Влюбленый викинг, любовный роман, гл. 16-18

Ссора


 — Я вот что тебе скажу, — раскрасневшийся от доброго вина Грим размахивал руками, помогая себе в разговоре, — женщина, конечно, приятная штучка, но  после часа возни с ней в постели  понимаешь, что бабы ; это не самое главное в жизни...
— Ну, это как кому, и смотря с кем, — не согласился с ним Ульф, — вот, например, наш Бьярни спит и видит, когда, наконец, Сусанна окажется в его постели. Думаю, он часа не выдержит.
— Этого кобеля Бьярни не поймешь — то он страстно был влюблен в свою невесту, то теперь, когда женился,  шарит жадными глазами по всем чужим юбкам, — посмеиваясь, ответил граф.
— Чего тут не понять — самое лучшее лекарство от любви — женитьба
— Поэтому лучше всего жениться не по любви, а по расчету, — заключил Аксель, ;  так я и сделаю.
— А как ты думаешь, уживется твоя жена с этой очаровательной штучкой? Она кому угодно глаза выцарапает, видно сразу! ; ухмыльнулся Халвор,  ; отдай-ка  ты лучше ее мне, когда жениться будешь!
— Вряд ли я с ней расстанусь! Просто придется расселить их по разным замкам! А ты, брат, сам поищи себе такую куколку!— благодушно возразил  граф.
— Нет,  вы послушайте, что спрашивает недавно у меня одна сельская красотка, — перебил всех Свен. Он поднял свои косолапые руки и изобразил, как он держит женщину за грудь, губы он при этом сложил в трубочку для смачного поцелуя, — милый, ты меня любишь? А я не могу ни на минуту остановиться — конец уже близок. Я вас всех люблю, говорю. Она  — а ты мне платье подаришь? Подарю, подарю — отвечаю и наяриваю еще сильнее. А туфельки подаришь? Подарю, подарю, говорю, не прерывая темпа. А колечко подаришь? А хрена оно тебе–е–е? ; я уже, наконец, расслабился.
Все присутствующие не то что засмеялись, а буквально заржали.
Граф и его побратим Халвор сидели под навесом спиной   к входной двери и хохотали вместе со всеми. Но вдруг все резко замолчали,  и Аксель оглянулся. С крыльца спускалась бледная как смерть Шарлотта. Синий бархат роскошного платья еще больше подчеркивал мертвецкую бледность ее красивого лица. Молодая женщина держала в руках меч, лицо ее было торжественно и взволнованно. Необычный вид новой наложницы графа заставил всех умолкнуть. Улыбка постепенно сползла и с лица Акселя. Молодая женщина подошла к дружинникам, она не смотрела на графа, а направилась прямо к рыжему верзиле  Гриму.
— Грим!
Удивленный викинг медленно встал из-за стола, не понимая в чем дело.
; Ты проиграл спор и должен заплатить графу!
; Какой спор? ; не захотел выдавать  Акселя его дружинник.
— Грим, ты из-за меня потерял пятьдесят солидов! Плохо, когда понадеешься на кого-нибудь, а он подводит, не так ли? Но ты не переживай, вот меч моего отца, барона де Лонгвиль, он стоит около семидесяти солидов. Продай его, когда будешь в городе, или оставь себе. Нельзя же, в самом деле, терять такие деньги из-за того, что женщины  такие доверчивые! ; и она вложила в руки меч обескура-женному Гриму.
Все вокруг охватила необычайная тишина, даже птицы умолкли, только несколько раз ветер зашелестел листьями.
— А ты, Аксель, хорошо придумал, ты очень ловкий! — и бесплатно наложницу получил, и деньгами разжился! Грим, в следующий раз не спорь с ним — твой граф лихой парень! Я даже сама чуть не полюбила его!
У Акселя на  душе стало вдруг как-то особенно гадко. Шарлотта не сказала ничего нового, рано или поздно она все равно бы узнала о состоявшемся споре. Но граф не рассчитывал, что реакция молодой женщины будет такой бурной. Если бы он увидел слезы, рыдания, проклятия — было бы легче. Но Шарлотта на вид была холодна и  спокойна. Лишь страшная  бледность ее лица показывала,  чего стоило ей такое спокойствие. Дружинникам почему-то тоже стало неловко оттого, что они участвовали в этом дурацком споре. Раньше казалось, что в этом пари  нет ничего страшного, но теперь все почувство-вали  себя замешанными в какой-то грязной истории.
— Шарлотта! — осипший голос графа прервал тишину, но женщина подняла узкую ладонь, останавливая его.
— Ладно, Грим, не переживай, продашь меч и все у тебя будет хорошо! — продолжила молодая женщина, — ты слишком наивный, и немного переоценил меня.  Аксель опытный, он  лучше в женских душах разбирается. И спектакль со спасением от насильников ваш умный  граф отлично организовал! Поэтому и сорвал главный приз!
Грим опустил голову и топтался, неловко вертя в руках злополучный меч.
— Вы же получили только разбитые физиономии. Это несправедливо. Поэтому я хочу, чтобы ты, Грим, продал этот меч и возместил свои убытки. Я, баронесса Шарлотта де Лонгвиль, последняя в древнем роду, который  два года назад ваши соплеменники, норманны, ограбили и  уничтожили, не люблю быть в долгу и всегда сама отвечаю за свои ошибки.
Пристыженный Аксель, наконец, нашел в себе силы опять взглянуть на Шарлотту. Теперь ему стало ясно, почему манеры девушки были так благородны.
— Я покидаю вас, мессир граф, — Шарлотта подошла вплотную к Акселю, — с Актуэль я не могу расстаться, она единственное существо,  которое меня не предаст.  Я полюбила ее, но  должной вам быть не могу. Вот этот перстень, — женщина достала старинный перстень с большим алмазом и положила его на стол перед графом, — он достался мне от бабушки, на него вы сможете купить лошадь для очередной наложницы не хуже этой!
Шарлотта отвернулась и негромко свистнула. Актуэль она попросила мальчишку-конюха заранее вывести  из конюшни и подержать ее. Белогривая  кобылица рванулась, вырвала поводья из рук конюха, взмахнула хвостом,  и через мгновение была уже рядом со своей хозяйкой. Прекрасная гордячка  изящно вскочила в седло,  и только белый хвост мелькнул в открытых на день воротах замка. Дружинники застыли на своих местах вместе с графом.
— Что стоите, ротозеи?! — заревел Аксель на стражников, — зачем пропустили? Немедленно в погоню!
Актуэль выскочила из ворот и пошла галопом по полю. Шарлотта обняла любимицу за теплую шею и с наслаждением вдыхала запах начавшейся наливаться пшеницы. Она  ощущала себя летящей над зеленым полем. Казалось, еще чуть-чуть ; и кобылица сделает последний прыжок, они взовьются в синее небо, и кудрявые белые облачка  примут их в свои ряды. И полетят они с Актуэль, оставив далеко внизу, на жестокой земле, всю эту подлость и обман. Они взлетят прямо к ласковому солнцу, в божественный рай, где все пронизано любовью и справедливостью.
Шарлотта оглянулась. Она уже успела довольно далеко уйти от ворот замка, но, оглянув-шись, с ужасом заметила, что около десятка всадников быстрым галопом проскакали по подвесному мосту и направились вслед за ней. Молодая женщина повернула лошадь к лесу и со страхом вспомнила, что дорогу ей преграждает река. Только через мост можно было достигнуть спасительной чащи. Если бы Шарлотта сразу направила Актуэль  к мосту, то ее шанс на удачный побег был бы намного больше, но сейчас…
Викинги разделились на две группы. Одни поскакали прямо через посевы пшеницы к мосту, а другие мчались  по дороге, вслед  за беглянкой. Из-под копыт скачущих коней разлетались комья земли с вырванными с корнем растениями. Вилланы, стоявшие на поле, обескуражено наблюдали за погоней.
Шарлотта тоже хотела было сориентировать кобылицу к мосту, но поняла, что уже поздно. Дорога делала петлю вокруг засеянных полей, а часть преследователей поскакали прямо по посевам наперерез. Эта группа уже приближалась к единственному месту переправы.
Шарлотта прикусила губку и повернула лошадь в сторону извилистой ленты реки.
— Может,  удастся переплыть ее, — с тоской подумала она. Но, посмотрев на противоположный берег, она увидела группу викингов, которые, проехав по мосту,  отрезали ей последний путь к свободе.
Актуэль притормозила на обрывистом берегу и, найдя удобную ложбинку, стала спускаться  к воде. Вскоре  беглянка соскочила на желтый песок.
