Cудьба Президента продолжение 2

Иерусалим .Израиль. Ноябрь.

    Ноябрь – лучший месяц для посещения Иерусалима, но почему-то мало кому об этом известно. Отступила изнуряющая, сухая жара , схлынула бестолковая толпа летних туристов, приезжающих всего на несколько дней, а то и просто на день, чтобы поставить галочку в своём графике посещения достопримечательностей мира. Тысячи людей не поняв и толком не увидев великого города остаток жизни гордятся , что были здесь. Возможно, это и бессмысленно, и уж точно наивно, но всё равно в этом есть какой-то смысл. В попытке понять суть пророчеств, и приблизится к божественному человеку проще всего преодолеть некое расстояние физически. Гораздо сложнее – осознать истину на расстоянии. Если это конечно возможно…
   Полковник уже несколько раз бывал в Иерусалиме, и каждый раз восхищался его многоликостью, и некоторому безразличию его обитателей к величию  места их жительства. С другой стороны, размышлял Полковник, нельзя же подметать виа-Долло-Росса одной рукой, а другой беспрестанно креститься. Не смотря на то, что когда-то по этой улице Христос пронёс свой крест на Голгофу, в наше время каждый вечер она  изрядно засыпана фисташковой скорлупой и обертками от всевозможной снеди. Кому-то  приходиться  подметать  и святой путь.
    Выйдя  из узкого ущелья священной улицы и пройдя в гору ещё метров сто, он остановился на небольшой площади. Это даже не была площадь в европейском понимании архитектурных элементов города. Просто на перекрестке дома немного отпрянули в стороны, и образовалось несколько более широкое пространство. В этом древнем городе вообще мало продуманного и логичного в топографии и архитектуре. Иногда кажется, что его строили не люди а само время, наслаивая год от года все новые пласты построек и улиц, не изменяя и не смещая старых . Слева от полковника убегала вглубь арабской части города кривая торговая улица, хлопающая разномастными тентами над дверями лавок и шеренгами кальянов. Прямо, немного на подъем, шла улица, через сотню шагов оканчивающаяся тупиком  огромных, старинных ворот. Каждый час из этих ворот выходила процессия монахов, неся огромный деревянный крест. Монахи  повторяли путь Спасителя к Голгофе, но отчего-то в обратном направлении. Каждый час ,каждый день , днем и ночью, зимой и летом. Всегда…Справа была паперть Храма Гроба Господня. Сам храм целиком видеть с точки, где стоял Полковник, было нельзя – строение казалось, уходило вглубь кварталов, не будучи гигантским, оно было каким-то бесформенным - видимо сказывались многочисленные перестройки и достройки здания в течении целого тысячелетия.
    Не особенно раздумывая , Полковник свернул налево и углубился в арабский квартал Иерусалима. Встреча, назначенная ему на этой улице, могла быть небезопасной, и стоило поторопиться, чтобы осмотреться на месте и попытаться исключить все возможные и даже невозможные неприятности. Израильские спецслужбы особенно пристально следили за происходящим в исторических кварталах священного города, отслеживая всевозможные проявления нетипичной активности, или просто появление новых людей. Но именно по этой причине здесь и была назначена встреча – действия «от противного» почти всегда приносили успех в поединке бдительности и хитрости. Человек , известный в узких кругах посвященных и причастных под именем «Палестинец» был крупной фигурой в движении «Хамас» и конечно же не рискнул бы появиться в столице Израиля даже в гриме. Полковник шел на встречу со связным Палестинца.
    Улица петляла , то сужаясь то расширяясь , череда сувенирных лавок казалась бесконечной и лишь изредка прерывалась небольшими забегаловками в которых арабы степенно  курили кальяны и попивали кофе или чай. У каждого входа в лавку, увешанную гирляндами крестов, иконок, амулетов и прочих атрибутов веры, произведенных в массе своей в Китае, стоял улыбчивый продавец и отчаянно заманивал прохожего своим нелепым товаром. Полковник лишь улыбался рассеяно в ответ на приглашения , а самым настойчивым в полголоса отвечал по-арабски: «шокран, шокран, ля-шокран…». Его забавлял тот факт, что в самом священном месте христианского мира торговлей крестами и ладаном заправляют арабы, вечные оппоненты религии, которая в итоге кормила их семьи…
   Примерно на середине улицы Полковник все-таки остановился у одной из лавок, будто бы устав отказывать гостеприимным негоциантам, окинул взглядом товар и неторопясь вошел  внутрь. Счастливый продавец ловко прошмыгнув вперед гостя принялся на ломанном английском нахваливать свой товар, с неимоверной скоростью перебирая и выхватывая с полок всевозможные побрякушки, картинно комкая платки, и с притворным благоговением прикасаясь к «камням святого города» вставленным в оправы из фальшивой латуни. Полковник сделал вид, что раздумывает над выбором, а сам тем временем внимательно осматривал помещение. В полутемной лавке заставленной стеллажами, табуретами и прилавками легко мог спрятаться ещё кто-нибудь кроме болтливого торговца. А то , что собирался сказать Полковник нелепому продавцу сувениров не должно было попасть в чужие уши. Наконец убедившись , что в лавке они одни ( Полковник  для верности даже отогнул край тяжелого , пыльного ковра висевшего не стене, чем поверг торговца в недоумение) он перешел к делу, заговорив на арабском:
- Меня не интересуют ваши четки из оникса и фальшивые обломки Стены Плача, уважаемый. Я пришел сообщить вам новость о вашем племяннике . Он выздоровел и скоро снова вернется к своей семье. Сейчас он отдыхает. Но скоро с ним можно будет встретиться.
   Араб поначалу остолбенел,  услышав, что обычный с виду турист вдруг заговорил по-арабски почти без акцента. Но когда речь зашла о племяннике, навострил уши. У продавца не было племянников , обе его сестры рожали бесконечных девочек, а все братья погибли во время предпоследней интифады, так и не успев обзавестись потомством. Это было кодовое  слово. Все, что говорилось после него, надо было запомнить и передать имаму. Просто передать после ближайшей пятничной молитвы в небольшой мечети , не вникая и не стараясь понять, для чего это делается. Турист продолжил свою тираду:
- Солнце в этом году не такое жаркое, как в прошлом ноябре. Мне нравиться. Но лучше всего оно в Эйлате. После полудня.
  Закончив говорить Полковник внимательно посмотрел в глаза арабу, от чего тому стало страшно позабыть хоть слово из сказанного странным туристом . Полковник молча развернулся и  не прощаясь вышел из лавки. На выходе он ловко выудил из кучи сувениров деревянный иерусалимский крест, похожий на решетку, и раскачивая его на шнурке пошел обратно к Храму Гроба Господня.