Остров дамаеский нродолжение-2

кировка. Но, пожалуй, пора на заставу. На первый раз для тебя, лейтенант, достаточно. Завтра примешь седьмой участок. Там начальник допустил трагическую оплошность...
- А что произошло, можно узнать? - спросил с нескрываемым любопытством лейтенант. - Я, когда следовал сюда, краем уха кое-что слышал, но что к чему, не понял.
Майор тяжело вздохнул, замедлил шаг, внимательно посмотрел на подчиненного, как бы сличая его с погибшим.

Вот смотрю я на тебя, лейтенант, и сравниваю с Петровым.
Чем-то вы похожи друг на друга. Он, как и ты, только что окончил училище, А случилась элементарная оплошность, небрежное обращение с огнестрельным оружием. Нет, нет, не с писто¬летом и не с автоматом, а с охотничьим ружьем двенадцатого калибра.
Недели две назад Петров переправлялся с охотником через протоку, следуя в поселок для проверки документов подозрительной личности. Возвращался назад на той же лодке; в ней лежала сетка для ловли рыбы, а на ней ружье. Захотелось лейтенанту подстрелить пролетавшую над ними утку. Схватил ружье за ствол, и надо же такому случиться - курок зацепился за сетку, и... прогремел выстрел - прямо Петрову в живот. Нелепая смерть. Похоронили здесь же, на заставе, так как у него никого из родных и близких нет. Один солдат-умелец изваял ему обелиск с надписью: «Защитнику Дальневосточных рубежей - лей-тенанту ПЕТРОВУ Л.И.»
- А охотнику ничего не было? - осторожно поинтересовался лейтенант.
- А за что его судить? Лейтенант сам был виноват, схватив без его ведома ружье. Охотник с досады это ружье и утопил. Шуму много было.
- Никто не пострадал? - не унимался лейтенант,
- Пострадали все - и душевно, и морально. Это всем наука, -ответил майор.

Так, беседуя, майор с лейтенантом и добрались до центральной заставы. Ужин уже закончился. В столовой сиротливо стоя¬ли две алюминиевые миски с гречневой кашей - это были их порции.


Рано утром во всю мощь заревел мотор глиссера. Шло, выражаясь военным языком, «проворачивание механизмов». Эта команда выполнялась ежедневно, независимо от сиюминутной надобности. Техника должна быть исправна в любой момент, но в данном случае глиссер готовился к следованию на седьмой участок заставы Петрова. Название ее так и осталось.
На этот раз Смирнова сопровождал капитан Лукин. Требовалось ввести в курс дела нового командира, познакомить его с личным составом.
Встреча прошла на должном уровне. Лейтенант, судя по реакции солдат, пришелся им по душе.
Участок заставы хорошо вписывался в местный ландшафт, со вкусом ухожен. Вокруг казармы разбиты клумбы, посажены цветы. Лианы китайского лимонника и винограда обрамляли окна.
Казарма представляла собой длинное, одноэтажное строение, ^ разделенное на три части. Одна - для размещения лошадей, вторая - кухня-столовая, третья - жилье для солдат. Для офицеров выделена комнатушка с двумя кроватями.

У самой реки возвышалась сторожевая вышка для обзора всего участка.
Личный состав насчитывал двенадцать человек. Все - любящие свою службу, бесстрашные. Идти в дозор одному по дремучим зарослям тайги, да еще и в сумерках, - не только смелость, но и настоящий подвиг. Кто знает, где притаился враг. Здесь, на заставах, обычно объезжали границу на лошадях. Их служба тоже была нелегкой.

Лукин и Смирнов обошли место дислокации седьмого участка заставы. Капитан ознакомил лейтенанта со всеми «секретами» - скрытыми постами свзи и наблюдения. Обычно в дупло дерева был вмонтирован телефонный аппарат. Такие посты служат для своевременного оповещения заставы обо всех происходящих на данном участке происшествиях.
Здесь «СП» проходила на нужном расстоянии и не требовала переноса. Это обстоятельство радовало лейтенанта. Он с капитаном поднялся на вышку. Обзор великолепен, раскрывалась величественная панорама реки. В бинокль хорошо просматривался китайский берег, с копошившимися, как муравьи, людьми - и на суше, и в джонках на воде.

Советский берег хранил таинственное молчание, завораживая величием могучего кедрача и бесконечной гряды сопок.
- Красотища-то какая! - воскликнул лейтенант, не удержавшись от восторга. - Нигде не видел я такой. Правда, читал я про здешние места в книге Арсентьева «Дерсу Узала».
- Это на первый взгляд, лейтенант. Я тут десяток лет, и все настолько примелькалось, что эта экзотика уже порядком надоела. Посуди сам: тайга, солдаты, наряды, завтрак, ужин. Вот и вся романтика. Приедается она. Устаешь от однообразия. У нас был один врач - молодой лейтенант, как и ты, так тот на третий год «съехал с рельсов». Солдатам проще. Отслужил три года - и домой, а нам, офицерам, служить да служить, как медному котелку. Хорошо тем, кто обзавелся семьей. Как-никак, а радость есть...
- А что, в здешних местах девчат нет? - с иронией вставил лейтенант.
- Какие тут девчата, когда ближайшее село в двадцати верстах отсюда. Иногда для разнообразия возим солдат на катере в рыбацкий поселок - в кино, магазин. Разрешаем выпить по сто граммов  и то удовольствие, правда, ниже среднего. Но солдаты довольны. Вот так-то, браток, извини, что так называю. Здесь все равны, что солдат, что офицер. Совместно переносим тяготы службы, все одинаково в ответе за спокойствие на границе. Никто не считает такое отношение за панибратство. Только при исполнении служебных обязанностей существует субординация, а в личное время все едины. И тебе, лейтенант, советую уважать своих подчиненных. Они хорошо чувствуют нутро командира, и если что не так, то трудно будет нести службу.
- Спасибо за совет, капитан.
- Давай условимся обращаться друг к другу вне служебного времени по имени, а если хочешь, то и по батюшке. Все не так пахнет казенщиной и уставом. Дружба не мешает службе, а наоборот, больше укрепляет взаимоотношения.
- Согласен. Я - Павел, по батюшке - Алексеевич.
- А я - Анатолий Кузьмич.
Оба дружески пожали друг другу руки.
- И еще, чуть не забыл, Павел. У тебя на участке есть один