Народная мудрость

ИЗ ЦИКЛА "ТРИ СЛОВА О СЕНТИМЕНТАЛЬНОСТИ".

СЛОВО ПЕРВОЕ.

     В далёкие времена в Москве тоже обитали дети. И, когда Аришеньке до школы оставалось ещё несколько лет, времена были совсем дремучими. А в её игрушки – двух меховых котят, играла ещё тётушка её мамочки.
     Это всё к тому, чтобы объяснить вот что: мех на котятах был не таким, каков он на игрушках сейчас. То ли он был натуральным, то ли слишком старым, то ли не так хорошо закреплён. Короче, не научились тогда ещё делать игрушки такими, чтобы их можно было стирать. А постирать надо было. Беленькие мордочки стали совсем грязными, потому что Ариша, вроде бы, кормила котят кашей, когда самой есть не хотелось. Котята бегали по полу и испачкали лапки. И нежно кусали друг друга, когда играли, оттого на шкурке были заметны места без меха.
     Так думала Аринка, а бабушка говорила, это оттого, что тётушка мамочки – жадина, не могла подарить новых котят, приволокла очень древних, которых сделали при царе Горохе, а потом долгие годы их грызла в коробке современная моль. И в детстве, говорила бабушка, эта тётушка была жадиной, и сама съедала конфеты, если их удавалось найти. А вот мамочка Аринки считала, что котят искусали блошки, а тётушка – молодец, экономная очень. Чего зря деньги тратить?
     Блошки – это серьёзно. Ариша знала, что в этом случае животных полагается мыть. Ну, а игрушечных, значит, стирать. Поэтому, когда мама объявила постирушку, девочка радостно надела фартучек и принесла зверьков. Посреди комнаты торжественно поставили табуретку, на неё водрузили таз, и мамочка принялась тереть котят мылом и щёткой.
    - Лучше бы сразу на помойку, - усмехнулась бабушка, спеша на автобус. – Нельзя их стирать. Купи ребёнку новых игрушек.
    Мама чуть не заплакала:
    - Как можно! Не травмируй детскую психику! На помойку такие мордочки! – и она высунула из тазика белого котёнка, всё ещё чумазого. – Разве можно такое дивное чудо на помойку, Аришенька?
    - Нет. Нельзя, - согласилась дочь.
    - Старый друг лучше новых двух! – со слезами изрекла мама. – Кто нам заменит наших котят? Никто. Никогда. Такие милые! Славные! Красивые! Ариша с ними с детства играла! Сидя в колыбельке! С пустышкой! Так, Аришенька?
     - Так. Сидела, - не стала отказываться девочка, но, хоть убей, этого не помнила.
     - Надо всегда слушаться русскую пословицу! Надо жить достойно! Надо учиться сочувствию! – воскликнула мама. – Надо заботиться о друзьях! Как мы. Мы с Аришенькой любим друзей!
     - Да! Любим! – захлопала в ладоши малышка, пытаясь вспомнить, как играла с тётушкиным подарком, будучи младенцем. Никак не вспоминалось. В общем-то, и котята помнились смутно. Арина осознала, что они у неё есть, только позавчера, когда мамочка стала говорить, что они грязные. Она была совсем ещё крошечкой.
     - Выкинешь уродцев ведь всё равно, - бурчала бабушка, натягивая жакет. – Заныкала бы потихоньку, дитё и не вспомнило бы никогда.
     - Иди-иди, не каркай! – посоветовала бабушке мамочка, орудуя щёткой.
      - Не какай. Иди-иди! – посоветовала и маленькая Аришенька, и стала дуть на мыльные пузыри, чтобы они лопались.
      Ну и что бы вы думали?
      Бабушка оказалась права.
      Если котята до встречи с мылом были просто грязными и плешивыми, теперь они и впрямь стали уродцами. Потому что весь мех остался в тазике, а то, что не осталось, вылезало пучками и липло к рукам. Опилки внутри – а раньше набивали игрушки опилками - странно скукожились, переместились из лап в туловища котят и мерзко скрипели. Лапки обвисли. Голые морды перекосились и стали квадратными и безусыми.
     - Такими игрушками нельзя играть! Просто для здоровья опасно! – ахнул папа, когда увидел. – Ребёнок наглотается шерсти!
     И ещё он сказал маме:
     - Спрячь потихоньку. Потом того… Этого...
     Ну, вы поняли.
