Проклятые Часть3 продолжение

               
Николай почесал за ухом лохматого щенка. Тишка тут же положил довольную мордочку на колени хозяина, преданно заглядывая  ему в глаза.
- Ну, что, приятель, кушать будешь?
Собачий хвост завилял с поразительной скоростью.
- Если я тебя правильно понял, ты ничего не имеешь против того, чтобы подкрепиться.
 Николай  поднялся, Тишка поспешил за хозяином  на кухню, стал у плиты, внимательно наблюдая за каждым его движением.
Коля налил в мисочку суп, поставил на пол.
- Кушать подано. Прошу вас, сер.
Тишка  ел с таким аппетитом, что Николаю и самому захотелось поужинать.
- Так я с тобой скоро растолстею,- пробурчал, наливая суп  себе в тарелку.
- А ведь ты прав - вкусно!
Тишка покосился на хозяина, не отрываясь от миски. На его потешной мордочке отражалось полное довольство.
Николай потянулся к  холодильнику, достал бутылку пива.
- Уж извини, детям алкоголь не предлагаю.
Тишка и не просил. Вылизав мисочку, он удобно устроился  у хозяйских ног и  задремал.
  Потягивая холодное пиво, Коля улыбался, любуясь своим  лохматым сокровищем.
Он взял себе щенка семь месяцев назад, заключив соглашение с соседским  парнишкой Венькой, что тот станет приглядывать за Тишкой, когда Николаю будет нужно уехать из города.
Венька   так привязался к щенку, что готов был отправить соседа в перманентную командировку.
- Дядя Коля, скоро уезжаете?- с надеждой спрашивал он при каждой встрече.
- Да нет, пока, никуда не собираюсь.
- А!- весь Венькин вид говорил «Зря!».
- Да ты заходи к Тишке в гости,- усмехался Николай, хорошо понимающий мальчонку.
- Можно, да?
- А то! Тишка за тобой скучает.
- Так я с ним вечером погуляю?
     Николай не возражал. Очень скоро Тишка и Венька стали ему лучшими приятелями.
    Вениамин учился в седьмом классе. Хотя точнее было бы сказать - посещал  седьмой класс. 
С учёбой дело у него не ладилось. Коля, как то выручил его с сочинением. И пошло! Помня о том, что «долг платежом красен», Николай ничего не имел против школьного творчества. В дневнике у Веньки  появились и приличные отметки.
- Дядя Коля, а как у вас с математикой?
- Задача не получается?
- Такая дурацкая!
- Ну, неси свою «дурацкую» задачу.
Учился Веня плохо, но глупым  вовсе не был. Просто круг его интересов не вписывался в школьную программу, а времени на всё не хватало. Да, и не очень-то и хотелось заниматься тем, что не интересно.
- А вы лихо сочиняете. И как это у вас выходит?- однажды  сказал Венька.
- Так профессия  у меня такая - журналист. – улыбнулся  Николай.
- А я только читать люблю. Вы и книжки пишите?
- Разок попробовал.
- Почитать дадите?
- Не вопрос, но там конца нет.
- Почему?
- С этой книжкой, вот какая вышла история.
     И Николай рассказал парнишке о Рубиновом замке.
- И вы так больше туда и не попали?
- Ну, это, знаешь ли, не так-то просто. Другая страна. Виза, деньги, отпуск, наконец, нужен.
- Книжку дадите?
- Ну, бери. Ты, между прочим, первый читатель.
 Венька  вернул повесть на следующий день.
- Не пошла?- расстроился Николай.
-  Не, я прочитал уже. Неужели всё  и правда так  было?  Я раньше во всё волшебное не верил.
- Реалист, значит.
- Ну, да. Это  девчонки  сказки любят. А я в технику верю, в компьютер.
- Я вообще-то тоже. Но было в  том месте нечто загадочное. Ты уж мне поверь. Мое журналистское чутьё меня никогда ещё не подводило. У меня и камешек где-то был из развалин Мерцающей башни.
