Чернила кровью по челу

/Рассказ основан на реальных событиях./

«Настроение на нет, и везде погашен свет.
Всё равно здесь не на что смотреть.
В клетке заперт я как зверь. И хотя я вижу дверь,
Но, кто знает, может это смерть.
То ли сердце дало сбой, то ли предан я тобой.
Есть поверие одно, если в мире всё вверх дном -
Из небес польётся чёрный дождь!
Чёрный дождь стучит по крыше, льёт коварно и не слышно,
Из-за шторы проникает медленно.
Чёрный дождь стучит по стёклам так упорно и жестоко,
Шепчет, а душа и верит, бедная!» 

/Георгий Лепс песня  «Чёрный дождь» /

На четвёртом курсе была я приличного университета.
Нас шестеро  девчат дружило.
И лучшая подруга, как водиться, была.
И встреча Года Нового с компанией была.
 ДЕвочки с парнЯми время проводили.
И у меня роман вот завязался -
Мы раз целовались с ним уже...
Я и в счастье, и в тревоге,
Ожидала  чудо встречи новогодней ночи.
Лишь моя подруга была одна –
Парня из армии ждала,
Хоть лёгких встреч себе она всё ж позволяла.
 Цыганкою она оделась:  под стать образу-
Вольно так себя вела.
Для приличия ко всем уж приставала –
Парней танцующих поглаживала в парах,
Игриво проходясь по спинке,
Заглядывала томно им в глаза,
Запрокидывая голову, смеялась.
А цель у ней одна была –
Сразить лишь одного – моего дружка!
Махая юбкой, хабанеру уж плясала,
И в танец она его уж завлекала,
И на его колени всадницей садясь,
Страстно грудью потрясала.
Просто жесть!
Ну как тут парню усидеть!
Они уединились в ванну,
Он её до пояса раздел,
 Там обжимались и ласкались,
Затем уже и в спальне прилегли.
Света с Людою застукали,
Мне об этом удивлённо говоря:
-Борись, что ты сидишь!
- Нет, борьба за такого мужика не для меня.
  Не упаду я так, как падает она.
  Не устоял - значит не мой.
  И я ему не очередная -
Краля!
Они, ну, просто заполонИли все места,
Своими перебежками,
Как оккупация Палестины безутешная-
Не давая другим парнЯм проявить себя
Со своими чудо - баронессами.
Окончен бал, потухли свечи.
Они ушли вдвоём.
А я осталась, где и была та встреча -
Безумный маскарад
И фейерверки той картечи!
Уснуть я не могла.
И давящие горло слёзы,
Страданья рвали душу мне, глаза.
И боль иголок вдруг по сердцу.
Именно с тех пор оно болит,
Напоминая…, нет, нет, нет,
Конечно не о нём,
А о прекрасной дружбе:
-Как она могла!
Меня так предала,
Сменив на пару встреч и поцелуев!
Ведь я её любила.
Стихами песни посвятила
Ей на день рожденья.
…Это не конец истории –
Развязка ждёт Вас впереди!
Ты, уж,  читатель, подожди.


***

Наконец-то прошла так ожидаемая мной сказочная новогодняя ночь, обернувшаяся для меня сплошным кошмаром. Прошла…, наконец-то…, прошла…   И только мысли…, мысли…, не дающие забыться:

- Что же ты наделала, Сашка! Цыгане ведь торгуют наркотиками, воруют, и вычёсывают из грязных своих волос вшей! Ты торгонула своими объятиями и поцелуями - наркотиком для него, и получила взамен так же немного героина – то были адреналин и лёгкий кайф, ведь все твои манеры в этот вечер были подобны тем, как тогда, по приезду из рейса с Адлера, ты, накурившись с кем-то анаши, ходила в депо по перрону и звучно ржала по любому поводу, то нагибаясь вперёд, то запрокидывая голову назад, точь в точь, как необъезженная лошадь. Ты украла мои романтические чувства и у меня нашу дружбу, вырвала их вместе с моим сердцем, держа их в ту ночь в своих руках, то сжимая в своём кулаке, то подкидывая, как мячик пинг-понга и ударяла им, как в десяточку, целясь в яйца этого парня, который для тебя был просто очередным развлечением на пару месяцев, ведь ты по настоящему любила своего Жору. 
Ты действовала, как те цыгане со станции Чимкент по пути на Ташкент и обратно, где нам всегда было страшно, так как они ходили толпами. И если не усмотреть, заправляя вагоны водой, они нагло проникали в него через открытые окна, а иногда вероломно в дверь, и от туда всё начинало исчезать, у кого что плохо лежит.