— Не стоит так спешить, — услышала она ледяной голос графа. Аксель сидел на Руфе, приблизившемся к самому краю обрыва и гневно смотрел на молодую женщину, — я все равно не отпущу тебя.
— Ты не имеешь на меня никаких прав, я не твоя рабыня! Я буду добиваться справедливости у  твоего  герцога! ; запальчиво выкрикнула готовая расплакаться  Шарлотта. Если бы не ее глупая ошибка, она уже была бы свободна!
Подъехавшие дружинники с интересом наблюдали за развивающимися событиями.
— Мне все равно,  кто ты, — процедил обозленный Аксель, — ты поедешь сейчас со мной, и не заставляй  меня применять силу.
С этими словами граф спрыгнул с коня и ловко спустился вниз,  к воде
— Ты не посмеешь ко мне притронуться, не-годяй! ; взвизгнула  молодая женщина.
— Это почему же я негодяй?  Еще этой ночью ты шептала совсем другие слова, — лицо графа исказилось в кривой усмешке.
— Ты уже рассказал и об этой ночи своим дружинникам? Или только своему другу Бьярни ты все повествуешь?? Может, и мне всем рассказывать, направо и налево, каков ты в постели? И Гриму: вдруг он не поверит, что ты выиграл пари  и не захочет отдавать пятьдесят солидов?
Аксель остановился. Если еще несколько минут назад лицо Шарлотты было бледным, то теперь она вся горела ярким румянцем. Глаза красавицы сверкали негодованием, она нервно перебирала руками концы пояса, свисавшего с талии.
— Шарлотта, успокойся, ты не совсем все правильно поняла, — граф оглянулся на викингов: ему было неприятно, что его дружинники оказались свидетелями некрасивого разговора.
— А как еще можно понять, если ты относишься к женщине как к животному, которое можно поставить в хлев, а можно и продать?
—Я отношусь к тебе совсем не так, — Аксель ступил, было на шаг вперед, но молодая женщина отошла назад и оказалась уже по колено в воде.
— Не смей приближаться ко мне! Я брошусь в воду!
Граф чувствовал спиной напряженные взгляды своих людей и опять сделал  шаг вперед. Сердце Шарлотты охватило отчаяние. Она ничего не могла сделать с этими сильными мужчинами, которые грубо рушили все ее представление о мире, о ее месте в нем,  о справедливости. Молодая женщина не понимала своей вины в произошедшем, и ей стало нестерпимо больно от своего унижения и бессилия. Она оглянулась. Сияло солнце, широкая в этом месте река делала большую петлю, и ее голубые воды извивались водоворотами и завихрениями.
— Только там я смогу укрыться, другого пути нет, — как-то отрешенно подумала молодая баронесса и бросилась в холодную пучину. В глазах осталась последняя в ее короткой жизни картина: голубое небо, яркое солнце, всадники, стоящие на берегу и могучая фигура графа. Потом синяя вода, пузырьки, холод, охвативший тело. Тяжелое бархатное платье, намокнув, тотчас потянуло на дно.
Аксель сразу же нырнул и уже через минуту вышел из воды, держа в руках извивающееся тело беглянки. Слава богу, она не успела наглотаться воды.  Он держал Шарлотту  сзади, и ей никак не удавалось ударить захватчика  своими маленькими кулачками. Мощные руки графа железными обручами больно сцепили ее тело. А на берегу Шарлотта совсем ослабла. Подоспевшие дружинники связали ей руки ремнем и усадили на Руфа. Актуэль тревожно заржала ;  кобылица все время скакала вдоль берега и бросала в сторону своей хозяйки смятенные взгляды. Граф тоже вскочил на своего жеребца и, крепко обхватив левой рукой пленницу,  погнал коня к замку.

Душу Шарлотты охватила полная апатия.  Молодая женщина уже больше не сопротивлялась. Все дальнейшие события разворачивались перед ней как будто в другом мире. Вот ее привезли в замок и сняли с коня, …из-за угла все время выглядывало испуганное лицо Сусанны. Шарлотту поставили на каменную мостовую двора, с ее мокрого платья стекали последние струйки воды, тело заледенело, но она даже не дрожит. Искаженное лицо графа, его руки обхватывают ее талию, она ступает по каменным ступеням, спотыкается, но он ее подхватывает на руки. Вот, наконец, и спальня. Граф внес Шарлотту в комнату, опустил ее на кровать и развязал руки.
— Надо снять с нее платье, мессир, — прошелестела  из-за спины пожилая служанка, — оно совсем мокрое.
— Ты лучше принеси сухую рубашку и другое платье, а я разберусь сам, — ответил Аксель,  не оборачиваясь, и протянул руки к Шарлотте.
Молодая женщина дернулась в сторону от графа.
— Не дотрагивайся до меня, — воскликнула она, — я сама переоденусь!
— Хорошо, хорошо, — успокаивающе проговорил Аксель, — все будет, как ты скажешь. Вот уже и принесли чистую рубашку, возьми.
— Отвернись, а лучше выйди!
— Раньше ты не стеснялась меня…
— То было раньше.
Граф отошел к окну и отвернулся.
— Ты зря устроила всю эту сцену, cherie, — тихо сказал Аксель, — только позабавила народ.
Шарлотта продолжала молчать, и тогда граф отвернулся. А когда повернулся назад,  молодая женщина лежала, глубоко зарывшись в одеяло и подушки, так что ее почти не было видно. Только яркие зеленые глаза, не мигая, смотрели куда-то в пространство. Мокрое платье валялось на полу.
— Ну, что ты мне скажешь? — опять заговорил граф.
Шарлотта отвернулась лицом к стене не, издав ни звука. Аксель вышел и плотно закрыл дверь. Лязгнул железный засов на двери,  и все стихло.

Аксель, переодевшись,  не пошел во двор, где дружинники, рассевшись  под навесом в ожидании обеда, уже начинали обсуждать недавнее приключе-ние. Граф не хотел никого видеть. Его шаги гулко отдавались под крутыми каменными сводами длинного коридора, ведущего в главный зал замка. Хевдинг толкнул тяжелую дверь, и она со скрипом отворилась. Аксель провел рукой по гладкой поверхности массивного дубового стола и присел на углу длинной скамьи. На его плечо опустилась рука, и он оглянулся.
— А, это ты, Халвор?
Побратим сел напротив друга и немного помолчал.
— Что-то не так во всей этой истории, — наконец сказал он, — она все же баронесса, если, конечно, правда, что она говорит.
— Ну и что? —  чуть не вскочил Аксель, — я  и графов на рога ставил.
— Это другой случай, силой ты ее возьмешь, но ведь не это тебе нужно?
Граф внимательно посмотрел на друга и опустил свои светлые глаза вниз.
— Да, ты прав, она меня крепко зацепила. Для того, чтобы просто переспать, достаточно Сусанны или какой-нибудь другой простушки, которая, впрочем, и  сама будет рада оказаться в постели  с графом.
— Ну, так и купи себе новую наложницу, если эта такая строптивая!
— По правде говоря, мне теперь, кроме нее,  никакая не нужна, — пробормотал Аксель, — а с этой не знаю, как совладать. И сам виноват! Не надо было языком трепать! Кто же знал, что она баронесса! Ну, ничего, пусть немного остынет….
— Так отпусти ее, помыкается, у нее же ни денег, ни дома — вернется обратно как миленькая.
— Ты не все правильно понимаешь, Халвор  — возразил граф, — неизвестно, что с ней произой-дет, такую красавицу любой не прочь отхватить! И  потом, просто опасно молодой женщине болтаться без присмотра.  А  еще ты не учитываешь ее характер. Она только что чуть не утопилась. Ни за что не вернется.
Аксель задумчиво посмотрел в сторону окна.
— Да и не могу я отпустить ее, брат, понимаешь, — его тяжелая ладонь легла на руку Халвора, —  эта малышка баронесса уже забралась ко мне в сердце. Никому этого не удавалось. Я уже думал, что все эти сказки про любовь для слабонерв-ных. Настоящие мужчины не болеют такой ерундой…нет, не отпущу я ее, ни за что не отпущу.
— И что будет?
— Пройдет время, оно все лечит. Думаю, смирится, да и полюбит. А когда забеременеет…. Кто знает, может,  уже и понесла! Бабы, ты же знаешь…  Кого же им любить,  как  не отца своего ребенка.
— Так может,  тебе и жениться на ней? Вот и наследник будет прекрасный от такой красавицы!
