Маркхейм

                МАРКХЕЙМ

                МАЛЕНЬКАЯ  ТРАГЕДИЯ  ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ  ЖИЗНИ.


Пьеса написана по мотивам одноименного «психологического этюда»
Роберта Луиса Стивенсона.


Действующие  лица:

МАРКХЕЙМ.
НЕИЗВЕСТНЫЙ.
АНТИКВАР.
ПЕРВЫЙ  ПРИЗРАК.
ВТОРОЙ  ПРИЗРАК.
ТРЕТИЙ  ПРИЗРАК.


Место действия:

Лавка антиквара в Лондоне второй половины девятнадцатого века.



2000 – 2001


                I

Входят антиквар и Маркхейм. У первого в руках канделябр.


                АНТИКВАР

                Да, сэр, и в нашем деле не всегда
                Предугадаешь, с кем придет удача;
                Среди клиентов попадется иногда
                Такой невежда, что нельзя иначе,
                Как взять проценты знанием своим…
                Поверьте, будете обмануты другим,
                Коли его не проведете раньше сами!
                Ах, сколько лиц с бесчестными сердцами!

Осветив лицо Маркхейма, пристально смотрит ему в глаза.

                И с ними лишь такое утешенье:
                Выгадываешь здесь всегда в одном –
                Я говорю с великим наслажденьем
                О добром имени, об имени своем!

Посмеявшись, антиквар делает несколько шагов, но тут же снова останавливается. Маркхейм невольно наскакивает на него. Антиквар грозит пальцем.

                Я ждал вас нынче. Ваше естество
                Из года в год под вечер в Рождество
                Являет вас – смешное повторенье;
                Опять одни, и вновь уединенье.

                Да, в доме, кроме нас, нет ни души,
                И ставнями закрыты окна в лавке.
                Торговля – в будни, в праздник не греши,
                На месте все: от шкафа до булавки.

                Ну, что ж, мой сэр, раз вам удобно так,
                Забудем правила – я вовсе не дурак,
                Чтобы дела поставить под сомненье.
                Вы – постоянный гость, вам исключенье.

                Но, доложу, накладно будет вам,
                Поплатитесь за то, что время трачу,
                Меняя праздник на какой-то хлам,
                Притом решая некую задачу:
                С чего такая странность поведенья?
                Вы – мой клиент, я жажду объясненья!

Маркхейм отводит взгляд.

                Так как же: «против» вы иль все же «за»?
                Опять вы мне не смотрите в глаза.

                Пусть так. Я скромен, и притом весьма,
                Вопросов лишних не задам, поверьте…
                Что, приглянулась черная тесьма?
                Два метра, кажется. Пожалуйста, измерьте.

Маркхейм бросает тесьму на место.

                Бросать зачем? Не надо – не берите.
                Что ж принесли мне? Наконец-то покажите.
                Все из того же шкафчика пример?
                Был дядя чудный коллекционер.


                МАРКХЕЙМ

                Молчите, антиквар, вновь ошибетесь!
                Пришел не продавать, а покупать.
                И шкафчика даров вы не дождетесь:
                Уже оттуда нечего мне взять.
                Но если б даже был бы он набит,
                Умерьте, я прошу, ваш аппетит.
                Я прекратил наследства разоренье,
                Теперь начав эпоху «пополненья».

                Фортуна снова спутница моя,
                Везет на бирже, денег есть немало.
                А бедность – эта подлая змея –
                Вмиг уползла куда-то и пропала.

                Цель моего прихода – подыскать
                Рождественский подарок. Завтра в пять
                С прекрасной дамой предстоит свиданье…
                Надежды, молодость, благие ожиданья…

                Такой подарок нужен, чтоб она,
                Его увидев, ахнула мгновенно.
                Цена мне абсолютно не важна!
                Я награжу вас за услугу. Несомненно.

                «Женись, Маркхейм, - мне говорят друзья, -
                Невесту эту упустить нельзя!»
                Отец – банкир! (В сторону.) Сладка, приятна ложь!
                Ужель ничем мерзавца не проймешь?


                АНТИКВАР

                Пусть сбудется все то, что вы сказали.
                Ваш дядя был бы, безусловно, рад.
                Вот почему так странно вы молчали
                И отводили в сторону свой взгляд.

                Подарок есть для дамочки отличный,
                Недорогой, но все-таки приличный:
                Ручное зеркальце. Почти что раритет.


                МАРКХЕЙМ

                А в чьей коллекции хранился сей предмет?