- Покажете?- заинтересовался  Веня.
- Я поищу. Не помню куда положил.
        Допив пиво, Николай помыл  посуду, сожалея о том, что ему не дано так лихо вылизывать тарелки языком, как трущемуся об его ноги Тишке. И решил-таки поискать обещанный Веньке камешек.
     Он нашел его в кармане  ветровки, которая была на нём  в тот памятный день. Маленький шершавый камешек казался тёплым на ощупь. Николай подержал его в руке, чувствуя непонятное волнение, и положив на  письменный стол, стоящий недалеко от его кровати, пошел в ванную, чистить зубы перед сном.
    Ночью ему приснился сон.
Он бродил по Рубиновому замку. Было безлюдно и темно. Вдруг, под ноги ему бросилась  кошка.
- Неужели та самая?- подумал Николай, совсем не испугавшись.
 Он пошел за зверьком, чьи глаза  оказались единственным источником света в кромешной мгле. Свет кошачьих глаз с каждым шагом становился всё ярче и ярче. Николай подумал, что это не возможно, и,
вдруг, кошка исчезла. Но теперь навстречу ему шел человек с факелом в руках. 
- Да это же  мой знакомый смотритель!- узнал его Николай.
- Зачем ты пришел?- голос смотрителя звучал напряженно и глухо.
- Я хочу услышать  продолжение истории Рубинового  замка.
- Ты имеешь на то право,- согласился смотритель – Слушай и запоминай. 
 
                ***

             Всё в жизни Агны  сложилось не так, как она рассчитывала. Её муж не пожелал соблазниться предложенной ему  свободой. Теперь у него не было устрашающих долгов и деньги водились, а он не умчался проматывать их в столицу, застрял в поместье, занявшись разведением породистых лошадей.
Незаметно для себя Агна увлеклась задумкой мужа, стала вникать в дело. Она с удовольствием возилась с жеребятами, строго следила  за порядком  в конюшнях, отбирала вместе с мужем  животных для закупки.    Стефан Альмош всячески поощрял усилия супруги, не уставал  благодарить её за бесценную помощь. Он вообще уделял жене  столько внимания, что  Агна недоумевала – зачем ему это нужно, ведь получил же уже  всё, что хотел?!
      Стефан ни в чём не отказывал жене. Даже когда на следующее утро после свадьбы Агна  пожелала иметь
с мужем разные спальни - спорить не стал, согласился. Девушка постаралась воссоздать в своих покоях с детства привычное обустройство: забрала  из родительского дома заветное зеркало, дорогие для неё вещи и безделушки, написанный маслом портрет деда.
    Агна  часто навещала Рубиновый замок. Она подолгу сидела в одиночестве у Мерцающей башни, но та упрямо хранила свои секреты. И девушка сдалась, решив, что всему своё время. От зеркала тоже было мало проку! И только заинтересованное в ней присутствие Стефана  немного развлекало скучающую  княжну.
    Теперь, когда девушка почти постоянно находилась рядом, Стефан воспользовался возможностью, чтобы завоевать вначале  доверие, а потом и симпатию Агны. Его прикосновения, осторожные, ласковые смущали и волновали  юную княжну. Её память предательски воскрешала пережитое в зазеркалье в ночь накануне свадьбы. Однажды, Агна  не успела вовремя  остановить, ставшего слишком уж настойчивым, Стефана, а  потом и не захотела его останавливать, мучительно желая вновь  испытать те волнующие ощущения, с которыми ей поневоле пришлось некогда соприкоснуться. Так, наконец-то, Агна  стала в полной мере женой Стефана Альмаша, о чем  ей  вовсе не пришлось жалеть. Нет, она не думала, что любит мужа, но она была с ним счастлива и благодарна ему за это.
