БОЙ

Очень жаль, что, достаточно часто, великие подвиги остаются за кадром истории. Сюжет этого рассказа основан на реальных событиях, имевших место 24 и 25 июня 1941 года на территории Литвы. Мы никогда не найдем фамилии этих ребят среди награжденных высшими наградами Советского Союза, мы никогда даже не узнаем их имен, мы никогда даже не узнаем, где их могила. Но таких ЛЮДЕЙ, таких ГЕРОЕВ, мы должны помнить всегда.

 
Памяти павших в Великой отечественной войне посвящается


                Б О Й

Команда на выход поступила, как всегда, внезапно. Лейтенант Свиридов матюкнулся про себя:
- ….. этого разгильдяя. Снова от комдива нагоняй получу из-за него.
Дивизия уже вытягивалась в колонну, а его танк с бортовым номером «156», до сих пор, стоял.
- Фетисов, разъядрит твою налево. Мы сегодня тронемся или нет?
- Один момент, командир. Опять правый фрикцион заедает. Говорил уж помпотеху.         Не дает ничего этот жмот. На честном слове вообще машина работает.
Фетисов, маленького роста, в черном танковой комбезе и обычной зеленой пилотке, вынырнул из машинного отделения:
- Сейчас вот только болты позавинчиваю.
Свиридов подумал о том, что механик пожалуй прав – фрикцион барахлил уже несколько дней, а помпотех дивизии на все жалобы о необходимости запасных деталей имел один ответ – НЕТУ.
Фетисов нырнул в люк механика-водителя:
- Едем, товарищ лейтенант.
Двигатель заревел, сизый солярочный дым окутал машину.
- Ф-фух, успели.
И тут же, как будто командир дивизии ждал именно машину Свиридова, в шлемофоне раздалось – ВПЕРЕД.
Танки двигались колонной, уходя к месту сосредоточения, указанному командармом. После бессонной ночи, Свиридов клевал носом, то и дело стукался об наглазник прицела, встряхивался и, снова задремывал. Заряжающий, боец Зимин, вообще устроился со-вкусом, постелил, где-то раздобытый матрас, покрыл его шинелью и свернувшись на этой импровизированной кровати спал. Вот уж кому можно было позавидовать. Пока машина на марше заряжающему и дела никакого нет. Вот механик и радист, другое дело – им то спать никак нельзя. Свиридов, в очередной раз, приложился к прицелу.
- Фетисов, ты можешь как-нибудь поровнее? А то я себе весь лоб тут расшибу.
И тут же снова, достаточно ощутимо, стукнулся еще раз – машина резко дернулась вправо и сразу же остановилась.
- Фетисов! - лейтенант, потирая лоб, в который раз пообещал сам себе списать механика ко всем чертям.
- Только вот доберемся до места сосредоточения, сразу же рапорт комдиву подам.
Таких обещаний Свиридов давал себе не один десяток. Но если бы кто-нибудь предложил ему поменять механика Фетисова на кого-то другого немедленно нарвался бы на такой отпор, что забыл бы о своем предложении навсегда. Фетисов, при всей своей нерасторопности, содержал машину в отличном состоянии. Нынешние же проблемы с фрикционом, которые другого механика поставили бы в тупик и вывели машину из строя, Фетисов своими силами решал в течении 3-х дней. А эти дни проходили в движении практически от рассвета до заката.
Лейтенант откинул крышку люка и по пояс вылез из башни. Дивизия уходила, а его танк стоял поперек дороги, повернувшись вправо. Фетисов уже нырял в машинное отделение.
- Заклинил, зараза. Товарищ лейтенант, снова правый фрикцион. - Механик горестно покачал головой.
- Говорил ведь, долго не выдержит.
- Нету, нету, ничего у него нету - бормотал себе под нос Фетисов, ковыряясь во внутренностях машины. И Свиридов понял, что механик недобрым словом помянул помпотеха дивизии.

