Нечего терять

«Нечего терять» («Пластиковые люди»)
Неадаптированная, несокращенная версия.
Как бы я хотел, чтобы в этой истории не было б…, наркоманов и смерти. А не хера. А может «ни хера»? Глючит программа проверки орфографии. В общем, что так, что эдак, а не удастся.  Конечно, было бы гораздо приятнее читать про изысканно вежливых джентльменов,  передвигающихся в красивых авто по улицам, дам, исполненных красоты и невинности, стрижей в синем небе. Но, каждому свое. Так, кажется, было написано на входе в один из концлагерей. Интересно, летали ли над ним стрижи.
Ну, так вот. Стою я, значит, в остановочном павильоне. В руках пакет с пустым пластиковым контейнером для пищи, да с журналом про Смешариков. Сыну купил. Дождь так и хлещет. Зонт дома. Мокнуть не охота. Дождина то холодный. Не дай Бог, простыну, заболею. Больничный то оплатят, но при случае - на мороз. Начальство и так смотрит косо. Дескать, надо вставать, когда они заходят, улыбаться доброжелательно. Вот ведь, суки. Вроде и так улыбаюсь вежливо. Это… Как его… Корректно. Только мне кажется, что в глазах все одно читается: «А в рот взять не хотите, б… мерзкие».   
Ну, так вот. Стою я, значит, и жду когда дождь, кончится. Время около 23.00. На остановке народ собрался типа меня: продавщицы, охранники, кондуктора и прочая малоквалифицированная и малооплачиваемая шатия-бартия без зонтов. Вам интересно, как я их узнал? Да очень просто. По пластиковым контейнерам в пакетах. В основном только они ими и пользуется. Таскают на работу макароны с курицей, картошку с тушенкой. Быстро едят это все в подсобках, запивая дешевым чаем в пакетиках. Тем самым, про который пишут, что мол, изысканный вкус для настоящих ценителей.  Ну, в общем да. Для настоящих. Для тех, кто счастлив всему что есть, прекрасно зная, что зачастую может не быть ничего. Еще на остановке какие-то панки были, пара невнятных дам, три паренька с мутными застывшими глазами. Да еще священник. Откуда он взялся? Обычно они на машинах все больше перемещаются по жизни. «Поговори с Иисусом сквозь ветровое стекло. Я скажу, как это сделать». Крутой бы значок получился с такой надписью.
Ну, так вот. Стоя я. Все стоят. Мирно так. А что нам делить. Контейнеры в сумках просвечивают. Свой круг. Приятно. А дождь не кончается. Какая-то женщина забежала. Декольте на платье. Грудь упругая. Капельки дождя стекают по загорелой коже. Я стою, любуюсь. Она видят, что я любуюсь и улыбается. А что? И мне приятно и ей. Конечно, кто-то бы сказал, что на канале «Культура» больше красивого. Я так отвечу. Загадочно. «Как знать». Но надоело мне так стоять. До дома метров 500. Вышел я из остановки и по лужам вперед. Вышел на пешеходный переход, а тут вдруг машина прямо перед носом затормозила. Красная иномарка. Мужик высунулся и орет:
- Ты куда, м…к прешься. Никуда от вас б… маргинальных не деться.
Вот любитель телеканала «Культура». Про маргиналов наслышан. Я ему вежливо:
-Пешеходный переход. У меня преимущество.
Тут баба высунулась из окна машины:
- Вьеби ты ему алкашу, Ваня. Не пройти, не проехать от люмпенов.
Вылез Ваня из машины и раз мне в глаз.  Молча. Я аж упал. А он обратно. Гляжу кирпич. Схватил его и в него. Да промазал. Прямо в стекло. Баба заверещала. Дядька из под сиденья биту достает. Я начал вставать. И под рукой то нет ничего. Тут гляжу, пара мужиков с остановки бегут. У одного в руках палка. И давай они мужика из иномарки бить. Да так хорошо.  У меня хоть в глазах все мутно, к ним присоединился. Священник прибежал. Кричит:
- Что вы делаете? Прекратите.
Дождь по кресту хлещет. Мокрый Христос смотрит ласково. Или нет. Как смотрит с креста распинаемый на распинаемых, решивших что хватит с них, хотя бы полчаса? 
Тут один с остановки треснул водителя по голове палкой. А там гвоздина. Тут на нас кровища. С чем-то белым. Мозг, наверное. Баба выскочила. На нас. Зря выскочила. Через пару минут оба лежали. Паренек с мутными глазами подошел. Поглядел. Сказал, что сваливать пора, а то менты приедут. А эти, мол, все. Он, дескать знает, много у него чуваков от передозы откинулись. 
Священник на коленях.  В луже.  И чего молиться. Про игольное ушко не знает? Или забыл. По моему лицу с заплывшим глазом дождь. По лицу Христа слезы дождя. Понимание – это слезы.
Мутный паренек крикнул тем, что на остановке стоят:
- Все, сваливайте.
Начала народ разбредаться. Хрен с ним, с дождем. И я ушел. Разглядывали дома с сыном Смешариков. Тяжелый был денек. Смена 12 часов. Тяжело.
На следующий день вечером  снова проходил у той же остановки. Дождя не было. Но люди стояли. Люди пластиковых контейнеров. Свой круг. Приятно. Я подошел. Те, что были вчера. Даже та дама, с упругой грудью. Я молча посмотрел на людей. Мы пошли по улице. В городе много пешеходных переходов и иномарок.