О птицах из прошлых лет...

Боже, если  ты  сотворил  на  Земле  что-либо  близкое к райской жизни, то  это,  наверное – птицы... Не  единожды  поражаюсь  совершенству  их  окраски  и  форм!  Такое чувство  меры в  подборе  цвета  и  рисунка,  отличающее  один  вид  от  другого, ни  в  чем  не  повторяющееся  разнообразие  –  великолепия  оперения  и  скромность, подчеркнутые  ярким  штрихом, эти  неизменно  зоркие  выпуклые  блестяшки  глаз – пытливые  и  умные, неизменно , как-будто  подведенные  умелой  рукой  визажиста,  тонкой  стрелочкой... Эти бархатные  черные  шапочки  и  изысканнейший  подбор  цвета  всего остального...
   Да  и  законы,  царящие  в  этом  мире,  наверное – самые  гумманные  в  общежитии  всего  животного  царства.  Еще  раз  заставил  меня  об  этом  подумать  непонятный  случай... –
   Зима  2004го  у  нас  в  НьюЙорке  стоит  небывало  холодная,  и  я  все  время  подкармливаю  птиц  и  наливаю  в  поилку  и  купаленку  теплую  воду,  которая  за  ночь  замерзает. И  вот,  когда  я  в  очередной  раз  наливала  воду,  переливая  ее  через  край  так,  что  она  вытекая,  на  земле  образовывала  лужицу,  дымящуюся  парком,  буквально  упала  с  неба  птичка  и,  не  обращая  на  меня  ни  малейшего  внимания,  припала  клювиком  к  лужице  и  жадно  стала  пить... Напившись,  она  не  улетала.
Я  протянула  руку  и  взяла  её.  И  так  близко  рассматривая  это  прелестное  создание,  я  ещё  раз  восхитилась  совершенству  творения...
Я  не  знала,  что  делать  с  птичкой – занести  её  в  дом, -- она  неизменно  будет  биться  в  стекло,  ища  выхода,  клетки  у  меня  нет...  Пока  я  думала,  птичка,  очевидно  отогрелась  в  моей  руке  и,  когда  я  разжала  пальцы,  она  выпорхнула  и  села  на  ветку  дерева,с  благо-дарностью  глядя  на  меня,  а  затем ,  --  улетела.  А  у  меня  надолго  осталось  в  душе  чувство  прикосновения  к  чуду  и  восхищения  величием  Природы – еще,  и  еще... Наверное  такой  миг  продлевает  жизнь  не  на  одну  лишнюю  минуту !... Но,  вокруг  слишком  много  людей  абсолютно  равнодушных  к  окружающей  природе  и  забывших,  что  и  они  ее  часть.  А  отсюда – полная  атрофия  живого  СО-чувствия  и  СО-переживания  ко  всему  живому  окружающему – от  пОходя  сломанного  стебелька,  до  равнодушия  к  страданиям  ближнего...
   Вообще,  у  меня  в  жизни  было  несколько  моментов  тесного  соприкосновения   с  птицами,  некоторые  из  них  окончились  трагически,  из  чего  я  вынесла  для  себя  заключительное  правило – никогда  не  держать  диких   птиц  в  клетке,  хотя  такое  желание  иногда  посещает,  что  относится  особенно  к  экзотическим  попугаям,  которые  становятся  очень привязанными  к  хозяину.  И,  что  важно  для  человека, -- намного  переживают  хозяев,  и  избавляют  хозяина  от  горечи  потери  питомца  и  друга,  обрекая  себя  на  это    с  другими ...
                1. Мой орёл.

   История  первая,  что  произошла  в  году – 1950,когда  училась  я  в  7ом  классе.   Однажды,  войдя  в  кабинет  биологии  с  моей  лучшей   подругой  Эличкой,  в  застекленном  шкафу  я  увидела  очень  большую  птицу.  Она  была  совершенно  неподвижна  и  мы  приняли  ее  за  чучело,  определенный  набор  которых  всегда  присутствует  в  школах,  как  наглядное  пособие.  Но,  двигаясь  по  кабинету,  я  вдруг  обнаружила,  что  птица  поворачивает  за  мной  свою  хищную  голову,  и  я  поняла,  что  это  не  чучело.  Вошла  учительница,  ведущая  у  нас  химию , и  анатомию , и  биологию  по-совместительству.  Я  у  нее  спросила  о  птице,  и  она  поведала,  что  ее  принесли  в  школу  какие-то  солдаты,  которые  подстрелили  ее  в  Софиевке,  забавляясь  стрельбой  из  «мелкашки».  Подобрав  упавшую  с  дерева  птицу,  они  принесли  ее  в  школу,  чтоб  из  нее  сделали  чучело.
