Рыбалка ныряльщика

   Машина по жаре шла быстро. Знойный ветер закидывал в открытые окна пряные запахи леса, земли и разморенных трав. С грохотом под полом рычащей "Волги" пролетали булыжники. Раскатанная лесовозами гравийка нещадно пылила, и клубы пыли столбами улетали назад. По бокам мелькали запорошенные желтой глиной комли здоровенных осин. Старый тракт петлял среди глуши зеленого леса, уходящего пеленами за горизонт.
- Хорошо идем! – крикнул Долгий. Спутники его - Ирина и дед - закивали головами. Гонка с грохотом и пылью вызывала у них веселье и страх. Через час свернули к реке. И вскоре машина пошла среди дач.
- Где-то здесь, - Долгий завертел головой, высматривая нужный дом. Дачу нашли. Сад имел запущенный и одинокий вид. Разгрузились. Дед разулся и босиком пошел по траве:
- Хар-рошая фазенда!
- Давайте перекусим, да я побегу, - Долгий глянул в маренистое небо. - Налимы ждать не будут. А вечером холодно может быть, - не веря в то, что на реке придется задержаться, начал собираться Долгий.
- Как ты их ловишь-то, они же скользкие? Вилкой небось тычешь? Я слыхал про такое.
- Ага, гарпуном... - Ручками! – Долгий растопырил пальцы, - Вот они умелые, все здесь! Маска, провод для кукана и - всё! Вилками только деревенские тыкают, а я меньше килограмма не беру, пощупал и прощай. Рыбу калечить, себя не уважать!
- Ау, чай готов! – Ира вышла в легком сарафане.
Было видно, что ей нравится на этой заброшенной даче, в глухом, удаленном от города месте. И дорога – страшно, но целое приключение. – Рыбак! – ласково поглядела она на Долгого.
   После быстрого перекуса разбрелись. Дед пошел на гору травки собирать, новая хозяйка прибиралась в доме. Долгий двинулся по тропинке к реке. Солнце жарило нещадно, кузнечики трещали вокруг, духота пьянила запахами спелых трав.
   В легких кедах Долгий трусцой спустился под горку к реке. Вода была очень теплая. «Светлая, – про себя подумал Долгий. - Ловить будет одно удовольствие. Все камни на виду, значит, и налимы на месте». Войдя в воду, поплыл. Вода приняла пловца, словно ласковая хозяйка впустила в свой дом. Первый проплыв Долгий сделал на выдохе,  от радости бурля по-детски пузырями. Чистое дно, травинки, мальки - всё поплыло назад мимо охотника. Течение двигалось вместе с пловцом, как одно целое. Первый камень начал проверять под скалой. Крупный валун, покрыт легкой донной пылью. Но под глыбой оказалось пусто, и охотник поплыл дальше. Для Долгого началась обычная рыбацкая работа.
   Налимы – отдельная тема в рыболовном рейтинге. Рыба крупная, довольно вкусная. Свежий налим, пожаренный с зеленым лучком в масле, – мечта многих хозяек. Долгий знал про эту рыбу почти всё. А главное знал, что налимы летом, в жару, днем, прячутся под камнями в норах-щелях, и при определенной сноровке взять их голыми руками не составляет большого труда. «Всё предельно просто, - часто объяснял любопытным Долгий. - Ищешь камень, - желательно крупный, можно размером с письменный стол (под крупным камнем - и налим крупный!) – ощупываешь его, ищешь ход. Нащупав, можно сразу проверять нору, можно всплыть, заткнув ногой ход, набрать воздуху и проверить его не спеша. Налим на ощупь мягкий и скользкий. Живой, одним словом. Если вода теплая, стоит лениво. Можно даже погладить слегка. Касание всегда волнует. Радостно, если наткнешься на бок или хвост крупной рыбы. Крупного налима: или взял сразу, или он сбежал. Крупный, бывает, так ломанется из-под камня, руку вывернет. Или хвостанет через второй ход, если есть, аж галька звенит: в воде хорошо слышно. Взять налима можно только одним приемом, просунув пальцы в пасть и жабры, и замкнуть пальцы в кольцо. Другого способа вытащить живого налима из под камня нет. Только за жабры - и пальцы в кольцо!». Часто под камнями попадались другие рыбы: окуни (нередко крупные), караси (голова маленькая, жабры не найдешь, брать только в охват, в ладонь, благо карась не очень скользкий), ерши (эти вообще хохма: ленивые, пузатые, лоснятся, как поросята, сплошные колючки). Долгий старался не брать прилов: пока плаваешь, мелочь с кукана оборвется. Только рыбу потратишь. Но если с налимами было плохо, и попадался солидный карась – нес домой с гордостью; иного карася хватало жарить на две сковородки. Иногда попадались битые налимчики: глаза нет (вилкой выбили), или хребтина помята – деревенские поработали. Такую рыбу Долгий не брал, её и так Бог обидел. Рыба за это отвечала благодарностью – считал Долгий, - за отпущенного маленького река давала крупного налима.
