Малое общежитие по улице гоголя ч-1

                МАЛОЕ ОБЩЕЖИТИЕ ПО УЛИЦЕ ГОГОЛЯ.
                Мелодрама.
                Ч.-1

            В этом году совсем стало стеснённо с деньгами и Марта Осиповна решила взять ещё двух квартирантов, хотя и с теми, что жили у неё, хлопот было           предостаточно. Но наступали трудные времена, “хрущёвские”. Продукты начали куда-то исчезать, хлеб на хлеб стал не похож, какая-то клейкая жвачка, да ещё стой за ним в очереди и гадай вместе со всеми, из чего этот хлеб сделан, что там намешано – горох, отруби, третьесортная мука? Мясо да яички теперь только на рынке можно купить, втридорога. Работа у неё хоть и ответственная, всё-таки главный бухгалтер театра, да деньги небольшие.Вот и придётся сильно потесниться, взяв ещё пару человек.Это будет неплохой прибавкой, целых триста рублей. И тогда она уж точно съездит в родной Днестровск повидаться с сестрой. Их из всей семьи только двое осталось, т.е., трое, ещё племянница. Марта Осиповна тяжело вздохнула.У них обеих мужья погибли на  фронте, но у сестры хоть Лилька есть, а она так и не решилась завести детей. Всё думала – успеется. Муж тоже о ребёнке не заговаривал, да им и так жилось весело. Вместе с другими офицерскими семьями все праздники отмечали, ездили на пикники и на рыбалку. Продолжалась эта беззаботная жизнь до тех пор, пока их компания не начала редеть: люди исчезали один за другим. И нельзя было понять, за что берут, почему под арест попадают и полковники, и майоры, и муж Марты Осиповны, который был тогда в звании капитана... Арестовали даже зам.начальника штаба. Правда, её мужа вскоре выпустили, но радость жизни куда-то испарилась, особенно после того, как бывшие закадычные друзья перестали к ним заходить, а при встрече переходили на другую сторону улицы…
         Марта Осиповна опять тяжело вздохнула и прошла в спальню готовить постели для новых жильцов.Одну, Аню, ей уже приводили – совсем девочка, с косичками, как у школьницы.Она вроде ничего, тихая, аккуратная. А ещё одну квартирантку пока не нашла. Но ещё найдёт, студентов полный город.
          В дверь позвонили. Марта Осиповна пошла открывать. На пороге стояла та самая девочка с косичками, с большим чемоданом и с сумкой через плечо.
         -  Здравствуйте, – улыбнулась она.
          - Здравствуйте, проходите, пожалуйста.Ого, какой чемоданище, больше вас  самой! И что вы туда натолкали, у меня ж квартира маленькая – повернуться негде.
          Девочка растерянно смотрела на полную пожилую даму и не трогалась с  места.
          - Заходите же, это я так, всему найдётся место...
       Хозяйка провела её в полутёмную комнату с плотно зашторенным окном и  шкафом, делящим её пополам.
          - Вот здесь будете спать, располагайтесь, скоро придут девочки, чай будем
пить.
       Едва Аня успела уложить в каморке, густо пропахшей нафталином, свои кофточки-юбочки, как в дверь позвонили. 
      - Ключи лень достать или опять потеряли? – проворчала хозяйка и пошла         открывать.
       Вошли две “тёти”, как назвала их“про себя”Аня.
      - О! А это что за дитя?
      Аня сердито глянула на женщин, а хозяйка сказала:
      - Новенькая, Аней зовут, у нас будет жить, будет вам подружка.
“Какие же они мне подружки, они же старые...” – мстительно подумала Аня,
обидившись на “дитя”. Но были они довольно молоды.Это со своих шестнадцати   лет ей так виделся их возраст.Одна из них - скуластая,с румянцем во всё лицо, приветливо протянула Ане руку: 
       - Нина, - представилась она и, удивлённо глядя на Аню, спросила:
       - Так сколько ж тебе лет, что тебя из дому одну отпустили?
       - Скоро семнадцать, так что я уже давно не дитя, как вы говорите! –  сказала Аня. - Правда, в кино когда с друзьями идём, часто принимают меня за пионерку! Просто смех – всю компанию пропускают, а с меня паспорт требуют!    
        -   К сожалению, это преходяще, - вздохнула Нина, - время бежит так быстро, что оглянуться не  успеешь, как тебе кто-нибудь в трамвае место уступит... Вот и моё времечко так проскочило, что не заметила, как двадцать шесть стукнуло.Так что, считай, хожу уже в старых  девах! -  И тут же весело добавила:
        - Но ничего, на каждый товар есть свой купец!
        - Не переживай! – вступила в разговор вторая женщина. – Ещё большой  вопрос,  кому лучше – замужним или нет. Бывает, что и завидовать-то нечему...
        Это была красивая и очень чем-то озабоченная дама. Причиной её всегда сведенных на переносице, тонко выщипанных бровей была ревность.Валя, как звали молодую женщину, подозревала своего мужа в том, что он ей изменяет, и всё время искала тому доказательства, даже слежку за ним устроила. Они с мужем учились на курсах, где семейного общежития не было. Мужа поселили, а в женском  общежитии места надо было дожидаться неизвестно сколько. И Валя вынуждена была снять угол. Иногда её муж ужинал вместе с ней у Марты Осиповны на кухне, а потом, притворно вздохнув, уходил, пожелав своей жёнушке доброй ночи. Валя не зря нервничала. Её муж был очень видный, как тогда говорили, мужчина.  Он был так похож на французского киноактёра Жана Маре, что встречных девушек так и крутило, когда они, ахая от удивления, смотрели ему вслед...

       Квартира, где стала жить Аня, оказалась довольно оживлённым местом. У Марты Осиповны было довльно много друзей и знакомых, но чаще всех к ней приходили артисты театра, где она работала. Они были такого же возраста, что и она, а, может, и старше. Они являлись запросто, обычно по воскресеньям, после вечернего спектакля, прихватив с собой бутылку вина, а хозяйка ставила на стол немудрённое угощение. И пока Марта Осиповна возилась на кухне с ужином,они сидели грустные, жаловались Ане, Вале, Нине – неважно кому, на трудную актёрскую судьбу, на мизерную зарплату и на то, что им не дают хороших ролей.
       - Вышли мы в тираж... Вот так, девочки. Всё возраст. Так что – живи, пока
молода, хватай судьбу за бороду!
         Но выпив рюмочку-другую, артисты забывали о своих печалях, рассказывали
разные побасенки, забавные случаи из театральной жизни и смеялись до слёз, и это
больше походило на истерику... Всё-таки, это была особая категория людей. Им и в самом деле приходилось нелегко.Все они владели ещё каким-нибудь ремеслом, потому что актёрская профессия прокормить не могла – зарплаты у артистов были просто смехотворными. В свободное от спектаклей и репетиций время почти все они занимались “отхожим” промыслом: женщины шили, делали бумажные цветы на продажу и даже вязали венки для похоронного бюро... Ну, а мужчины в основном столярничали, используя для этого огромные помещения мастерских для  изготовления декораций. Дирекция, хорошо зная положение вещей, закрывала на всё это глаза, ставя только одно условие – театр и побочные заработки не должны пересекаться. Ну, а театр... театр - это святое, это счастье, это полёт, голодный ты при этом или нет, это уже было вторичным...