Страх

"... Кранты. В этот раз нам не выскрестись. Не понимаешь? Смотри. Все
ясно, как пень! Когда мы добрались домой на этот раз, мы же всем все
рассказали! Так?! То, что мы нашли, через что прошли, какие опасности
нас поджидали. И когда потом поселенцы обнаружили Горячее Уплотнение,
в котором мы сейчас сидим, ты видел что они сделали?! Они всего-навсего
назвали его 'Неизвестным Явлением' и проперли дальше, не заметив нас! А
что они еще могли, коль они НЕ ЗНАЛИ?! Они просто НЕ ЗНАЛИ что это! А
почему они не знали?! Да потому что мы им ТАК И НЕ РАССКАЗАЛИ!!! А что
это значит? Все еще не понимаешь?! Это может означать только одну вещь -
мы так и не смогли выбраться отсюда! Простая логика... Мы не добрались
домой в этот раз..."

Из разговора во Вселенной.


- Бррр... – Хилли брезгливо передернула плечами – как же я ненавижу всех этих насекомых! Не говорите при мне про тараканов и пауков! Я сейчас визжать начну! Не могу терпеть всю эту гадость!
- А как насчет мышей, а, Хил?! – захохотал Морти и отхлебнул из своего стакана – давай говорить про мышей! Или лучше давай про крыс! Во! Про крыс! – не унимался он.
- Замолчи! – взвизгнула Хилли – Ненавижу!! Ненавижу! Ненавижу! Я помню как мы с друзьями шли однажды ночью под Рождество по Сохо и как прямо по тротуару перед нами выскочила большая серая крыса! Она посмотрела на нас своими черными маленькими глазками и продолжила свой путь, а один мой друг, Стив, ему показалось стремно, что она так нагленько на нас посмотрела и побежала себе дальше безнаказанной, и он припустил за ней, хватая с тротуара все, что там валялось, мусор какой-то, камни, снежки лепил на бегу и кидал в нее. Крыса начала удирать, пересекла тротуар, пометалась под поребриком, наверное надеясь найти дыру в канализацию, но не найдя, кинулась через проезжую часть на другую сторону улицы. Тогда Стив перемахнул ограждение тротуара, чтоб бежать за ней, но перемахнул так здорово, что приземлился прямо на крысу, и у ней что-то хрустнуло! Он от неожиданности аж подпрыгнул, а у крысы что-то сломалось – наверное он наступил ей на лапу. Даже по снегу потянулась за ней красная ниточка крови! Она почти перестала бежать, едва передвигаясь. И тогда, поняв, что ей не смыться, она развернулась и СТАЛА ПРЫГАТЬ на него! Она раненая с лапой в крови стала нападать на него! Я тогда страшно перепугалась и стала кричать ему, чтоб он бросил эту крысу, чтоб оставил ее в покое! Мы ушли, а я потом всю ночь не могла спать - эта нитка крови на белом снегу. Я с тех пор страшно боюсь крыс!

- А посмотрите-ка на нашего бармена, - ехидно ухмыльнулась Сплэш, облокотившись локтями на стойку и глядя на бармена из-за плеча Морти, - правда он похож на большую хитрую крысу? Смотрите какие у него уши по форме! И глазки! Смотрите какие глазки – как бусинки!
- Неееет, - почти засмеялся Морти, - скорее он похож не на крысу, а на злобного лепрокона!

Бармен как почувствовал, что разговор идет про него, посмотрел в их сторону, подошел и учтиво спросил не хотят ли приятели еще по бокалу пива или, может, чего-нибудь другого? Все дружно и слегка испуганно отрицательно повертели головами, дескать, все в порядке, шеф! Бармен-крыса-лепрокон, подозрительно прищурившись своими маленькими глазками, отошел на свое место в центре стойки.