--  Рита  Самойловна,  но  она-же  живая ! – содрогнулась  я.
--   Пока  живая,  но  ей  недолго  осталось... –  спокойно заверила учительница.
--  А  можно  мне  ее  взять  домой,  может  я  ее  вылечу? --  взмолилась я...
Поколебавшись  секунду,  учительница  разрешила,  явно  не  понимая,  зачем  мне  все  это,  и  как  я  ее  потащу...  Была  ранняя  весна – начало  марта  и  мы  были  еще  по-зимнему  одеты,  и  именно  зимнее  пальто  на-вате,  спасло  меня  от  многих   неприятностей.   Сейчас  вспоминая,  как  я  несла  этого  орла, -- а  это  был,  не  что  иное,  как  степной  орел,  я  понимаю,  что  мне  очень  повезло,  той  нищенско-допотопной  «модой», согласно  которой  мое  зимнее  пальто  было  пошито  на  безобразно  толстой  ватной  подкладке,  благодаря  чему  я  не  пострадала  ...
   Я  крепко  держала  птицу,  прижимая  ее  к  себе  и  чувствуя  ее  невероятную  силу.  Конечно,  если-бы  не  раненное  крыло,  я  бы  ее  не  удержала.   Рядом  с  моим  лицом  был  хищный  клюв  и  глаза  орлинные,  нельзя  сказать,  что  кроткие.  Но  самое  страшное  было – это  когти –- совершенно  железные  и  от  чувства  опасности  вцепившиеся  в  мое  ватное  пальто,  пробив  его  насквозь,  и  сомкнувшиеся  кольцом.  Только  потом, значительно  позднее  до  меня  дошло,  что  с  таким-же  успехом  эти  когти  могли  впиться  в  мое  тело,  если-бы  не  вата...

   Моя  подруга   несла  портфели,  с  опаской  поглядывая  на  меня,  обнимавшую  необычную  ношу.  Со  стороны,  конечно,  картина  впечатляла, но  я  была  настолько  занята  своей  нелегкой  миссией,  что  не  обращала  внимание  на  окружающее  и  на  пораженные  взгляды  редких   встречных...
   Дома  я  решила  поместить  птицу  в  сарай,  в  одну  из  пустующих  клеток,  в  которых  мы  держали  кур.  Вход  в  сарай  охраняла  овчарка – Вольф  на  цепи.  Увидев  птицу,  Вольф  бросился  на  меня,  пытаясь  схватить  ее,  птица  отцепившись  от  моего  ватного  пальто,  бросилась  на  собаку,  в  свою  очередь.  О ! – это  была  схватка  Титанов !!!  Я  бросилась  между  ними  с  поленом  в  руке  и  собой  прикрыла  птицу...
Опять  же  таки,  благодаря  моему  ватному  пальто,  я  не  пострадала  и  успела  спасти  птицу  от  зубов  Вольфа,  а  собачьи  глаза  от  клюва орла.
О  себе  я  в  тот  момент  не  думала.  Поместив  орла  в  клетку,  я  поняла,  что  его  надо  чем-то  кормить,  учитывая  его  хищные  наклонности,  при  чем  куринный  рацион  явно  не  подходил.               
     Учитывая  ранение,  как  дочь  врачей,  я  понимала,  что  от  питания  зависит  и  выздоровление  и  заживление  раны.  И  я  начала  тайком  таскать  мясо  из  кухни,  отрезая  куски  незаметно для  нашей  старенькой  домработницы Текли, добывая  мясные  отходы  при  разделке  разных  тушек.  В  ход  шли  и  мясные  изделия  от  моего  обеда.  Накалывая  кусочки  на  палочку  и  вертя  перед  хищным  клювом,  я  научила  птицу   брать  пищу.  Иногда  я  ставила  кастрюлю  с  собачьей  пищей  и  мой  орел  что-то  выхватывал  и  оттуда,  за  что  я  просила  прощения  у  собаки,  восполняя  потери  дополнительной  порцией  ласки.   Но  мяса  я  уворовывала  порядком,  отрезая  от  целого  куска  в  леднике,  где  оно  хранилось,  т.к.  эра  холодильников  в  те  годы  еще  не  наступила.  Между  мясом  я  накалывала ввиде  шашлыка  на  палочке  и  другие  продукты – хлеб,  варенную  картошку  из  супа,  котлеты,  блинчики...   

  Мой  орел  заметно  окреп  и  встречал  меня ,   радостно   оживляясь .  Иногда  я  открывала  клетку  и  выпускала   его  подвигаться  по  сараю,  конечно  исключая  контакты  с  собакой,  хотя  Вольф  тоже  привык  к  птице  и  не  проявлял  особой  агрессии.  Оказываясь  вне  клетки,  мой  орел  расправлял  крылья,  и  раненное  крыло  тоже,  и,  как  я  сейчас  вспоминаю,  размах  его  крыльев  был  не  менее  полутора  метров,  т.е.  аналогичен  размаху  моих  рук...
