Мелекесс

 1977 – 1979 г.г.
На снимке одна из цепочек атомных реакторов


Часть работ для моей диссертации была выполнена в 1977-1979 годах в городе Мелекесе (теперь Дмитровград), где находится Научно-исследовательский институт атомных реакторов - НИИАР. Поражало количество и разнообразие атомных реакторов. На этом фотоснимке видны четыре и строящийся пятый реактор. На другой стороне улицы также находятся, если я не ошибаюсь пять реакторов.
Там я познакомился с Володей Лебедевым, брат которого стал действующим космонавтом.

Здесь же работал мой коллега - Виталием Ивановичем Кузнецовым – продвигавший все центробежные экстракторы. Я хорошо знаю его работы, поскольку был оппонентом его докторской диссертации. 

Автором многих из этих экстракторов был Александр Арсентьвич Пушков. Его постоянные путешествия за рубежом не могли остаться без улова. На заводе Полиметаллов (Москва) работали десятки его экстракторов. Потом (а, быть может, и параллельно) они с Кузнецовым В.И. перенесли свою деятельность на радиохимическое производство предприятия “Маяк”, где - в СССР - был получен  плутоний в количествах, достаточных для создания первой атомной бомбы. За ее производством внимательно следил Игорь Васильевич Курчатов. Он регулярно наведывался на предприятии Челябинск-40, как называли раньше “Маяк”.

Володя Лебедев, ставший близким знакомым, был человеком безграничной доброты и гостеприимства, но собеседник он, хоть и был интересный, но тяжелый из-за сильного заикания. Чтобы сказать что-то он начинал с протяжного звука ху. Получалось так: Ху-ху-ху …, и далее начинался любой текст. Ему и самому было смешно, поскольку все, кто не привык, ожидали, что текст начинается с крепкого слова, но текст был совершенно безобидным.

Работал он на одной из радиохимических установок, расположенных за толстенными свинцовыми стеклами. Сама рабочая часть установки располагалась в каньоне глубоко под землей. В тот период Володя занимался выделением из облученных мишеней смеси америция и кюрия и последующим экстракционным разделением этих трансурановых элементов. Все радиохимики хорошо знали друг друга, где бы они ни работали: в Мелекессе, т.е. под Ульяновском, в радиевом институте им. Хлопина в Санкт - Петербурге, в Обнинске под Москвой или на предприятии “Маяк” - недалеко от Свердловска. Я говорю так открыто, поскольку расположение радиохимических установок или цехов давно уже не секрет. Даже тогда, в 70е годы, эти предприятия легче посещали американцы, чем русские.
Когда я приходил в НИИАР, то переполнялся гордостью за могущество советской науки. Мне было приятно от мысли, что, возможно, где-то неподалеку ведет исследования Глен Сиборг – ученый, который, соревнуясь с Флеровым А.Ф, открывал все новые и новые тяжелые элементы.

Володя Лебедев рассказывал, что как-то Сиборг посетил реактор “Бор” – нашу гордость. Его заинтересовала активная зона и величина потока нейтронов. Он спросил об этом и ему назвали цифру на порядок меньше действительной. Глен измерил шагами активную зону и высказал мнение, что поток нейтронов должен быть на порядок больше. Пришлось признаться, что рассказчик ошибся как раз на порядок и, что эта ошибка – следствие перевода. Не удалось скрыть! С этого момента Глену Сиборгу не пытались “повесить клюкву”.

Залезть в “горячую” камеру и провести там ремонт требует мужества. Слесарю дают время, скажем, три минуты и за это время он должен отвернуть какую-то гайку и быстро покинуть камеру. Так было и в тот раз, когда шел ремонт на экстракторе. Запустили молодого слесаря внутрь. Он должен был добраться до места ремонта и сделать небольшую часть его. Парень испугался и, имитируя работу, стал стучать по железным ступеням гаечным ключом. Все, кто был, восприняли это с юмором.
 - Коля, как работалось? – спросили потом.
 - Было трудно! - ответил Коля.
Все рассмеялись и показали ему запись на телекамере, прокрутив обратно. Коля понял, что обмануть электронику нельзя. Это один из многочисленных эпизодов, который был во время выполнения дипломной работы моего дипломника  Арыстана Сарсенова в Мелекессе.

Интересно, что в Мелекессе происходит сейчас? Похоже ли это на полный развал работы, который я наблюдал на предприятиях города Королева (бывшие подмосковные Подлипки)? Например, на ЦНИИМАШе? Сколько молодых специалистов, потерявших веру в нашу науку и технику, бродит по свету, отдавая свои знания чужим дядям за бесценок?