Я помню, как ты, вздыхая, ходила каждый раз по сумрачному перрону Туркестана, говоря, что здесь недалеко служит твой Георгий - Жора, что ты сильно его любишь, своего одноклассника, и что он, почему-то тебе не отвечает. И я по белому завидовала тебе, и твоим чувствам, радовалась за тебя в преддверии вашей встречи после армии. Как я могла не радоваться за тебя, ведь ты на тот момент была не только моей лучшей подругой, но и напарницей, ведь мы с тобой бок о бок провели два лета в студенческом отряде проводников, а так же, все наши девчонки. У нас было много общего с тобой, как мне казалось, и суждения и хлеб, и кошелёк от дополнительных доходов. Всей компанией мы гуляли по нашему Ташкенту, ставшему для нас таким любимым и загадочным, как действительно звезда Востока. С девчонками мы заваливались, уставшие от жары в летнюю кафэшку, на все левые деньги  покупали кока-колу, манты, мороженное, и под восточную музыку, наслаждаясь, всё это уплетали, не раз повторяя: «Да-а-а, другой мир, как здесь всё красиво». Маршрут был отлажен – кафэ, магазин «Ганга», где мы себе и доброй дюжине родственников накупали индийские фирменные шмотки, по дороге созерцая на достопримечательности, а затем - «Алайский» рынок. Там закупали корзинами, коробками, чем там ещё только возможно, все фрукты мира, нанимали тачку и быстро, быстро мчались к поезду, чтобы успеть  хотя бы к подаче его на посадку, переодевшись в студенческую форму цвета хаки с птицей на левой груди и символикой  на правой.  Смотря друг на друга, мы улыбаемся: «Ух, успели!».

Мы обе высокие, красивые. Она была с белоснежной кожей, черными длинными мелко вьющимися волосами без чёлки, небольшими карими глазами, четкие брови, острый нос. Она была всегда пластична и грациозна, как пантера, часто улыбалась, иногда наигранно, чтоб завлечь мужскую особь. Я была зеленоглазая шатенка с очень густыми длинными волосами, спускающимися ниже плеч, вьющимися и немного отливающими рыжиной от химии. Знаете ли, как у Аллы Пугачёвой, меня даже не раз сравнивали с ней.  Во мне была сдержанность, но стойкость характера и иногда лисья игривость, и само собой, куча внутренних комплексов и ковыряний в своих кажущихся недостатках. Была масса приключений, романтики, и страхи и влюблённости. Сашка, всегда была в центре внимания, всегда на какое-то время у неё был парень. И я её не осуждала, люди до замужества должны нагуляться.  Смешно…, тогда в эти понятия для нас входили – это поцелуи и объятия выше пояса. Я тоже не оставалась одна, но как-то всё, отношения не складывались надолго, были мимолётными, да и со своей первой любовью я очень  болезненно сама рассталась уже три года назад и долго не могла от этого оправиться. И вот, в этот вечер ты, я повторюсь, вырвала с моей дружбой и новые мои романтические отношения с Аскаром, тем более, что он то тебе не был нужен, это уж точно. Просто ты привыкла  всегда быть с парнем, а тут ты была одна. И решила  за мой счёт вновь сесть на коня. Все эти воспоминания будут и в твоей голове, из которой ты будешь вычёсывать вшей своих поступков, как рвачная и грязная в своих помыслах цыганка.

  Всё ж, когда совсем рассвело, ненадолго я провалилась в сон. Я снова вижу Сашку. Когда она пришла на вечер, то у зеркала быстро красит ярко красной помадой губы и, завидев Аскара, накидывается на него и целует яростно его в засос, оставляя красный ореол вокруг его рта. В разгар новогоднего вечера она приближается к Аскару, взмахивая длинной пёстрой юбкой, при этом оголявшей почти самое её «не могу», и затем опершись им, восседает на коленях у него  всадницей, запрокинув голову назад, истерично смеётся и потряхивает перед самым его носом грудью с глубоким разрезом: «Ну, что…, ромалый, погадать тебе, любезный! Всю правду расскажу…».  И, извиваясь, как пантера, она скользит, поглаживая не менее вьющейся рукой,  по его лицу.  Потом её взгляд останавливается на мне: в её глазах нет ни капли стыда, а только туманно-вызывающая надменность: « Ну…, что…, предупреждала я тебя, предупреждала!» Затем она из-под полы воланов юбки достаёт дудочку и начинает на ней играть. А Аскар, как покорная прирученная крыса, завороженная её игрой, встаёт, обхватывая её бёдра. И они плавными движениями начинают свои перемещения по комнатам: то в танце, то в ванне, то в спальне, то в коридоре, и наконец-то начинают исчезать за входной дверью новогоднего карнавала, не забыв напоследок бросить в меня остатки моего  израненного и опустошённого от светлых чувств к ним сердца. И, конечно же, вдогонку она кидает снова на меня свой вызывающе надменный взгляд. Зрачки её начинают вращаться по кругу против часовой стрелки, отматывая диск времени вспять на полгода назад, как грампластинку, которая сначала замедленно искривляет музыку, а затем с ускорением завывающе пищит, и засасывает меня в воронку былого временного пространства, открывающего моему взору глаза старой, старой цыганки: «Я же тебя предупреждала, предупреждала, детка!»