                ***
Эта война, совсем не похожая на предыдущие, вызывала чувство, совсем не достойное потомка славного рода. Три поколения предков избирали для себя путь солдата и славно сражались за честь Германии. А сегодня командир 14 танковой дивизии вермахта полковник Карл фон Берндорф поймал себя на мысли, что в этой войне сохранение чести Великой Германии под большим вопросом.
Два дня боев, а передовые части русских, на уничтожение которых планировалось потратить максимум день, продолжают сопротивление. Как это все неприятно. Вчера один из батальонов внезапно был атакован целым подразделением русских снайперов. Где это видано, чтобы в бою участвовал целый взвод, состоящий из одних снайперов. Да еще атаковать при этом танки. Командиры танков, привыкшие к отступлениям вражеских армий и слабому сопротивлению с их стороны, как всегда, сидели на броне. В итоге больше 30 процентов офицерского состава батальона уничтожено. Вот вам и русские варвары, не имеющие понятия о тактике и стратегии – взвод солдат, вооруженных только винтовками, почти вывел из строя танковый батальон. Карл сделал выводы из вчерашнего боя – приказ по дивизии о запрещении движения в лесистой местности с открытыми люками довели до экипажей менее чем через два часа после доклада о бое с русскими снайперами.
- Черт побери этих русских. - фон Берндорф рассматривал тактическую карту.
- Ведь позавчера все части Красной Армии покинули этот участок и отступили. Тут никого не должно было быть.
Хорошо пехота подоспела вовремя и, совместными усилиями, вопрос со снайперами был решен.
Сегодня, согласно плану командира корпуса его дивизии предстоит занять небольшой городок Жежмаряй. Активной обороны, судя по данным разведки, не предполагается. Гарнизон в городке меньше батальона. Карл прогнал от себя мрачные мысли:
- Возьмем Жежмаряй и все встанет на свои места. Сила Германского оружия сомнет этих недочеловеков.

                ***
Фетисов, вместе с Зиминым, орудовали в машинном отделении. Поломка оказалась не совсем критической и механик заверил Свиридова, что часа через полтора машина двинется дальше. Только, где будет в это время дивизия? Свиридов заглянул в люк:
- Батурин, что там слышно? Куда наши двинули?.
- Пока идут по плану, товарищ лейтенант. Приказано срочно устранить поломку и выдвигаться в район сосредоточения. - Радист отложил шлемофон.
- Моя помощь требуется, товарищ лейтенант?
- Ничего, сами разберутся. - Свиридов спрыгнул на землю. Закурил. Огляделся вокруг и, шагнув с дороги к деревьям, тут же провалился в грязную жижу по колено.
- Твою мать, болото!
Посмотрев на другую обочину, Свиридов убедился, что и по другую сторону дороги места для маневра, в случае чего, нет.
- А это плохо. Придется шпарить по дороге, без всякого охранения. И ни вправо, ни влево. Будем надеяться, что немцы не появятся.
                ***
Дивизия вытягивалась в колонну. Местность в Прибалтике очень напоминала родной Фатерлянд. Такая же погода, такие же леса. Карл фон Берндорф стоял возле головного танка и отдавал последние указания командирам батальонов, когда ему доложили о приближении колонны грузовиков.
- Куда они прут, идиоты? Пусть старший колонны доложит о маршруте.
Через пару минут возле них остановился крытый грузовик. Из кабины грузовика грузно вылез незнакомый майор частей тыла и направился к группе офицеров.
- Господин полковник, - майор обратился к Берндорфу – я имею приказ срочно доставить припасы в 9 танковую дивизию. Прошу разрешения проследовать к месту назначения. Вот сопроводительные документы и разрешение на движение по данному направлению.
- Майор, поскольку ваши документы подписаны командиром корпуса, то не в моей компетенции запретить вам движение, но, я уже заканчиваю инструктаж и, если к времени его окончания ваша колонная не пройдет, то вам придется ждать очереди. Я вас не задерживаю.
…К выдвижению все было готово. Карл сверился с часами. Идеально, как и подобает настоящему офицеру вермахта. Команда на выдвижение колонны прозвучала в наушниках ровно в 9.30 – точно по плану.