— Пока что я хозяин положения, Халвор, — граф похлопал друга по плечу, — она, конечно, и красотка, и баронесса, а вот приданого у нее никакого. А у меня уже и хорошая невеста есть, за ней два замка идут. И связи среди знатных французских родов. Жена у меня будет добрая и рассудительная,  пусть и не красавица.  Зачем менять разумные планы? Пусть эта чувственная куколка остается в наложницах. Поселю в другом своем замке, Белвилле, подарки буду дарить. Постепенно привыкнет! К ней и буду ходить за любовью!
 
 
Подземный ход

               
                Шарлотта лежала в постели не шевелясь. Несмотря на то, что солнце еще не село, комната была погружена в сумеречный полумрак. Тяжелые портьеры были задернуты, и никакие звуки не проникали внутрь спальни, а если и доносились, то как бы из потусто-роннего мира. Они и не доходили до сознания молодой женщины. Ей казалось, что она уже наполовину в ином мироздании, где нет ни чувств, ни страданий. Тела своего она не чувствовала и боялась пошевелить хотя бы пальцем, чтобы вместе с ощущениями не вернулась боль, доставленная окружающим миром. Ее отрешенный взгляд скользил по резному столбу, по неподвижным складкам полога. Белая полупрозрачная ткань виделась пушистыми мягкими облаками, а за ними раскинулось бескрайнее синее небо. Душа Шарлотты летела в это небо, навстречу миллионам звезд, сверкающим как алмазы, подальше от этой злой планеты. И не было никаких чувств. Молодая женщина и не хотела их, она не хотела ничего ощущать, не хотела ничего помнить, потому что любое воспоминание доставляло ей боль.
Вдруг довольно резкий скрип и шорох вернули ее на землю. Одна из деревянных панелей, которыми были отделаны стены спальни, откатилась внутрь, и из темного проема появилась фигурка Сусанны.
— Шарлотта, — свистящим шепотом позвала она и приблизилась к кровати, — Лотта, дорогая, это я  — Сусанна!
Баронесса смотрела невидящим, непонимающим взглядом и никак не могла придти в себя. Сарацинка взяла ее холодную ладонь и приложила к своей пылающей щеке.
— Шарлотта, ты совсем ослабла, такая холод-ная! Что он сделал с тобой? Избил?
Наконец тусклые глаза пленницы начали оживать.
—  Это ты? Как ты попала сюда?
— Ай! — загадочно улыбнулась восточная женщина, — я не зря здесь провела два года. Говорила же тебе, не лезть на рожон! Я тут кое с кем подружилась, мне и показали секретные ходы: этот замок как сыр пронизан ими. Можно пройти куда хочешь, и даже далеко в лес, за пределы замка!
Душа Шарлотты начала согреваться, в сердце шевельнулся лучик надежды. Она взглянула в бездонные черные глаза хитроумной подруги — там пробегали озорные огоньки.
— Мы выберемся отсюда, Шарлотта, — шеп-тала сарацинка  и целовала холодную ладонь, — обязательно убежим! Вот  только куда?
Шарлотта привстала и судорожно обняла добрую Сусанну.
— Я знаю ; куда, — неожиданно спокойно сказала она.
  ; Но пешком будет трудно, нужны лошади. Я придумала, как нам лошадей добыть, но надо, чтобы в замке все успокоилось. А то  погоню пошлют. Надо, чтобы он на охоту или еще куда-нибудь уехал. Но, пока ты будешь в таком состоянии, он из замка и шагу не ступит. Надо, чтобы ты обманула его и  сказала, что примирилась со своей судьбой, чтобы граф успокоился. Я и то решила с новым хозяином переспать. Хотя и совсем не хочется, обидно очень. ; Сусанна тяжело вздохнула.
 ; Я не могу…ни за что! ; встрепенулась Шарлотта.
  ; Не глупи! У женщин есть хорошее оружие ; хитрость и обман! Не криви лицо, это оружие покруче их мечей будет! Вот ты меня не послушала  ; и сидишь взаперти. Вот когда будем уходить, я расскажу, как кончила свою жизнь одна гордая дура. А еще лучше, покажу, чтобы мозги у тебя на место встали! Я ее каморку случайно нашла, когда ходы в замке изучала!  Так что сделай вид, что смирилась, через неделю уйдем. Только подготовиться надо! Я уж этого Бьярни ублажу, чтобы не увез в свое имение. Ой,  кто-то идет!

Дверь открылась, и в спальню вошел Аксель. Вроде граф двигался как обычно, но все же в его движениях появилась некая плавность и осторож-ность. Шарлотта даже не шевельнулась и молча  лежала на кровати. Аксель положил на стол ее меч, стараясь не стукнуть, и стал искать ее коробочку, чтобы вернуть на место фамильный перстень.
— Зачем ты забрал у Грима мой меч? — про-шептала вдруг Шарлотта: в ее голосе прозвучал какой-то надрывный хрип.
— Я отдал ему деньги за него, ты не должна лишаться фамильного оружия, cherie!
— Я не дорогая, я тебе досталась бесплатно, —  поправила молодая женщина, ;  хотя нет, пришлось оплатить меч!  Но я не просила у тебя этого. Мне не нужны твои подачки.
— Шарлотта, ты не понимаешь…
— Я не понимаю?! — баронесса привстала на кровати, — это раньше я не понимала, когда ты очаровывал  меня, а теперь я во всем разобралась. Глупая птичка попала в сеть.
— Я тоже попал в твою сеть.
— Какую такую сеть? Что ты хочешь этим сказать?
— Шарлотта, когда состоялся этот дурацкий спор, я совсем по-другому относился к тебе. Вернее будет сказать, что вообще никак не относился. Но когда мы познакомились поближе  — все изменилось.
— Насколько я вижу, все изменилось только в том, что раньше ты старался выглядеть героем и покорить мое сердце, а теперь просто применяешь силу.
— Это не так, я так привязался к тебе, что просто не могу отпустить, я не могу даже представить свою жизни без твоей любви.
— Ишь,  как ты красиво заговорил! — моло-дая женщина встала с кровати, — такие слова надо было раньше говорить, еще на этом знаменитом сеновале,  который весь замок полмесяца обсуждает,  а не теперь, когда ты притащил меня,  связанную, в свою спальню.
— Иногда мужчине приходится применять силу, чтобы не допустить глупых женских поступков. Куда ты бежала? В лес? Тебя и так там чуть волки не съели.
— Послушай, Аксель, ты применяй свою силу на полях сражений с мужчинами, а не против слабой женщины. Ты мне не муж,  и не отец! Я имею право сама решать,  куда мне бежать,  и что делать.
Граф подошел к кровати и сел рядом с непокорной молодой женщиной. Его жаркая широкая рука легла ей на талию, затем поднялась выше, и легла на грудь ; по предательскому телу Шарлотты разлилась сладкая истома.
— Шарлотта, милая, давай будем  не ссорить-ся, — прошептал ей прямо в розовое ушко Аксель, — мы можем попозже серьезно все обсудить, но тебе надо успокоиться. Все произошло как нельзя плохо. Я прошу прощения за этот дурацкий спор. У каждого человека бывают ошибки, тогда я даже не мог предположить, что ты так покоришь мое сердце.
Норманн склонился над изящной головкой своей красавицы и ощутил тот волшебный аромат, который исходил от ее волос. Именно этот запах, присущий только Шарлотте, особенно сильно волновал его. Он отвел рукой солнечные локоны, его взгляду открылся нежный изгиб шеи и соблазнительное местечко, где она переходит в изящное плечо. Не удержавшись, Аксель жадно поцеловал желанное место. Шарлотта вздрогнула:
— Я покорила твое сердце, но ты женишься не на мне, а на другой.
— Так тебе и это известно? — сконфуженный Аксель встал и прошелся по спальне, — понимаешь, у мужчин жизнь намного сложней, чем у вас, женщин. У меня есть еще и определенные обязанности перед своим родом, перед своими дружинниками. Да,  конечно, нам в большей степени, чем вам,  присущи честолюбие и амбиции. К тому же я дал слово, полгода назад состоялась моя  помолвка. Как я могу отказаться от своего слова? Отменить помолку?  За графиней дают два больших  поместья  с хорошо укрепленными замками. Кроме того, у нее обширные связи среди франкской знати. Будем смотреть правде в глаза, ты же все потеряла: и семью, и приданое, и связи,  хотя, конечно, в этом твоей вины нет.
 — Ты дал слово, и теперь собираешься спать и с женой,  и с наложницей. Причем мне ты клянешься в любви. А как ты будешь ложиться в постель к ней? Или ее тоже любишь?