                АНТИКВАР
                (хитро улыбаясь)

                Об этом умолчу, ему же в одолженье.
                Скажу лишь только: вам подобен он;
                Все разоряет дядино именье,
                Забыв про пищу, про покой, про сон…

                МАРКХЕЙМ
                (строго)

                Я вам сказал…


                АНТИКВАР

                Простите, поправляюсь:
                "Подобно вам" в прошедшем... извиняюсь.
               

Антиквар наклоняется, чтобы достать с нижней полки зеркальце. Маркхейм судорожно передергивается; лицо его искажается от внутренней борьбы с самим собой.


                МАРКХЕЙМ
                (хрипло)

                Вы говорите: зеркальце?


                АНТИКВАР
                (распрямляясь)
               
                Похоже               
                Недоумение я вижу. Отчего же?
                Что тут такого? Почему же нет?
                Иль в Рождество особенны презенты?
                Для женщины, неважно скольких лет,
                Ручное зеркальце нужней тесьмы и ленты.


                МАРКХЕЙМ

                Такой подарок я не стану брать!


                АНТИКВАР

                Но почему?


                МАРКХЕЙМ

                Вам не дано понять?
                Что ж, я отвечу: поглядитесь сами;
                Приятно быть с мешками под глазами,
                С морщинами и с носом на боку?

Антиквар хмурится.

                И никому не может быть приятно.


                АНТИКВАР

                Да, ваша дама, видно, не в соку!
                Теперь мне, сэр, все ясно и понятно.



                МАРКХЕЙМ
                (злобно)

                Я за рождественским подарком к вам пришел…
                Всю жизнь искал, и, наконец, нашел
                Любовь… Вы ж предлагаете взамен,
                Чтоб подарил напоминанья плен
                О прожитых годах и прегрешеньях?
                Ручное зеркальце – ручная совесть нам…


                АНТИКВАР
      (пристально глядя в глаза Маркхейму и не находя в них ни искорки насмешки)

                Куда вы клоните? О коих униженьях?
                Мне поясните, не пойму я сам.
                Без задней мысли предложил, поверьте;
                А вы браниться. Пыл, прошу, умерьте.

Небольшая пауза.


                МАРКХЕЙМ
                (серьезно)

                Могли б вы рассказать мне о себе?
                Что вас заставило прийти к такой судьбе?
                За что вас наказало провиденье?
                Быть антикваром – как жесток удел!
                Признаюсь, у меня есть подозренье…
                А раньше я сказать бы не посмел…
                Но час настал: терпенье прочь! Довольно!
                По правде человек вы сердобольный?

(Вопросительно смотрит на антиквара.)

                Ведь так? Ну, подтвердите, я прошу!
                Что ж вы молчите?


                АНТИКВАР

                Слов не нахожу.
                Что за вопросы задаете? Все в тумане…
                (В сторону.)
                Впустил напрасно; по всему видать:
                Нет денежек в заштопанном кармане
                У гостя моего. И неоткуда взять!


                МАРКХЕЙМ

                Ужель вы тот, кто не благочестив;
                Душою не прекрасен, не красив;
                Не щепетилен, никого не любит,
                За грош ничтожный бедняка погубит?
                Кубышка для бессовестных монет?
                Рука, гребущая без состраданья?..



                АНТИКВАР
                (резко, перебивая)

                Вы вот о чем! Есть у меня ответ…
                Но я сдержусь, сказав лишь: «До свиданья!»

Маркхейм не двигается с места.
Небольшая пауза.

                А, впрочем, пустяки. Я понимаю вас.
                Вы в брак вступаете – и в добрый час –
                Успели, видимо, в ближайший бар попасть
                И за любовь там налакались всласть.


                МАРКХЕЙМ
                (оживленно)

                А вы-то сами были ль влюблены?
                Любили ль вас? Знакомы ли вам страсти?


                АНТИКВАР

                Мне «страсти», мистер, даром не нужны!
                От них, скажу я вам, одни напасти!
                Чтоб на любовь мне время тратить – смех!
                Пустое это! И к тому же – грех!
                А разговор нам надо прекратить.
                Берете зеркальце?


                МАРКХЕЙМ

                Куда же нам спешить?
                Стоим, беседуем – ведь так приятно это!
                Жизнь коротка, и незачем бежать.
                Приятностей, конечно, скромных где-то
                Мгновения нам надо удержать,
                Боясь того, что скоро миг прощанья
                С земной обителью. И новое свиданье
                Нас ждет не здесь, а там – на небесах…
                Давайте ж объяснимся на словах.
                И о себе всю правду без утайки
                Расскажем; снимем маски… Лица где?
                Доверимся друг другу и хозяйке
                Всего земного – Роковой Судьбе.


                АНТИКВАР
                (в сторону)

                Я не пойму, к чему ведет он речь.
                Но чую – не к добру. Ее пора пресечь

                (Маркхейму.)