                ***
Фетисов с Зиминым побили все рекорды – фрикцион был приведен в рабочее состояние уже через час. И сейчас, пока остальные члены экипажа перекуривали, механик заворачивал последние болты в крышке моторного отсека.
- Сейчас поедем, товарищ командир. – улыбнулся Фетисов командиру машины.
- Глядишь ещё на ужин успеем, а, товарищ лейтенант. – Зимин и Батурин полезли занимать свои места согласно расчета.
Свиридов, потушил окурок, глянул на небо:
- Может ещё и успеем, времени достаточно. Заводи машину, Егор.
Двигатель взревел и механик подал танк назад, чтобы выровнять на дороге.
- Давай Фетисов, гони до наших. – лейтенант опустился по пояс в люк.
Двигатель снова взревел на повышенных оборотах, танк рывком сделал доворот направо и снова заглох. Теперь машина стояла ровно вдоль дороги, немного сместившись на левую её сторону, но в направлении противоположном нужному. Свиридов, который еле успел ухватиться за крышку люка, чтобы не свалиться на землю, увидел, что в люке механика показалась голова Фетисова.
- Все, командир. Откатались. Никак не хочет он работать. Снова заклинило.
- Твою мать! – Свиридов уже лихорадочно перебирал мысли о своих дальнейших действиях по спасению машины и экипажа.
- Батурин, связь мне дай!
Полчаса прошли в тщетных попытках радиста выйти на связь со штабом дивизии.
Танк стоял на обочине, под ветками деревьев, росших вдоль дороги. Фетисов и Зимин снова, по очереди, ныряли в нутро моторного отсека, пытаясь устранить неполадки. Однако, добравшись до привода, Фетисов сделал неутешительный вывод – машина встала. Всерьез и надолго. Без запасных частей сделать ничего не получится.
А связи с дивизией не было!

                ***
Майор Пауль Штольц, сидя в кабине грузовика, идущего во главе колонны с припасами для 9 танковой дивизии, находился в благодушном настроении. Вначале, когда ему было приказано возглавить колонну, чувство самосохранения чуть не заставило его бежать из штаба. Однако, когда он выяснил, что непосредственно на передовую ехать не нужно, реакция изменилась совершенно на противоположную. Выполнение задания по доставке припасов, не связанное с непосредственной встречей с противником, могло в будущем сыграть ему на руку. А уж он постарается расписать эту историю как надо. Вообще, Пауль Штольц был трусом. И даже сам себе признавался, что это действительно так. Но перед другими, особенно штатскими, никогда не признался бы в этом. Мечтательно прикрыв глаза, Штольц уже размышлял о том, что он доложит начальству после выполнения задания.
Так и не открыв глаза, 24 июня 1941 года в 11 часов 12 минут по местному времени, майор тыловых служб вермахта Пауль Штольц отправился к праотцам, когда 76-миллиметровый снаряд попал в двигатель грузовика.

