Молния

Она лежала на спине и стыдливо закрывала и без того зажмуренные глаза рукой. Он ласкал Ее, говорил давно неслышанные от мужа нежности, от которых сладко щемило и голова наполнялась пустынным туманом. Все случилось совершенно неожиданно для Нее самой. Если бы Ее спросили, Она так и не смогла бы объяснить почему согласилась на встречу с Ним в этом стандартном, загородном, тихом, безликом, маленьком мотеле. На встречу, которая должна была завершиться понятно чем. Она практически не знала этого человека, даже совсем Его не знала. Она любила своего мужа, по крайней мере Она думала, что любит его. Ну, по крайней мере Ей казалось, что Она думает, что Она любит его. Поэтому никто, включая Ее саму, не смог бы объяснить почему Она оказалась в этом мотеле.

Он был в меру терпелив, но и в меру настойчив. Не торопя события, но и не теряя времени, Он плавно подвел к этому очень важному для Нее моменту. Моменту измены мужу. Первой в жизни измены мужу. Он взял все в свои руки, Она лишь плыла по течению, которое неумолимо несло Ее к водопаду, к пропасти. Поначалу от этой мысли у Ней перехватывало дыхание, потом Она постепенно привыкла к своему новому положению, к этой леденящей высоте водопада, к вспрыскам адреналина при одной мысли о… На первой их встрече Он читал Ей стихи, они долго гуляли, Он все узнавал о Ней, спрашивал бесконечно, не давая Ей молчать. И Она говорила, говорила, говорила. Ее уже давно никто ни о чем не спрашивал, кроме “готов ли уже ужин” и “почему ты не следишь за тем, как выглядит мой сын. Он ведь твой муж!”. Никто не интересовался Ее мнением, Ее желаниями, Ее сокровенным. И вдруг появился этот кто-то, Он. Он был ласков и внимателен, Он выслушивал и выспрашивал, Он уже через неделю их знакомства знал о Ней все.

В комнате была полутьма. Он нежно и незаметно освободил Ее от кружевной блузки, под которой был потрясающей красоты бюстгальтер, подаренный Ей на день рождения лучшей подругой с намеками и подмигиваньем. Они тогда помечтали, похихикали, после чего Она убрала подарок в глубину самой верхней полки и совершенно забыла о нем. Вчера Она вдруг вспомнила о старом подарке. С замиранием дыхания облачилась, покрутилась перед зеркалом. Подарок оказался все еще впору, нет, он стал сидеть даже лучше, чем тогда, когда его подарили. Сомнений в выборе не было. Теперь, когда Она лежала на кровати мотеля, этот подарок – единственное, что отделяло их друг от друга. Он нежно пытается добраться до застежек, Она отводит его руки и шепотом просит его:“Не надо, не снимай, давай лучше так” – и вынимает свою прекрасную грудь из чашечки бюстгальтера. Он смеется тихо, совсем необидно, целует Ее грудь и шепчет:“А потом ты мне скажешь то же самое про свои тонги и просто отведешь их веревочку в сторону, да?” Она сдается. Он снимает с Нее подарок подруги – последний Ее оплот - и Она непроизвольно закрывает грудь руками. Все, это конец.

Его поцелуи и нежные слова уже покрыли Ее всю многократно. Он, совершенно обнаженный, спокойно подводит Ее к пропасти. Становится тепло, безмятежно и приятно, Она растворяется в его словах и ласках, исчезает, перестает существовать. Его руки добираются до Ее тонких белоснежных брюк, спускаются от крутых бедер к животу, расстегивают пуговку на поясе и Его пальцы тянут вниз молнию. Молния не сдвигается с места. Он пробует снова – молния не двигается. После очередной по счету Его попытки справиться с Ее брюками, Она возвращается из небытия и начинает помогать Ему. Она уже даже не замечает и не смущается Его наготы, Она сердится на свои брюки, на свое бессилие, на невозможность совершения того, на что Она уже согласилась и уже даже сама жаждет этого и ждет, чтобы это наконец произошло.

Они целую вечность безуспешно провозились с молнией. Они испытывали любые варианты, которые заканчивались неудачно из-за прекрасного изготовления японских молний, а также из-за Ее крутых бедер, через которые невозможно было спустить нерасстегнутые брюки. Она уже готова была пожертвовать этими ненавистными брюками и просить Его просто разорвать их, когда, случайно взглянув на часы, с испугом охнула: “Мне надо бежать, сейчас ребенок вернется из школы!” Не обменявшись больше ни словом, они оделись и вышли из мотеля. “Меня поразила молния, меня поразила молния...” – билось пульсом в Ее мозгу. Она почти бегом скрылась за углом мотеля, Он еще долго смотрел вслед Ее белым брюкам и пошел расплачиваться за ненужную бесполезную комнату.

Бостон. Ноябрь 2003.