- А я крыс не боюсь, - спокойно заявил Морти, сделав глоток темного Гиннеса и облизав пенные усы, - но если б вы знали как брат учил меня плавать... Это было что-то! Мы тогда приехали под Орландо на недельку с родителями в отпуск летом. Мне было ... лет пять наверное ... ну или около того, ему, стало быть, где-то в районе десяти. Он уже умел плавать, а я нет. И вот он надул мне этот детский круг - какого-то гуся с выступающей башкой - дал в руки, и мы отправились в воду. А озерцо, это уж сейчас понимаю, было махонькое, ярдов всего-то 80 - 100 диаметром, скорее прудик даже, не озеро. Это тогда оно мне гигантским казалось. В общем поплыли мы с ним, я за круг свой впереди себя руками держусь, ногами мотор изображаю - брызги во все стороны, брат рядом плывет. Доплыли примерно до средины, он у меня круг из рук вырвал и с ним к берегу поплыл. А я ко дну пошел. Сначала. Вынырнул конечно через секунду, как пробка, орать начал, воды от страха нахлебался, руками-ногами вокруг себя молотил. Не помню как, но до берега как-то добрался - а все сидят, пальцами на меня показывают и ржут в голос, никто даже и попытки не сделал меня "спасать"! И брат - ну герой, кругом моим размахивает и кричит - Смотрите как я научил его плавать! Короче, я с тех пор и плаваю, но ... как бы сказать ... опасаюсь воды все же.

- Слушайте, мне так кажется, этот лепрокон к нашему разговору постоянно прислушивается, - заметила Сплэш, отодвинув салфетку в сторону. Все тут же дружно как по команде взглянули на бармена, который моментально отвернулся и принял очень занятый вид, протирая только что помытые пивные бокалы.
- Ерунда, перестань ты за ним наблюдать! Или он тебе понравился?! - захохотал молчавший до сих пор Рэтти. - А вот уж если зашла у нас речь о страхах, так я расскажу про свой. Только чур - не смеяться!
- Красная-красная рукаааааа-а-а водила по красному-красному пятнууууу-у-у-у, - замогильным голосом затянул Морти.
- Да ты-то уж лучше помолчи, пловец тоже мне нашелся, блин! - оборвал его Рэтти. - Короче, поехал я с пару лет назад в Гватемалу в отпуск. Купил на распродаже тур какой-то туристический с пешими походами по сельве, скалам, диким тропам, с ночевками в палатках с завываниями диких зверей.
- Ага, а зверей инструктора изображали ночью! - не унимался Морти.
- Постой, Морти, свое рассказал - дай другим тоже поговорить, - оборвала его Сплэш.
- Короче, в один из дней отправились мы в очередной переход по какому-то траверзу чего-то там. - продолжил Рэтти. - Подошли через джунгли к ущелью над рекой горной. Река сама едва видна, видуха вниз - аж голова кружится! И всех дел "переправа" - трос стальной натянут через ущелье. Инструктор-проводник все объяснил как и что делать, пристегиваешься карабином от кольца на ремне к тросу и вперед с одной стороны на другую, ручонками перебирая по канату и ножульками болтая над пропастью. Женщины конечно в визг, детвора наоборот с энтузиазмом, долго ли коротко - практически вся группа перебралась. Меня инструктор почему-то замыкающим назначил, до сих пор понять не могу - чем это я ему так поглянулся. В общем вся группа уже на том берегу, я один на этом. Прицепился карабином, стал двигаться по тросу и вдруг почувствовал что-то. Не знаю что это было, только я перестал двигаться, болтаюсь как сосиска, прицепленный за карабин над этим ущельем и не мог двинуть ни рукой ни ногой. С того берега мне и орали, и свистели, и подбадривали, и советовали, но у меня просто парализовало все. Окаменел и все! Не помню даже как уж добрался почти что до другого края, мне руки протянули, кто-то за жилет уже ухватил. И как раз в этот момент трос в месте крепления на том берегу лопнул, и я полетел вниз, скользя карабином. Если б не пара рук мужиков из группы - не сидел бы сейчас с вами тут. С тех пор частенько ночью снится как лопается трос, на котором вишу и как в пропасть лечу.
- Растешь наверное, - хихикнул Морти.
- Блин, этот бармен-крыса опять на нас смотрит.
- Может пойдем за столик от стойки пересядем, чтоб не пялился?
- Да ну, дергаться сейчас, уж сваливать скоро, они закрываются в час.