Тогда я поехала в рейс не с ней - Сашка приболела.  Был обратный путь из Оренбурга. На перроне тут же за мной увязался и уже не отставал всю дорогу шустрый, но, тем не менее, не очень навязчивый, как все лица «кавказской национальности» интересный смазливый чернявый парень - ингуш. Он буквально ходил за мной по пятам - помогал разжечь титан, раздать бельё пассажирам, даже чай помогал разносить. Ну, пусть, раз так хочет, да и мне помощь не помешает.  Говорил, что ему скучно и всё равно нечего делать. Раздавая  бельё, на боковушке возле самого туалета, я увидела очень старую цыганку. Она была сгорблена,  с клюшкой, с длинными седыми волосами, которые неопрятно были собраны в пучок и спрятаны под небрежно наброшенный платок на голове, и на её покрытое морщинами лицо, спадала одна седая кудрявая прядь. Было видно, что когда-то она была очень красивой, и в глазах её до сих пор горели языки пламени от костров её молодости.

- Дочка, - обратилась, она ко мне.
-Да, бабушка, слушаю,- остановилась я, проходя по коридору плацкарта.
-Милая, сделай доброе дело для старушки, пересели меня на хорошее место, а то здоровья уж нет, здесь находиться.

Моё сердце немного сжалось, но в её голосе чувствовалась доброта, и повеяло  цыганской загадочностью. Я переселила её в середину вагона на нижнюю полку, где находятся неприкрытые дверьми купейные места плацкарта.

В очередной раз, проходя мимо неё со своим рейсовым спутником, она меня вновь остановила.

-Дай доченька я тебе погадаю,- привставая с места и выходя мне навстречу, сказала она.
-У меня нет денег, бабушка,- предупредила я её.
-А мне и не надо, ты мне отплатила уже своей добротой, - ответила она.

-Тогда, хорошо…, давай,- и моё сердце снова начало сжиматься в необъяснимом легком страхе, так было всякий раз, когда я видела цыган. Просто, когда мне было лет четырнадцать, на центральном рынке у меня выманила все деньги цыганка, захватив меня со своим табуном в кольцо и гадая мне по руке. Она говорила, что у меня открытая и добрая душа, что счастье оно будет, но за него надо бороться, и другие бредни, которых я уже не помню, потому что находилась под влиянием их гипноза. И тогда, придя домой, меня обездоленную, старшая на восемь лет сестра Таня схватила за руку и вновь потащила на центральный рынок в милицейскую будку. Тогда нам повезло, мы встретили тех же цыганок, и под давлением милиционера, они отдали деньги, шля нам вслед с сестрой проклятья. Это было страшно, слушать их гнев и вопли, что мы должны истекать кровью и всё в этом духе.  Господи, не дай повториться плохому, «Ваши речи, да Вам бы в плечи»,- если бы я знала тогда, что надо так отвечать на плохие пожелания, то, наверное, многое я бы в себя не принимала, и не несла бы это дерьмо по жизни.   
Напротив меня старая цыганка села на боковушку за стол. Тут же вокруг нас собралась дюжина любопытных зевак. Рядом со мной стоял смазливый ингуш. 

-Всю правду расскажу тебе, доченька, всю правду, ты только слушай, - бормотала она, тасуя колоду, заставляя меня подснять ее левой рукой, и  раскидывая карты по столу. Но, не хватало только фразы, чтоб я позолотила ей ручку.

-Ты добрый и откровенный человек, у тебя доброе сердце, и красивая к тому же, доченька,- она держала меня за руку, поглядывая то на мою ладонь, то на карты.

-Ты умная, ждёт тебя успех в карьере, ты добьёшься многого. Вот только парня почему то я не вижу рядом с тобой, это странно, ведь ты такая красивая,- повторилась она, излишне, как мне казалось, упоминая о моей красоте, и посмотрела на моего спутника.

- А у этого тоже добрая душа, и ты ему нравишься, он увиливает за тобой, но это ненадолго,- в первых рядах партера послышалось дружное хихиканье.

-Ты, бабка, всё общие фразы говоришь и одно и тоже болтаешь, как все цыгане,- бросила рядом стоящая не молодая и шустрая женщина, держа руки на животе перекрёстом и упираясь о косяк спального места боковушки.

-Зря ты, женщина. Вот я тебе и без карт и без твоей руки могу сказать, вон, у тебя на лице написано, что ты вдова, что было у тебя горе – муж попал в аварию и с тех пор лежит в сырой земле,- быстро парировала старая цыганка. А та в ответ закачала головой в знак её правоты,- Да, правду ты сказала, бабушка. Вокруг все удивились.

Что-то ещё она отвечала другим людям, а потом сказала, что кое-что ей надо сообщить мне…, но только лично.

Уже стемнело, и надвигалась ночь. Я пошла в соседний общий вагон, там почти не было ни души, а за мною шла, ковыляя старушка с клюкой, ну а за ней паровозиком - мой преданный спутник.
Я открыла дверь служебного купе, за мной зашла цыганка, преградив путь любопытному ингушу: дверь она закрыла перед самым его носом.

