Хроники Ак-Корда Непризнанный. Глава 10

Уже два дня путешественники бороздили морские просторы.
Все шло припеваючи. Пел парус с ветром легким в дуэте. Быстро, вальяжно неслась бригантина по волнам. Что-что, а водить суда Джига умел.
Его пассажиры покойно бездельничали на верхней палубе, только Пинки слегка нездоровилось, но это бренно, что тут говорить. Алгалл освещал их путь, а может, и следил уже?
Дум молча погрозил кулаком светилу. «Жди!» Он потратил некоторое время на укрепление веры старого корда в правоту затеянного. Тот вроде был тверд. Сияние от мальчика почти утихло, что успокоило гнома, малость переживавшего за деревянные переборки каравеллы. «Справлю скоро новую бригантину, полный фарш» - он не сомневался в успехе сымпровизированной подлости.
Джига пребывал в приподнятом расположении духа.
- Когда я на суше, русалки тоскуют
Только по-крупному Джига рискует! – напевал он.
Русалки и впрямь провожали колыханием форм утлое суденышко Платинового Корабела. Но любой, кто разбирается в русалках, знает, что если колышется вверх-вниз – к желанию, а туда-сюда – к буре.
Знал это и старый гном-мореход. Шторм мог поспособствовать его алчным замыслам, а конспирация и паразитирование на неопытности наших путников в вопросах колыхания форм усиленно играли ему на руку. Опытный воин, Дум-Дэф, безусловно, обратил внимание на примету и постарался выведать ее значение.
- Чего это они трясут? – коротко спросил орк.
- Когда гном проезжает, тем более ваш покорный господин, величайший из гномов, о Джига! Нет прекраснее мига! Блеск и интрига! Завистникам фи…
- Да, да,  –  устало перебил орк. – Тебе что ли знаки делают?
- Других претендентов на женское внимание я вокруг не наблюдаю… - неожиданно учтиво ответил гном. – Да и никогда не видел…
- Ясно, - Дум не испытывал сомнений по поводу гномской натуры. «Коль доедем до Второго, будем все живы-здоровы, конфискую арсенал, успокоится нахал» - так он подытожил в уме. Борьба авантюр!
«Тряси, детка, тряси!» - мысленно шептал Джига. Шторм мог налететь незаметно для простаков, да на руку гению. А кто тут гений, мы все знаем. Д-Ж-И-Г-А!

И вправду, буря грянула без конферансов.
В миг почернело небо, попрятались русалки, бросило шхуну резко влево, покрылись мглой аварийные мигалки. Волны за семьдесят децибел накрывали корабль одна за другой.
Дум резко отдавал приказы, гортанным голосом, как все орки в минуту борьбы. Корд-отец и Непризнанный бросились в трюм, невзирая на плохую экологию, учиненную там желудком Пинки.
Убедившись в их безопасности, Дум начал на ощупь пробираться к мостику, призывая из мглы гнома. Тот все не откликался, а может, не долетали его реплики сквозь шквал. Бесконечно долгими показались орку десяток рывков до предполагаемого местонахождения штурвала. Вот он уже нащупал его, подозрительно беззаботно крутящийся сам по себе. Гном не только не правил курс, но и вообще отсутствовал поблизости! «Слизнуло его» - мрачно подумал орк.
 Он ухватил штурвал и стал по наитию пытаться повести судно. Колесо будто застыло.
- Ля, заблокировано! – мелькнула догадка, и тотчас ехидный смех донесся сквозь грохот бури откуда из-за спины Дума. Глухой удар топора пришелся в бронированное плечо застигнутого врасплох воина.
- Ха-Ха-Ха! Стихия на службе Джиги! Дореми, лабух! – гном повторно занес сверкнувший топор.
Ах ты, гномье! – Дум молниеносно отскочил от бесполезного штурвала. Схватив первый попавшийся бочонок, он выставил его как щит, ловя еле слышный хрип Джиги.
- Аххр… - тот скрывался где-то во мгле, пользуясь своим малым ростом и опытом моряка.
- Идиот! Это Алгалл наслал бурю! – орк понял, что к чему. – Освободи руль, или мы все погибнем!
- Джига непобедим! Никто не остановит меня!
Не видя друг друга, противники кружили в кромешной темноте. Внезапно судно бросило вперед, прямиком на затаившийся риф. С треском переломилась мачта, запутав парусом обоих дерущихся. Еще бросок по воле неумолимых волн, и корабль пошел ко дну, получив громадную пробоину. Вода хлынула в трюм, смешавшись с плохой экологией Пинки. Учитывая уже бывшие пробоины, произошло это молниеносно.