                ***               
      Человека с пытливым умом и живым  воображением  жажда  путешествий  и приключений настигнет непременно, покорит, лишив покоя и сна.  После женитьбы Стефана, который не на шутку увлёкся ролью примерного мужа и хозяина, Марк заскучал, лишившись общества лучшего друга. Молодому князю стали тесны границы имения. Он не мог более  усидеть на одном месте и сообщил отцу о своём желании продолжить своё образование в Сорбонне. Отец не стал его удерживать, хотя и был удивлён выбором сына.
- Марк, но почему  ты решил отправиться в Париж?
- Ах, отец, что же может быть лучше, чем учиться в Париже? И потом, во мне, как-никак,  течёт и французская кровь тоже.
- Да уж, в тебе бурлит французская кровь! Мне жалко юных парижанок.
- Отец!- Марк  старался не засмеяться, но искорки в глазах  полностью выдавали его.
-  И что же ты намерен изучать?
-  Меня интересуют философия  и право.
- Право- это не плохо, философия – баловство, изыски ума.
- Философия - основа всему! Нельзя не понимать это в наш просвещённый век, когда …
- Ладно, уж, ладно!- теперь уже князь Прост прятал улыбку - Изучай свою философию. И против Парижа я не стану возражать. Подходящее место, что бы  умерить твой юношеский пыл, а то в окрестностях Рубинового замка скоро не останется девиц, обойдённых вашим внимание, сударь.
       Княгиню  решение  Марка  очень расстроило. Она любила сына так сильно, как никого и никогда не любила. Расставаться со своим чудесным мальчиком  Аврора не  хотела. Но сын не желал слышать её возражений. Не имея возможности помешать отъезду Марка, безутешная мать глотала украдкой слёзы и старалась впрок насмотреться  на своё дорогое дитя. Переживания её были так сильны, что в конечном итоге уложили княгиню в постель. Но Марк всё равно уехал.

                ***
         
        Первой была мадам  Луиза, хорошенькая смешливая брюнетка, тайком от мужа  бегавшая на свидания  к Марку. Мадам  сдалась не сразу, она изрядно рисковала и отлично понимала, чем грозит ей разоблачение.
Но юный князь был настойчив и так хорош собой, что преступив через страх и сомненья, Луиза упала  в его объятья, оказавшиеся, к счастью для безрассудной женщины, совсем не долговечными. Мадам потом горевала и рыдала, тоскуя за молодым повесой, но  зато её мужу, начавшему подозревать неладное, уже не в чем было её упрекнуть. 
    Мадам Луизу  сменила мадемуазель Софи, чудное румяное создание с ямочками на щеках. Марк  с ума сходил от этих ямочек! Софи имела  глупость влюбиться  в своего соблазнителя. Счастье длилось почти три месяца. Ни с одной из женщин у Марка не случалось ещё столь продолжительных отношений. Но потом Софи  стала строить планы на будущее. Влюблённость Марка тут же испарилась, вмести с ним, конечно же.
   Ветряный юноша  менял прелестных дам с завидным постоянством, и это было единственное постоянство, на которое  молодой  князь оказался способен. Марк очаровывал женщин, рядом с ним  они  забывали обо всём, кроме  желания  любой ценой  подольше удержать его подле себя, но едва  очередная возлюбленная предпринимала к тому первые усилия, как теряла его навсегда.   
   Оправдывая себя в собственных глазах, сын князя Проста прибегал к авторитету поэтов и философов, чьи труды  поглощал  во множестве, с восторгом и упоением. «Большинство женщин не имеет характера: они или блондинки, или брюнетки; это лучший способ различать их». «Да уж, -соглашался Марк-англичанин Поп недалёк от истины. Интересно его эксперименты были столь же многочисленны, как и мои?».   
     Пришло лето, проводить которое в пыльном  зловонии города не было никакого резона. К тому же, очередная пассия князя, чувствуя его охлаждение, не придумала ничего лучшего, как  рыдать и упрекать   в недостатке внимания и любви к ней. Изречение Наполеона, о том что «в любви единственная победа- это бегство», так своевременно попалось на глаза  Марку! Он сперва улыбнулся, а затем решил  принять совет великого человека, как руководство к действию, и  отбыл на родину, отдавшись пленительным мечтам о прохладе и уюте  Рубинового замка.   