   Но на этот раз ни крупного, ни мелкого нащупать пока не удавалось. Река уже повернула за перекат, пошел затяжной неглубокий плес; но рыбы не было. Долгий шел по реке зигзагами от берега к берегу, неторопливо нырял, вытянув перед собой руки. Осторожность играет свою роль в этой охоте: на дне, как у Бога, всего много, можно и напороться невзначай на корягу или острый камень.  Пару раз Долгий видел, как через реку переплывали змеи, и перед тем как нырнуть всегда бросал взгляд вверх по течению: не несет ли корягу или бревно. Одним словом, внимание!
   Камни хорошо были видны в чистой воде, и проверять их было одно удовольствие. Прочесав зигзагами плес, Долгий по перекату поплыл по-собачьи. Из теплой воды подниматься не хотелось: легкий ветерок при вставании уже холодил тело. Прошло часа полтора с начала речной охоты. За перекатом начался омут. Долгий проверял знакомые камни, но под ними было пусто.В омуте глубина пошла метра под три; дно чистое, мелкий песок, камней мало. Охотник плыл, изредка заныривая на самое дно. Здесь проверка и ловля могли осуществляться только одним нырком, вернуться на глубине на камень без ласт практически невозможно: не дельфины ж мы.
    На куцем мыске у ручья купались девушки. Они с визгом и брызгами кидались в воду. Им было весело. Долгий хотел проплыть мимо, но заметив знакомую, вышел передохнуть. Карина тоже узнала Долгого и искренне обрадовалась. Стали наперебой рассказывать друг дружке новости. На смуглой коже девушки сверкали капли воды. "Ей тепло в воде" - подумалось Долгому. Но, не позволив себе долго расслабляться, он вежливо попрощался, и передав приветы общим знакомым, поплыл дальше.
    Прошло уже часа три с начала заплыва, в теле стала появляться усталость. А рыбы все не было. Глубина пошла меньше. Ловец начал искать камни и вспомнил, как на этом месте он несколько лет назад поймал крупного налима. Тогда тоже долго не мог ничего поймать и, уже изнурившись, наткнулся на камень. С налимом. Ход был маленький, перегорожен другим камушком, и в норе прихватить налима не составило большого труда. Налим оказался нормальный, крупный даже. Взять-то взял, а вытащить - никак! Рука, точнее, кулак с зажатым налимом, назад не пролезала. Отпустить перехватиться – выскочит! Вытащить – никак, уже руку в кровь больно. Что делать? Сердце стучит быстро, сжигая остатки кислорода. Попробовал и так и этак, камень на входе крепко стоит врытый в дно, рука не вылазит. Всё, дальше дышать нечем... Но Долгий знал, что в конце дыхания ещё есть небольшой резерв секунд на пять-десять, когда ничего не чувствуешь, но соображаешь. Мысли в голове летят стремительно. Подумалось: "Что я без налима, домой без рыбы – позор, а жизнь мало стоит". Сознание отключилось, Долгий, не помня себя, рванул руку и оказался над водой с налимом в кулаке. На тыльной стороне кисти краснел кусок содранной кожи. Так и появилась налимья метка на руке Долгого.
   Омут кончился, ничего не дав ныряльщику. Вечерело. Красивые розовые облака  неподвижно стояли над головой. Коршун высоко проплыл в сторону большой горы.