— Ну, мужчины устроены немного иначе, чем вы! Есть такое слово «надо». Если надо, то я лягу в постель с кем угодно. Тем более что моя будущая жена достойная и благородная женщина, пусть даже и не очень красивая. В общем, ее я буду уважать, а тебя любить! Тебе лучше смириться с этим, cherie!  Я дам тебе все — красивые наряды, украшения, сладкую жизнь, но в этом вопросе тебе придется уступить. И при том не забывай — возможно, ты беременна.
Лицо Шарлотты вспыхнуло багровым румянцем.
— Да, да, милая, я почти не сомневаюсь в этом. Куда ты пойдешь,  с животом? Обратно в лес? Так я уже перевез тетушку Луизу с дочкой во второй свой  замок Белвилль. Дал будущему мужу Селесты хорошую работу в том замке. Если я отменю свое приглашение — они просто возненавидят тебя. Да вскоре,  возможно, ты окажешься еще и с младенцем на руках. Это же голодная смерть!
Шарлотта опустила голову.
— Вот видишь, выходит, я правильно сделал, что удержал тебя от необдуманного поступка. Ты должна согласиться на мое предложение, так будет лучше для нас обоих. Хорошо?
 — Ничего хорошего в этом нет, — прогово-рила баронесса и подняла голову, — на ее изумруд-ных глазах заблестели слезы, — это ты во всем виноват. Я была счастлива до тебя. Ты испортил всю мою жизнь…
— Ты скоро сама поймешь, что не испортил. Что у тебя была за жизнь? Нищенское существование! Вспомни, как вас с Селестой волки чуть не сожрали! А теперь ты не будешь ни в чем нуждаться.
Шарлотта вдруг поднялась и подошла вплотную к графу. Молодая женщина взяла его за руки, приподняв на уровне груди,  и посмотрела прямо в светло-голубые,  льдистые глаза.
— Неужели ты этого не понимаешь, милый,  — голос ее дрогнул, — или не хочешь понять? Я происхожу из древнего знатного рода, я ;свободная женщина, а не наложница, хотя и даже у наложницы есть гордость. Ты хочешь, чтобы я любила тебя, и при этом запираешь на замок и строишь свои планы без учета моих чувств. Ты очень жесток, Аксель, — Шарлотта ткнулась викингу в грудь и горько заплакала.
Аксель стал нежно гладить по шелковистым золотым волосам: удивительно, но и у него и самого впервые в жизни подкатил к горлу тугой комок.
— Не плачь, прошу тебя, ну, пойми же ты ме-ня!  Я не могу поступить иначе, я всегда держу слово!— прошептал он хриплым от волнения голосом, — все будет хорошо. Я все сделаю, чтобы тебе было хорошо…
Шарлотта вырвалась из его объятий и встала к окну, спиной к графу.
— Ну  что,  ты согласна помириться? — нако-нец после долгого напряженного молчания спросил хевдинг.
— Я не знаю, Аксель, я подумаю. Мне надо время,  чтобы все обдумать! ; вспомнив советы Сусанны, схитрила пленница.
— Хорошо, я тоже считаю, что время все изменит. Думаю, к ночи ты успокоишься. Я надеюсь, что сегодня ты мне не окажешь в своей любви! И извини, я все же должен запереть тебя.
Когда он вышел, молодая баронесса расплака-лась. Слезы лились безостановочно. Она порывисто вытирала их, глубоко оскорбленная его  бесцеремон-ным предложением.
; Не позволю этому самоуверенному захватчику унижать меня! ;  твердо сказала сама себе Шарлотта, взяв себя в руки.   
Если ей удалось покорить сердца большинства знатных женихов графства, уж с этим бесхитростным варваром она как-нибудь справится!   Молодая женщина подбежала к двери и закрыла засов, затем подошла к секретной панели и постучала.  Ее подруга тотчас  же вернулась в  графскую спальню. Обе женщины так сильно нуждались в дружеском общении, что сарацинка не ушла, а долго стояла в узком проходе, дожидаясь ухода Акселя. Странное дело! Она уже не ревновала своего неверного хозяина к Шарлотте!  Когда он ее так безразлично отдал Бьярни, всю ее любовь как рукой сняло. Прагматич-ная Сусанна строила планы своей будущей жизни, и  жестокому норманну там уже не было места.
Они долго болтали о всяких пустяках,  ; но об Акселе  не говорили ничего, и Шарлотта понемногу успокоилась. Приободренная надеждой на скорую свободу, баронесса пришла в себя, и даже начала улыбаться, с удовольствием слушая веселые рассказы сарацинки. Разговорившись, молодые  женщины не услышали  шаги и разговоры возле своей комнаты.
; Ах, Санна, быстрее! ; Шарлотта лихорадочно дергала застрявшую панель, которая закрывала подземный ход. Проход открылся и  туда мгновенно скользнула  Сусанна. Жанетта уже стучала в запертую на засов дверь.
;  Мадмуазель, откройте двери! Я принесла вам ужин! ; барабанила она в дубовое полотно.
; Сейчас! Я только оденусь! ; она открыла дверь и впустила служанку. Та была не одна, ей помогало несколько человек. Они принесли любимую еду Шарлотты ; грибы в сметане, жареные куропатки, салат из шпината, свежевыпеченный крупитчатый хлеб, абрикосы. Все это предполагалось запивать чудесным выдержанным вином из подвала замка Силекс. По приказу важной Жаннеты в спальню внесли ванну и налили в нее горячей воды. Шарлотта, усевшись возле окна, изумленно наблюдала за бурной деятельностью своей служанки.  Наконец все помощники вышли, и Шарлотта осталась наедине с Жанеттой.
  ; Мадмуазель Шарлотта, давайте я помогу вам   искупаться! Вот в этом флакончике ваше любимое  благовоние ; «испаханская роза»!
  ; «И в самом деле, чего ради  отказывать себе в таком удовольствии»? ; настроение у пленницы под влиянием веселой Сусанны  резко улучшилось. Есть не хотелось, а горячая вода сулила удовольствие.
В благоухающей божественным ароматом воде было так хорошо, безмятежно. Но где-то очень глубоко  в душе она ощущала какое-то горькое чувство, к которому присоединялось  беспокойство о будущем,  о том, чем закончится их побег, и что вообще ожидает беглянок, если они смогут осуществить задуманное. Но все плохое было впереди, а сейчас Шарлотта с наслаждением закрыла глаза. Жанетта, вымыв ее волосы, бережно расчесывала влажные локоны цвета темного меда. Она делала это так осторожно, что умиротворенная Шарлотта  задремала. Очнулась она, ощутив какие-то перемены. Жанетта стала как-то резко дергать спутавшиеся пряди. Шарлотта сразу же очнулась и вдруг поняла, что служанка ушла, а ее волосами занимается Аксель, опустившийся на одно колено у края  ванны.
«Да, эти противные мужики своей наглостью сведут с ума кого хочешь»! ; от возмущения она не могла вымолвить и слова. В конце концов, Шарлотте удалось обрести голос:
; Мессир граф, я же сказала, что не хочу иметь с вами больше никаких  дел! ;  Шарлотте казалось, что она  произнесла эти слова гордо и высокомерно, как подобает высокородной даме, но на самом деле, она едва пролепетала эту надменную тираду. Юная баронесса совсем позабыла о совете Сусанны сделать вид, что она готова помириться.
А норманн, как ни пытался, не мог оторвать жадного взгляда от прекрасного тела. Молочно-белые полные груди с розовыми вершинками  полуприкры-тые нежной пеной из лопающихся мыльных пузырьков, соблазняли и манили,  пальцы сами тянулись прикоснуться, пройтись по упругой плоти.
Не говоря ни слова, Аксель подхватил ее на руки и вытащил из воды. Ее возмущенные вопли были пресечены жестоким властным поцелуем. Она билась в его руках, извивалась, отталкивала его, пыталась отвернуться. Но все было напрасно, его объятия  были крепкими как сталь. Наконец  Шарлотте удалось выскользнуть,  и она попыталась ударить его коленом в пах. Он ловко увернулся. И она опять оказалась придавленной к мощному жаркому телу. Его обжигающие губы  впились в нежное местечко на тонкой  шее, где неистово пульсировала трогательная голубая жилка. Обессилив, она заплакала, и Аксель был ошеломлен, увидев в ее глазах муку. Но остановиться он уже не мог, от возбуждения страшно  болело в паху. К тому же он считал, что стоит ее раззадорить, и ее гордыня неизбежно будет вынуждена  уступить место желанию.
; К чему это глупое сопротивление,cherie? Ты же знаешь, что не сможешь справиться со мной! ; прошептал  он, и, взяв ее на руки, направился к кровати. Поднявшись по широким ступенькам, Аксель опрокинулся навзничь на прохладные шелковые простыни,  уложив на себя  обнаженную Шарлотту.