                Вы не в себе сегодня – сразу видно.
                Берете зеркальце?


                МАРКХЕЙМ

               
                Мне, право же, обидно.
                Вы мне сейчас укажите на дверь?
                И грубым тоном разговор прервете?
                Вы – человек разумный, а не зверь!
                И на земле, а не под ней живете.
                Должны вы мыслить, чувствовать, любить,
                Дышать весной; не только жрать и пить…
                Что скажете, когда придет пора –
                «Я жизнь прожил, не выйдя со двора»?
                «Копил, копил я деньги, что есть мочи,
                На все плевал, всех презирал всегда;
                От страха ночью не смыкались очи;
                Унылых дней тянулась череда»?

                Так что ли жить… вы… человек презренный?


                АНТИКВАР

                Вы нынче, вижу, слишком откровенный!
                От вас устал я, очень тянет в сон:
                Берите зеркальце или ступайте вон!


                МАРКХЕЙМ

                Что ж к делу. Зеркальце долой! Пустое!
                Плохой подарок. И плохой совет.
                Мне покажите что-нибудь другое,
                Хотя бы… там внизу… что за предмет?


                АНТИКВАР
                (наклоняясь)

                Что за предмет? Какой? Вот этот что ли?

(Одной рукой тянется за предметом, указанным Маркхеймом, ладонью другой руки держится за поясницу.)

                Спина болит.


                МАРКХЕЙМ
                (резко)

                Избавлю вас от боли!

(Достает из кармана кинжал и вонзает его в спину антиквару. Тот бесформенной грудой падает на пол, несколько секунд бьется в агонии, хрипит, но скоро затихает.)

                Я сделал это… Боже, я сумел…
                Я стал карателем, а значит – стал я смел!
               
                (Отступает назад.)


Тиканье множества разнообразных часов сливается в громовой бой. Стрелки то ли стоят, то ли летят с такой скоростью, что их движение кажется незаметным.

Все плывет перед глазами Маркхейма. Он хватается за виски, падает на пол и теряет сознание.


                II

                МАРКХЕЙМ
                (очнувшись)

                Где я? Я спал? Какой кошмарный сон!
                Стать в Рождество безжалостным убийцей!
                Удар кинжала – старец умерщвлен;
                Я рад, что эта мерзость только снится.

                (Осматривается по сторонам.)

                Но я же в лавке?! Наяву кошмар!
                Ужели правда все: кинжал… удар…

(Вскакивает на ноги и видит тело антиквара. Рядом с ним горят свечи в канделябре; в луже крови лежит кинжал.)

                Да, я – убийца! Мост назад сгорел,
                И получил я то, чего хотел.

                (Ходит по комнате.)

                Стоп! Жизнь его я взял не ради скуки –
                К великой цели сделал первый шаг;
                Преодолев земных законов муки,
                Схватил за древко судьбоносный флаг.
                Найду монеты и, что будет мочи,
                Бежать из царства кровожадной ночи.
                (Смотрит на тело антиквара.)

                А он лежит, и будет так лежать,
                Никто не сможет больше управлять
                И приводить в движение пока
                Незаржавевшие пружинки тела, тужат
                В бездействии суставы и бока…
                До той поры пока не обнаружат…
                А что тогда? Он снова закричит…
                На всю страну. И станет знаменит;
                Мир всколыхнет, несущий будней бремя…
              (У Маркхейма кружится голова. Он озирается по сторонам.)

                Кругом часы... Летит стрелою время!
                Часы… Часы… Минуты… Дни… Года –
                Чреда мгновений… рябь… В глазах двоится…
                Куда? Зачем? Во сколько? И когда?
                Что с головою? Что со мной творится?

Маркхейм, продолжая безотчетно ходить по лавке, берет в руки канделябр. Убийца вздрагивает от собственных теней и зеркальных отражений.

От стены отделяются три призрака, которых Маркхейм не видит и голоса которых не слышит.


                ПЕРВЫЙ  ПРИЗРАК

                Сошел с ума?! Как дальше будет жить?
                Бродяжничать иль беспробудно пить?
                Иль обмирать от собственных теней?
                Он вряд ли доживет до лучших дней!


                ВТОРОЙ  ПРИЗРАК

                Поймав свой взгляд в зеркальном отраженье,
                Хватает стул, как Ланселот тот меч…


                ТРЕТИЙ  ПРИЗРАК

                Обдумывает все свое же преступленье,
                Что в нем не так и что он мог пресечь…


                ВТОРОЙ  ПРИЗРАК

                С работой мысли страхи ходят рядом –
                Вот он и смотрит безучастным взглядом;
                И потому – портрет закончить чтоб –
                Ему мерещатся констебль, тюрьма и гроб.


