Книга лет. Глава 2

С чего начались эти записки

Старший внук Максим, которому сейчас уже за 20 лет, просил, чтобы  я рассказывал ему перед сном разные истории: "Расскажи, когда ты был маленьким, когда мой папа был маленьким". С этих рассказов и начались эти записки.

Родился я 5 августа 1932 года в городе Нижнеднепровске, который впоследствии стал районом г. Днепропетровска. Он был расположен на левом берегу Днепра, и с Днепропетровском его соединяла трамвайная линия, которая шла по мосту через Днепр.

Наша улица называлась "Новая колония" и представляла собой несколько трехэтажных домов по два подъезда в каждом, стоящих один за другим, торцом к дороге. Эта дорога вела к заводу им. Карла Либкнехта, на котором работали мои родители, а с другой стороны домов проходила ж/дорожная ветка от завода к отдельно стоящему новомеханическому цеху (как потом я узнал, в таких цехах выпускали военную продукцию). Железнодорожные ворота в этот цех находились рядом с нашим домом.


Детский садик, в который я ходил, был, наверное, в 1-2 км от нашего дома. Идти туда нужно было через поселок с частными домами. По одной дороге нас облаивали собаки, которых я боялся, а по другой нас встречали мальчишки, которые дразнили нас и грозились побить. Я выбирал дорогу, на которой встречались мальчишки, остальные шли мимо собак. Около садика мы встречались. Помню, что в садике устраивали утренники и даже помню, что к одному из них, мама сшила мне цыганский костюм из черного бархата. Папа просверлил в монетах дырочки, и мама пришила монеты к курточке.

На втором этаже над нашей квартирой жила семья Радец. У них был сын Юра и дочь Алла. Юра был старше меня на 2 года, а Алла младше, наверное, тоже года на два. Дядя Коля Радец работал на заводе конструктором, но был талантливым художником и скульптором. Я любил смотреть, как он рисует. Папа купил мне масляные краски, и мы на черной материи рисовали маслом цветы. Перед войной дядя Коля готовил к выставке скульптурную группу: я стою с винтовкой в буденовке и смотрю, как Юра помогает Аллочке одевать противогаз. Во время войны, на Урале, я видел миниатюрные пейзажи нарисованные дядей Колей на косых срезах березы, для продажи.



На фото. Мама: "сейчас птичка вылетит". Мы с мамой в Днепропетровске
в гостях у тёти Бети. 1934 год

Дядя Миша, папин младший брат, окончил в 1939 году сельскохозяйственный институт и поехал на практику на Урал. Мы все его провожали, а я попросил привезти маленького медвежонка.

Однажды я рассказал Максиму, что перед войной мы все зачитывались книгой Аркадия Гайдара "Тимур и его команда". И не только читали, но и создавали свои тимуровские команды, стараясь подражать героям книги. И вот мы тоже играли в такую тимуровскую команду, а когда началась война, и была дана команда освободить подвальные помещения в домах (а мы жили на первом этаже трехэтажного дома), то мы в подвале организовали штаб нашей команды. Все это делалось скрытно от взрослых, как и по книге. Перед домом рос клён. В его развесистых ветках мы устроили наблюдательный пункт, от которого в штаб (подвал) тянулась веревка. В подвале, как и по книге, к веревке были привязаны консервные банки. Периодически в городе объявлялись учебные воздушные тревоги. Завывали сирены и из больших черных тарелок репродукторов звучали команды: «воздушная тревога» или «отбой воздушной тревоги». Однажды, когда я сидел на наблюдательном посту, со стороны Днепропетровска послышался звук моторов летящего самолета. Звук изменялся по высоте «подвывал». Раньше такого гуденья я не слышал и задергал сигнальную веревку. Ребята выскочили из подвала и стали слушать. Высоко в небе мы, наконец, увидели одинокий самолет, летящий на восток. «Гражданская оборона» никаких сигналов о воздушной тревоге не подавала, а наши ребята побежали по подъездам, (дом был трехэтажный с двумя подъездами) и стали кричать: «Воздушна тревога». Самолет, к этому времени стал разворачиваться. Сделал большую дугу и полетел на запад. Когда он пролетал, не снижаясь, над Днепром, в районе моста через Днепр, заухали взрывы. В это же время взвыли сирены воздушной тревоги. Это была первая воздушная, не учебная, тревога. Правда она прозвучала с большим опозданием.

Однажды бабуля услышала эту историю в пересказе Максима. Это звучало примерно так: «Когда дедушка был маленьким, он залезал на высокую пальму и оттуда наблюдал за немецкими самолетами».

В детстве я мечтал быть пожарником, стоять на подножке большой красной машины и звонить в колокол.

Я наблюдал, как около нашего дома маневрирует паровоз «кукушка» и, держась за спинку металлической кровати, подражал работе стрелочника: гудел, посвистывал, изображал, что я на ходу догоняю и запрыгиваю на подножку вагона.

Как и все мальчишки того времени, мечтал стать полярным лётчиком.


продолжение:http://www.proza.ru/2009/08/06/516