Сказка господня. ч. 7. раздел только не в ад

РАЗДЕЛ 2. ТОЛЬКО НЕ В АД

- А куда же еще? – Как будто бы, удивился Бог, -  вы и задачки порою задаете!
- Так ты простишь нас? – скулил Бука, а Бяка подтявкивал:
- Может быть, искупим, отработаем, так сказать, свои прегрешения?
- Ну и ну, - отозвался Всевышний, - как любил повторять товарищ Ленин: “Один дурак столько вопросов может задать, что и сто умных не ответят”. А тут сразу два. Что же мне теперь, двести мудрецов вызывать? А где их, между прочим, взять? Со всех эпох собирать, что ли – с бору по сосенке?
Застегнув китель на все пуговицы, Господь произнес тоном, не терпящим возражений:
- Все ответы на ваши вопросы можно найти в Большой Британской энциклопедии, или, в крайнем случае, в компьютерной базе данных Библиотеки Конгресса США. Шутка! А сейчас снимайте-ка пока штаны!
(Пронесло, - одновременно подумали Пришельцы, - кажется, отделаемся поркой).
- Частично верно, - весело откликнулся на не весьма оригинальные мысли Бог, - порка, несомненно, имеет место быть. Но это, товарищи провинившиеся, только начало! За ним последует продолжение, да еще какое! Неужели вы всерьез рассчитываете отделаться жалкими двумястами “горячих”? Наивные вы все-таки существа, господа серафимы! Эй, Вурдалак, Самуил! Приступайте!
  Возникшие из ниоткуда старый профос Вурдалак и слуга его Вампир вместе с пророком Самуилом, прославившемся своей жестокостью, хладнокровно приступили к выполнению своих профессиональных обязанностей. Бука визжал и каялся, а Бяка каялся и визжал, но розги как свистели, так и свистели.
Так, весело и незаметно, прошел вечер и наступила ночь. В темноте экзекуторы то и дело промахивались, так что досталось и спящему Хомяку, и бодрствующему мне. Шатун сжался в комок и неистово крестился: наивный зверь всерьез рассчитывал уберечься от заслуженной кары таким примитивным способом. Бог не мог удержаться от смеха, глядя на него. –
- Смотри, смотри, Парамоша, - воскликнул он, - и  радуйся, ибо есть еще дураки, большие, чем ты сам! Эх, гризли, ты бы еще на шкаф забрался, прячась от возможного божьего гнева. Под стол, под стол  спрячься!
Смеялись все, лишь Пришельцам да экзекуторам было не до смеха. Другие занятия нашлись у них, причем весьма срочные.
Наконец, все кончилось. Бог встал, и произнес:
- Спасибо вам, добрые люди и животные, порадовали своего создателя. Так что продолжения не будет, и ограничимся тем, что было. Итак, коллектив в полном сборе, полон творческих планов, энтузиазма и энергии… вам и карты в руки. Я вас больше не задерживаю. Время пошло, жду результатов. Одним словом, вперед без страха и сомнений!
   Господь исчез столь стремительно, что мы и попрощаться не успели, не то, что уточнить некоторые детали своей миссии. Как всегда, предстояло идти туда, не знаю, куда и делать то, неизвестно что. Впрочем, нам не привыкать! Особенно Пришельцам – профессиональным бездельникам и прирожденным мизантропам.
   Мы неторопливо закурили с самым умным и важным видом, и только туповатые Дух и Шатун недоуменно переглядывались, временами бросая на нас завистливые взгляды. По-видимому, им казалось, будто нам что-то известно о характере предстоящей работы. Никто и не подумал их в этом разуверять.  Напротив, приняв  позы мыслителей, Пришельцы сделали вид, что думают о чем-то важном и серьезном, а я стал расхаживать взад-вперед, как Ленин в Смольном накануне 26 октября 1917 года. На душе, конечно же, кошки скребли, и бес сомнений бушевал в голове, но виду подавать не имело смысла.
- Что ж, в путь-дорогу, товарищи, - произнес, наконец, Хомяк, - время не ждет, да и вообще…
- Начнем с Аргентины? – Как бы, между прочим, спросил Бука, - или прямо со Штатов?
- А, может, рассредоточимся? – Робко подал голос Шатун. – Мелкими, так сказать, группами, укрываясь в складках местности…
Его тут же подняли на смех.
- Молчал бы уж, раз не понимаешь, - назидательно проговорил Бяка, - сказано, не рассеиваться, значит, идем вместе! В колонну по двое – становись!
И тут же получил затрещину от старшего брата.
- Я тебе покомандую! – Злобно прошипел Бука. – Забыл, кто ты есть? На брюхе поползешь!
И тут же полетел в кусты, сраженный оплеухой Азазелла.
- Никаких ссор! – Рявкнул Дух. – С этой минуты я отвечаю за порядок и дисциплину во вверенном мне подразделении! Считайте положение военным, а меня – комендантом гарнизона… то есть, полевым командиром.