-Доченька, всё скажу тебе обязательно, но может немного денег дашь?!- наконец- то прозвучала недостающая фраза.
-Нету, бабушка, я же тебе уже говорила, только вот тушёнка есть и огурец,- растерянно ответила я ей.
-Ну, ладно, можно и так,- беря их со стола и складывая в большие карманы длинной черной юбки, согласилась она.

-Давай, бабуль, рассказывай, что ты хотела мне сообщить, а то мне уж работать надо,- поторопила я её.
-Я уже говорила, что ждёт тебя успех, карьера, ты очень трудолюбива и красива. Ты очень доверчива, но слишком. Есть у тебя крестовая дама, она часто рядом, остерегайся её, она принесёт тебе много страданий. Знаю, что она молода, как и ты. Берегись и сторонись её,- осторожным и настойчивым тоном говорила она.
-А кто она, бабушка, кто она может быть? Да, и о парнях что-то ты мне не говоришь, когда же я выйду замуж, сколько у меня будет детей?- вопросительно посмотрела я на неё.

- Про крестовую ничего больше сказать не могу. А вот про парней тоже. Не обижайся, доченька, не вижу я на твоём пути в ближайшие десять лет серьёзных отношений с парнями. А дальше…,- она выдержала паузу, как бы осекаясь, добавила,-… дальше, я заглянуть не могу. Но, если ты вовремя отстранишь крестовую, то в жизни твоей всё повернётся к лучшему.

-Опасайся крестовую даму, детка,- бросила она напоследок, и ушла, не закрыв за собой дверь.

Я так и осталась сидеть на своём месте отрешённая и задумчивая, с мыслями о том,  кто же это может быть. А особенно взволновало меня то, что десять лет…,  деся-я-я-ть! А мне ведь было тогда двадцать один. Я не заметила, как вошёл и сел на корточки возле моих ног ингуш с красивым лицом, закрыв за собой дверь.

-Почему ты такая задумчивая, она тебя чем-то расстроила?- спросил он.
Я вкратце ответила пространно и невнятно, что мне сказала цыганка. А он начал меня успокаивать, говоря, что я красивая как мечта, и чтоб я никого не слушала. И у меня покатились слёзы, то ли от того, что стало жалко себя, то ли от того, что меня жалеют. Он, сидя на полу служебки, снизу вверх смотрел на моё лицо, как смотрят преданные псы на своих хозяев, и глаза его излучали только доброту. Он  увидел стекающие по моим щекам слёзы. Тогда он обнял мои колени и прижался к ним лицом.  И я почувствовала, что роднее человека в данную минуту у меня на Земле не было,- …десять лет, десять…, это долго...  Я положила свою руку на его густые смоляные волосы и стала их поглаживать. Он стал осыпать поцелуями мои колени, голени, бёдра выше коленей. По мне пробежали мурашки и приятная теплота внизу живота. Странные чувства: одновременно и холод и тепло! Его руки и губы попытались проникнуть выше, но я убрала их, и он, перелетев руками запретную зону, начал, расстёгивать мою блузку цвета хаки, покрывая  тёплыми и свежими своей молодостью поцелуями снизу вверх от талии всё моё тело. Бюстгалтер я не носила, дабы молодость упругой и не маленькой груди и постоянно волнующая гиперсексуальность позволяли, не смотря на всю мою невинность. Он целовал мою грудь, стоя на коленях и лаская руками то талию, то спину, то шею, то бёдра. Он губами, как мог, тянулся вверх как жеребёнок за соском матери, делая это очень сексуально. Он, то чуть привставая с колен, осыпал мою шею над ключицами,  то снова всю грудь, то бёдра, пытаясь их раздвинуть, но встречая мои препятствия, вновь возвращался на новый виток. И я тогда сама захотела поцелуев его губ. Я взяла его лицо в свои ладони и притянула к себе. Мы утонули в губах друг друга до приезда в пункт отправки. Мне было очень тепло и спокойно от его ласк, он оставил во мне только хорошие воспоминания, этот добрый, милый и красивый мальчик, не то, что другие мужчины, с которыми мне предстояло повстречаться за эти десять лет, кроме одного…, но это уже другая история. /Рассказ «Встреча в поезде с офицером с Байконура" http://www.proza.ru/2009/08/09/692/ /. Сойдя на перрон, он помахал мне рукой, крикнув напоследок:«Счастья тебе, моя девочка».

Ото сна, провалившего меня  в былую реальность, я постепенно приходила в сознание. И вот снова глаза старой цыганки, берущей мою руку:"Я же тебя предупреждала, девочка моя, предупреждала..., что ж ты себя не сберегла от страданий?!1!"  Я вздрогнула и окончательно проснулась, увидев рядом трясущую меня за руку Тасю: «Ты что  стонала так? Давай встряхнись, надо привести себя в порядок, перекусить, да и с новым годом, в конце концов!» Мы с ней засмеялись и обнялись. Впереди нас ждал не менее непредсказуемый вечер первого января.


***


Позвонил кто-то из девчат, по-моему, Лена, и объявила, что сбор в восемь вечера в детском саду за дворцом культуры, что там сегодня на ночном дежурстве подрабатывает Олег - сокурсник её Виталика.