   Весна  была  уже  вразгаре – Май  месяц  на  дворе.  И однажды,  когда  клетка  была  раскрыта и  дверь  сарая  тоже, мой  орел  стремительно  вылетел  из  сарая,сел  на  крышу  дома  и  долго  сидел,  озираясь  и  явно  наслаждаясь  теплом  и  свободой.  Я  следила  за  ним,  говорила  ему  нежные  слова,  как  обычно,  давая  ему  корм.  Затем  он  сам  залетел  обратно  в  сарай .  Так  продолжалось  несколько  дней.  И  в  один  из  своих  вылетов  из  сарая,  он  взлетел  и  долго  кружил  высоко  в  небе,  но  вернулся.  Так  продолжалось  несколько  дней.  Но  однажды ...  мой  орел  под-
нимался  ввысь  и  возвращался  на  крышу  несколько  раз,  сидел,  как-бы  прощаясь  со  мной,  и  наконец,  взлетев  и  покружив  высоко  над  домом,-- улетел  и  больше  не  вернулся.  Мне  было  грустно,  и  радостно  от  того,  что  гордая  прекрасная  птица  с  моей  помощью  вернулась  в  свою  стихию  и,  может-быть  помнила  меня,  не  говоря  уже  о  том,  что  мне  довольно  трудно  уже  становилось    так  долго  подворовывать  мясо  на  кухне.  Наверное  такое  в  обычной  жизни  случается  не  часто,  а  если  и  выпадает,  то  помнится  всю  жизнь...
                2.Смерть.

    Еще  одна   «птичья»   история  была  в  моей  жизни  зимой  1952-53 гг.
Той  зимой  жил  у  меня  в  клетке  Щегол,  купленный  мне  в  подарок  папой  на  базаре  у  ловцов  птиц.  Конечно,  это  была  радость  для  меня  и   забота,  хоть  жалко  было  наблюдать  птичку  в  столь  тесном  для  нее  пространстве.  Он  радовал  своими  звонкими  незамысловатыми  песенками  и  пестрым  ярким  оперением.  Иногда  я  выпускала  птичку  полетать  по  комнатам,  закрыв  все  форточки,  и  это  создавало  чувство  невероятного  уюта  теплого,  освещенного  солнцем  дома,  с  поющей  яркой  птичкой,  сидящей  на  фикусе,  в  разгар  зимы  за  окном ! 
Время  тогда  было  очень  суровое  и  тревожное  из-за  культа  личности  Вождя,  Отца  Народов – Сталина  Иосифа  Виссарионовича,  но  мы – дети,  воспитанные   в  духе  слепого  обожания  Вождя,  не  знали  всех  ужасов  сталинских  лагерей,  пока  это  лично  не  касалось  семьи  каждого.
Хоть   тысячи  безвинно  осужденных  лучших  людей   общества  с  клеймом  «врагов  народа»  были  расстреляны  без  суда  и  следствия  или  заживо  сгнаивались  в  страшных  лагерях  ГУЛАГа...
И  вот  наступил  Март  месяц  с  ожиданием  весны,  тепла.  Но  начался  он  ужасными  событиями – неожиданным  сообщением  о  болезни  Вождя,   сломленного   смертельным  ударом.  И  несколько  дней  вся  страна  ждала  сообщений  по  радио  о  здравии  Вождя.  Телевиденья  тогда  еще  не  было, и  потому   все  приникали  к  черным  тарелкам  репродукторов  или  увеличивали  звук  приемников,  откуда  ежечасно  передавали  тревожные  бюллетени,  и  когда  ожидание  достигло  апогея,  5го  Марта   у  нас  в  Умани  разразилась  небывалая  снежная  пурга,  которая  на  глазах   заносила  все  вокруг,  превращая  дома  в  огромные  сугробы,  занося  их поверх  крыш !  Мы  стали  заложниками  снежного  плена,  собравшись,  к счастью  все  дома.  Свет  электричества  погас  из-за  обрыва  проводов,  сугробы  уже  полностью  закрывали  окна,  и  пришлось  зажечь  керосиновые  лампы,  что  в  провинции  в  домах  всегда  были  на  всякий  случай !  Мы  грелись  у  жарко  натопленных  печей и  не  отходили  от  радио,  слушали  сообщения , которые  убивали  всякую  надежду  на  улучшение.   Я  ревела  и  рыдала  под   скорбные  мелодии  классической  музыки,  которые  дополняли   напряженности,  достигшей  невероятного  предела,  родители  пребывали  в  небывалой  тревоге,  как-будто  предчувствовали  уже  надвигающееся  пресловутое  «Дело  врачей»,  которое  вскоре  потрясло  страну !