      Возвращение сына стало лучшим лекарством для Авроры, которая прохворала всю зиму, и только с наступлением  весны смогла подняться с постели. Легкий румянец  вернулся на  бледное  лицо княгини, глаза  блестели непослушными слезами, руки жаждали коснуться  своего,  вновь обретенного, сокровища. 
    Молодой князь неделю был абсолютно счастлив. Потом размеренное однообразие и сельский покой  стали тяготить его. Провинциальная жизнь теперь, после знакомства с Парижем, совсем не привлекала Марка. Он навестил сестру и зятя. Возня с лошадьми на какое-то время  заняла его. Но Марк никак не мог понять, что заставляет Стефана проводить в имении почти всё своё время.
- Ты не скучаешь?- не удержался он от вопроса. 
-Скучаю?- удивление  Стефана было абсолютно искренне.
      Марк  вынужден был признать, что  женитьба  сильно изменила его приятеля. К тому же, похоже, он  счастлив с его холоднокровной сестрой. И как Агне удаётся поддерживать в муже столь очевидную влюблённость? «Когда же ты ею наконец пресытишься?»- думал Марк, наблюдая за тем  неподдельным вниманием,  которым  муж окружил его сестру. Однажды  ему пришлось стать невольным свидетелем
теплой щемящей нежности, озарившей лицо Стефана, любующегося  увлечённой жеребятами  Агной.
Укол ревности пронзил сердце Марка. Это была не ревность утраченного  друга к сестре. Марк позавидовал способности Стефана  к  глубокому и искреннему  чувству, на которое тот оказался способен, а вот он, отчего-то, нет. Непонятная тревога одолела Марка. Он впервые задумался о том, что ждёт его в будущем.
Ценность истинной любви  приоткрылась ему, встревожив и огорчив. «Всему своё время,- отмахнулся юноша,- я попросту ещё не встретил «мою» женщину. Я нахожусь в поиске. В весьма забавном и приятно поиске. А не пора ли мне возвращаться в Париж?».

                ***
          «Ночь придаёт блеск звёздам и женщинам»! Пожалуй, я чуток перефразировал бы вас, лорд Байрон. Только ночь и придаёт блеск женщинам, - смотря на мир  через вино в бокале,  вяло размышлял  Марк. Молодость его давно уж прошла. А вот  зрелость, она  к нему отчего-то не торопилась приходить. Память князя хранила множество перлов, рождённых чужой мудростью. Но сам он оказался бесплоден: из-под его пера не вышло гениальное творенье, ему не сопутствовала удача в  делах, даже семьи, и той не создал.
    За промелькнувшие годы Марк всего несколько раз навещал  родное поместье, тихая провинциальная жизнь в котором текла своим чередом, почти без всяких изменений. Разве что постарели родители, а у сестры родилось трое ребятишек, да разрослось поголовье элитных скакунов, которые приносили уже приличный доход Стефану Альмошу.
     Видеть подрастающих детей Стефана и Агны  было отчего-то больно. К тому же, этот идиот Стефан по-прежнему смотрел на свою жену с  непереносимой для Марка  нежностью. Успехи зятя в делах словно кричали о его, Марка, несостоятельности. Всё это объяснялось  тривиальной пошлой завистью, в которой гордый князь ни за что себе не признался бы.
     И он возвращался в объятья полюбившегося ему Парижа. Намерения перевернуть мир, с которым он обычно  покидал родительский дом, хватало ненадолго, оно не успевало перерасти в желание, стать устремлением. Холодная пустота  внутри всё же тревожила Марка, и он искал забвенья, отдавшись философским размышленьям наедине с бутылкой вина, или в компании подобных ему  старых университетских приятелей.