                ТРЕТИЙ  ПРИЗРАК

                Его пугают мысли о прохожих:
                Вдруг кто-то слышал, догадался, знал;
                Вдруг нити слухов, разных, непохожих,
                Он – этот кто-то – взял да и связал,
                Веревку сплел – Маркхейма это бесит:
                На ней палач Маркхейма и повесит.


                ПЕРВЫЙ  ПРИЗРАК

                От страха он не ходит, а летает
                И каждый миг погибель ожидает.


Призраки буквально характеризуют безумное поведение Маркхейма.


                ВТОРОЙ  ПРИЗРАК

                Как мышь крадется, тишины желая;
                И вдруг зловещей стала тишина;
                Он ходит по-хозяйски, громыхая,
                Нарочно возле шторы у окна.


                ТРЕТИЙ  ПРИЗРАК

                Но более всего его пугает
                Та мысль, что в доме кто-то обитает
                И видит все, хотя невидим сам, –
                Вот главный ужас, доложу я вам.
                «Один ли я?» - вопросом задается.


                ВТОРОЙ  ПРИЗРАК

                Служанки нет. Ушла. Он проследил.
                И со свиданья рано не вернется…


                ТРЕТИЙ  ПРИЗРАК

                Но все же в лавке явно кто-то был.


                ПЕРВЫЙ  ПРИЗРАК

                Он через силу смотрит то и дело,
                Лежит ли бездыханно старца тело.
                Как было? Иль иначе? Набекрень?
                Чья это быстро промелькнула тень?


Мощный кулак начинает колотить во входную дверь. Застыв от ужаса, Маркхейм в который раз бросает взгляд на мертвеца. Тот неподвижен. Вскоре «гость» прекращает стучать и удаляется.


                ВТОРОЙ  ПРИЗРАК

                Вот он – намек: ищи быстрей монеты,
                Уйти скорей спеши из этих мест
                И растворись в людском потоке Леты,
                Поставив на прошедшем ржавый крест.


                ПЕРВЫЙ  ПРИЗРАК

                Явиться может новый посетитель –
                Всех замыслов нечаянный губитель,
                Тогда молись, Маркхейм, или кричи…


                ТРЕТИЙ  ПРИЗРАК

                А деньги в сундуке. Нужны ключи.


Маркхейм подходит к антиквару. Сначала просто смотрит на него, потом берет тело за плечи и переворачивает навзничь.


                ВТОРОЙ  ПРИЗРАК

                Чего он ждет, ладонью рот прикрыв?
                Неужто вдруг все члены онемели?
                Ведь похоронный слышится мотив
                И вороны на крыше загалдели!


                ПЕРВЫЙ  ПРИЗРАК

                Гони, Маркхейм, воспоминанья прочь!
                Ведь поздний вечер. Скоро будет ночь.
                Служанка, что отправилась домой,
                Под ручку палача ведет с собой!


                ТРЕТИЙ  ПРИЗРАК

                Напрасно ищешь угрызенья ты
                И душу будоражишь – все пустое:
                Отчаянья здесь проросли цветы
                И не растет целебное, другое…

                ВТОРОЙ  ПРИЗРАК

                Раскаянье? Признание греха?
                Удар кинжала – и конец стиха!


                ПЕРВЫЙ  ПРИЗРАК

                Пусть спит спокойно старый антиквар:
                В груди не тлеет жизненный пожар.


Маркхейм вынимает из кармана халата антиквара ключи и идет к сундукам.

В соседней комнате слышится чья-то уверенная поступь. Маркхейм замирает на месте. Потом решительно идет к двери, и, распахнув ее, осматривает соседнюю комнату. Никого!


                МАРКХЕЙМ
                (полушепотом)

                Кругом одно движенье! Где покой?
                Схожу с ума, боясь умалишенья…
                Кто здесь? Ответь! Поговори со мной!
                Ах, антиквар, ты – адское творенье!
                Гори, старик, и не страшись огня…
                Он ждет с рожденья… Только не меня!

                (Становится на колени.)

                Твое созданье, Боже, пред тобой!
                Тебя прошу: будь милостив со мной!


За окном слышится пение птиц, потом звуки органа. Все слышимое, смешавшись с шумом дождя, успокаивает Маркхейма. Он садится на пол и блаженно слушает.

Так продолжается некоторое время.

Внезапно музыка затихает.

В соседней комнате снова слышатся неспешные, мерные шаги.