 Вечерело,   дрова  в  печах  догорали  вместе  с  торфом,   дом  с  крышей   занесло   снегом  и  становилось  в  доме  прохладно.Мой  щегол  сидел   нахохлившись  и  тихо  и  грустно  попискивал ,  и  я  решила  его  выпустить  полетать.  Оживившись  он  вылетел,
садился  на  карнизы   и  провода  под  потолком,  на  абажур ...   Но  через  какое-то  время  он  пропал.   Несмотря  на  изнеможение  от  рыданий,  я,  забеспокоившись,  с  лампой  в  руках  пошла  по  комнатам  искать  его.
Птички  нигде  не  было.  И  вот  на  кухне  я  вдруг  услышала  странные  звуки,  исходящие  из  глинянного  горшка,  с  остатками  варенья,  хранящегося  в  нем.    Заглянув  туда,  я  увидела  моего  бедного  щегла,  залетевшего  в  горшок  и  увязшего  лапками  и  крылышками  в  варенье.  Я  бережно   освободила  бедную  птичку  из  сладкого  плена  и,  отмыв  ее  в  теплой  воде,  завернула   маленькое  дрожжащее  тельце  в  полотенце,  пыталась  просушить  и  согреть  ее.  Вскоре  щегол  настойчиво  выбрался  из  полотенца  и,  найдя  наиболее  теплое  место,  уселся, пригорюнившись  на  проводе  под  потолком.  А  я  сотрясаясь  от  рыданий,  свернулась  клубочком  на  диване  и  слушала    трагические  аккорды,  ожидая  новых  сообщений... И  вдруг  птичка,  жалобно  пискнув,  падает  на  диван,  где  я  лежала,  и  взяв  ее  в  руки,  я  поняла,  что  она  мертва...   Я  дико  закричала               
--  Он  умер,   Он  умер ! – и  забилась  в  рыданиях...   И  действительно  по  радио  в  эту  минуту  передали  сообщение  о  смерти  Вождя...
А   мы  в доме,   занесенном  снегом,  забылись  в  изнеможении  тревожным  сном  до  утра  6-го  Марта  1953года...  начала  новой  неведомой  Эры  без  Отца  Народов – Сталина.  Но  жизнь  продолжалась  и  требовала  каких-то  действий  для  освобождения  из  снежного  плена.  И  всюду  закипела  работа,  люди  откапывались,  прорывая  в  снегу  тоннели  и  проходы  на  улицу,  и  скоро  весь  город  превратился  в  снежный  лабиринт, прорытый  в  глубоком  снегу.  Можно  было  на  лыжах  взобравшись  на  крышу  дома,  с'ехать  с  нее,  как  с  горы,  что  я  и  делала,  когда  немного  утих  шок  от  всенародного  горя.   И  эта  снежная  сказка  невольно  нас,   детей,  отвлекла  от  мрачных  событий  нашей  истории,  хотя  не  сразу...  Траурные  дни,  мелодии,  сообщения  по  радио,  безумные  желания  многих  на  подножке  поезда  добравшись  до  Москвы,  увидеть  хоть  мертвое,  но  такое  дорогое  лицо  Вождя,  по-отечески    улыбавшееся  нам,  детям,  от  самого  рождения,  подарившее  нам  счастливое  Детство  и  Сталинскую  Конституцию  и  наивную  веру...