                ***
Свиридов, перебрав все возможности, уже было собрался отправить Батурина пешком к обозначенному месту сосредоточения дивизии. Расстояние большое и помощь сможет прийти не раньше, чем завтра к вечеру, но альтернативы не было. Что ещё сможет сделать экипаж в лесу, без необходимых запасных частей?
- Товарищ лейтенант, вроде моторы шумят. – Батурин махнул рукой в ту сторону, откуда они ехали утром.
- Точно, командир. – Фетисов поднялся с земли, бросил окурок и придавил его ботинком.
- Может наши ещё выходят? – Лейтенант прислушался.
Действительно в подлеске все более явственно было слышно рычание двигателей.
- Командир, движки бензиновые. – Фетисов был явно встревожен.
Свиридов пожал плечами и вопросительно посмотрел на механика:
- И какие выводы можно сделать из этого заключения?
- Очень даже неутешительные – это немцы. – Фетисов говорил быстро.
- Никаких наших автомобилей в этом районе быть не может. Сам знаешь, товарищ лейтенант – весь автомобильный транспорт ушел ещё раньше нашей дивизии.
Прикинув ход мыслей механика, Свиридов с ним согласился.
- Внимание экипаж, занять места согласно расчета. – подав команду лейтенант запрыгнул на броню и, юркнув на свое место, наглухо задраил башенный люк.
Дорога, на которой они находились, вилась среди подлеска, поворачивая то вправо, то влево. А метрах в пятистах делала широкий зигзаг, позволяя просматривать всю дорогу на протяжении метров ста.
Свиридов, оценивая место, где волей случая, остановился его танк, пришел к выводу, что позиция для обороны тут отличная. Машина прикрыта ветками деревьев, а вот те, кто, немного погодя, должны были показаться на дороге, напротив, были как на ладони. А ещё болото. Нет, другого пути не было. Их не обойти.
  …Колонна, действительно, состояла из двенадцати немецких грузовиков. И совсем скоро они увидят одиноко стоящий на обочине танк.
- Зимин, осколочный, заряжай. – Свиридов подал команду, почему-то, шепотом.
- Есть осколочный, командир. Заряжено.
Лейтенант вдруг некстати вспомнил, как Зимин спал во время марша. Вот ведь как может человек преобразиться – сейчас он работал четко и быстро.
Свиридов прильнул к прицелу, ловя в перекрестие головную машину.
- Зимин. – Не отрываясь от прицела, лейтенант позвал заряжающего:
- Вынь из укладки второй снаряд и сразу после выстрела – в ствол. Нужно головную и замыкающую остановить. А по обочинам болото. Тогда они никуда не денутся, все под огнем останутся.
До колонны оставалось не более четырехсот метров.
- Дистанция пистолетная, промах невозможен. – Свиридов слился с прицелом.
Выстрел сотряс танк и головной грузовик прекратил свое существование, превратившись в груду металлолома, а Зимин уже вгонял в ствол второй снаряд.
Замыкающий грузовик заполыхал через несколько секунд.
Стрельба, как в тире. Свиридов ловил в прицеле камуфлированные борта грузовиков. Выстрел. Заряжай. Выстрел! Заряжай! ВЫСТРЕЛ!
Всего семь минут. Свиридов, не поверив часам, приложил их к уху. Нет, все правильно, часы идут. Значит бой, действительно длился всего семь минут. Колонна была уничтожена полностью. Вероятно, в машинах находились только водители, потому что никто с той стороны даже не открыл огонь.
После рева и грохота снарядов тишина казалась всеобъемлющей. Свиридов все ещё осматривал полыхающую огнем дорогу, когда вдруг увидел, что Фетисов лихо отплясывает перед танком, при этом периодически грозя в сторону горящих грузовиков кулаком.
- Фетисов, твою мать, почему покинул машину? – Лейтенант вынырнул из люка.
- Лёха! Товарищ лейтенант, вот это мы им всыпали! Вот это я понимаю. – Фетисов даже не обратил внимания на грозный тон командира.
    
                ***
- Господин полковник, вдалеке слышна артиллерийская стрельба.
- Не переживай Ганс, война без стрельбы не бывает. Русских тут нет. Наверное, наша пехота подрывает оставленные русскими склады.
Полковник Карл фон Берндорф поставил свой танк в колонну третьим по счету. Впереди него двигались два легких PzKw-35t, которые составляли почти половину парка дивизии. Были в дивизии и более мощные PzKw-III и PzKw-IV. Имея выбор, полковник предпочел последний. В хвосте колонны двигались грузовики артиллерийской батареи и пара 88 миллиметровых зенитных орудий.
Машины шли четко по графику, и утреннее настроение командира дивизии показалась ему теперь легкой хандрой. По сути, передовые части вермахта выполнили свою задачу – части Красной Армии, ещё оказывающие сопротивление, практически обескровлены. Полковник с усмешкой вспомнил утренний разговор с командиром механизированной дивизии. Тот поведал ему, что вчера взял в плен целую дивизию русских, которая насчитывала всего пару сотен солдат.
Часть работы сделала штурмовая авиация, часть наземные войска. Конечно темпы наступления не те, что были, скажем, во Франции. Но, в целом, операция проходила успешно.
Постепенно благостное настроение овладело полковником и, на этом эмоциональном подъеме, он углубился в чтение карты предстоящего боя. Городок был небольшой, сотни три домов. Упорного сопротивления никак не ожидалось. Оценив расположение городка относительно реки, полковник решил атаковать его двумя группами, прижать русских к реке и уничтожить на открытой местности огнем танковых орудий.

