Большой мир

Хомячок по имени Хряп верхними лапами продирал глаза, средними гладил пузо, а нижними почесывал… в общем почесывал. Откуда в ВЧЗ взялся хомяк непонятно, ведь подобной живности там не водилось со времен кота-убийцы Томаса, старого параноика, который не отличал мышей от хомяков и страдал манией величия. Говорят он слинял из зоны и стал людоедом.
Хряп был размером с новорожденного поросенка, шестилап, саблезуб и невероятно прыщав, в следствии вечного спермотоксикоза. Ведь хомячих в ВЧЗ не было. Однажды он попытался приставать к лягушке, но когда она ласково улыбнулась двумя зубастыми ртами, понял – что-то тут не так.
В этот день с неба текла непонятная прозрачная жидкость. Такого Хряп никогда не видел. Дождь всегда был ядовито-зеленым, иногда с желтым осадком. От таких дождей в ВЧЗ росла такая дурь, что Чуйская долина казалась просто детским гербарием. Стоит ли говорить, что такие приходы, как у местных обитателей ни одному наркоману не снились. Поэтому хомяк принял обычную воду за очередной глюк и не раздумывая залил в себя галлна два, надеясь задавить сушняк. Такого эффекта он не ожидал. Объективная реальность треснула его по репе с силой упавшей станции МИР. Разноцветные мятно перед глазами потеряли краски и превратились в серую действительность.
- Ядрён грибон! – привычно выругался Хряп, - экиж меня приложило!
Но серый глюк его не вдохновил. В голове стало непривычно пусто, трёххвостый фиолетовый саламандрик Нюк, которого кроме Хряпа никто не видел, куда-то свалил. До кучи прозрачная жижа смыла с крыльев светящиеся разводы, которые так хорошо отпугивали по ночам сов и птеродактилей.
Хряп уныло побрел вдоль забора с колючей проволокой, ожидая когда назойливый серый глюк прекратится. Но глюк оказался понастырней еврея, требующего долги и не отставал. Прошлепав пару километров и съев без особого аппетита пару ёжиков, хомяк вышел к дыре в заборе, через которую преданию и свинтил кот-убийца Томас. «А что там, за зоной?» в восемь тысяч триста семнадцатый раз подумал Хряп, - «Может там есть хомячихи?». И, оглядев зону непривычно ясным взглядом, шмыгнул в дыру.
Хрен оказался не слаще редьки. Всё та же прозрачная муть капала с неба, прочищая мозги. Правда растительность изменилась и больше не пыталась выкопаться или кого-то сожрать. «Значит дальше должно быть ещё интереснее», - оптимистично подумал Хряп и попер вперед. Вскоре дождь кончился, крылья высохли и Хряп смог лететь. Летал он, как и крокодилы, низенько, но всё-таки летал. И налетел на странное огромное длинное существо, которое не перебирая круглыми лапами,  очень резво неслось по широкой серой тропе. Инстинктивно вцепившись всеми шестью лапами, Хряп летел куда-то вместе со странной гусеницей и думал: «Во попал…» И действительно попал. В город…
Там и началось самое страшное. Какие-то двулапые существа с громкими криками начали разбегаться, хотя он улыбался им всеми тремя рядами зубов. «Ну и фиг с вами», - решил Хряп и сжевал отчаянно лающую псину. Это банально действии привело в неописуемый восторг группу людей, одетых во всё кожаное, обвешанных цепями и с гребнями на голове.
- Да ты труевый чел! Брутально! – Возопили они и стали поить Хряпа горькой жидкостью с ласковым название «Водовка». Водовка Хряпу не понравилась, но действие оказало поистине магическое. Все тело вдруг налилось звериной силой, память обострилась настолько, что он сразу вспомнил, кто и как его обижал, зрение стало различать такие тонкие материи, как аура.
- Аллах Акбар! – раздалось поблизости. Хряп повернул голову – рядом весело прыгал Нюк, трубя в рожок и размахивая куском арматуры. Только сейчас хомяк заметил, что их окружают чёрные чёртики и вилами.
- Gott mit uns! – возопил боевой хомячок и смело бросился на врагов. Черти оказались заколдованными и чтобы удары достигали цели, а не проходили сквозь, из приходилось подкреплять заклятиями, в культурном эквиваленте звучащие примерно как «уйдите все отсюда». Потом горячка боя затмила разум и дальнейшее Хряп помнил смутно. Помнил, как они с Нюком стояли на куче поверженных чертей и громко распевали Марсельезу; помнил как пинками запихивали клоуна из цирка в гей-клуб; потом в костюмах куклуксклановцев перекрашивали Майкла Джексона гуталином обратно в негра. А потом с неба спустился ангел в больничном халате и с разводным ключом. «Все будет хорошо,» - нежным и вкрадчивым голосом кэгэбэшника сказал ангел, взмахнул ключом аки мечом, и мир для Хряпа померк…
Очнулся Хряп от ломоты во всем теле. Лапы были крепко привязаны к столу, вокруг все было белым. «Если это рай, то во имя каких трех рун я привязан?» - возникла закономерная мысль. Развиться ей не дал давешний придурок в больничном халате, но уже без разводного ключа.