А  пока – что,  утром   надо  было  идти  в  школу,  а  взрослым  --  заниматься   повседневными  обязательными  делами,   прежде  всего   откапываясь  и   освобождаясь   из   снежного   плена .  Я  стала  на  лыжи   и   опухшая   от   слёз   по  птичке  и  Вождю   поскользила   в   школу .  Я   скользила   по   тропинке   уже   кем – то   утрамбованной   в   глубоком  снегу,   сбоку   от   которой  из   снега   торчали    острые    концы   штакетника    заборов.  Уроков  не  было,  были   беседы   о  величии   Вождя,  воспоминания   и   нервные    взрывы   рыданий   девочек .   Скоро  нас   отпустили   домой,  но  мне  хотелось  что – то   сделать   значительное .  Над  доской  в  классе   висел   обяза-тельный   портрет   Вождя.  Взглянув   на   него,  я   поняла,  что  я  сделаю .   Утопая   в  снегу,  преодолев   глубокий   овраг,  я   добралась   до   Софиевки.  Там,  вскарабкиваясь  на   сугробы  под  елями   и   соснами ,  я   наломала   огромную  охапку   хвойных   веток,  и  пошла  в  обратный   путь.   Овраг   я  преодолела  необычным   путем   --   прижимая   к  себе   ветки ,  я   легла   на  снег  и  покатилась   вниз   по  склону,    намного   ускорив   возвращение,  правда,  чуть   не  потеряв   сознание   от   головокружения.   Можно   представить,  во  что  я  превратилась  --    в   снеговика !  В   школе   я   сплела    венок   из   хвои,   перевив    ветки    чёрными    лентами,   выплетенными   из   моих   косичек,   и   украсила   портрет    Вождя,  всплакнув  ещё   немного  о   нём  и  о  птичке ...   Выполнив   этот   ритуал ,   я   немного   успокоилась ,   скатываясь  на  лыжах  с   крыши   дома  во  дворе .   Вскоре  небо  очистилось  от  туч,  и  несколько  дней  мы  жили  в  сказочном  лабиринте  из  снега,  сверкающего  под  солнечными  лучами  днем,  а  ночью  залитом  голубым  светом  полной  луны,  сверкая  в  ее  сиянии ! И  мы,  забыв   обо   всем ,   бродили  по   лабиринту,  часто   даже   не  зная ,  куда  приведет  нас   ведущий  тоннель,   часто   заканчивающийся  тупиком  глухой   снежной   стены,  заставляя  нас  искать  выход,  двигаясь   по   другому   проходу   тоже   на-авось. Такая  сказка,  подаренная  природой  может  в  жизни  случиться  лишь  раз,  и  потому  незабываема,  тем  более  на  фоне  социальных  событий  жизни ...  Но   солнце   сильно   по-весеннему   грело  и   наша   снежная   сказка   таяла   на  глазах,   превращаясь   в   светлые   журчащие   ручьи.
 А   птичку   в   клетке   мне   больше  никогда   не   хотелось   иметь.

                3.Сойка.

   И   еще   раз   мне   довелось   тесно   соприкоснуться   с   птичьим   миром.  Это   произошло  в   60-е   годы,  когда   я   со   своими   тремя   детьми   была  летом   в   Умани.   Бродя    однажды   по   саду,  неслышно   ступая    босыми   ногами   по   земле,  я   вдруг   замерла   в   немом   изумлении,  т. к.  на  ветке   молодого   дерева   прямо   перед   моим   носом   мирно   спал   довольно   большой   птенец   сойки  --  сине-бирюзовой  птицы   сказочной   красоты.   Я   замерла   и  восхищенно   разглядывала  это   чУдное   произведение   Природы !  Это   был   взрослый,   но   все-же   птенец – ребенок ,совсем   еще   желторотый,  несмотря   на   размеры,  с   торчащим    детским   пухом  сквозь  уже   вполне   взрослые   перья.   Птенец   вздрогнул,  открыл   круглые   сонные   глаза  и ,  не  увидев  во  мне,  окаменевшей  и   застывшей   неподвижно,  ничего   угрожающего   для   себя,  спокойно  продолжил   свой    послеполУденный   сон.   А   во  мне проснулись   инстинкты   первобытных   людей,   или   индейцев, из   прочитанных   книг.   И   мне   безумно  захотелось  взять  в  руки   это   чудо,  подержать   его !   Я   бесшумно  стала   приближать  руку   к   хвосту  мирно   спящего   птенца.   Молниеносным   движением  я  крепко   схватила  его   за   хвост   как  можно  ближе  к  основанию,  чтоб   он  не   вырвался,  оставив   все  перья  у  меня   в  руке.   Конечно,  птенец   проснулся   с   диким   криком   о   помощи,  но   я  его   держала,  прижав   к   себе   и   гладя   по   перышкам ,  стараясь   хоть   немного   успокоить,  преподав   ему,  однако,  первый   жизненный   жестокий    урок,  который,  правда,   мог   окончиться   для  него   гораздо   более  плачевно .  Поместив   птенца   в   старую   пустующую   клетку,   найденную   в   сарае, я   позвала   моих   детей   и   всех  их   друзей,  и   показала   им   мою   удивительную   добычу   вблизи .   Мы   смотрели   на   обалдевшего   птенца,   величиной   с   небольшую   курицу,  любуясь  и   восхищаясь   его   красотой.   Затем    мы   отошли,  оставив   клетку,    и   издали   стали   наблюдать.  Тут-же   слетелось   множество   взрослых   соек,  которые  без   лишнего   шума  и   крика   стали   обследовать   клетку   с   сидящим   в   ней   птенцом.   Они   деловито  трогали  клювами  прутья  клетки,  дергали   их.   