                МАРКХЕЙМ
                (вскочив на ноги, в ужасе)

                Опять шаги: все ближе и яснее!
                Не сдвинуться мне с места – страх сковал –
                Смотрю на дверь, а кто же там – за нею?
                Вот и попался, то есть я пропал;
                И сердце из груди на волю рвется,
                Тем самым в преступленье сознается…
                Дверную ручку крутят пальцы чьи-то…
                Прощай, рассудок! Все – туман! Забыто!

                (Закрывает ладонями глаза.)

Слышится раскат грома. Второй. Третий.

Призраки исчезают.

Тишина.


                III


Из двери в соседнюю комнату выходит Неизвестный. Он, осмотревшись по сторонам, исчезает.
У Маркхейма, молча наблюдавшего за Неизвестным, вырывается хриплый крик, похожий на агонический вой раненого животного.

Неизвестный возвращается.


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Ты звал меня?

Маркхейм не может проронить ни слова.

                Ты деньги ищешь. Может,
                Мне подсказать то место, где лежат?
                Ну кто еще, мой друг, тебе поможет?
                Ведь ты в моих глазах не виноват.

                Служанка, кстати, с милым распрощалась,
                И времени совсем чуть-чуть осталось.
                Я думаю, не надо объяснять,
                Что может здесь она тебя застать,
                А дальше у Маркхейма будет горе…


                МАРКХЕЙМ
                (перебивая)

                Меня ты знаешь?


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Мой любимец ты
                Еще с тех пор, как пел мальчишкой в хоре.
                Какие были у тебя мечты!
                Я помню все!


                МАРКХЕЙМ

                Кто ты? Посланец ада?


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Важна услуга, кто я – знать не надо.
                Значенья это не должно иметь.


                МАРКХЕЙМ

                Исчезни, дьявол! Не являйся впредь!
                Мне не нужна проклятая услуга,
                И хоть я на земле совсем один,
                Пусть не сыщу ни женщины, ни друга,
                С тобой – враги, кровавый господин.



                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                «Кровавый господин» - забавно и нелепо!
                Кровь – на земле, а не под ней – у склепа.
                Точней сказать – «владыка тишины»,
                А впрочем, имена мне не важны.
                Важна мне человечества натура,
                Ее я изучаю каждый миг,
                Пишу труды – растет макулатура,
                Сегодня дописал главу – «Старик».
                А завтра пусть ее прочтет корректор,
                Внесет поправки и отправит в сектор,
                Где на весах всегда идет борьба:
                Что перетянет – такова судьба.


                МАРКХЕЙМ

                Что за борьба? Добра со злом?


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Наивно.
                Все люди полагают точно так,
                Но я считаю – это примитивно:
                Там все сложнее, важен каждый знак.
                Однажды пропустили запятую –
                Казнили женщину, увы, совсем другую.
                Преступница жива до сей поры,
                Но глаз не кажет из своей норы.

                Итак, мой друг, мне многое подвластно,
                Я жизнь твою, как книгу, прочитал,
                Отнесся к ней разумно, беспристрастно –
                Всегда твои поступки уважал…


                МАРКХЕЙМ

                Грехи мои? Так судят дилетанты!
                К чему нам обсуждать мои «таланты»?
                Как большинство, лицо под маской скрыв,
                Жил, путаясь: поступок, цель, мотив…
                Себя раскрыл бы до конца – не жалко,
                Но ход часов нельзя остановить…


                НЕИЗВЕСТНЫЙ
                (поспешно)

                Что… предо мной? Почетно. Видишь – палка,
                С которой больше некуда спешить.
          (Достает из-под плаща трость и взмахивает ею. Все часы останавливаются.)

                Что ж, исповедуйся, пока не может время
                В нас запустить убийственное семя.
                Пока часы не побегут опять,
                Нам здесь никто не сможет помешать.


Маркхейм отходит от сундуков. Неизвестный выжидающе смотрит на него.


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Но почему передо мной? Гадаю
                И не могу поверить. И понять.


                МАРКХЕЙМ

                Себя пред Ним, уверен, оправдаю.
                А раз уж время есть, хочу сказать:
                Я полагал, ты смотришь дальновидно,
                Но наяву мне за тебя обидно;
                Ты, сердцевед, не больно-то умен
                И незаслуженно свой занимаешь трон.
                Судить дела людей, минуя души,
                Нельзя! Судить лишь только по делам?
                На что тебе даны глаза и уши,
                Ужель не видишь и не слышишь сам,
                Как все иначе в глубине сознанья?
                И я к тому веду свое признанье:
                Всегда зло ненавистно было мне,
                И это чувство – пусть на самом дне –
                Внутри меня. Но мир из великанов –
                Правителей и стражей бытия,
                Мир обстоятельств, крайностей, обманов…
                Страдают все: и тот старик, и я…


                НЕИЗВЕСТНЫЙ
                (резко, перебив)

                Он умер.