- Вот те раз! – Не воскликнул даже, а взвизгнул Хомяк, - своевольничаешь?!
Смирно! Равнение на середину! Вычисти-ка мне штиблеты зубной щеткой! У-у, шайтан!
  И привычно начал хлестать денщика по щекам. И опять старине Азазеллу пришлось подчиниться - выполнить все прихоти своего своевольного и капризного начальника-самодура. Куда было деваться бедолаге? Как говорят немцы, “бефель ист бефель”, то есть, по-нашему, “приказ есть приказ”! Когда-то еще Бог снимет с него это проклятое заклятие, этот тяжелый двусмысленный крест дурацкой службы в качестве ординарца у одного из самых лютых деспотов, когда-либо живших на этой грешной Земле?
  Серафимы, как уже было неоднократно подмечено, существа весьма и весьма быстроходные. Никакая ракета класса “земля-воздух” не угонится за самым ленивым и медлительным из них. Да и никому в голову еще не приходило ловить на мушку крылатые создания в сияющих ризах, сходящие с небес. Себе дороже выйдет! Еще с незапамятных времен всем было хорошо известно, что небожители могут и сдачи дать. Вон как Содому с Гоморрой досталось от двух мелких служащих небесной канцелярии! Но это, скажем так, к слову. Просто хотелось еще раз подчеркнуть, что высадились мы на побережье Аргентины в тот же самый миг, когда вышли в поход. Десантировались, отлупили попавших под горячую руку солдат береговой охраны, и зашагали в сторону Буэнос-Айреса.
  А в столице происходило следующее.
На улицах южно-американского мегаполиса бушевали митинговые страсти. Камни и тухлые яйца, летящие в растерянных  жандармов и правительственных чиновников, как бы повисли в воздухе, ибо летели непрерывным потоком, и все это под звон пустых кастрюль и разбиваемых витрин роскошных супермаркетов. Политический курс на прислуживание империи Желтого Дьявола, как и следовало ожидать, зашел в тупик, и богатейшая страна в одночасье превратилась в жалкого банкрота-попрошайку. Обозленные обыватели, совершенно утратив человеческий облик, высыпали на улицы, и выражали свое возмущение действиями правительства кто как мог.
Дух жадно вдыхал сомнительный аромат, издаваемый дохлыми кошками и тухлыми яйцами, и, по-видимому, предался воспоминаниям о своей нелегкой многолетней службе в Аду (адский серный запах, действительно,  весьма напоминает амбре, распространившееся на городских авеню и площадях взбунтовавшейся столицы Аргентины). Пришельцы морщились и чихали: им, привыкшим к  райскому благорастворению воздуха, было как-то неуютно, дискомфортно, что ли…что касается меня, то я не испытывал особенных неудобств. Довелось поработать автору этих строк и на мусорных свалках, и на ремонте городской канализации Нью-Йорка…да и вулканы, между нами, тоже не розами пахнут, а я последние две тысячи лет с них, можно сказать, и не слезал. Шатун и Хомяк, зажимая носы, подзатыльниками и пинками разгоняли всех встречных, будь то полиция или демонстранты.  Вскоре на улицах столицы стало заметно тише и чище. Горожане попрятались по домам, и из окон, со смешанным чувством страха и любопытства, наблюдали за шествием странного отряда, не разделявшего населения на своих и чужих.
  Когда в Буэнос-Айресе воцарилось  хоть какое-то подобие порядка, Пришельцы захватили почти все теле-и радиоцентры страны и выступили с революционным воззванием к гражданам.
- Доигрались! – злорадно кричал Бука. – Будете знать, как следовать советам липовых экономистов из Штатов! Даешь социализацию экономики! Долой внешний долг! Бей кредиторов, этих негодяев, вампиров и упырей! Да здравствует Временное революционное правительство! Все на борьбу с интервентами и контрреволюционерами!
- Что он несет? – Недоуменно переговаривались мы. – Переворота-то еще толком не было! Откуда тут взяться революционным комитетам, интервентам да Советам Народных комиссаров?
- Оттуда! – Огрызнулся Бука, на минуту оторвавшись от микрофона. – Ждать, что ли, будем, когда эти ленивые латиноамериканцы соизволят, наконец, взяться за ум и наведение в стране революционного порядка? Сами все за них сделаем! У всех нас имеется богатейший опыт государственных переворотов и военных мятежей, диктаторского правления и построения утопий.
- Так-то оно так, - осторожно возражал Хомяк, - но ты, будь добр, растолкуй мне, непонятливому: о какой контрреволюции и интервенции идет речь, если сама революция еще не и начиналась?
- Экий ты бестолковый, брат Хомяк, - нетерпеливо вскричал экзальтированный Пришелец, - у тебя что, воображения не хватает? Нет революции – так будет, а где революция – там и контрреволюция, а где контрреволюция, там и интервенция. Надо же заранее подготовить население к возможным издержкам скачка развития исторического процесса!