Мы   некоторое   время    наблюдали,  затем   я   подошла,  открыла   дверцу  и,  оставив   ее   открытой,  отошла,  предоставив  птенцу   выход   на   свободу.  Но   обалдевший   детеныш   не   замечал   выхода   и   обреченно   продолжал   роль   узника.   Вновь   слетелись   взрослые   птицы   и   очень   быстро   обнаружили   открытую    дверь,   направив   в   нее   несмышленыша,   они   дружно   взлетели  и,   усевшись  высоко   на    дереве,   шумно   обсуждали   происшествие,   очень   для   них   непонятное  и   странное  --   
--   Если   поймали ,  то   зачем   отпустили ??? –
Однако  мне   хотелось   верить,  что   они   оценили  мою   доброту, в истории, столь   поучительной   для   птенца. Соек  в   Умани   было   много  и   эти  красивые,  сильные  крупные   птицы   не   боялись   даже   кошек, способные   постоять   за   себя.  Однажды  в  окно   я   наблюдала   такую   картину .  Под   молодым   деревцем  в  тени  лежал   распластавшись  одуревший   от   жары    кот.  Вдруг   прямо   над   ним   на   нижнюю  ветку   села   сойка.   Кот   напрягся,  так   близко   видя   такую   добычу !  Но   сойка  предупредительно  резко, гортанным  хриплым,    крикнула   ему:  --               
--  А-а-а ,  А-а-а , А-а-а-! –-
Кот   нервно   мяукнул,  дрожжащим   голосом,  на   что   сойка   ему   ответила   еще   более   угрожающе.  Так   они   пререкались   некоторое   время,  пока   сойка   не  улетела   по   делам,  а  кот   успокоившись,  продолжил   прохлаждаться   в  тени,  грустно   осознав   свое   ничтожество  и ...  смирившись ...   Но   это   еще  не   история,   продолжение  следует ...

                4. Несмыслёныш.

   A   вот   и   история  ...   Было  это   в   1974 году,  последним   летом  в   нашем   Уманском  доме,  который   тогда-же  и  был   продан.  Но   перед  этим,  я  со  Светланой  и   Марикой   была   в  Сочи.  И  вот ,  как-то   на   пляже  какие-то   дети   несли   в  руках   птенца,  выпавшего   из  гнезда  и  не  умевшего   еще   летать.  Дети  пытались  его   накормить   чем-то, но  у  них   ничего   не   получалось.  Я   им  посоветовала,  как  это  следует   делать,  т. к.  знала ,  что  наколов  на   палочку   пищу,  надо   было   повертеть   перед  носом  птенца,  и,  когда   он   раззинет   клюв,  засунуть  ему   пищу   по-глубже  в   глотку.  Я  даже   имела   на   пляже   прекрасную   пищу   для   птенца.  Это   были   белые   толстые   черви,   которые   попадались   в   лесных   орехах,  чего  у  нас   было   с   избытком  на пляже,  т.к.  именно  в  ту   пору  как   раз   был   массовый   сбор   этих   орехов  местным   населением   в   горах,  и   продавались   они   ведрами  и   мешками   по   смешным   ценам.   Были   орехи  еще   в   зеленой   шелухе,  которую   мы   очищали   пямо   на  пляже,  заодно – подсушивая   орешки   на   солнце,  и,  заодно   –   поглощая  их   в  огромных   колличествах ,  разбивая  камнем  на   камне,   чего   на   пляже   было   так-же   с   избытком .
Детям    не    хотелось   так    возиться   с   птенцом,  и   они  с   облегчением   всучили   его   мне,  тем   более,  что   мне   так   ловко   удавалось   его   покормить .  И   вот   у   нас   кончилась   беззаботная   жизнь   отдыхающих   и   одолели   заботы   о   хлебе   насущном   для   нашего   иждевенца – птенца.  Купила   я   кастрюльку   с   крышкой,   дно   устлала   бумажными   салфетками,   которые   регулярно   менялись,  по   мере   накопления   продуктов   жизнедеятельности   нашего   питомца,   который   там   и   жил.   Назвали   мы   его  --  Малыш,  что  это   была   за  птичка -- я   тогда   не   знала,  предполагала,  что – коноплянка,   что   впоследствии  и  подтвердилось.  Одними   червями   кормить   птенца   становилось   проблематично,   и  его  начала  приучать   к   другим   продуктам --  более   человеческим,  с  нашего   стола --  типа  каши,   творога  и   яичного   желтка   вкрутую,  чем   обычно   подкармливали   малых    цыплят,  чтоб    их   желудок    переваривал .  Было   очень   смешно,  когда  за   крутым   яичным    желтком   я   с  детьми   пошла   в   ресторан  «Интурист»,   чтоб   заказать   блюда ,  к  которым   ввиде   украше - ния   должны   были   прилагаться   крутые   яйца .   Но   к  нашему    великому   разочарованию  вместо   куринных   яиц ,   блюда   были    украшены   перепелинными    яйцами   с   крошечными   половинками    желточка,  т. к.   