                МАРКХЕЙМ

                Мной спасен! Мне благодарен;
                Он осознал, как этот мир бездарен!


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Так что: там – благость, тут – сплошная мгла?


                МАРКХЕЙМ

                Которая с ума меня свела!


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Так не страдай: убей себя и точка!
                Возьми кинжал – билет в свободный мир.
                И ни к чему с деньгами проволочка:
                Они – не твой, они – его кумир.


Неизвестный указывает в сторону, где лежит тело антиквара. Маркхейм молчит.

Пауза.


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Давай скажу, где спрятаны монеты?


                МАРКХЕЙМ

                А что взамен? Предать Его заветы?


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Не забывай: ты их уже предал,
                Когда кинжалом скрягу убивал.


                МАРКХЕЙМ

                Из рук твоих мне ничего не надо.
                Когда бы я в пустыне умирал,
                Не бросил бы и жалостного взгляда,
                Клянусь, туда, где б воду раздавал
                Ты или твой приспешник. Верю свято,
                Что был рожден для благостей когда-то
                И что владыкой Бога признаю!
                Покой последний обрету в Раю.


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Надежды… Я не против покаяний
                На смертном ложе.


                МАРКХЕЙМ

                Это потому,
                Что ты не веришь в действенность свиданий
                С посланцем Бога…


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Споры ни к чему.
                Мой интерес мгновенно угасает
                К той жизни, чей владелец умирает.
                А польза в покаянье есть всегда…


                МАРКХЕЙМ
                (перебивает)

                И для тебя?


                НЕИЗВЕСТНЫЙ
                (хохочет, воздев руки к небесам)

                Для нас обоих! Да!
                В моем был услуженье человек
                И черные дела творил повсюду.
                Прожил он долгий, очень долгий век
                На зависть, ха, всему честному люду.
                Или, как ты, безвольно в мире жил,
                Зло не любя… Но как себя любил!
                Со всех сторон обуревали страсти
                И карты все неподходящей масти…
                Упал груз лет на голову ему.
                Сам не желая этого, наверно,
                Поддался он безумью своему…


                МАРКХЕЙМ

                Предчувствую: в развязке будет скверна!


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                В последний раз исправно сослужил –
                У Господа прощенья попросил.
                А тот простил – вот велика услуга –
                Я вижу в нем единственного друга.

                Приверженец мой бывший – ныне прах –
                Грешил всю жизнь от самого рожденья.
                Его душа на Райских небесах,
                Он, помолившись, получил прощенье.

                Итог примера: хочешь жить – греши!
                Гуляй! Воюй! Воруй! Играй! Круши!
                Почувствуешь: настал последний час,
                Зови священника. Такой тебе наказ.


                МАРКХЕЙМ

                Ты полагаешь, что и я такой?
                Был, есть и таковым хочу остаться?
                Грешить, а оборвется путь земной,
                Вмиг в царствие небесное прорваться?

                Мне мысль сама об этаком претит;
                Со мною честь, она за всем следит!
                Иль потому зла дети – измышленья,
                Что пойман я на месте преступленья?
                Ужель убийство – самый тяжкий грех?
                А как же длань карающая Бога?
                Ужель я хуже многих? Хуже всех?
                Ужель я у последнего порога,
                У двери, за которой тишина
                И пропасти бездонной глубина?
                Ответь скорей, ведь ты знаток грехов!


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                А также женщин, музыки, стихов…


                МАРКХЕЙМ
                (перебивает)

                Ты издеваешься?!


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Ни капли. Вот ответ:
                Я всякий грех убийством называю.
                Различия между грехами нет.


                МАРКХЕЙМ

                Тогда я ничего не понимаю.


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Все просто: я веду грехам подсчет;
                Истоки их, как в музыке семь нот,
                Ясны. А вывод – я зеваю вновь –
                Невинный грех, а в результате – кровь.


                МАРКХЕЙМ

                Но добродетель…


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                О, Маркхейм, постой:
                Есть разница меж нею и пороком?


                МАРКХЕЙМ

                Она огромна…


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Нету никакой.
                Питаются они единым соком.
                И добродетель и порок – одно,
                И измениться им не суждено!
                Поверь, живу не столько ради зла,
                Чтобы творить все черные дела –
                Для человека с низменной душой!

                Беда, мой друг, в веков водовороте
                Имеет иногда исход такой,
                И в благости иной раз не найдете…
                А добродетелей, бывает, череда
                Приводит к злу…


                МАРКХЕЙМ

                Не верю! Никогда!