Его зубы осторожно прикусили бархатистую мочку, сильные  ладони сжали  упругие, пышные холмики и начали гладить, ласкать, нежить. Горячие  губы приникли к твердому соску, истязая, посасывая, теребя чувствительную верхушку. Его неистовое вожделение, наконец, распалило и ее. Шарлотта стонала и охала, учащенно и тяжело дыша.  Обхватив его за шею, бесстыдно притянула его к себе, вжимая жадную набухшую плоть в горячий рот.
  Ободренный ее сладострастными стонами,  Аксель резко перевернулся и привстал. Его пальцы быстро задвигались, высвобождая разгоряченное, твердое как камень естество. Он подхватил Шарлотту под колени и резко раздвинул ее бедра. Ощутив животом жар  изготовившегося к нападению копья, она   невольно вскрикнула. Властная мужская рука накрыла мягкий шелковистый холмик  и  раздвинула   нежные лепестки. Его палец осторожно проник внутрь и стал поглаживать тайный бугорок. Это сладкое ощущение мгновенно  вызвало острую пульсацию внутри ее лона.
Убедившись, что любовница уже влажная и готова принять его,  мужчина   резким скользящим движением вошел в тесную расщелину. Легкая боль отрезвила одурманенную негой  женщину,  и она сразу пришла в себя.
«Что же это такое! Он так легко овладел моим телом, хотя я  поклялась страшной клятвой, что этого больше не повториться»! ;  презирая себя, Шарлотта стала судорожно отталкивать  его, но Аксель уже начал двигаться – медленно, мощно. Его губы закрыли ей рот, заглушая рвущийся наружу возглас возмущения. Ее отчаянные рывки только усиливали наслаждение,  и Аксель  тоже увеличил ритм своих толчков, задавшись целью подчинить ее своей воле. Не в силах бороться со страстью, она жарко выдохнула ему в лицо:
– Аксель! Я тебя ненавижу!
Мужчина, сжав зубы,  продолжал вонзать в ее влажную пещерку свое копье, сжав  сильными ладонями ее упругие ягодицы. Он сдерживал себя изо всех сил,  все  его  мышцы взбугрились, вены вздулись, на лбу выступили мелкие капельки пота. Нужно было подарить ей блаженство,  заставить покориться, признать силу и власть мужчины. Наконец Шарлотта,  ахнув, сильно изогнулась под ним, и Аксель ощутил  восхитительные конвульсии, сотрясавшие ее разгоряченное тело. Она  затихла, расслабленно распластавшись под ним. И тогда он отпустил себя  на волю,  и сразу же, с хриплым рыком,  выплеснул в нее  фонтан семени и  тяжело обмяк,  будучи  не в силах пошевелиться. Полностью опустошенный,  граф судорожно вздрагивал,  шепча ей благодарные слова.  Услышав придавленный стон, Аксель поспешно скатился с хрупкого тела и, прижав Шарлотту к себе, с наслаждением вдыхал аромат благоухающих розой  роскошных локонов. Да,  никогда еще у него не было столь желанной и чувственной возлюбленной!
Шарлотта выбралась из объятий Акселя и легла на бок. Мужчина не мог видеть лица своей возлюбленной, иначе слезы в ее глазах ошеломили бы его. Граф окинул ласкающим взглядом изгиб шеи, и то место, где узкая талия переходила в округлые бедра. Его рука сама невольно потянулась к нежному плечу и легла на него. Шарлотта вздрогнула.
— Ты все еще боишься меня? — удивился Аксель, но молодая женщина продолжала молчать.
— Ты так прекрасна, — продолжил он через несколько минут, лаская ее спину, а потом  не удержался и прикоснулся губами к плечу.
— Не надо, Аксель, — сказала  Шарлотта, продолжая смотреть в сторону окна.
— Почему не надо? Я люблю тебя. Разве мои поцелуи тебе неприятны?
— Приятны они или нет — это не меняет дела…
— Очень даже меняет, — возразил граф, — ты не можешь отрицать, что тебе доставляет удовольст-вие находиться  со мной в постели. Я люблю тебя, я просто покорен тобой,  и мне очень приятно, что ты так отзываешься на мои ласки
; А вот меня это совсем не радует!
; Значит, мир? Ты простила меня, cherie? ; ушел граф от щекотливой темы  и стал  нежно поглаживать ее груди.
  ; Я не знаю, что  тебе сказать, Аксель…  Если бы ты отпустил меня на свободу, можно было бы тебе ответить, что я принимаю твои извинения.. Но я  пленница….или точнее сказать, рабыня.  И какое для тебя значение имеет настроение рабыни? Все равно ты сделаешь по-своему.
Граф уткнулся лицом в  шелковистые локоны и прошептал:
— Я все сделаю, чтобы ты была счастлива, cherie!
— По-моему, ты собрался жениться…
— Ну и что?
Шарлотта вдруг повернулась и взглянула прямо в глаза любовнику. Затем молодая женщина встала с кровати, и одеяло упало на пол, обнажив стройную точеную фигурку.
; Я не хочу, чтобы ты считала себя пленницей. Пообещай, что не будешь пытаться сбежать из замка, и сразу же ты получишь полную свободу.
; Аксель, какая свобода! Скоро твоя свадьба и  твоей молодой жене, конечно,  не понравится, что у тебя есть наложница.
; Не называй себя наложницей, я считаю тебя  своей возлюбленной! А насчет жены тебе не надо  беспокоиться. Я сам решу этот вопрос. Ты переселишься в Белвилль, там уже живут твои родственники, так  что там  ты не будешь чувствовать себя одинокой.
— Неплохо  придумано, — фыркнула Шарлотта, хмуро глядя в окно. Она не прикрыла свое тело,  и Аксель любовался его безупречной красотой.
—  Ты будешь у меня «гостем», и как часто?
— Ну…раз в неделю, — пробормотал граф.
— А если мне понравится, и я захочу видеть тебя чаще?
— Я постараюсь…
— Разонравиться?
— Буду бывать чаще, зря ты иронизируешь, cherie! Чем же твоя прошлая жизнь в лесу лучше?
; Да, один раз в неделю я тебя буду видеть! И ты думаешь,  мне этого хватит?

; Я не дам тебе покоя всю ночь, так что ты будешь  удовлетворена! ; засмеялся граф.
; Я не это имею в виду! Ты все шутишь!
; Зачем такой красивой женщине думать о чем-то другом?
  ; По-твоему, чем красивее женщина, тем меньше должно быть у нее гордости и достоинства?
; Ой, cherie, мне легче встретиться  в бою с вооруженным франком, чем беспрестанно спорить с тобой.  ; Аксель приник нежным поцелуем к ее губам, невзирая на ее гневные возгласы,  ; ты загонишь меня в могилу своими спорами!
— А как к этому отнесется твоя жена? — Шарлотта отстранилась и бросила на Акселя негодующий взгляд.
— Я сам разберусь с ней, это не твое дело.
— Это станет моим делом, если она приедет, когда ты куда-нибудь уедешь,  и выкинет твою содержанку. Прошу тебя,  Аксель, дай мне свободу! Отпусти!
; Ну, как же я могу отпустить тебя, если я день и ночь только о тебе и думаю. Я уже и сам не рад! Это ты отпусти меня из своих сладких сетей, cherie! Ну, что тебя не устраивает в замке Белвилль? Я буду приезжать к тебе каждую неделю. А когда родишь мне сына, то времени скучать у тебя не будет.
; Это жена родит тебе сына, а я ; бастарда. Да, конечно, ты сейчас скажешь, что у вас, норвежцев,  все дети равны. А вот  здесь, у франков,  мой ребенок будет презренным бастардом! ; она всхлипнула. 
— Да, у  нас, норманнов, принято не различать законных и незаконных детей, — Аксель уже начинал злиться, ;  и здесь, в моих владениях, мое слово для всех закон! 
— Это у вас, а здесь, во Франции — очень даже принято, — Шарлотта тоже начала распаляться, но тут же вспомнила уговор с Сусанной и притихла.
— Ты можешь положиться на меня, Шарлотта, я все улажу, — Аксель тоже решил взять себя в руки, — я обеспечу тебе прекрасную жизнь, ты не будешь испытывать  нужды ни в чем. Мы будем часто встречаться, моя жена не посмеет приблизиться к твоему дому и на десять лье. Только некоторые неудобства, связанные с твоей гордыней! Ну,  так что же, — в жизни всегда приходится чем-то жертвовать. Так не бывает, cherie, чтобы все желания выполня-лись, приходится выбирать…
— Вот я и выбрала, — подумала Шарлотта, но промолчала.