    Были, конечно же, и женщины. Князь  страдал патологической  влюбчивостью, которая  предельно утомляла его, выматывала  душу. Марк определённо знал, чем  вскоре завершится для него очередной всплеск эмоций, но не мог устоять,  проклиная свою непонятную слабость. Он  устал  от  этих, уже ненавистных ему  женщин, каждая из которых, казалось, уносит с собой частицу его живого сердца. Любовь! Марк  давно  не искал её, да и как можно отыскать то, во что не веришь? Его окоченевшее сердце молило лишь о тепле и покое, а  рука привычно тянулась к бутылке, помогающей ему скрасить пустое существование.
 
                ***    
          Князь Прост достиг лет весьма преклонных. Вести дела, обеспечивающие его семье стабильный доход, с каждым годом ему становилось всё сложней. И он написал письмо сыну с просьбой без задержки приехать в Рубиновый замок.
         Марк, освобождаясь из плена очередного запоя, тупо вертел в руках конверт, подписанный чётким отцовским почерком. Отложив письмо в сторону, он основательно освежился холодной водой, плеснул себе глоток коньяка на дно бокала, отнес и запер на ключ бутылку. 
        Отец писал редко и только по делу. Марк, вдруг, почувствовал в этом послании начало серьезных перемен в своей жизни.
        Через несколько дней Марк выехал из Парижа, с которым его более ничего не связывало, и в который  ему уже никогда не суждено было вернуться.
      Марк спешил. И не только  потому, что его о том просил отец. Ему вдруг  отчаянно захотелось  увидеть родные, знакомые с детства места. Рубиновый замок звал его, и этому зову невозможно было противиться.
      - Погулял вволю, надо и делом заняться, пора, пора за ум браться,  - с глупой улыбкой на губах  говорил он себе, всматриваясь в мелькающие за окном пейзажи.
      К нетерпению его примешивался и оттенок неясной тревоги. Сердце  сжималось и замирало. Странному своему состоянию сын князя Проста не находил объяснений.
       Долгая дорога – хороший повод для размышлений и воспоминаний. И картинки из детства  и юности
беспорядочно всплывали в памяти Марка. То виделся ему дед, пытающийся справиться с двумя упрямыми близнецами, то отстранённое, полное непонятного ему осуждения, лицо сестры, и Мерцающая башня, теплых шершавых стен которой так приятно было касаться. Марк почти засыпал, когда  огонь Желтой поляны ярко вспыхнул у него перед глазами; стена огня, окружившая князя, поднималась всё выше, и из неё  тянулись к  нему  руки людей, от криков и стонов которых  судорога  скрутила  Марка, бросила на  ковёр из зловонных желтых цветов его непослушное, парализованное болью  тело; он закричал, и этот его крик, проникнув в реальный мир, прервал страшное сновидение. 
     Сознание медленно возвращалось к  Марку, он с удивлением смотрел на свои дрожащие руки, хватаясь за обрывки ускользающего сна: огонь и свой отчаянный крик, вот всё, что удалось запомнить, и страх, дикий, ни с чем, испытанным   ранее, несравнимый страх.
    Это случилось в последний день пути, на следующее утро  Рубиновый замок встречал своего молодого хозяина.               
               
                ***
         Марк оправдал все отцовские ожидания. Полученное в Сорбонне  образование пришлось молодому князю, как нельзя кстати. Методы и способы  «делать деньги», как, впрочем, и весь уклад жизни,  в стремительно меняющемся мире претерпели значительных перемен, и вскоре князь Прост  полностью отошёл от дел,  предоставив  их  заботам сына.
      Жил Марк теперь в Вене, но едва выдавалась возможность, спешил навестить Рубиновый замок. У него появилось увлечение: собранная поколениями его предков библиотека  вызывала  у Марка огромный интерес. Привычка к чтению, получившая развитие в университете, наполняла жизнь князя удовольствием и смыслом, которые, так и не смогла ему  дать, ни одна из его женщин.