в  эпоху   тотального    дефицита ,   да   еще   учитывая    наплыв    летних   отдыхающих,   «достать»    куринные    яйца   в   сыром   виде    просто    в   продаже,  было   невозможно.  Смешно   вспомнить !   Поэтому   мы   в   рестотане   заказали   еще   раз    то-же    блюдо ,   стыдливо  завернув    все   перепелинные    желточки   в   салфеточки,   т. к.  это  уже    было    для   кормления   в   поезде,  т. к.   вскоре   мы   уезжали   из   Сочи.  В  поезде  нас   одолевали  те – же  заботы  по  кормлению   птенца  и  время  в  дороге   прошло  незаметно   быстро.  Вскоре  мы  были  в  Умани,  где   сразу – же   поместили  птенца   в  клетку,  для  него  довольно   простор- ную,  где   до  него  недолго   сидел    птенец   сойки .  Чувствовал   он  себя   довольно   комфортно   в   просторной   клетке  на  свежем   Уманском  воздухе   и  с   усиленным   полноценным   питанием .   Жили   у  нас  в   ту   пору   собака  Тапа  и   кошка   Мисюсь.   Тапа  --  умнейшее   и   добрейшее   существо  --  с   нежностью   смотрела   на   птенца   Малыша,  сквозь   прутья   клетки.     А   сибирская   зеленоглазая   красавица  Мисюсь,  конечно,  не  была   столь   благодушной,  глядя   на   птенца,  глаза   её  зажигались   недобрым   хищным   огнем.  Кошка  --  есть   кошка  !  Но  сидя  в  клетке   наш   Малыш   был  в   безопасности.  А   лето  в  Умани  --  такое   всегда   прекрасное   в  тот  год   было   грустным ,  с   тяжкими   хлопотами   сборов   к   переезду   родителей   в   Москву,  т. к.  дом   был   уже   продан.   Мои  родители,  прожив   в   Умани   74 – 76   лет,  собирались   на   новое   место,  в  неизвестность   из   родного  и   привычного   быта,  полного   уважения  и   любви   окружающих  ... Собирали  и   складывали   наиболее   ценные  или   памятные  вещи  --  посуду,  утварь,  книги  --  нажитое  за  всю   долгую   жизнь  и  все  такое   нужное  в  жизни,  в  прошлой   жизни  ...  И  на   фоне   прекрасного   цветущего   украинского  лета,  дом  являл   собой   зрелище  разореного   гнезда.  Дети  этого  не   чувствовали  --  их   забавляла   суматоха,   разбросанные   вещи,  со  всем  и  всюду  можно  было   играть,  напяливая  на  себя  разные   наряды,  шлятки,  шали,  туфли  ...  И  мы,  молодые,  не  могли  понять   тогда   Маму,  которая  рассеяно  брала   в  руки   какую – либо  вещь  и   долго  смотрела   на  неё,  вертела,   щупала,  и   видно   было,  как   ей  было   трудно   расставаться   со   всем   этим,   на  наш   бесчувственный   взгляд, -- хламом,  но   который   ей   так   многое   напоминал   --   годы   и   годы  ...  Тогда   нашей   жизни   было  ещё   очень   мало   в   прошлом,  чтоб   мы   могли    понять   всю   глубину   их    прошлого ...
   Вот   на   фоне   всей   этой   драмы   нам,   вернее   мне,   надо  было   заботиться   и   растить   птенца   Малыша.  А   он   рос,   и   надо   было   думать   в  отсутствии   его   родителей   о  том,  чтоб   ставить   его   «на   крыло» !   И  я   начала    выпускать   его   из   клетки.   Он   взлетал,  с  удовольствием   садился   на   дервья,  и  его  полеты   становились  все   увереннее   и   дальше.  Но   залетев   довольно   далеко,  он  всегда   возвращался.   Иногда   залетев  в   соседние   сады,  он   начинал   истошно   вопить,  зовя   меня   на   помощь.   Я   кричала   ему:  --   
--   Малыш ,   Ма –лыш !  --   и  он   нёсся   на   мой   голос  на   бреющем   полете  и   садился  мне   на   голову.   Но  я   надеялась,  что   наш   Малыш,  встретив   себе   подобных,   начнет   самосто -ятельную  птичью  жизнь.  Но   вот,   однажды,   Светланочка - дочка    выпустила  из  клетки   птенца    полетать,  и  он,   как   обычно    улетел   в   соседние     сады,  откуда   через   некоторое   время   раздались   его вопли,   чтоб   мы   его   позвали.   Я   была    в   доме ,  когда    со   двора   раздался   страшный   крик   Светланы.  Я  в  ужасе   бросилась  в  сад,   где   нашла   рыдающую   Светлану,  и   поняла,  что   произошло  что – то   ужасное .  Захлебываясь   слезами,  Светлана поведала  мне,  как  на  её  зов  возвращался   Малыш  и  на  бреющем  стремительном   полете   низко   над   землей  был   пойман  ловкими   звериными   лапами   нашей   Мисюськи,   притаившейся   в   картофельной   ботве   огорода  и   так   давно   точившей   когти   на   нашего  птенца ...