- Япитидренный хряп! Очухался! – радостно завопил этот дегенерат. «Так, уже и имя выяснили… Сдаётся мне, пора линять.» Но слинять не получилось по причине связанности лап. Хряпу оставалось только лязгать клыками и выражаться очень непечатно. На поднятый шум сбежались другие белохалатники. Один умник с явными признаками неполноценности на лице, и противнейшим фальцетом сразу выдвинул конструктивное, на его взгляд, предложение: «Давайте его кастрируем!» Что такое «кастрация» Хряп не знал, но предчувствия появились самые нехорошие.
И предчувствия оправдались в полной мере. Правда Хряпа так и не кастрировали, несмотря на настойчивые требования писклявого содомита. Зато в остальном творился полный ад. Бедного хомячка заставляли совершать всякие глупости, типа спаривании, подключали различные хреновины и вкалывали множественные гадости. Единственным плюсом этой бессмысленной жестокости было то, что от спаривания все хряповские прыщи прошли, а шерстка стала мягкой и шелковистой. Однажды, когда Хряп отлеживался после очередной процедуры вкалывания в него непонятной хрени, явился Нюк, натужно таща ха собой всеми тремя хвостами ящик пива.
- Да прибудет с тобой ядрёный свет, Хряп! – радостно икнув поздоровался Нюк, - Зацени, я тут пивка приволок!
- Чтоб тебя всю жизнь в свинцовом ящике продержали, устало выругался измученный хомяк, - где шлялся подлец?
- Э… видишь ли…короче говоря, пока я тебя искал, познакомился с классным мужиком. Он оказался директором пивзавода и несколько увлеклись дегустацией его продукции…
- То есть, пока меня подвергали пыткам, кои инквизиции не снились, ты бухал?! – искренне возмутился Хряп  и попытался набить Нюку морду. Нюка спасло лишь то, что обдолбанный вусмерть всякими галлюциногенами, транквилизаторами и прочей хренью, хомяк банально не мог попасть по нюковской физиономии. Помотавшись по клетке и изрядно поистратив силы, Хряп бухнулся на пол, закинул язык за ухо и принялся смотреть на Нюка злобным взглядом. Если бы взгляд мог убивать, то в радиусе пары тысяч километров не осталось бы даже микробов.
- Не бухал, а налаживал контакт, - Нюк уселся вне хряповой досягаемости, открыл ногтем пару бутылок пива и протянул одну хомяку, - я договорился, чтобы у нас в зоне поставили пивной ларёк. А расплачиваться будем дурь-травой, всё равно у нас её немерено. В общем сейчас пиво допьем и валим домой, а то ты какой-то странно пушистый стал. Прямо как тризеротопс Урик.
От таких новостей Хряп даже несколько прочухался и даже нечаянно откусил горлышко от бутылки. Наскоро прожевав стекло, несчастный подопытный спросил: «Как домой? Где его теперь искать? И как теперь отсюда выбираться?» В расстройстве были дожеваны остатки бутылки.
- Как, как, … об косяк! Тебе тут совсем мозги высосали! Ты хомяк саблезубый или комар глубинный? Глотни ещё пивка, ломай клетку и валим отсюда. А до дому нас тот мужик подбросит. Если его из трезвака выпустили…
Влив в себя три бутылки разом, Хряп несколько восстановил уверенность в себе и полоснул клыками по прутьям клетки. К его немалому удивлению решетка осыпалась на пол мелкой стружкой. Хомяк торжествующе рыгнул и направился к шкафам, коих тут было немало.
- Тут полно всякой барбитуры, глядишь пригодится.
И Хряп начал ссыпать в мешок все таблетки подряд.
Потом они с Нюком долго убегали по канализации от бомжей, крыс мутантов и ниндзя-черепашек, отстреливаясь пустыми бутылками и грозно выпуская газы. Ещё дольше искали они сточную трубу, по которой пивзавод втихаря сбрасывал вредные отзоды. Добравшись, наконец, до кабинета директора, они застали того булькающим в аквариуме. Стоит заметить, что вместо воды в аквариуме было пиво и посему похмельная рожа директора не пугала отсутствующих рыбок.
- Харе злоупотреблять! – поздоровался дурно пахнувший после канализационных похождений Хряп, задорно налаживая директору пинка, - Быстро доопохмеляйся и шелестим расширять твой бизнес!
- Бульк! – азартно откликнулся директор, пытаясь одновременно допить аквариум, застегнуть пиджак и найти ключи от машины. Кое-как совершив эти, в общем-то немудреные действия, он неопределенно махнул рукой в сторону двери. В глазах лукаво покачивался уровень пива.
А потом свершилось чудо. Несмотря на противолодочные зигзаги, восемь столбов и тринадцать старушек,  подло выскакивавших из-за углов и пытавшихся идти на таран, директорская фура достигла ВЧЗ. Радости Хряпа не было границ. Разноцветное солнце и радиоактивные развалины навсегда затвердили в его сердце понятие «Родина».
Вылакав на радостях половину пива из директорской фуры и вдоволь наевшись дурь-травы, Хряп завалился спать под любимой корягой, которую отныне называл домом. Хомяк улыбался во сне – ему снилось, что телепузики распяли бомжей, крыс-мутантов и ниндзя-черепашек. Он был счастлив.