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Но это так. Дай помогу тебе,
                И белый след в чернеющей судьбе
                Оставлю. Деньги…


                МАРКХЕЙМ

                Не хочу я их!..
                Но мне нужны они…


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Парадоксален!
                Всегда так было: гений – он же псих.
                Один лишь я до пошлости реален.


                МАРКХЕЙМ

                Я – гений?!


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Больше псих.
                (Уходит.)


                МАРКХЕЙМ

                И прочь сомненье!
                Последнее сегодня преступленье!
                Оно – урок мне! Множество уроков
                Усвоил, избавляясь от пороков!

                Я в рабстве был у подлой нищеты,
                Она, как тень, гналась за мной повсюду;
                Я прятался во снах, ловил мечты…

                Теперь таким, как прежде, я не буду!
                Я стал свободным, человеком новым,
                Веселым, добродушным и здоровым…
                С деньгами…


                НЕИЗВЕСТНЫЙ
                (возвращаясь)

                Ты еще их не нашел.


                МАРКХЕЙМ

                А, незнакомец, ты опять пришел.


Неизвестный разводит руками.


                МАРКХЕЙМ
                (мечтательно)

                Творю добро вот этими руками
                Под звук органа – я его любил –
                Рыдая над великими словами
                И вспоминая то, что позабыл.
                О, книги юности! О, мой тернистый путь!
                Я все верну! Я все смогу вернуть!
                Я болен был, но помогло леченье:
                Я знаю, в чем мое предназначенье!


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Пойти на биржу, надо полагать,
                Удел несчастный всяких сбережений:
                Годами собираешь и опять
                Проигрываешь в несколько мгновений.

                Маркхейм, ты в прошлом сколько проиграл?


                МАРКХЕЙМ

                Я был дурак и многого не знал.
                А нынче не сваляю дурака –
                Я буду действовать наверняка.


                НЕИЗВЕСТНЫЙ
                (вздыхая)

                И в этот раз ты проиграешь тоже.


                МАРКХЕЙМ

                Нет, половину я приберегу.


                НЕИЗВЕСТНЫЙ
                (спокойно)

                И это проиграешь.


                МАРКХЕЙМ
                (разъяренно)

                Ну и что же?!


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Нет, ничего. Давай я помогу:
                Скажу, где деньги. Ну же, соглашайся,
                А там – как хочешь, так распоряжайся.
                Ведь проигрыш не повод для тоски…

                Убить мерзавца, право, пустяки!
                А негодяев много есть на свете –
                Тебе работы непочатый край!
                Ты правдой, что в ноже и в пистолете,
                Без жалости их, друг мой, истребляй,
                И жди законного за это награжденья.
                В небесной каре нету преступленья.
                Он видит все! И если бы хотел,
                То был бы антиквар и жив, и цел!


                МАРКХЕЙМ

                Пусть проиграю, нищета опять
                Вползет змеей, тебе служить не стану!
                Хочу любить, дарить, искать, мечтать,
                Не слышать лжи, не потакать обману.

                В душе моей добро и зло, они –
                На берегах манящие огни –
                Зовут меня, и разрываюсь я.
                Как быть: душа двуликая моя!

                Люблю веселье, искренность и смех,
                Искусства чувственные проявленья;
                Жалею бедных и несчастных всех,
                Чьи спутники – сплошные злоключенья.

                Пороки, прочь! Оставьте жизнь мою!
                Ее для добрых дел я отдаю!

                К поступкам, знаешь, я сумел понять,
                Способно и добро нас побуждать!


Неизвестный предостерегающе поднимает руку. Маркхейм замолкает.


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Все тридцать лет я за тобой следил.
                И за другими, но прекрасно вижу,
                Что ты, Маркхейм, их всех опередил
                В паденье: с каждым годом ниже, ниже.

                При мысли о простой карманной краже
                Еще недавно содрогнулся б даже;
                Ты презирал преступную среду…
                Ко дню сегодняшнему, милый друг, веду.

                «Убийство» – как-то услыхал лишь слово.
                Примерно года три тому назад.
                Все повторял его ты снова, снова;
                Растерянно-испуганным был взгляд.

                Произносил не вслух, оно ужасно,
                «Убийство»! Страшный грех. Все было ясно.
                Сказать его Маркхейм не мог посметь,
                Мог только прошептать и побледнеть.

                А есть ли хоть одно из преступлений,
                То, от которого сейчас способен ты,
                Не размышляя, отшатнуться?


                МАРКХЕЙМ

                Без сомнений!
                Ведь помыслы мои всегда чисты.



                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                «Всегда чисты»? Да через пару лет
                На мой вопрос ты сам ответишь: «Нет».
                Ты сжег мосты. И только, может быть,
                Способна смерть тебя остановить.