- А я четыре года назад была в Вильямсбурге, который в Вирджинии, - вдруг заявила Сплэш, глядя в свой бокал и говоря в никуда. Все вопросительно уставились на нее. - И черт меня угораздил тогда пойти на эту экскурсию на кладбище. Все бы ничего, но как назло в этот вечер была сильнейшая гроза, такой грохот, молнии, от одного этого было жутко. На улице прохожих и то не было, но мы же заплатили за экскурсию. И гид на удивление пришел. Странный такой. Бледный весь, без кровинки в лице. Ну вы же знаете как всё в Вильямсбурге - у него одежда эта восемнадцатого века, фонарь типа "летучая мышь", шляпа широкополая, сапоги-ботфорты... Зонтов ни у кого с собой не оказалось, вымокли до нитки, течет по волосам, по шее за шиворот - ненавижу когда мне течет за шиворот, гроза не прекращается, а этот бледный не унимается, по кладбищу нас водит, истории жуткие одну за другой рассказывает. И была среди них - как один солдат, погибший в Освободительную войну, был похоронен на этом крадбище и как потом сюда приехала его девушка, с которой он обручен был, как несколько суток стонала и ревела на его могиле, как потом исчезла, а могила оказалась разрыта, гроб раскрыт и в гробу нет никого! Подходим мы к тому месту, а могила ... РАЗРЫТА! В ней гроб вскрытый и пустой! Оборачивается гид к нам, по виду - сама смерть! И тут кааааак шабаркнет гром ... и молния - БА-БАХ!! Мы смотрим, а у гида во лбу дыра от пули и кровь из дыры запеклась! Тут молния погасла, снова темно, и снова грохот! Только и видим, что могила разрыта, народ в группе аж пятиться начал подальше от этого гида! В общем мы тогда насилу с этого кладбища ушли, он нас потом еще долго по разным зданиям в Старом Городе водил и в каждом про того солдата все рассказывал, как он в зданиях жил, как ночами в своих сапогах-ботфортах скрипел по чердакам, как двери сами открывались и закрывались, как люди видения наблюдали с тех пор, как в Университете Вильяма и Мэри несколько студентов странными смертями умерли, как видели не раз девушку ту, всю в грязи и земле вымазанную, из-за ограды кладбища у могилы солдатской, да только как вбегали на кладбище, так она сразу исчезала бесследно, лишь плач ее и стоны постоянно по округе слышали в разных местах...

- Ну и набрались же вы, ребята, а вроде и выпили-то немного! - после того как друзья рассчитались напутствовал их бармен, хитро посверкивая глазами-бусинками и шевеля остроконечными ушами. - Хорошо б смогли по домам доскрестись.
- Доскребемся, не боись, - ответил ему нестройный хор голосов друзей, направлявшихся к выходу из бара. Кто-то из них даже дружески похлопал его по плечу. Бармен лишь вежливо улыбнулся в ответ.

Хилли открыла дверь на улицу и завизжала – тротуар под ней зашевелился и двинулся прямо на нее бесчисленными полчищами наступавших друг на друга серых огромных крыс с жирными хвостами. Рэтти наткнулся на застывшую от дикого страха Хилли, подвернул от неожиданности ногу и, падая, с криком вцепился в девушку мертвой хваткой – вторая его нога соскользнула с натянутой прямо от дверей бара стальной стропы, уходящей в ущелье, дно которого терялось в ночном тумане. Морти от вопля Рэтти запнулся за порог двери, упал коленями прямо на прибрежную гальку, не удержался, свалился на руки и на живот и начал захлебываться в волнах прибоя. Он заорал, вскочил, пытаясь отбежать назад на берег, отплевываясь соленой водой, заполнившей рот, замахал было руками, но тут же снова был сбит с ног огромной волной. Его поволокло прямо в открытое море, он заверещал по-детски, что было сил заколотил руками и ногами по воде, тщетно пытаясь повернуться лицом к берегу и стараясь отвернуться от огромного надвигавшегося водяного вала с белым барашком наверху. Сплэш, оказавшись за дверьми бара, от ужаса потеряла сознание и рухнула на тротуар – вместо трех только что живых друзей в нее, с воплями клацая нижними челюстями, вцепились своими костями рук три скелета в оборванных лохмотьях с клочьями разноцветных волос на головах и ввалившимися пустыми глазницами.

Леденящий вой и крики разорвали тишину почти уснувшего квартала, кое-где в окнах зажглись лампочки - посмотреть что творилось внизу. А внизу четверо, визжа и завывая так, что стыла в жилах кровь, хватались друг за друга, скреблись и ползли по тротуару, срывая кожу с пальцев, ломая ногти, разрывая одежду на коленях, толкая друг друга, стараясь спастись в секунду назад покинутом ими баре. Но за только что закрывшейся за ними двери промелькнуло злорадное лицо лепрокона, безжалостно щелкнул замок, и рука в белом рукаве перевернула на двери табличку с одним словом - "Сlosed".

Бостон. Март 2006.