А он молчал и обмирал,
Всегда встревоженный и нежный.
Вдыхая запахи глинтвейна,
Целуя звезды на спине.
Контрастность изучая скверно:
Темное тело на белом песке…
И мятный вкус ее тепла хранился в влажности ладоней,
Когда держа друг друга крепко,
Они бродили в темноте.
И город слыл для них любовью.
И время- блаж., и разум- слеп,
Когда пьяны друг другом- больно осознавать конец…


Иногда бывает грустно, вспоминая о тех днях.
Жгучий холод прибирает, тело сковывает дрожь.
Вернувшись, каждый утонул в своих сетях.
Жаль….
Дурманит разум сладкий сон.
Он это капкан для живых. Для тех, кто еще дышит.
Перебинтовывая крылья, ставя латки на пораженных местах, они залечивали раны воспоминаний, ожоги прежних ласк сном, работой.

Он превратился в воздух. Она выпила этот воздух горлом. Теперь они вместе…