Красотка Кэрри

Утром столкнулся с воспоминанием, синхронно дергались влево-вправо, никак не могли разминуться.

В то лето Улановский охранял какую-то лодочную базу на Москва-реке. Позвонил мне, пригласил, мол, давно не виделись. Сторожка оказалась внушительных размеров и забита обломками кораблекрушений. Имелось изрядное количество девиц, так как ночное секьюрити - весьма романтическая профессия. Устроили гонки на моторках под луной, потом, как-то незаметно, все потерялись. Мы с Улановским одолжили свою лодку течению, чокнулись, закурили. На носу Афиной-Палладой сидела афганская борзая - новая пассия Улановского. Вспомнили красотку Кэрри. Папа-немец у нее был чемпион мира, голландка-мама - чемпионкой Европы. Судьба, источающая едва уловимый запах контрабанды, сдала Кэрри в багаж. Поезд шёл экспрессом через российские заснеженные леса. Потенциальная олимпийская чемпионка выросла классической московской сукой, в своей шалопаистости, мало уступавшей хозяину. Историй имелось в избытке. Как-то Улановский, после очередной неудачной попытки сдать анатомию, вернулся домой с двумя бутылками ликёра. Их-то они с Кэрри и выпили. А вечером обнаружились спящими в обнимку на ее коврике.

Она тяжело умирала, - сказал Улановский. Борзая оглянулась на нас, нахмурила брови.