    Женщины! Марк их сознательно избегал. Мысль о женитьбе, лелеянная его отцом, вызывала в молодом князе тоску и  отвращение. Милые прелестные создания, по-прежнему, в одночасье пленяли Марка, и столь же стремительно пресыщали его. Каждая новая связь оставляла по себе горький осадок; поразительным было то, что он не хотел  их, но ничего не мог с собой поделать! И  тогда князь Марк постарался  предельно ограничить круг своего общения  с представительницами прекрасного пола, страшась и ненавидя  их  и свою пред ними слабость.
      Однажды, на  третий день Рождества  Марк с утра перебирал тома в библиотеке Рубинового замка и наткнулся на небольшой карандашный набросок, вложенный в книгу. Это была зарисовка к семейному портрету. С пожелтевшей от времени бумаги на него смотрели его собственные глаза, вот только такими безмерно счастливыми они у Марка никогда не были. На этом рисунке невероятно похожий на  князя мужчина обнимал за талию стоящую подле него женщину, в которой легко было узнать  их прапрабабку княгиню Агнешку, поразительно схожую чертами лица с Агной. У ног их на низеньком стульчике сидел трёхлетний мальчик.
     Этот  портрет так никогда и не был написан. В замке сохранилось лишь одно  изображение княгини Агнешки, и сейчас украшающее библиотеку.
      Да, у Агны с прапрабабкой удивительное сходство. На это в семье давно обратили внимание. А вот о муже Агнешки, князе Яноше почти ничего известно не было. Он не оставил после себя портретов. Или их уничтожили?! Кто уничтожил, почему?  Семейная хроника гласила о том, что князь Янош в возрасте тридцати лет отправился странствовать. В замок он не вернулся. Княгиня Агнешка  дожила до глубокой старости, замуж более не выходила, одна воспитывая их единственного сына.
        «Что за обстоятельства погнали тебя прочь от женщины, которую ты  любил, и от сына, которому был нужен?»- думал Марк, не в силах отвести глаз от  рисунка. Он определённо чувствовал  связь с этим  мужчиной, на которого был  до странности похож. Пришло время для разгадки тайны. У него и Агны их лица! И неприязнь, непонятная, невозможная для двойняшек неприязнь, которая всегда отдаляла брата и сестру друг от друга, возможно, тоже унаследована от предков? То, что случилось несколько веков назад между князем и княгиней, имело последствия для всего их рода, Марк не сомневался в этом. Прихватив с собой рисунок, он отправился к сестре  в  соседнее поместье. 

                ***
         Агна  сидела у растопленного камина, в окружении своих  детей, и  листала альбом с цветными картинками. Она  поздоровалась с братом  со свойственной ей сдержанностью, не проявив ни радости,
ни недовольства от его внезапного появления. А вот, Стефан Альмош  обрадовался гостю. Он  увлёк за собой  Марка, соблазняя его дорогим многолетним бренди и отменными сигарами.
       Марк взглянул на сестру, которая снова занялась детьми, и  решил подождать с разговором. Почти два часа он пил бренди с мужем  Агны, кивал впопад и не очень, в слабой попытке поддержать не клеящуюся беседу, думая о том, что собственно скажет сестре, оставшись с ней наедине.             
      У отвыкшего от обильных возлияний Стефана стал слегка заплетаться язык, когда  Агна  наконец отправила спать своих детей и подошла к мужчинам. Марк поднял на неё совершенно трезвые глаза  и тихо сказал: « Мне нужно говорить с тобой».
     Стефана Альмоша оставили дремать в кресле у камина. Жена заботливо укрыла его пледом и отошла к ожидающему её брату. 
    - Хочу показать тебе, сестра, мою нечаянную находку.- Марк  протянул рисунок Агне и замер в ожидании её реакции.