Честно говоря, ноги не шли, будто душа где то там осталась и поодаль от меня, сгорбившись, и плелась за мной. На остановке нас с Таей встретила Лена, которая нам сообщила, что Сашка не придёт, сказав, что у неё сильно болит голова. Нам всем стало понятно, что ей просто стыдно за себя. Но, там будет Аскар! Страшно…, а не идти нельзя, иначе грязь, которую в тебя кидали, будет видна потом на лице, как ссадины у побитой собаки. Надо достойно смотреть врагу в глаза! Я старалась при всех выпрямить спину своей души, вести себя спокойно и весело, как будто ничего и не было.

Как зашли уже не помню. Общие фразы, бокалы, шампанское, тосты, и всё по кругу. И только ноющий медляк с голосом Салтыкова: «Облетели листья с тополей. Повторилась в мире неизбежность. Не жалей ты листья, не жалей. А жалей любовь свою, а жалей любовь свою и нежность, нежность….»

Да чего её жалеть то…, вот она – меня пригласила и, виновато обняв, со мной танцует. Я не отказала – а почему б не потанцевать, голову ведь высоко держу…  Да разве может быть после этого нежность, и с кем… с ним?! Нет уж, увольте!  А неизбежность действительно будет, компания то  одна, он ведь друг парней моих девчат, а она - Сашка всё ж осталась подругой остальным. Мда-а, неизбежность... Встречаться всё равно придётся, как бы противно ни было! Вдруг он мне шепчет: «Прости, прости …» Вот только этих словоизлияний мне ещё не хватало! Я резко останавливаюсь, и, видя под собой плывущие ступени, поднимаюсь вверх на второй этаж. Лишь бы никого не видеть, а то становится плоховато  от выпитого, да и от смрада говорящего, как там его…, ах, да, … Аскара.

Он  за мной. Меня он догоняет, разворачивая за руку: «Прости меня, я - дурак, я же знаю, что ей не нужен…» Я вырываю руку. Он хватает меня за талию и тащит в спальню,  и вместе с собою валит поперёк на несколько заранее сдвинутых почему-то кроватей, по-моему, их было три, детские всё же. Его руки гуляют по моему телу, губы тянутся к моим. Затем я выворачиваюсь и спускаюсь вниз ко всем. Все удивлённо поворачивают головы в мою сторону, мол, что так быстро то?! Сажусь в кресло за стол, он - напротив. Танцуют пары и вновь: «Облетели листья с тополей, повторилась в мире неизбежность…» Да-а-а, вот она неизбежность, а что ж ты хотел то, пры-ы-ы-нц?!! Облом-с-с, он и в Африке облом-с-с! Он выпивает рюмку водки, напоследок гневно смотрит на меня, одевается и уходит.
Потом их видели несколько раз вместе во время сессии и каникул.


***


С Сашкой я впервые после той ночи встретилась после каникул. Я стояла, прислонившись к подоконнику около раздевалки главного корпуса, кого-то ждала. Вдруг она, так подскакивает игриво, и, извиваясь пантерой, ластится своей головой от моей груди вверх, приземлив её на моём плече, а затем, подняв, заискивающе смотрит мне в глаза, - Здравствуй, Ленуся! Я соскучилась.

И вновь стрелы ее глаз, которыми она сражает мужскую особь, вращаются против часовой стрелки, отматывая время назад за пару дней до встречи нового года. Тогда мы с ней виделись  между парами именно на этом же месте – обсуждали подробности встречи нового года, кто как будет одет, ну, и, конечно же, об них – мужчинах! Как же без этого! Я ей рассказала о нашем первом свидании с Аскаром, о том что мы уже целовались.

-Лена, зачем Аскар тебе нужен? Он ведь не для тебя, он не серьёзный,- и, не дождавшись моего ответа, предупредила, - я его у тебя отобью в эту ночь!

-Уж тебе то, он точно не нужен. Для меня или нет - это время должно показать, а не тебе решать. Я советую тебе этого не делать, - с вызовом ответила я.

- Посмотрим…, я тебя предупредила,- ответила она, вновь наигранно и ехидно улыбнувшись и убегая.

-Не делай этого,- ещё более холодным тоном кинула я ей вслед. На что она только помахала рукой, спеша на очередную пару.

Вновь воронка времени вернула меня в реальность: «Здравствуй», не дрогнув ни одной мышцей своего тела, ответила я ей.

-Ты, что-о-о, Лен, обиделась что ли? – на тот момент глупее вопроса в своей жизни я не слышала.

-Ну, что-о-о ты, на что обижаться то…,- смотря в даль холла, где постоянно толпами туда-сюда спешили студенты, ответила я ей.

После этого впервые за последний месяц я услышала в её голосе нормальные человеческие нотки:
«Лен…, прости меня, а-а???! Прости???!»

-Бог простит,- ответила я ей, резко встав и уходя. Просто машина брезгливости от её невыносимого шутовства уже набрала ход и сорвалась со старта.