Орка, несмотря на внушительную комплекцию, сбило с ног. Резко вскочив, он приготовился отразить удар Джиги. Удара не последовало. Следующая волна породила истошный крик гнома, который недвусмысленно давал понять, что Джига сброшен за борт и вот-вот потонет. Вскоре крик затих. Орк отбросил бочонок и стал пробираться к трюмному люку. Шаг за шагом…
 «Кода…» - подумал седой корд, покрепче обняв сынишку. Они стояли по горло в ледяной воде, уже перешли в бульканье такие милые теперь стенания Пинки. И вдруг догадка осенила его.
- Пой, сынок! Во имя Моц-Арта, пой громче!! – закричал он, и поднял сына на руки, к потолку, к остаткам воздуха.
Мальчик запел. Он и не пытался пересилить бурю, ее истошный рев. Он пел тихо, ласково, будто прося о чем-то. Нам сложно понять его дар, но вероятно он пристыдил стихию.
Через несколько минут шторм прекратился. Неведомой силой остатки каравеллы в одночасье вынесло на прибрежную мель, дав возможность недавно враждебной воде с веселым дружеским журчанием покинуть трюм. Его узники, обессилевшие, выползли на жаркий песок и моментально отключились.
Лишь Непризнанный продолжал ласково напевать морю, журя голосом, будто собаку, ненароком изодравшую мебель.
К закату море стало таким «лазурным», тихим, добрым, что и не поверишь в ее страшную силу. Лишь Алгалл в бессильной злобе багровел над дальними горами, да изредка плюхались у берега мелкие метеоры, шипя угрозы воде. Мальчик согрел путников мягким свечением, а затем и сам заснул с безмятежной улыбкой на устах…
***
- Где я? – вслух подумал Дум-Дэф, очнувшись от тяжелого долгого сна. Он по-военному вскочил, одним махом вытряс из роскошной гривы ведро песка. Вчерашние перипетии нехотя построились.
«Гномье!» - гневно выдохнул орк и подошел к костру, разведенному вблизи товарищами.
Они все давно встали, набрали выброшенных ласковой волной досок, и  мальчик непринужденно разжег пламя  своим свечением. Море переливалось изумрудными волнами, насвистывал бриз беззаботные песенки, а лик всемогущего Ал-Галла отражался в воде как в кривом зеркале, смешной и нестрашный. Путники сушили костюмы, изредка перебрасываясь короткими фразами. Они душевно поприветствовали орка и посетовали на отсутствие пищи.
- А разве у нас ни крошки? – Дум пристально посмотрел на враз скисшего Пинки.
 – Вот, почтенный эмор, гляжу я в тебя как в зеркало… До головокружения. И пытаюсь не видеть мелкого в зеркальном отражении. В твоих же интересах.
Пинки смущенно улыбнулся и неожиданно воскликнул:
- Вот тут (он сунул руку во внутренний карман) гномский батон завалялся! Я и забыл, что мне в этих мирских терзаниях, все тщетные стремленья…
- Стало быть, уступишь мне свою долю? – беззаботно спросил орк. Все понимающе улыбнулись.
- Не пожелаю и врагу сей доли роковой, что суждено влачить мне непрестанно! Лишь мне то выпало, и ни к чему вся жалость мира! – Пинки был тверд в  убеждениях, его рука так же твердо сжала ломоть.
- Я так и думал. Какое благородство! – насмешливо сказал орк, и все принялись за нехитрую трапезу.
Еще не успела заплесневеть единственная корка, оставленная нашими героями на берегу, а они уже подходили к чему-то вроде оазиса, намеченному Думом как первая остановка в пути по окружавшей приютивший их залив пустыне. Следов Джиги, да и вообще каких-либо существ не наблюдалось. Путешественники решили, что мерзкий гном сгинул в пучине. И поделом! Не тратя на него нот, они с радостным предвкушением родниковой воды и изысканных блюд вступили в прохладу оазиса.
«Жители пустыни – радушные хозяева» - делился житейским опытом орк. «Мы наберемся сил и наглости для дальнейшего пути, как пить дать» - увещевал он. На это, особенно на «пить дать» и рассчитывали члены экспедиции, постучав в величавую калитку облезлого дворца.
На стук долго не отвечали, и они имели возможность осмотреть достопримечательности. Всюду в убранстве двора царил изящный академизм. Вычурные колонны ограждали от грядок с реквами загон для поросят. Поодаль колючие сорняки с достоинством обрамляли искусно брошенный набок бюст Ба-Ху.