   Под этой длинной горой, на повороте, начинался другой плес. Там было много камней. Под горами всегда много камней. Долгий поплыл челноком от берега к берегу. Камни проверял быстро. Камни здесь были большие, хорошие, с ходами. И ни одного налима! Ловец был вне себя. Под очередным камнем резко нащупал налима. Крупный. Попытался взять рыбу, но налим, - наверно, уже сказывалось то, что вода остывала – активно крутанулся, и вдоль руки дельфинчиком выскочил на поверхность. От такого фокуса Долгий обомлел и выругался. Треснул кулаком по воде. Остывая, понял: его ошибки почти не было, налим стоял головой наружу, и он его просто стронул. Передохнул. Пошел дальше. Но неуверенность всё же коснулась Долгого своим отравляющим крылом: идти стало тяжелее, мысли вразнобой поползли в голове. Камни проверял уже не все подряд. Маленькие просто ощупывал ногами со всех сторон, не погружаясь. Крепко вечерело.
     Гора на повороте потемнела и придвинулась; тусклая вода стала плотнее и впускала пловца неохотно. Под водой было тихо и неприятно сумрачно. Пловец решил поворачивать домой и пошел вверх по течению. Вдруг в воде  неожиданно четко и отдельно показался валун. Немного поколебавшись, всё же решил проверить камень и нырнул. Спокойно расчистил от веток и гальки вход. Пусто! Чертыхнулся, встал, вода холодными струйками покатилась по телу. Решил больше не задерживаться и прямиком вдоль берега по реке идти домой. Прошел метров двадцать и решил нырнуть еще раз, точно последний. Свернул в глубину. Нашел камень, нырнул -  пусто! Всё, без задержек домой. Через десяток метров увидел еще камень. Всё, последний. Упал в воду. Пусто! Придется позорно возвращаться домой без рыбы. Долгий представил, что Ира, конечно ничего не скажет, да и дед пошутит что-нибудь: "на безрыбье и колбаса рыба". Но душа не хотела такого результата. Пошел по реке вверх. В темной реке уже начали отражаться кусты и небо. Увидел крупный валун. Машинально, боком, от усталости, упал под камень, принырнул, одним движением сунул руку в ход, и вот он - налим, крупный, - ладонь под голову, пальцы в жабры, большой палец в пасть, кольцо сомкнул, и - тяжелый, хлестающий хвостом, налим поднят над водой. Ура! Взял! Хороший!!! Ловец тяжело, раздвигая грудью тугую воду,  пошел к берегу и, только оказавшись на суше, посадил налима на кукан. Намотал провод на руку и сразу поплыл через реку к рельсам. Поднялся на насыпь и на деревянных ногах зашагал по шпалам. В ушах булькала вода. Долгий прыгал на ходу, наклоняя голову то налево, то направо, но вода оставалась где-то внутри...
   Несколько километров до поселка прошел довольно быстро. Поднимался по откосу к дачам уже в полных сумерках.
- Ну, где ты есть? – встретила Ира. Увидев рыбу, обрадовалась, - Ого, какой большой!
Дед вышел на крыльцо с газетой и поверх очков оглядел налима. Добыча качалась на кукане.
- Не зря рыбачил, - похвалил старик, – Вот это рыба! Пойдет уху варить!
   Всё время, пока булькал котелок, и Ирина суетилась, накрывая на стол, Долгий сидел у костра и впитывал тепло огня. Мыслей не было. Соседи, шумевшие разнобоем за оградой, не трогали его. Перед глазами плыла мутная пелена, и было хорошо.
- Наварилась, можно снимать. – очнулся Долгий, и стал осторожно убирать котелок с огня.
Хозяйка разлила уху по тарелкам. В чашках весомо плавали крупные куски рыбы. Аромат вкусной похлебки поплыл над застольем. Дед распечатал бутылку.
- Хороша уха из петуха, а из налима еще лучше! – старик поднял стопку, - За рыбака!
Ирина поглядела на Долгого и выпила молча, не морщась.
Горел костер, крупные искры улетали в темное небо.
  Ночью Долгому снилось: куда-то он ехал, потом увидел площадь в курортном городе... приснилась забытая родня... Но постепенно тревоги пропали и Долгий во сне понял, что что-то важное он сделал и разрешил. Что разрешил, он не видел, но успокоился и заснул крепко. К Долгому пришел отдых.