                ***
  Колонна была разбита. Лейтенант Свиридов, поразмыслив, собрал весь экипаж.
- Вот такие дела, други мои. Тут и придется нам воевать. Броню нашу проковырять, немцам ещё постараться придется. Снарядов достаточно. Продержимся денек, а там надеюсь и наши подоспеют.
Решение командира поддержали всем экипажем. Конечно, продержимся, не гоже машину бросать. Вон – полдня простояли, неужто еще денек не повоюем.
В этот раз звуки работающих двигателей Батурин услышал ещё раньше, чем в первый раз. Командир, специально, поручил ему слушать. Остальные, чем могли, старались замаскировать машину. В ход пошли несколько небольших деревьев, которые удалось срубить едва не увязнув в болоте, и мелкий мусор в виде листьев и сосновых иголок, которыми были усыпаны обочины дороги. Теперь можно было подпускать врага ещё ближе, не боясь быть обнаруженным. Но Свиридов не собирался этого делать – 400 – 500 метров отличное расстояние для стрельбы. Чем ближе, тем больше придется доворачивать башню для поиска целей, а это время, которое в случае превосходящих сил противника, играет против тебя.
… Колонна была большая. Первая машина уже достигла поворота и вот-вот должна была скрыться за деревьями, чтобы потом появиться уже совсем близко – не далее 150 метров. Будь это автомобиль, Свиридов бы его пропустил. Но колонна была танковая. А танк, пусть даже легкий, это серьезно, его нельзя подпускать близко.
- Зимин, бронебойный, заряжай.
И вновь выстрел сотряс советский танк.

                ***
Дивизия достигла места гибели автомобильной колонны. Остановив колонну, полковник всматривался в редкий подлесок и пытался понять, где же русским удалось установить пушки. Двенадцать грузовиков уже практически догорели и почти не дымили.
Внимательно изучив местность, полковник фон Берндорф решил, что если русские и были здесь, то вероятно они ушли сразу после уничтожения грузовиков. Спрятаться тут было просто негде, и гибель колонны полковник списал на беспечность тех, кто её сопровождал.
- Вперед! Время не стоит на месте. И нам нельзя. – Карл опустился на сидение.
…Головной танк был подорван внезапно. Никто даже не увидел, откуда был произведен выстрел. Тем не менее, механик командирской машины среагировал мгновенно. Увеличив обороты, он крутанул танк влево, сам того не зная, подставив русскому орудию самую защищенную лобовую броню. Затем моментально включил заднюю передачу и закрылся от снарядов за другим танком, в который в этот момент попал второй снаряд. На полном газу командирский танк рванул к спасительному изгибу дороги.
Не во всех машинах механики были столь же расторопны. Третий танк задымил. Люки его открылись и экипаж спешно покинул машину. Ещё один снаряд попал в цель и мощный взрыв сотряс воздух – сдетонировал боезапас.
К тому времени как колонна втянулась обратно за стену плотно растущих деревьев, на дороге горели уже шесть танков.
- Черт побери. – настроение у полковника испортилось моментально.
- Где же они есть? Откуда велся огонь?
Убедившись, что огонь прекратился, Карл покинул машину. И, вновь, принялся осматривать местность.
- Господин полковник, я видел откуда стреляла пушка. – перед командиром дивизии стоял ефрейтор.
- Докладывай, солдат. – полковник был удивлен хладнокровию этого молодого солдата.
- Я точно видел, пушка одна. Все выстрелы были произведены из одного и того же места.
Пройдя метров двадцать и следуя целеуказаниям ефрейтора Берндорф, действительно увидел тщательно замаскированный советский танк. Позиция для него была выбрана очень удачно. Насколько можно было предполагать, танкисты хорошо просматривали тот участок дороги, где сейчас горели шесть его танков.
- Командира артиллерийской батареи ко мне. Уничтожим этот танк противотанковыми орудиями.

                ***
Зимин уже шатался от усталости. В закрытом танке дышать было практически нечем. Другим было немногим лучше. Практически половина боезапаса было расстреляно. После того как Свиридов разметал четыре противотанковые пушки вместе с расчетами, атаки прекратились. Видимо немцы принимали решение, каким образом покончить с преградой на их пути.
- Командир, разреши хоть люк приоткрыть. Дым выйдет. Ребра уж болят, дышать нечем. – Зимин тронул лейтенанта за плечо.
- Да, да, конечно, открой боковой люк. Через него быстрее продует. Только не полностью открывай, на полхода – не больше.
Зимин полез открывать боковой люк, мимоходом глянул в смотровую щель и тут же рванул обратно.
- Леха, смотри, зенитка за деревьями!
- Вижу, Зимин, вижу. Сейчас они побольше высунутся, чтобы развернуться. Накроем их.
Зенитное орудие Flak 18 выстрелить не успело. Снаряд русского танка накрыл его за пару секунд до выстрела.
- Молодец, командир. – Зимин глотнул свежего воздуха и оживился.
- А что, так ведь и продержимся здесь.