 Агна долго всматривалась  в набросок. И молчала. Потрескивали дрова в камине, громко тикали часы, завозился, поудобней устраиваясь  в кресле, хозяин дома, но князю казалось, что момента более пронзительной тишины не случалось в его жизни.
 «А ведь, похоже, что она не удивлена,- подумал Марк,- растеряна, смущена и только».
 - Агна!- голос брата был требовательным, полным решимости во всём разобраться.- Ты не находишь странным такое разительное сходство?
 Она не ответила. Да и что могла сказать?
- Я почувствовал с ним, - Марк ткнул в рисунок дрожащей рукой,- связь! Очень сильную связь. Знаешь, а ведь он  ждёт от меня чего-то.
- Чего?
  В голосе Агны  Марку  почудился страх.
- Не знаю. Возможно, найти ответ на мучащий меня с детства вопрос : за что ты всегда не любила меня ; почему я не мог тебя любить?
 Повинуясь внезапному порыву, Агна схватила брата за руку и буквально потащила его за собой к заветному  своенравному зеркалу. Частица далёкого прошлого, оно всегда само решало, что и когда следует показать. Но сегодня Агна  не сомневалась  в успехе, ведь они с Марком  были  готовы  узнать правду, какой бы та не оказалась!
       Древнее зеркало  загадочно замерцало, когда  Агна подвела  к нему  брата. Но прошлое не  впустило их  в себя, как это  уже дважды случалось с Агной. Сегодня на серебристой  зеркальной поверхности один за другим  отразились яркие  выразительные моменты давно промелькнувшей и канувшей в лету жизни:
 сцена  супружеской любви и пронзительной нежности, заставившая залиться краской смущения щёки Агны; миг измены и разоблачения, боль от этого предательства  Агна  разделила  с убитой горем  княгиней Агнешкой; терзанья князя Яноша, мимолётная страсть которого стала причиной  большой беды; и разговор, последний разговор между  супругами:
«- Уходи!-  шёпот княгини обрушился на  повинно склонённую голову мужа. - Ты влюбчив? Так пусть же в сердце твоём пробуждается любовь к каждой заинтересовавшей тебя женщине. Ты не способен на верность? Знай же, что ни одна из них не сможет тебя удержать, и при каждом расставании будет болеть твоё сердце, как сейчас разрывается от боли  моё. Ты уйдёшь из этого мира и придёшь в него вновь, моё же проклятье пусть всегда следует  за тобой.
- Агнешка!- князь отшатнулся, страх исказил его красивые черты - Ты сейчас прокляла любовь. Бремя  проклятья из века в век  нести нам обоим… Что же мы с тобой натворили?!».
   Зеркало погасло, комната погрузилась во тьму. Агна вцепилась в руку брата, её бил озноб, ноги подкашивались. Но Марк в ужасе отшатнулся от неё. Сейчас он не видел разницы между сестрой и княгиней Агнешкой, он не знал, кто есть он сам, зато отчётливо понимал, что в этой женщине- причина всех его бед, бессмысленно прожитых лет, измучившей его обречённости и беспросветной тоски.
               
                ***
          Николай проснулся с тяжелой головой. И сразу же бросился к компьютеру. Пусть он опоздает сегодня на работу, но пригрезившаяся ему  история не должна быть забыта.
 Коля  работал так увлечённо, что не замечал ни укоризненных взглядов Тишки, мнущегося у входной двери, ни надоедливого звонка будильника. 
    Только когда последняя строчка была дописана, он словно очнулся и стал поспешно одеваться.
- Сейчас, Тишенька, ты потерпи ещё чуток, ладно?- уговаривал он нетерпеливо поскуливавшего щенка. 
  Обошлось без оказии. Накормленный и обласканный Тишка зла на хозяина не держал. Будет ли так снисходительно к нему начальство? Николай однозначно опаздывал на работу.
  Уже выходя из комнаты он посмотрел на камешек на своём рабочем столе и понял - надо брать отпуск.
Похоже, что в ближайшее время он допишет начатую книгу.