     Мама с папой не спорила, он вам не бабушка. Котят спрятала, но идею воспитать дочь достойным человеком, следующим русской пословице, не оставила. Так она и сказала кому-то по телефону, когда кроме Аришки никого не было дома: «Воспитать достойным человеком», - и ещё: - «Чтобы друзьями дорожила». После этого достала замученных зверьков с антресоли, позвала дочку и сказала, что котята умерли и их надо похоронить… в мусоропроводе.
     Арише казалось, что игрушки всего лишь больны, но раз мама считает, что нужно хоронить, значит, надо. Мама сказала таковы слова:
      - Бедные котятки! Они мурчали тебе, Арина, когда ты засыпала в своей колыбельке. Мурчали на ушко тебе колыбельные песенки! Ты помнишь? Тебе жалко котят?
     - Угу, - пискнула крошка, шарахнувшись от двух перекошенных морд, которые рекомендовалось поцеловать на прощание. А мамочка продолжала:
     - Они были красивыми… когда-то! Но мы их любили не за красоту, а за душевные качества! Потому что они любили нас!
     Ариша всхлипнула.
     - Котята утешали нас, когда нам было плохо!
     Ариша разрыдалась.
     - Обувайся, Арина, пошли хоронить.
     Давясь слезами от жалости к погибшим друзьям и ничего не видя, малышка нащупала сандалики и поплелась за мамой к мусоропроводу.
     - Ну, прощайте навсегда, киски, - вздохнула мама над раскрытым ковшом. – Вы были хорошими друзьями! Мы никогда вас не забудем.
     На глазах обалдевшей Ариши мама положила котят в ковш и закрыла мусоропровод:
     - Бедные! Теперь лежат среди объедков!
     У девочки потемнело в глазах и прервалось дыхание. И прошло какое-то время, прежде чем она сообразила, что стоит на лестничной площадке и ловит ускользающий воздух руками и ртом.
     Испугавшись, мама подтолкнула Аринку к окну и распахнула его. Ветерок обдул лицо, и она слегка пришла в себя. Но как девочка плакала тогда на лестничной площадке, потеряв навсегда таких прекрасных друзей! Таких несчастных, славных, красивых котят, обожающих её с колыбельки! Каково-то им среди мусора?!
    Мамочка утешала Аришу, стоя у окна. В том духе, что ничего не поделаешь, такова жизнь, а мы котят никогда не забудем. И вот, когда уже раза по три выглянули из-за дверей и спрятались обратно все соседи, Аришка спросила, еле ворочая сухим языком:
    - Мамочка, а ты купишь мне… или папа… или кто-нибудь… длугих… длугого котёночка? Маленького? Иглушечного? Самого дешёвенького?
    Брови у мамы сердито сошлись к переносице:
    - Что ты сказала? Как ты могла? Только похоронив? Чему я тебя учила вот только что? Кто нам заменит? Даже четыре игрушки не заменят! Что говорит нам русская мудрость?
    - Что? – шепнула опешившая Арина. Эх, зря она попросила игрушку!
    - Что пословица русская говорит нам, я спрашиваю?
    Лицо у мамочки стало словно у постиранного котёнка: скукоженное, перекошенное, квадратное и даже, кажется, скрипящее. Высматривая из-под распухших век пути отступления и пытаясь поглубже вздохнуть, Аришка старательно пролепетала:
    - Что… Что ста… Сталый длуг лучше новых двух, - воздуха не хватало.
    - То-то же, - удовлетворённо кивнула мамочка. Лицо её разгладилось. – Пошли обедать.
    - Дашк! – крикнула мамочке из-за двери соседка, баба Нина. – Ну чё ты в подъезде буянишь?
    - Я учу свою дочь быть достойным человеком. Испытывать жалость и сострадание. Принимать близко к сердцу. Помнить народную мудрость.
    - И то верно, Дашк, - прошамкала старушка, закрывая дверь, - а то молодёжь пошла - тьфу! Никаких состраданиев!
    - Вот именно! - с гордостью за себя, крикнула мамочка вслед бабе Нине.
    Потом Аришенька росла и потихоньку перешла в разряд молодёжи. И пошла она работать в детский сад. И стали её звать Ариной Петровной. И всегда она боялась сделать так, чтобы от её слов расплакался ребёнок – это очень страшно, когда не хватает воздуха. При этом никогда её не терзала мысль: а достаточно ли достойный она человек? Потому что тогда, уводя дочку с лестничной площадки, мамочка сказала, наконец, одну простую человеческую фразу, успокоившую совесть будущей Арины Петровны:
    - К тому же деньги где на новые игрушки?
    Понятная, всё объясняющая фраза. Народная мудрость. Почему было сразу-то не сказать?