— Если ты родишь сына, — продолжал граф, — я обещаю тебе, что он будет моим любимцем и не будет обижен. Может быть, я даже сделаю его своим наследником. Иди ко мне, милая, — Аксель стал приподниматься с кровати, — я снова соскучился по твоей нежной коже.
Шарлотта не шелохнулась.
Мужчина встал,  и свет от горящих свечей осветил его бугристые плечи и заросшую светлыми волосами широкую грудь.
— Ты не посмеешь разрушить нашу любовь, слышишь, — заговорил он, прижимая ее к себе, — я просто никуда не отпущу свою маленькую пташечку. Я  не смогу без тебя жить.
Шарлотта не сумела превозмочь  нахлынув-шие чувства и уткнулась лицом в могучую грудь, обхватив Акселя за шею.
— Вот так-то  лучше, — удовлетворенно пробормотал Аксель, поглаживая ее по голове, — лучше отдайся  своим чувствам, умерь гордыню, ведь у вас, христиан,  гордыня считается смертным грехом! — граф вдруг почувствовал на своей груди влагу и,  обхватив голову Шарлотты руками,  взглянул ей в глаза.
— Ты плачешь, cherie?
— Тебе  мало моего тела, — сквозь слезы проговорила   молодая женщина, — требуется еще  моя душа…
— Так что же здесь плохого, чего же так расстраиваться? — граф улыбнулся,  ; я тебя люблю и хочу, чтобы ты отвечала мне взаимностью.
— Ничего, — прошептала Шарлотта, вытирая глаза.
— Вот так будет правильно, так оно будет лучше. Люби меня,   и мы будем счастливы.



 

Рыцари-защитники

                Наступил день побега. С раннего утра и до полудня, а иногда и позже,  граф занимался хозяйственными  делами. Ремонт замка, спорные дела с вилланами, тренировки дружинников, а то и просто охота —  все это уводило Акселя далеко за пределы спальни Шарлотты. Сообщницы решили воспользоваться этим обстоятельством и определили время побега  — третий час после восхода. Через день все приготовления были закончены.  Плотно позавтракав, что вызвало удивление у старой служанки, Шарлотта выпроводила ее за дверь. Исполняя  приказ графа,  пожилая женщина заперла пленницу снаружи. Подождав, пока стихнут ее шаги, Шарлотта осторожно задвинула засов на дверях и подошла к скрытой панели. Она протянула руку к заветной планочке, что управляла механизмом, который открывал  тайный ход, но дверь сама откатилась внутрь, и из темноты показалось напряженное лицо Сусанны.
— Я уже давно жду, когда старая уйдет, — прошептала она, — пошли!
Шарлотта нырнула в темноту. В нос ударили резкие  запахи пыли, плесени и застоявшегося  воздуха. Когда глаза привыкли к полумраку, женщина увидела каменные своды, смыкающиеся над головой. Узкий коридор вел куда-то вниз, и Шарлотта зашагала вслед за подругой по неравномерным ступеням, то и дело спотыкаясь.
— Ты поосторожней здесь, — уже громче ска-зала Сусанна, — даже я никак не могу привыкнуть к этим ступеням, да еще бывают неожиданные выступы, о которые можно больно удариться головой. Может, они специально сделаны?
Сарацинка держала в руке небольшой масляный фонарь, хотя иногда коридор освещался тусклым светом, лившимся из невидимых щелей и проемов.
— Конечно, специально, — подтвердила Шар-лотта, —  в нашем  замке тоже были секретные ходы. Здесь один воин может держать целую дружину, а при погоне они будут спотыкаться и наталкиваться на углы.
— Смотри, вот каминный зал! — Сусанна подвела подругу к узкой горизонтальной щели. Сквозь нее было хорошо виден весь любимый зал графа. Здесь было пусто. Вдруг зашел слуга. Он намеревался убрать со стола остатки завтрака. темноволопарень воровато оглянулся и допил из графского кувшина остатки вина, затем он сгреб всю посуду,  завернув в узел из скатерти, и понес прочь из зала.
Женщины пошли дальше. Впереди Шарлотта увидела резкий поворот. В самом углу было расположено небольшое круглое отверстие, тонкий солнечный лучик из него пересекал темное пространство коридора и падал на противоположную стену. Баронесса посмотрела в дырочку. Прямо перед ней был навес, расположенный  рядом с входом в палас. Под ним сидели викинги Харальд и Ульф. К ним подошел барон Бьярни.
— Что-то Аксель тянет с этой Сусанной, обе-щал, что могу забрать ее, а слово не держит,   — недовольно проговорил барон,  ; переспать-то  мне с ней удалось, но  я хотел бы отвезти ее к себе в замок!
— А ты напомни ему, он мог и позабыть. За-мешкался с делами, да и в последнее время он сам не свой — вымотала ему душу эта рыжая красотка.
— Напоминать как-то неудобно, — протянул Бьярни, — все-таки подарок!
— Это я — подарок, слышала? — сказала с болью Сусанна, которая уже стояла сзади.
Шарлотта развела руками и неловко улыбну-лась.
— Не переживай, я тоже, — тихо сказала она, — за тебя хоть деньги заплатили, а я бесплатный приз.
Сразу стало видно, что настроение у молодой баронессы резко изменилось. Опять заблестели глаза, появилась ловкость в движениях, она стала чаще улыбаться. Женщины шли все дальше и дальше. Кое-где от пыли почти невозможно было дышать, а паутина облепила их платья. Вдруг Сусанна остановила свою подругу у окованной железом двери в глубоком проеме.
— Я хочу тебе кое-что показать, — сказала она.  ; Тебе будет полезно!
Сарацинка с трудом отодвинула дубовое по-лотно тяжелой,  грубо сколоченной двери.
Шарлотта увидела небольшую темную комна-ту. Своды каменного мешка уходили далеко вверх, постепенно сужаясь. Оттуда лился слабенький голубоватый свет. Наверное, источник его был расположен очень далеко. Свет падал на скелет, скорчившийся на каменном выступе стены. Ребра грудной клетки были слегка прикрыты лохмотьями истлевшей одежды, а на плечах лежали клочья густых черных волос, упавших с черепа. На  ногах у  скелета были деревянные башмаки. Возле другой стены стояла широкая кровать, застланная пыльным покрывалом.
— Это же женщина! — с ужасом прошептала Шарлотта.
— Это наложница! Ты слышала легенду о не-покорной рабыне?
— Откуда? Я в этом замке еще ни с кем почти не разговаривала.
; Это та самая наложница Клотильда — по-яснила Сусанна, — в замке много рассказывают о ней. Девушка не подчинилась графу и исчезла. Все думали, что она убежала, а, оказывается,  она здесь… Красавица вилланка любила кого-то и  не захотела подчиняться графу Тибо, бывшему хозяину поместья и этого замка, он и запер ее в этой келье. Приходил, насиловал ее вот на этой кровати, пользовался ее телом! Потом погиб в бою, когда викинги брали замок. Никто и не знал, что она там заперта. С голоду умерла, бедная!
Шарлотта представила,  как ужасна была смерть несчастной,  в одиночестве в сыром каменном мешке. Она глянула вверх. Там где-то очень далеко виднелся малюсенький квадратик синего неба.
— Уж лучше бы его совсем не видеть, — по-думала она.
Женщины стали пробираться дальше.
— Смотри, здесь надо спускаться, — Сусанна показала на дыру в полу. Оттуда несло сыростью и прохладой. В каменную стену были вделаны ржавые железные скобы, и молодые женщины стали осторожно спускаться в таинственную темноту. Где-то внизу плескалась вода. Когда ноги баронессы коснулись долгожданного пола, она присела и огляделась. Слева от себя женщина увидела большой проем, где прямо перед лицом плескалась поверх-ность воды. Шарлотта высунула голову в проем и увидела, что они попали прямо в колодец.
— Смотри, здесь колодец! — воскликнула она.
Ее голос гулким эхом отдался в каменной тру-бе.
— Эй, Харальд, там что-то шумит! — послы-шался голос сверху. Многократно усиленная неоднократным эхом фраза Ульфа прозвучала как гром. Шарлотта потихоньку глянула вверх. Над проемом колодца склонились две светловолосые головы. Сусанна потянула подругу назад и приложила палец к губам.
— Да нет там никого, — послышалось сверху.
— Нет, что-то шумело.
Сусанна взяла небольшой камешек и бросила в воду. Раздался всплеск.
— А, видишь, там рыба! — раздался голос ба-рона Бьярни, — и кто бы мог подумать, что в колодце может водиться рыба!