                МАРКХЕЙМ

                А, смерть! Что смерть как не освобожденье?
                Прощанье с окружающей средой,
                Где покорилось злу все населенье,
                И где равны и грешник и святой!


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Ты говоришь не разумом – страстями.
                Как по-людски! Маркхейм, а между нами
                Ответь мне на один простой вопрос –
                Я тут с собою гороскоп принес,
                Прочту в зависимости от ответа,
                Что ждет тебя, как дальше будешь жить.
                Мой друг, весьма прелюбопытно это,
                Ты сможешь сам судьбу переменить.

                Во многих отношениях ты стал
                Не так уж строг к себе…


                МАРКХЕЙМ

                Я много испытал!
                Какой вопрос ты мне хотел задать?


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Пришлось тебе немало испытать.
                Есть что-нибудь, пусть мелочь и пустяк,
                То, с чем тебе труднее примириться
                В своих поступках или вечно так:
                Раз захотелось мне – должно случиться?
                Заботишься лишь только о своем,
                Давая волю для себя во всем?
                Ответь мне!


                МАРКХЕЙМ
                (после тягостных раздумий)

                Ничего такого нет.
                Во всем я опустился. Белый свет
                Давно изгнал. Я – одинокий странник,
                Блуждающий в потемках бытия!
                Теперь еще преступник и изгнанник…

                Ужасна, знаю, будущность моя!




                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                А гороскоп…


                МАРКХЕЙМ
                (перебивает)

                О, Боже, дай проснуться
                И в одночасье в прошлое вернуться…


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Закончил? Не горюй! Как есть себя прими,
                И помни: ты такой один между людьми!


Внезапно начинают идти часы. Звонят будильники, оглушая своим механическим бесконечным звучанием.



                IV


                МАРКХЕЙМ

                А милосердие?


Звук идущих часов становится тише.


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Его ты сам искал,
                Не правда ли? Тому назад два года
                В церквях твой голос громче всех звучал
                На тех собраниях…


                МАРКХЕЙМ

                Молитвенных. Природа,
                Наверно, человека такова;
                Законы Божие, законы естества –
                Все перепуталось во мне, но в этом толк:
                Теперь я знаю, в чем мой главный долг!


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Опять?!


                МАРКХЕЙМ

                Благодарю за мысли эти:
                Ты, незнакомец, мне глаза открыл!
                Я – тот, кто есть и кто такой на свете
                Один; не понимаю, как я жил,
                Ведь наяву всегда была изнанка,
                А правда оставалась…


Слышится стук в дверь.


                МАРКХЕЙМ
                (бессознательно хватая кинжал)

                Кто?   К               


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Служанка.

                Ведь я тебя предупреждал, мой друг.
                Она закончила положенный досуг.
                Но выход есть! Сейчас твое спасенье
                Идет к тебе под маскою беды,
                Раскрыть никто не сможет преступленье,
                Коль за ночь уберешь убийств следы.
                Не хочешь от меня принять подмоги,
                Так будет время, хоть устанут ноги,
                Найти без помощи монеты. К черту страх:
                Твоя судьба на роковых весах.


Стук в дверь становится сильнее.


                Иди! Впусти! Серьезен будь! Скажи:
                «Хозяин занемог». Поверить можно.
                Закрывши дверь, служанку задуши,
                Но только тихо, очень осторожно.


Маркхейм не двигается с места. Стук в дверь продолжается.


                МАРКХЕЙМ
                (бросив кинжал, решительно)

                Ты думаешь: на зло я обречен?
                И вечно будет длиться страшный сон?
                Знай: с совестью не соглашусь расстаться,
                Смогу от действий черных отказаться!
                Распутья нет: лежит к свободе путь,
                Раз жизнь моя, как ты сказал, порочна,
                Я откажусь от жизни; что-нибудь
                Благое сделаю, немедля, тотчас, срочно;
                Любовь к добру, быть может, пустоцвет,
                Но к злу любви во мне в помине нет.
                И мысли придают живительную силу:
                Очищенным сойдет Маркхейм в могилу.


Маркхейм идет к входной двери, не слыша того, что говорит Неизвестный.


                НЕИЗВЕСТНЫЙ

                Спасибо, господи, душа еще одна
                Мной спасена, я улетаю дальше;
                Здесь миссия моя завершена,
                Здесь больше нет греха и нету фальши.
               
                (Исчезает.)


                МАРКХЕЙМ

                Ну что ж, смелее делай шаг вперед:
                Судьба к спокойной пристани ведет.

                (Открывает дверь.)
               
                Зовите полисмена, я здесь был…
                И вашего хозяина убил.


Крик служанки.

Занавес опускается.


                КОНЕЦ.