«Хоть нос отбит, побольше прочих знаменит» - благоговейно подумал старый корд.
Судя по всему, хозяин оазиса был существом нетеперешнего воспитания, нездешних традиций, несиюминутных стремлений. Аура чопорности и возвышенности прямо-таки треснула по башке отца-корда.
«Неужто эльф-властитель сего замка?» - предположил старик.
Дверь отворилась.
И вправду, скрипичный эльф был властителем сего замка. Нечасто в наши дни встретишь представителя этой древней расы. Живут они долго, как черепахи, но и передвигаются не быстрее последних. А после приказа по Ак-Корду отлавливать немногих оставшихся эльфов они вообще будто пропали. Переселились в закрытые места, в пустыни или тайные консерватории. Говорят, они затаились до поры до времени, берегут древнее знание.
- Что Вам угодно, господа? – с достоинством произнес эльф.
Весь его вид говорил: не до вас, у меня там древнее знание на плите! Потрепанный фрак с великолепно выполненными заплатами на локтях, искусно разбросанные в волшебно хаотическом порядке крошки во всклокоченной бороде, и, конечно, древний лорнет на шнурке.
 Именно такими и представлял старый корд легендарных скрипичных. Благородная сутулость эльфа сулила величавую беседу.
«Да куда мне с эльфами толковать…» - взгрустнулось отцу-корду. «Пнем просидел в родной деревне, а тут счастье привалило на склоне творческого пути. И вроде я не последняя скрипка во всей этой нашей какофонии… Скерца ли – родитель Непризнанного! И орк этот треклятый на меня полагается. А я все думаю…»
Его размышления были прерваны резким грохотом захлопнутой двери, поскольку в тот момент действительно имела место быть величавая беседа между Думом и эльфом. Меч орка вежливо попросил радушного хозяина о всевозможных благах, даруемых пребыванием в оазисе, эльф в свою очередь был вынужден тактично возразить, с неведомой прытью выдернув коврик из-под ног воина и моментально ретировавшись в храм искусства.
Молниеносно вскочив, орк потратил пару минут на попытки выломать дверь, но, убедившись в зачарованности замка, лишь со злорадным смехом оторвал вычурную бронзовую ручку.
- Не желает с простыми людьми общаться, дисгармонии опасается. Надо было меценатами представиться, может, и обдурили бы.
- Нет, почтенный, последнему корду известно, что меценаты уж лет двести как вымерли. Да и какие из нас меценаты? – седой корд критично оглядел всю компанию.
Скорбная мина Пинки, странное свечение сына, яростная усмешка Дум-Дэфа.
– Я слышал, эльфы на страдиварры падки, только ими задобрить можно. Это всю жизнь копить…
- Ничего, почтенный, как покончим с гнетом маэстр, раздадим их сокровища пыльные! У каждой кухарки в Ак-Корде будет своя страдиварра! А тебе вообще весь чулан ими забьем, дай только срок!
Старый корд представил груду страдиварр. «Хорошо, конечно, да мне они на что? Солить что ли? Мне бы лютню свою отстроить, и ладно. Да и жена житья не даст, ей самой чулан нужен – если хиточков наберет на рынке дешевых, куда их класть? Без хиточков никак, а страдиварру не знаешь и как в руки взять…» - рассчитывал он привычное житье.
С тревогой подумал о жене. Как она там? Не беспокоится ли, где они, что с ними? И такая тоска его взяла, что подумал крамолу: «Даст Соль-Ерри, с каким гейрольдом скандал случится, или маэстра прихворнет известный. Гламуары сразу выйдут по этому случаю, она-то зачитается, и не вспомнит, что нас неделю уж нет. Мне все легче».
- Не по зубам нам академизм, – Дум со злостью швырнул ручку в эльфийский огород.
– Нет единства творящих в Ак-Корде. Ничего! Коль скоро мы в пустыне, что мне дом родной, то не пропадем! Наверняка поблизости оркская орда кочует, мои братья точно не подведут. Вперед, герои! Еще до заката Ал-Галла мы встретим настоящих друзей! И будет пир! Нимфы, мурр и орк-под-стол!– оглушительно зарычал он.
 «Герои» в лице съежившегося Пинки и озабоченного старого корда вяло кивнули.
Мальчик молча подошел к поросшей мхом статуе Ба-Ху и приделал невесть откуда взявшийся нос. «Хороший знак» - подумал его отец.
Пинки думал о нимфах и мурре, но старался не думать о грубых беспощадных орках. Путники двинулись в глубь безбрежной пустыни.
***