— Бывает и такое, — ответил Ульф, — или специально пускают для очистки от водорослей, а бывает, что колодец связан с подземной рекой.
— Ну ладно, не ври, с подземной рекой!
Мужчины отошли от колодца. Сусанна  молча взяла подругу за руку и увлекла ее прочь от проема.
 ; Берем седла и сумку с едой!  Я заранее все приготовила. А вот здесь я ни разу не была, — прошептала она, указывая на зияющий впереди проем темного коридора.
Судя по многочисленным обрушившимся камням, паутине и мусору этим ходом давно не пользовались. Спотыкаясь и отводя от лица липкую бахрому  паутин,  женщины стали пробираться по замысловатому лабиринту. Ход извивался то влево, то вправо, порой он резко опускался вниз, а порой надо было карабкаться в гору. Освещения не было совсем,  и через пару шагов все вокруг погрузилось в кромешную тьму. Подруги с надеждой поглядывали на скудный огонек, который давала маленькая лампа. Вдруг Сусанна споткнулась и полетела вперед. Женщина больно ударилась,  потому что, падая, все время держала лампу перед собой, стараясь не погасить и не повредить ее.
— Давай-ка лучше не спешить, — прошептала Шарлотта, отряхивая пыль с платья подруги, — а то прибавятся еще два скелета к тому, что лежит в той конуре. Будем продвигаться очень осторожно.
Ход оказался очень длинным. Во всяком случае,  так показалось беглянкам. В одном месте он был почти под потолок завален обрушившимися камнями, и женщины,  обдирая в кровь пальцы,  долго разбирали завал. Хорошо, что практичная Сусанна догадалась взять с собой приличный запас масла, а то бы лампа давно погасла. После завала подруги почувствовали, что ход постепенно начал идти вверх. Через некоторое время даже потянуло свежим воздухом. Наконец где-то вдалеке забрезжил слабый свет,  и обрадованные молодые женщины пошли веселей. Наконец свет усилился, и со свода стали свисать многочисленные корни. Раздвигая их, подруги буквально протискивались к выходу. Наконец, они услышали журчание воды. Но вот Шарлотта увидела, что прямо перед ней поблескивает на солнце весело перекатывающийся на камнях ручеек. После длительного нахождения в темноте солнце немилосердно резало глаза, и молодая женщина прикрыла их рукой, когда стала выбираться из подземелья. Оказалось, что выход из тайного хода был расположен под корнями большой ивы, росшей  на берегу лесного ручья. Рядом проходила дорога, по которой Шарлотта проходила десятки раз, когда направлялась в город, но она и предположить не могла, что у самой воды имеется тайный лаз.
Отряхнув с одежды пыль и  паутину, беглянки выбрались на берег и спрятались в зарослях ивняка. Вид у них был довольно чумазый,  и пришлось долго приводить себя в порядок. Хорошо еще, что женщины накинули поверх платьев серые монашеские рясы с капюшонами, которым грязь и пыль не были страшны. Да и  в таком наряде было легче, чем в обычном платье.
Подруги вышли на край леса и осмотрелись. Вдали виднелся силуэт замка, им даже стало страшно, когда они поняли,   какое расстояние они прошли под землей.
Порывы ветра гнали волны по посевам пше-ницы,  совсем как по морю. Справа на лугу паслись лошади графа. Ловкая Сусанна сумела подложить в молоко, которое берет с собой на обед пастух, снотворное. Когда молодые женщины подобрались к табуну, все вышло, как было задумано — пастух спал мертвецким сном, раскинув руки и подставив раскрасневшееся лицо лучам солнца.
— Вон она, моя Актуэль, — любовно прошеп-тала Шарлотта.
Лошадь, словно услышала голос хозяйки и  подняла изящную белогривую головку.  Молодая женщина тихонько присвистнула, и радостная кобылица тотчас же помчалась к ней. За ней тут же увязался какой-то жеребец.
  Пока седлали лошадей, разыгрался сильный ветер.
; Как холодно! Послушай, Сусанна,  я знаю одно хорошее место! Поезжай за мной! Там отдохнем немного, подкрепимся и решим, куда нам ехать! ; и Шарлотта поскакала вперед.
Ветер все не успокаивался. Порывистый и пронизывающий,  он шелестел высокой травой и исступленно трепал молодое деревце, которое прикрывало вход в пещеру, где остановились обсудить свои дальнейшие действия  беглые подруги.
Немного отдохнув, они тронулись дальше. Тем временем на небе появились слоистые облака, и на землю как будто спустились сумерки. Шарлотта и ее подруга направили коней в сторону леса — каждая потерянная минута под стенами замка грозила провалом побега. Женщины облегченно вздохнули, когда лошади нырнули в густые заросли орешника. Вдоль края леса шла узкая дорога. Ехать по ней был удобно, но какое-то смутное предчувствие близкой опасности все время не давало покоя. Так оно и вышло — впереди заскрипели колеса приближающей-ся телеги. Величавая тишина леса огласилась резкими голосами громко разговаривающих между собой  людей
— Сусанна, в кусты! — скомандовала испу-ганная Шарлотта и  свернула вправо. Быстро нырнув в заросли, беглянки остановились в десяти  ярдах от дороги.
Их предосторожность оказалась ненапрасной ; на горе мешков, нагруженных на большую повозку, восседал Жан, краснолицый слуга Акселя, конюх из замка Силекс. Рядом с ним развалился незнакомый молодой виллан. У беглянок даже сердца ушли в пятки, было трудно предугадать, как поведут себя лошади. Но, удивительно, Актуэль и конь Сусанны как будто поняли важность момента и притихли, шевеля настороженными ушами.
— Скорее, Сусанна, — прошептала Шарлотта, когда умолк скрип повозки, — поедем быстрее дальше. Я думаю, лучше нам вдоль дороги по лесу ехать, а то,  не дай бог, опять  кто-нибудь встретится.
 — Это верно! ; согласилась сарацинка.
Шарлотта довольно неплохо знала здешние места, и через два часа молодые женщины оказались на лесной развилке. Левая дорога уходила в глухую чащу, где стеной стоял непроницаемый мрачный лес. Оттуда, из темноты, с той стороны, где стволы деревьев казались длинной колоннадой, уходившей в глубь леса, доносились необычные звуки, похожие на вой. Шарлота вспомнила страшное нападение волков и поежилась. Повернув направо, можно было попасть в б город Онфлер, находившийся в милях в двадцати от замка Силекс. Решили ехать в город, поскольку дорога,  ведущая туда, казалась более безопасной. К тому же в городе можно было легко найти место для ночлега.
По мере удаления от замка Акселя, который  у молодых женщин вызывал страх, на сердце становилось легче и веселее. Угроза погони отступала с каждым шагом резвых лошадей. Селения подруги объезжали стороной, вдоль ручья или по полосе леса,  окаймлявшей поля. Работающие там вилланы с любопытством поглядывали на странных всадниц, но женщины поплотнее  закутывались в  монашеские одеяния и быстрее погоняли коней. Никому не удалось разглядеть их лица под глубоко надвинутыми  капюшонами.
Дорога снова нырнула в густую дубраву. Го-род был уже недалеко, и беглянки успокоились. Сусанна решила задать подруге  все время мучавший ее вопрос:
; Послушай, Шарлотта, почему все-таки ты бежала из замка? Граф ведь так влюблен в тебя! Я уже не ревную,  так что можешь ответить искренне, не боясь меня задеть. Я же понимаю, что я тебе не ровня. Ты знатная дворянка, пусть и обедневшая,  а я рабыня, купленная графом для своих постельных утех. Я не поверю, что Аксель тебе не нравился! Граф неутомимый любовник и щедрый мужчина.
; Видишь ли, Сусанна, я отлично понимаю, что намного лучше быть наложницей графа, чем женой виллана. Но вот вопрос, что будет потом, когда он женится! А  если его молодая жена будет ревновать и возненавидит меня? Каково будет положение моих детей?  Легко ли мне будет слышать, что мой ребенок графский бастард!  ; вздохнула Шарлотта. 
 ; А вот на моей родине  иначе! Дети от ра-бынь не считаются бастардами. И они могут стать и беями, и султанами. Ведь дети рождены от знатного отца, и какая разница,  кто их мать! ; с  удовольстви-ем  похвасталась сарацинка.