  На этот раз возражений у нашего славного понтифика не нашлось. Он безнадежно махнул рукой и отошел в сторону, ибо спорить с взвинченным мизантропом было не только бесполезно, но и опасно. Пришельцы, привыкшие мыслить и действовать энергично, беспощадно и масштабно, не принимали никаких возражений, дискутируя с реальными или воображаемыми оппонентами. Самым их излюбленным аргументом в спорах на любую, даже самую безобидную тему, был геноцид. Так погибло множество цивилизаций в Космосе, причем Богу они докладывали не об истреблении населения планет и галактик, а о “проведении ревизии состояния жизни в такой-то области Вселенной”.  Господь, разумеется, все это знал, да смотрел на безобразия братьев-близнецов сквозь божьи пальцы.
- Некем, просто некем их заменить, - вздыхал он, - а то давно бы в расход пустил этих проходимцев!
  Хоть Хомяк и носил звание заслуженного серафима третьего класса, и лично получил из рук Господа нашего бессмертие и неуязвимость, а все-таки как-то боязно ему было. Да что там Хомяк, кто угодно побледнел бы, взглянув на физиономии этих  “ревизоров” даже тогда, когда они были в хорошем настроении.
   А бесноватый Бука продолжал выкрикивать какие-то бессмысленные, но крайне злобные фразы, угрожая стереть в порошок и согнуть в бараний рог всех реальных и мнимых  противников еще не существующего правительства еще никогда не возникавшего аргентинского социалистического государства. Жители, затаив дыхание, замерли перед телевизионными экранами и радиоприемниками. Все, не сговариваясь, почему-то одновременно подумали: а не поторопились ли мы, изгоняя одного за другим пятерых президентов? А вдруг мы не так уж и плохо жили? Что за напасть наслал на нас Создатель?
- С сегодняшнего дня, - гремел Бука, - никаких контрреволюционных разговоров, не говоря уже о действиях! Я вам покажу Кузькину мать! Все по струнке ходить будете да “Интернационал” петь, не говоря уже о субботниках и партийных собраниях!
Посмотрели мы на него, посмотрели, да и повернулись к старине Азазеллу.
- Уйми-ка его: больше некому! – воскликнул Шатун, а Хомяк подтвердил:
- Именно некому, разве что Богу! Но не вызывать же Господа по каждому поводу, у него, поди, и своих дел по горло!
Дух кивнул, не торопясь, докурил сигару и вразвалку подошел к оратору, на губах которого уже выступила пена.
- Выступление закончено, - сквозь зубы процедил он, - заткни фонтан! Или имеются какие-то возражения?
  Бука оторопело уставился на бывшего демона. Ему хотелось что-то возразить, но, поскольку был он серафимом пусть не умным, но хотя бы догадливым, сумел промолчать и тихо отойти в сторону.
- Давай, командуй, ваше превосходительство, -  поклонился Азазелл Хомяку, - принимай бразды правления этой жалкой страной.
- А почему, собственно, все должен делать я? – Взвизгнул отъявленный бездельник имам-папа. – Других занятий у меня нет, что ли? Вон, сколько тут народу баклуши бьет! Пусть Шатун правит, если ему охота.
При слове “охота” гризли непроизвольно вздрогнул: ему, пушному зверю, вдруг привиделись суровые егеря, рогатины и прочие “прелести” медвежьей охоты. Он растерянно взглянул на нас, почесал загривок и покорно произнес:
- я готов!
- Как всегда, ко всему и на все, вплоть до каннибализма? – Грубо пошутил я.
- Готов к выполнению любого ответственного поручения, за исключением ереси, божбы и других занятий, не угодных Господу нашему, - нашелся Шатун.
Мы переглянулись: все-таки сообразительное животное нам досталось! Все схватывает на лету. И кроток, как агнец, даром, что людоед.
- поручаем тебе срочно осуществить в этой Богом забытой стране великую социалистическую революцию, - взял на себя инициативу я, - немедленно навести порядок, отказаться от внешнего государственного долга, перестать во всем ориентироваться на проклятых янки… словом, и так все ясно! Заодно подави все контрреволюционные мятежи и отрази возможные интервенции. Кстати, не забудь вернуть законному владельцу Мальвинские острова, да так, чтобы англичане туда и дорогу забыли!
  На том и порешили. Действительно, давно уже пора было злополучным аргентинцам взяться за ум. Подурили – и баста! Еще никто ведь не доказал, что империалистический путь развития ведет в Рай. Пусть прогуляются в сторону  коммунизма, или, хотя бы, социализма. Неизвестно куда выведет их эта дорога, но, что совершенно точно, только не в Ад. Это так же верно, как то, что Земля – третья планета Солнечной системы, что ей около пяти миллиардов лет, и что Бог милостив.
  Остался недоумевающий хищник-серафим править взбунтовавшимися и в то же время напуганными аргентинцами, а мы отправились на север. Сколько предстояло еще совершить полезных и угодных Богу дел!