В  один   миг   он   был   задушен,  а  затем     и   с'еден...   Мы  все  были   потрясены  и  безутешны,  и  особенно  --   Светлана,  которая   все  время   повторяла  --
--  Мама,   как   он   закричал  в  последний  раз ...  --    и  я  могла   себе  представить,  что  вместил  в  себе  этот  предсмертный  крик    бедного   Малыша – несмышленыша   --  боль,   мольбу  о  помощи,  удивление,  надежду  на  помощь  своих  кормильцев  и  запоздалое   и   последнее   в   жизни   познание  и  прозрение ...  Долго  мне   потом   пришлось   успокаивать   Светлану,  с  большим   трудом   примирить  её  с  нашей   кошкой   Мисюсь,  об'ясняя,  что   кошка   жила  своими  инстинктами   хищника  и  не  могла – бы  быть  другой...  Это   было   наглядное   постижение    жизни ,  полной   борьбы   противоположностей ,   где  всегда  побеждает   сильнейший ...  Но,  я  представляла,  как  разрывается  сердечко   Светланы,  ставшей  свидетелем  такой  жестокой  жизненной   драмы  !

   И   вот    недавно,  в   Америке  в   нашем   саду,  где   так   безопасно  и   спокойно   чувствуют   себя   птицы,  под   охраной   моей   собачки   Нюси,   не   допускающей  в   сад   соседских   кошек,   я   стала   свидетельницей   чудной   картины .  На   разложенных   на   скамье   подушке  для   просуш-ки,  на   солнце   сидела   прекрасная   мексиканская   бабочка,   складывая  и   раскрывая  свои   роскошные   крылышки .  Залюбовавшись,   я  замерла  и   вдруг   увидела  по   центру   подушки  лежащую   птицу – соловья !  Греясь   на   солнышке,  соловей   распластал  крылья  и   хвост  в  разные   стороны ,  расправив   все  перышки  по – отдельности.  Лапки  тоже  были   расслаблено   раскинуты,  а   головка  очень   удобно   покоилась  на   более   возвышенной   части   подушки !  Я   окаменела,  боясь   нарушить   блаженное   состояние  так  удобно   расположившейся  птички  --  совсем,   как  я  на  пляже !  Поглядывая   на   меня  задорными  смышленными   глазками,  соловей   отнюдь   не   торопился   спасаться   бегством.  Я  же   осторожно   удалилась,  не   желая   прерывать  наслаждение   моих   крылатых   гостей,   счастливая   минутами   такого  контакта   доверия.   Тем   более   прекрасно  их   понимая,  т. к.  вероятно,  нечто  подобное   испытываю,   раскладывая   своё  постаревшее   отяжелевшее  усталое   тело   на   горячем   песке  после   купания   в   океане !  Совсем   так – же,  как  эта   птичка,  --  по – отдельности  все  части   тела,  каждой   стараясь  найти   наиболее   удобное   положение...  Все   живущие   на   земле    могут   понять   друг  друга,   кроме...  человека  и  ...  человека.

    И   еще   один   смешной   эпизод   из   жизни   соловьёв,  подсмотренный   случайно   мной .  Соловей   приземлился   возле   цветочной   клумбы  и ,  подпрыгнув  на   цветок,   явно  что – то  склюнул    с  него,  как  мне   подумалось,  какое – то   насекомое.  Но,  вдруг,  отскочив   назад   с   диким   криком,  будто   пытался   от  чего – то   невидимого   отцепиться .  Наконец,   вероятно   отцепившись,  он   возмущенно   улетел .   Я   подошла   к   месту   происшествия,   чтоб   понять  от  чего – же  так  панически  старался   освободиться   соловей,   и   увидела   большого    изумрудно – зеленого   богомола    невозмутимо   и  неспешно   двигавшегося   по   стеблю   цветка   с   откро -венным   видом   победителя.  А   соловей,  увы,  остался   без   лакомства,   спасаясь  от   острых  лап – крюков    богомола,   который   здорово  его  укусил    очевидно.  Эту   картину   видела   гостившая  у  нас  моя  дочь  Эммочка,   которая   сказала:  --   
--   Соловей ,  укушенный   богомолом !  --   какая   прелесть ! --  редкая  картина и,  потому  --  незабываема!  --   
Трудно   поверить,  не  увидев  такое ! –
*************************************************