                ***
Это не входило ни в какие рамки! Целый день его дивизия стоит из-за одного русского танка. Полковник фон Берндорф был разозлен не на шутку. Такие потери, когда ничего не предвещало беды.
- Ганс! – полковник позвал своего адьютанта.
- Давай-ка мне сюда саперов.
Решив поберечь технику Карл, в этот раз, сделал ставку на пехоту. Как только стемнело, двенадцать саперов направились к Советскому танку.
…Карл фон Берндорф, сжимая кулаки и играя желваками, стоял возле своей машины. Саперы ушли около часа назад. По расчетам примерно столько времени им должно потребоваться, чтобы подобраться к русским.
Однако, прошло еще добрых полчаса, прежде чем полковник услышал несколько взрывов, прозвучавших вдали. И тут же раздался пулеметный треск. Русский пулемет!
- Черт! Что за демон противостоит мне? – обхватив голову руками, полковник опустился на раскладной стул.
Пулеметный огонь вскоре прекратился. А спустя час обратно вернулись саперы.
… Утро началось с унижения. Ему - командиру танковой дивизии, не удалось справиться с единственным русским танком. Подавив свою гордость, Карл фон Берндорф вынужден был обратиться к авиации с просьбой прислать звено юнкерсов.
Нецензурный ответ командира авиационного полка, когда тот узнал всю ситуацию, полковник вынужден был принять. Хорошо еще, если этот летун не доложит о случившемся выше. Он понимал, что ситуация сложилась просто запредельная.

                ***
Разбуженные ночными взрывами, бойцы тщательно осмотрели машину в свете блеклого света луны и пришли к выводу, что никаких повреждений танку нанесено не было. Всего-то и удалось немецким лазутчикам повредить гусеницу, но экипаж и так не собирался никуда уходить.
- Товарищ лейтенант, глянь, немцы снова засуетились. Опять чего-нибудь придумали?
Свиридов, сидел на месте командира и, закрыв глаза, просчитывал шансы на успех сегодня днем. Выходило не много. Наверняка немцы сейчас рвут и мечут. И, вероятно, пойдут на какую-нибудь авантюру.
- Товарищ лейтенант! Скорее! Танки - на прямой!
Прильнув к прицелу, Свиридов увидел, как из-за деревьев на большой скорости начали вырываться немецкие танки.
- Зимин, бронебойный, заряжай.
Внезапность маневра привела к тому, что пока пушка была заряжена, на простреливаемом участке дороги, длиной около ста метров, находилось уже больше десятка вражеских танков, ведущих огонь по одной единственной цели.

                ***
Учитывая все, атаки, которые были предприняты ранее, полковник Берндорф решился на безумный шаг. Он подставил под огонь русских тринадцать своих танков. И пока их экипажи безуспешно вели огонь по русским, расчет 88 миллиметровой зенитки скрытно разворачивал свое орудие. Пять выстрелов решили итог боя. Правда к тому времени, когда пушка русского танка замолчала, на дороге прибавилось еще восемь подбитых танков.

                ***
Окружив подбитый русский танк, немецкие солдаты с удивлением увидели, что из пяти снарядов, только два пробили броню, а от остальных остались только выбоины.
Через открытый боковой люк из танка вынесли тела четырех Советских танкистов.
Полковник Карл фон Берндорф, солдат в третьем поколении, несмотря на одержанную победу над русскими, чувствовал свое поражение. Двухдневный бой против его дивизии, несмотря на свою гибель, выиграли, все же, русские танкисты.
Несмотря на нехватку времени, полковник отдал приказ похоронить погибших русских, проявивших себя настоящими солдатами, с положенными воинскими почестями.
И стоя на краю могилы, молча приложил правую руку к околышу фуражки, отдавая дань уважения героям.




Уважаемые читатели! Огромная просьба - оставляйте свои рецензии. Ваше мнение важно!