Что ж ты натворила!
Как больно, больно, больно… было
И вновь игла по сердцу.
Ком сжимает горло.
И слёзы душат, наступая.
Нет сил, их боле удержать.
Пол под ногами искривляется.
Так умирает дружба,
Уходя вот так натужно.
Она распята!
Назад уж нет возврата!
Всё…, закрываю врата ада!
Встряхнула головой я…, оглянулась –
Ты не ушла.
Стоишь одна так у окна,
Голову опустив, и призадумавшись:
Вычёсывая помыслы,
Тех своих омерзительных поступков и вещей,
В которых для тебя уж не было и смысла!
На прощанье вслед я помахала,
Так…, как ты тогда…, предупреждая!



***


Вскоре мы всей компанией заехали в студенческий профилакторий, он занимал весь второй этаж одного из студенческих общежитий. Мальчишки в одной комнате уместились, а девчонки в двух. Сашка, конечно же, была в другой.  Как то, Аскар с Сашкой ночью вместе вернулись порядком вдатые с дискотеки. До чего было моё изумление, когда они тихо, в обнимку вошли в мою комнату, и, завалившись в напротив  стоявшую кровать  другой Ленки, которая на эту ночь ушла домой, стали там вошкаться, чмокаться, поскрипывать. Напро-о-о-тив!!! Я всё лежала в оцепенении, боялась пошевельнуться. Вот это омерзе-е-енье!

Так мы с Сашкой и не поговорили откровенно об её поступке. А информация закодировалась на этой дате и стала для меня роковым числом - первое января не раз ещё преследовало меня…

          Все отношения надо завершать и не оставлять недосказанными... А теперь, возвращаясь назад в прошлое, именно на этом месте, когда Сашка и Аскар лежали со мной в одной комнате, я хочу написать и сказать ей всё, что я о ней тогда думала:

 - И ты ещё хотела, чтоб я тебя простила??! Если бы ты подошла  тогда по-человечески и поговорила, попросив прощение нормально без шутовства, я бы не ушла, но, это не делают за пять минут между парами. Я бы тоже тебе всё сказала, что о тебе думаю, всю грязь твою тебе бы вернула. И я думаю, что тебя тогда…, постаралась бы простить, и мне стало бы легче дальше идти по жизни с нашей компанией, и не нести в себе эту незавершённость, недосказанность, каждый раз испытывая отвращение и тошноту при виде тебя на днях рождения, праздниках, свадьбах. Я думаю, что и ты бы тогда очистила свою душу...  А теперь вот…, чтоб нам очиститься от этого, мне приходится только сейчас тебе это говорить, правда, поздновато, но это надо, надо сделать, и тебе это тоже поможет…   А может ты на меня закусила из-за того, что все девчонки тебе устроили на две недели байкот!! Так знай, что я не была его инициатором, а девчонки так сами решили, я лишь по твоей просьбе тебя рано будила на демонстрацию 7 ноября, сбросив с тебя после многократных попыток одеяло, так как тебя ждал там парень - по кличке Волчёнок, по моему. Но, ты только в ответ тогда встала и с яростью всех послала и меня в том числе на три советских буквы: «Я хочу спать! Идите Вы все на х..  !»
После того, как вернулся твой Жорка, ты ещё могла мне жаловаться на предательство своей одноклассницы, что она ему рассказала о твоём вольном поведении!!!!! Ты жаловалась мне на предательств-о-о-о…, после своего же предательства по отношению ко мне!!!!!! Ты свела нашу дружбу к чему-то даже меньшему чем интрижка с Аскаром…  Ведь у большинства цивилизованных людей есть неоспоримые законы и правила - не переступать черту интимного общения с теми, с кем когда-то были твои друзья и близкие. Если бы ты действительно любила Аскара, то ещё как то можно было бы оправдать твой поступок. А ты ведь это сделала …, д-а-а… , просто так, просто…, из скуки, чтоб нагадить, отравить другим душу, закрепить информацию, созданную тобой, и чтоб она преследовала меня, как и предсказала та старая цыганка десять лет….  / «Есть у тебя крестовая дама, она часто рядом, остерегайся её, она принесёт тебе много страданий... Но, если ты вовремя отстранишь крестовую, то в жизни твоей всё повернётся к лучшему»/.  Как я могла кого-то отстранять, ведь Все для меня подруги тогда, особенно ты, были «святые»…  И ты знай, что я никогда в жизни после этого не желала тебе плохого, вопреки всему…, вопреки моей и ТВОЕЙ СУДЬБЕ..., только испытывала чувство отвращения…    Эх, ты, «стюардесса, по имени» Саша, «обожаема ты и» ужасна! Хуже поступка, который пытает мою душой, в диком кино не увидишь. Вы просто свиньи, капающиеся в грязи, которую вокруг себя извергаете. Не желаю больше мараться в их ошмётках, летящих во все стороны. Не жела-а-а-ю!!!!! Заберите их себе и вымётывайтесь!!!!!! И ты должна всё это выслушать… И что-то понять...

