Времена дефицита

Времена дефицита

Слово дефицит появилось в русском языке, по-видимому, давно, а вот слово «авоська» вошло в обиход в пятидесятые годы с подачи Аркадия Райкина и его жены. Эта легкая сеточка прижилась у нас в карманах на тот случай, АВОСЬ что-нибудь попадется. Слово ДОСТАТЬ стало заменять слово КУПИТЬ.
- Вчера я достал баночку растворимого кофе по 6 рублей и пачку индийского стирального порошка.
- Что, давали в одном отделе?
- А больше нечего давать. Продавцы скучают. А где вы достали туалетную бумагу?
- В Ленинграде.
- И что её там свободно дают? Ах, с нагрузкой! А что в нагрузку?
- «Малая земля». По 3 рулона к одной книге?
- А если взять сразу две?
- Очередь не разрешает. Может не всем хватить. Вот я выстояла очередь за шоколадным набором. Не досталось! Продавцы припрятали.
Такие диалоги можно было услышать ежедневно.
Однажды в Москве в Детском Мире я подбирал для сына диафильм и был невольным свидетелем такой картины. Стоит длинная очередь женщин. Сзади пристраивается мужчина и настойчиво пытается узнать, что дают. Женщины начинают отворачиваться. Хвост очереди начал перемещаться из стороны в сторону. А мужчина настойчив. Подходят еще женщины, но очередь не занимают, а, с любопытством, наблюдают за происходящим со стороны. Наконец одна из женщин не выдерживает и говорит: «в туалет мы стоим!» Мужчина тут же слинял.
Любая очередь привлекала. А вдруг ВЫБРОСЯТ какой-нибудь дефицит. Чтобы не пропустить очередь составляли списки и организовывали переклички.
Чтобы не забыть номера писали химическими (были такие) карандашами на ладошке.
- Вы будете стоять? Я на минутку отойду, а то у меня ещё очередь за мылом.
- А где дают?
- Еще не дают, но с утра обещали подвезти.
И так за любым товаром.
Я однажды простоял в очереди на единственной в автозаводском районе бензозаправочной станции больше четырех часов. Съездил домой, взял телевизор и медленно продвигаясь, смотрел хоккей. Сегодня вдоль Приморского бульвара 3 станции и на каждой по нескольку постов. Заправляй любой бензин.
В 1978 году я был у брата в Выборге. Купил там квадратное пластмассовое ведро с крышкой и вез в Тольятти мясо. Из Москвы везли колбасу, из Ульяновска сыр для себя и всех знакомых.
- Вы были в Ульяновске? А сыр привезли?
Сорт не интересовал. Просто сыр. Пиво тоже было одного сорта – ПИВО! И оно появлялось только в месяцы, в названии которых была буква Р. Где оно было в остальные месяцы оставалось загадкой.
Талонная система не решала проблемы. Но об этом позднее.

Система распределения товара, как и талонная система, проблему дефицита не решали.

С первого января 1961 года прошла денежная реформа. 10 рублей поменяли на один рубль. А нашему сыну исполнился год и мы с женой решили на пару недель слетать в Ленинград, оставив Андрюшу на попечение прабабушки, бабушек и дедушек.  Попытка устроится в гостиницу, не увенчалась успехом. Везде стояли и висели таблички «Мест нет». Нас поманил к себе швейцар и предложил за рубль адресок. Я протянул ему рубль, а он дал мне заранее подготовленную бумажку с адресом. Мы пошли по указанному адресу. Нас встретила приветливая женщина, показала комнату и назвала цену за проживание. Я сразу расплатился на неделю вперед и мы пошли сначала в ателье и заказали жене платье. На ужин мы купили любительской колбасы и пошли на переговорный пункт, чтобы позвонить домой. Трубку поднял брат жены и сообщил, что скоропостижно от сердечного приступа умерла их мама. Они уже выслали на глав почтамт телеграмму, заверенную врачом. Утром мы отправились в аэропорт и только благодаря телеграмме, нам удалось поменять билеты на ближайший рейс. Летели мы в полупустом самолете, и для меня до сих пор остается загадкой, почему в кассах не было билетов, а самолеты летали полупустыми. На железной дороге понятно. что проводники могли  на свободные места подсаживать пассажиров и брать с них деньги в свой карман. Но ведь пилоты не могли подбирать по дороге попутчиков.
Спустя  несколько дней я решил, что надо купить, понравившуюся мне в Ленинграде любительскую колбасу. Но оказалось, что у них общее только название.

В 1968 году я узнал, что на запорожскую область на 1969 год выделено 3 автомобиля Волга, 4 Москвича и 4 Запорожца. И я решил, что когда начнут продавать Жигули, то я смогу попробовать несколько машин и выбрать понравившуюся мне. Не тут то было. В августе 1970 года металлургическому производству выделили 10 машин. Я оказался в списке десятым. И, вдруг, я узнаю, что в наш список включили какого-то москвича, и я стал одиннадцатым. Я в завком. Там меня успокоили и сказали, что производству дали дополнительно еще одну машину. И вот наступил первый день продажи автомобилей Жигули. Объявили, что продаваться они будут на площадке около завода СК (синтетического каучука). Тут же прошел слух, что один из перегонщиков не вписался в поворот и разбил машину. И вот я перед огороженной площадкой. Инженеры, создаваемого тогда автосервиса, проверяют список и запускают за загородку по 3 человека.
«Двери не открывать! Капот не открывать!» «Выбрали и выходите! Машину вам выгонят»
И вот белая машина, в которую я ткнул пальцем стоит передо мной. Открываю капот. На всех деталях стоит латинская буква R. Я знаю, что это обозначает по-итальянски recambia – запчасть. Первые 1500 машин было собрано из итальянских деталей, в том числе и детали кузова. И только на стеклышке закрывающем лампочку освещения заднего номера стояло «сделано в СССР». Заводской номер машины 178. Значит, она собрана в апреле 1970 года.
**********
Новая машина. Никакого сравнения с моим старым «Москвичем 402», который я продал в Токмаке 1969 году после 13 лет эксплуатации. Напротив площадки была автозаправочная станция, и я залил полный бак бензина А92 по 9,5 коп/литр. На следующий день в ГАИ, в очереди за гос. Номерами такой разговор:
- А вы видели, как один выезжал с площадки и врезался в бок автобуса?
Один мужчина из очереди жалобным голосом:
- Так это я. Но он же видел, что я еду. А я нечаянно вместо тормоза нажал на газ.
Итак с этого момента начались аварии. Многие, неспособные по своему характеру управлять автомобилем, получили доступ к этому чуду техники.
А я обратил внимание на легкое постукивание одного клапана. Поехал к будке, в которой сидели инженеры по гарантии вновь создаваемого автосервиса. Инженер Суворов вышел к машине и сказал, что он не слышит никакого стука. Я предложил ему проехать со мной в конец главного конвейера, где выполняется окончательный контроль.
Там послушали и сказали: «да есть стук. Надо регулировать клапана».