; Знаешь, дорогая, всякой уважающей себя женщине нужно вот что: во-первых: было бы неплохо, если бы муж был молод, здоров и хорош собой. Во-вторых, он должен любить ее! И. конечно,  каждая из нас была бы рада, если бы он оказался умелым любовником!  ; кокетливо щебетала рыжеволосая красавица. ; Но самое главное ; он должен иметь  положение в обществе и обеспечить детям достойное  будущее. А также  содержать семью в достатке.  Конечно, это высокие требования, и, скорее всего, придется в чем-то  уступить. С большим трудом, но  можно простить ему, если он будет немолод, нехорош собой, и даже плох в постели. Но все остальное очень важно. Аксель же, наоборот,  молод, здоров, не урод, богат, и неутомим в постели,  как ты говоришь.
 ; А разве этого мало? ; высказала свое мнение Сусанна.
 ; Наложница не имеет ни уверенности в зав-трашнем дне, ни достойного положения в обществе. И что будет,  если я ему разонравлюсь? Подарит какому-нибудь своему    дружку? ; Шарлотта стала серьезной. ; А с тобой как он поступил! Нет, меня такая  «любовь» не устраивает!
— Меня и сейчас сжигает обида на то, как Ак-сель обошелся со мной, — согласилась Сусанна, — я ему отдала душу, а он просто вышвырнул меня из своей жизни, как паршивую собачонку. Правда, о графе говорят, что он всегда держит слово. Тебе следовало бы взять с него обещание не продавать тебя и не выгонять из замка, даже если его жена будет недовольна!
 — Вот я и говорю, — продолжила баронесса, не обращая внимания на глупые советы подруги, — человек занимает в обществе столько места, сколько он требует. Если я соглашусь  на такие отношения, то он будет использовать  меня в качестве наложницы. Надо бороться за свое достоинство! И мы с ним или расстанемся, или он будет вынужден принять мои условия.
  — Есть еще вариант, что он просто запрет тебя и будет брать насильно.
 — Да, ты права! Вот поэтому я  сбежала, и сейчас вместе с тобой продираюсь через этот чертову чащу!
Увлеченно беседуя, беглянки  не обратили внимания, что тропинка, по  которой они ехали, вдруг резко свернула вправо и увела всадниц вглубь дубравы. Они и не заметили, как оказались на большой поляне, поросшей высокой травой,  на которой стояли молодые крепкие дубки, наряженные в шикарную ярко-зеленую листву.
  Под деревьями на траве лежало несколько подозрительных на вид мужчин. Невдалеке горел костер. Он  блистал красочным пламенем, освещая алым светом лица спящих бандитов. Дрова ярко пылали; ветер раздувал огонь еще сильнее, поднимая сотни искр  в небо и  унося в их глубь дубравы. Возле костра, посвистывая,  ходил молодой крепкий парень, одетый в обшарпанную кожаную тунику, достающую ему  до колен.  По-видимому, это был часовой. Мужчина бросил удивленный взгляд в сторону незадачливых всадниц и пронзительно свистнул. Его друзья мгновенно проснулись и вскочили на ноги. Их было пятеро, рослых, лохматых, звероподобных верзил. Разбойники похватали свое оружие и кинулись в сторону женщин. Один из нападающих, вытащив из кустов большой лук, стал прилаживать  к тетиве стрелу. Но тот, который первым обнаружил путешественниц, остановил своего товарища, что-то сказав ему. Издалека Шарлотта не расслышать его слова, но в груди у нее сразу похолодело,  и на некоторое время она растерялась.
— Бежим, Сусанна! Актуэль! Галопом, быстро!— вдруг опомнившись, закричала она и хлестнула кобылицу плеткой по боку.
Лошадь вонзила копыта в мягкую траву и понеслась как молния. Шарлотта еле удержалась в седле, вцепившись в  поводья. Сзади она слышала тяжелый топот коня Сусанны и его прерывистое дыхание. Один из разбойников запустил вперед по ходу Актуэль большую дубину. Суковатая палка едва не угодила по ногам кобылицы. Но Актуэль сделала длинный прыжок и,  немного вильнув  в сторону,  продолжила свой бег  через чащу. Получив несколько ощутимых ударов по телу хлесткими ветками, Шарлотта, наконец, увидела впереди просвет, и всадницы вылетели на дорогу. Баронесса оглянулась назад, и ее сердце сжалось: да, сзади почти вплотную шел галопом  конь Сусанны, но за ним,  в пятнадцати ярдах скакали, размахивая дубинами, двое бандитов. Шарлотта ухватилась покрепче за взмокшую шею своей любимицы и постаралась прижаться к ней сильнее, чтобы не мешать лошади скакать еще быстрее.
Вдруг позади, на дороге, молодая женщина, оглянувшись, увидела какое-то то движение. На солнце поблескивали стальные доспехи,  и над вырисовывающимися издалека всадниками клубилось густое облако пыли.
— Смотри, Лотта, рыцари! — воскликнула Сусанна и показала рукой на группу всадников, догонявших женщин. Обернувшись, Шарлотта с радостью увидела, что разбойники скачут во весь опор обратно в лес. Еще несколько минут ; лихие рыцари резко остановили своих храпящих от быстрого бега лошадей.
— Ой, господа, как вы вовремя пришли нам на выручку, — воскликнула Шарлотта, тоже   останавливая взмыленную Актуэль.  Черный капюшон слетел у нее с головы, и роскошные локоны золотым водопадом рассыпались по округлым плечам. Теперь перед  молодыми  женщинами находился отряд одетых в стальные кольчуги  воинов. Когда Шарлотта заметила устремленные на нее удивленные взгляды рыцарей, окруживших их с Сусанной, ей стало немного не по себе.
 ; «Не попали ли мы в еще большую бе-ду»?; мелькнуло у нее в голове. Особенно неприятным показался ей один рыцарь из обступив-ших беглянок всадников. По его надменному виду было сразу видно, что он старший в этом небольшом отряде. Когда взволнованная Шарлотта начала сбивчиво благодарить за спасение от разбойников, он, молча,  с саркастической улыбкой рассматривал ее, не обращая никакого внимания на Сусанну. Его гнетущий, пристальный взгляд проникал,  казалось, в душу.  В какое-то мгновение она даже не смогла говорить, ее речь стала сбивчивой, но потом взяла себя в руки и, возмутившись столь бесцеремонным осмотром, бросила на него негодующий,  высокомер-ный взгляд.
— Приветствуем вас,  милые дамы, — наконец проговорил один из всадников. Это был черноволо-сый франк приятной наружности. — Мы направляем-ся в город, и, если вам по пути, мы с удовольствием будем вашими защитниками!
 ; Удивительно все же, почему столь пре-красная высокородная дама путешествует в одиночестве, без защиты, с одной лишь служанкой,  ; неожиданно резко прозвучал низкий голос старшего рыцаря.
 ; Мессир, мы нуждаемся в защите, а не в расспросах! ; горделиво парировала его беспардон-ный вопрос Шарлотта и повернулась к черноволосому рыцарю ; Большое спасибо за любезность, мессир, но, как ни удивительно вашему другу, нам тоже нужно в город.
 ; В таком случае мы должны представиться. Мое имя Эдвиг де Грасвилль. Нашего командира зовут барон Альберт де Эйх, ; он указал на неприятного рыцаря, ;  а вот эти двое…
 ;  Это большая удача для нас,  мадмуазель, и весьма  высокая честь быть защитниками столь прекрасной дамы! Но,  я вижу,  вы там все перезнако-мились, а нас с Одо попросту «кинули», — ворвался в разговор третий всадник, — мое имя  шевалье Флориан де Эгл.
А меня зовут Одо де Саппорте. ; поддержал его четвертый воин, высокий рослый мужчина.
Молодая женщина вежливо поклонилась и назвала себя. Шарлотта с удовольствием представи-лась своим  настоящим  именем. Вскоре церемония  знакомства окончилось, и небольшая процессия двинулась к городу. По пути мужчины старались выглядеть остроумными и наперебой рассказывали шутливые истории. Шарлотта им явно очень понравилась. Не обделили своим вниманием любвеобильные рыцари и прекрасную «служанку» Каждый хотел направить своего коня поближе к дамам,  даже образовалась небольшая карусель. Суровый Альберт и веселый Эдвиг все же отстояли свое право сопровождать дам. Их рассказы были более интересны  дамам и чаще поощрялись звонким смехом. Дорога пролетела незаметно, и вскоре лошадиные копыта звонко зацокали по булыжной мостовой  небольшого городка Онфлер. Теперь дамы  в сопровождении знатных рыцарей не вызывали удивленных взглядов,  и  Шарлотта с подругой без всяких проблем добрались до постоялого двора «Веселый гусь». Настойчивые вопросы мужчин,  почему такие красивые женщины следовали одни, без охраны,  остались без вразумительного ответа. Шарлотта только намекнула, что к этому их вынудили некоторые обстоятельства.