Не выдержав, я повернулась с шумом на другой бок. Они стихли, а потом, как воры, крадучись, с мешком нереализованных желаний ушли, предварительно жестоко испенав, как ненужного свидетеля их преступлений, мою душу, в очередной раз, оставив в ней с силой впечатанные своими каблуками грязные кровавые следы…  Как отмыть их теперь…, отмыть… ка-а-ак?!! Кто когда то пережил подобное в своей жизни, меня поймёт, как это ужасно больно!!!


***


Через пару дней был праздник, все, куда-то, разъехались. Я осталась одна в комнате доделать сложную курсовую работу.

Я сидела за столом, придвинутом к окну, с включенной настольной лампой, и параллельно слушала Бутусова: «Я… хочу быть с тобой, я так хочу быть с тобой…, я буду с тобой…, в комнате с белым потолком с верой на надежду…»

Вдруг открывается дверь и вваливается слегка поддатый Аскар. Он был в длинном плаще, высокий, кареглазый, стройный, смазливый блондин с вечно похотливо улыбающимися глазами.

Снимает плащ у входа.
Выключает верхний свет.
У окна сижу я за столом, за мной постель.
Он так вальяжно садится нА стул рядом –
И нет отхода!
Я в кольцо зажата!
-Хватит уж заниматься, не пора ль нам целоваться?!
Нагло берёт мою он руку.
Я встаю, и уйти пытаюсь, его сдвигая:
Стена крепёхонько сидит, раздвинув ноги,
Укрепив свою секс-оборону,
Одной рукой меня за талию держа,
А другой за кисть прижав.
Видно, что собрался атаковать, иль обороняться до конца!
Я понимаю, что будет не просто прорваться уж и мне!
Лисой хитря, тогда играю:
-Да-а…, в самом деле, почему б не целоваться,
Подожди, расслаблюсь я немножко.
И пошла игра:
-Сейчас, сейчас, со стола лишь курсовуху уберу я на окошко.
Встаю…, и отвернулась я к окну:
-Блин, даже ни цветка в горшке,
Чтоб ударить по башке!
Ах! Здорово…, вот с чернилами чёрный пузырёк!!!
Это то, что нужно мне, чтоб взорвать замок!
Его я незаметно открываю,
За занавеской шторы оставляю.
Он уж гладит по спине, по талии и так протяжно:
-Ну-у-у, почему так долго?!!
-Терпенья, дорогой, я уже готова!
Сажусь на стул и, разворачиваясь,
Правой рукой плавно  – за штору я ныряю.
А левой рукой поглаживаю подоконник.
И сексуально вперёд так… грудью уж сижу -
Развязываю узел треугольника я на яву!
Адреналина прибывает!!
Сердце замирает!
Я улыбаюсь и, томно вздыхая, говорю:
-Ну-у-у, что ж…, целуй, я жду…, я вся готова!
Он улыбается довольно,
Думая, что я совсем сдалась…,
Чувствуя превосходство в силе…,
И предвкушая, наконец, свою победу:
-Да, да, конечно.
Я ему,- Иди ко мне-е-е, сердешный!
Ко мне он придвигается,
Левой рукой за талию обнимает
И к себе вдруг тянет.
Я, игриво покачивая бёдрами,
Извиваясь, говорю:
-Нет, нет, ну что ты, мне так удобней, -
Иначе ж не достать мне пузырька.
-Целуй, я истомилася, и жду!
Правой рукой к лицу ведёт.
 И губы тянет в поцелуе!
Я, играя, отвечаю, чтоб бдительность противник потерял.
Его руки и по телу и груди…,
Вдруг так не очень смело!
Я мысленно рисую план сраженья:
-Наверное, пора. Нет, нет…, пусть ещё разгорячиться,
И потеряет силы в прощальных поцелуях тех бою!
Я потерплю-ю-ю-ю-ю!
Потом их смою, а лицо его…, я всё ж умою!
Адреналина больше пребывает,
И чаще пульс, виски стучат, дыханье замирает.
А он уж как старается,
Почти весь потом обливается.
-Так, так, глаза его закрыты.
Ну, вот…, пора-а-а!
Левой рукой, его поглаживая…, за шею обнимаю,
И для развязки ущербности бытия… того узла,
Правая - грациозно взмывает с пузырёчком вверх,
И плавно, как струя дождя,
Весь выливается на его главу поверх!
Ну, просто, трагикомедия и смех!
И смывается причинённое мне зло!
Чернила капля по перу - и образовалась на бумаге клякса.
И ложка дёгтя в бочку мёда – и нет уж боле дружбы!
Чернила кровью по челу – и льётся чёрный дождь,
Значит, умерла любовь!
Потом легонько я так отрываюсь,
Улыбаясь, ехидно взглядом ухмыляюсь.
Он с улыбкою рукою трогает голову свою...
А струи льют уж по лицу, рубахе, джинсам, на пол!!!!!!!
Не кровью, а чернилами смыто зло с лица!
Ласкуши  – подлеца!
Он, протяжно, улыбаясь,- что-о-о это…, о-о-о-й!
Вот для него обло-о-о-ма гро-о-ом!
Он смотрит на ладонь и вдруг глаза в округе бешенном!
И изо рта он вырывает вой:
- У-У-А-А-А!
И в сторону вскакивает со стула!
Я на старте - путь открыт!!!!!!!!!!!!!!

Стул его отодвигаю, и в бегство ноги устремляю!
Он меня хватает, яростно в постель бросает.
Уж он и в страсти…, и весь кипит…,
Всю меня он прижимает, вновь целует, лобызает.
И я, рискуя, атакую!!!!!!!
И пошла-а-а-а-а борьба!!!!!
Я руки в ход пускаю, ноги, ноги, ноги!!!
Удар, удар, ещё удар!!!
Го-о-о-л!!!!!!!!!!!!!
Его отталкивая с силой,
Вырываюсь –
Я НА СВОБОДЕ!!!!!!!!!!!
Он бессилен!
Изумлён!
Остался  сидя на кровати,
Опершись о стену,
Расслаблено раздвинув ноги,
Сдав свою секс-оборону!
-Вот та-а-а-к, оревуар, счастливо!!!!!!!!!
Я шлю ему  воздушный поцелуй,
Захлопывая дверь!
И всё…, кранты,  кирдык!!!!!!!
Я отомщена теперь!!!!!!
Я ликую, бегу по коридору!
И счастье на душе!
Следы на ней почти отмыты!
И я в полёте!
И вместо крови – чернила на его челе!
А на мне - следы его руки на кофте и лице!
Вот на втором я этаже-
К подруге-тёзке поднимаюсь,
-Леночка, спаси-и-и,  я задыхаюсь,-
От смеха вся я сотрясаюсь.
Ей рассказываю – она в шоке!
Переодела, кофту мне дала!
Поцелуи его умыла.
Следы я черной крови смыла.
Я неви-и-и-инна!!!!!
Через полчаса я возвращаюсь!
В комнате тишина!
Дверь открываю – никого!
Ух-х, пронесло!
Но нет покоя:  жутко интересно!
Я в комнату к нему иду, дверь приоткрываю,
Головой лишь проникая:
Он стоит там с голым торсом.
-Аска-а-ар, меня ты не убьёшь??!
-Да, не-е-ет, нет,- он виновато!
-Ну, ладно, всё, давай, забыто и привет!
И мне не нужен его… даже ответ!
И я ушла!
Покой и тишина!
На сердце гладь!
Иду, излучая благодать!


***


Вскоре начали подтягиваться ребята. Девчонкам я всё рассказала, да и Сашка тогда присутствовала.
Затем заходят Виталий, Женька и, удивлённо улыбаясь, спрашивают,- Лена, мы что-то не поймём, ты не знаешь случайно, почему у Аскара все джинсы в чернилах и почему рубашка мокрая сушится!
И все тут дружно засмеялись, они, конечно же, уже всё знали.

Я крайне была удивлена, что они – его друзья начали меня хвалить и, поздравляя, жать мне, как победителю руку. В том числе и Женька, который отличался неординарностью своего характера, и тогда, после того как ушли Сашка с Аскаром в новогоднюю ночь, говорил, что Сашка конечно же не права, но молоде-е-е-ц, она просто молоде-е-е-ц, что так умеет! А теперь вот лавры одевали на меня!

То ли потому что им уже некуда было деваться после публичного фола Аскара, который обязывал к определённым выводам…, то ли Сашка вспомнила, что у цыган в любовных отношениях очень развиты понятия чести и гордости, но:

После этого они уж не встречались.
Да и Она наверно поняла,
Что для него в этой истории была ведь не одна!
После того, как поиграли с моим сердцем,
Он стал игрок в пинг-понг!
Только Она мяч его всё принимала,
А я отбрасывала, ударяя!
Тем самым лицо не потеряла!

И это всё когда то было!
Только написав об этом,
Теперь уж всех, а так же и себя простила!
Живите с миром!
Счастья,  здоровья конечно детям!
Вам всем спасибо,
Что вы есть и были… и конечно будете на этом свете!
Кто меня или себя узнал – пишите,
По фамилии дЕвичьей найдёте - я в инете!
И строго не судите –
За РОК НИЧЬЕЙ судьбы я не в ответе!


P. S.


Все девчонки, дружившие с парнями, вскоре вышли за них замуж, в том числе и Сашка за своего Жору. Но, через 14 лет у Сашки случилось большое горе. 

Всё, что предсказывала мне старая цыганка, сбылось: через десять лет я вышла замуж, я стала ещё красивее, выгляжу намного моложе своих лет, у меня два высших образования, я прекрасный и востребованный специалист. И вы не поверите: моя дочь теперь ходит в тот же детский сад, и возможно спит на одной из тех кроватей, хоть я, будучи студенткой, жила совершенно в другой части города.
Спустя месяц после написания этой истории - терапии, я видела Сашку. И мне было легко разговаривать с ней, не испытывая тех отрицательных чувств к ней. Но, вновь стать ей близкой подругой я всё равно не смогу…



03.07.2009 г.