Чернокнижник. Часть 2. Глава 6

                Глава 6
                Do You Wanna Live Forever?


Томас потянулся и громко зевнул. Монотонный голос лектора Уголинуса де Вико в сочетании с ужасной духотой - усыпляли. В классе царила тишина, лишь изредка нарушаемая скрипом перьев тех студентов, которые еще могли сопротивляться усталости.
Архиепископ, расхаживая по аудитории, вещал о реформации Церкви в период патриаршества  Альбертуса фон Швабена. Рассказывал хорошо, но уж слишком долго и нудно.
Томас подождал пока учитель пройдет мимо него и откусил кусочек пергамента. Стал тщательно его пережевывать, озираясь по сторонам. Класс медленно, но верно засыпал. Юноша достал из кармана брюк деревянную, грубовырезанную трубочку. Прицелился в светловолосую девушку, сидящую впереди, в двух партах от него. Выстрелил.
Блондинка схватилась за затылок и резко повернулась, посылая юноше испепеляющий взгляд. Томас в ответ скорчил рожу. Тихо выругавшись, Ева извлекла из волос бумажный шарик и, отвернувшись, продолжила свой конспект.
 Томас удовлетворенно улыбнулся, потирая руки. Оторвал еще кусочек бумаги. Приготовился к очередной диверсии, прищурив левый глаз. 
— Я вижу у тебя специфические методы проявления чувств Томас, — Уголинус стоял за спиной послушника. — Если ты настолько продвинут в вопросах по уходу за девушками, может, ты нам продемонстрируешь еще какие-нибудь из своих талантов? Например, глубокие познания в области истории. Итак, что ты можешь сказать относительно Битвы при Фортуне?
Ученик поднялся со скамьи и просящим взглядом стал шарить по классу. Помочь могла Ева, она повернулась и одарила его злорадной ухмылкой, после чего равнодушно продолжила что-то чиркать на листочке. Уголинус, сложив руки за спиной, не мигая, смотрел на послушника. Класс мгновенно оживился, от былой сонливости не осталось и следа. Внимание студентов сосредоточилось на лекторе и Томасе.
— Мы все с нетерпением ждем твоего повествования, Томас. Смелее.
— Ну, это… там дрались солдаты. Сеча была. Погибло много народу.
— Так хорошо. Какие норллингардские, конные полки  принимали участие в баталии?
— Ам… эээ… — он все так же глазами просил помощи у однокашников. Но ее не было. Опустив взгляд, юноша вздохнул. — Не знаю.
— Незнание – суть ересь, — де Вико покачал головой. — Человек, не ведающий своей истории, бедный человек. Садитесь послушник Томас, оценка неудовлетворительная. А для того, чтобы привлечь внимание девушки, предлагаю использовать не обстрел, а букет полевых цветов или скажем записку с признанием.
Класс засмеялся, а Томас залился краской и сел. Лектор встал за трибуну. Проведя  рукой, по седым и немного поредевшим волосам, Уголинус поправил на носу очки.
— Итак, следующая тема, которую мы рассмотрим…
— Учитель, — Ева, подняла руку. — Расскажите, пожалуйста, о «Кровавом Воскресенье».
Никто из присутствующих в классе не заметил, как по лицу лектора пробежала тень, не услышал, как скрипнули его зубы, не заметил, как худые пальцы сжались в кулаки. С того дня прошло почти сорок лет. Но для него это было как будто вчера.
— Хорошо, - де Вико посмотрел в окно. - Эта картина до сих пор стоит перед моими глазами, ее не забыть никому из тех, кто пережил ту ужасную литургию в Адальстейнском Соборе. Этот день…
_________________________
— Этот день останется в памяти народа, — магистр смотрел в окно, за которым неистовствовала буря. Капельки, причудливыми змейками, бежали по стеклу, вычерчивая узоры. — Так уж устроена жизнь. Любые массовые события всегда оставляют, хотя бы маленький след в истории. Верно Октавиан?
Кристов сидя в кресле, закинув ногу на ногу, коротко кивнул. В комнате Альбертуса  витал легкий аромат ладана. Внизу слышались голоса. Все церковники бегали с самого утра, готовясь к литургии. Ведь, все же не каждый день приезжает сам магистр. Но главным аспектом была безопасность. Проверили все комнаты, каждый угол и даже уборные. Стороннему человеку могло показаться, что латандерцев больше чем прихожан.
— Небеса сегодня не одарили нас солнечным светом, — понтифик покачал головой.
— А вы еще хотели устроить мессу на улице, — кардинал улыбнулся, играя золотой звездой. — Пришлось бы натягивать брезент.
— Да, ты прав, Октавиан. Но все-таки жаль, что в такой день нет солнца. Ты поймешь это через годков, этак двадцать. Когда кости у тебя будет ломать на перемену погоды, а голова болеть.
Оба засмеялись. Магистр вздохнул, потирая левое бедро. Рана сегодня особенно ныла. Поленья в камине весело потрескивали, а за окном буря набирала обороты. В низу на площади толпились люди, те, кому не хватило места в храме.
— Ваше Святейшество, я заявлял это не раз, — кардинал привстал с кресла, — но я просто не могу смириться, с той мыслю, что по нашей земле привольно расхаживают еретики. Нужно найти на них управу пока не стало слишком поздно.
— Я понимаю, о чем ты Октавиан и мой ответ – нет. Я не пойду на это.
— Почему? Почему вы сочувствуете этим грешникам? Для нечестивцев есть только одно место, это Нифльгейм. Я прошу, позвольте объявить им проскрипцию. Они сеют смуту, среди благочестивого люда. Они похищают детей. Неужто мы, слуги Латандера, должны смотреть на это сквозь пальцы!?
— Я слышал о твоей истории, — фон Швабен рисовал каракуль на запотевшем окне. — Твоего отца убил маг. Но по одной овце все стадо не судят. А если бы он погиб от рук плотника, тогда бы что? Нет, Октавиан. Ты правильно заметил, что мы слуги Господа. И как его слуги мы должны уметь прощать. Должны подставлять вторую щёку. А тот, кто на кровь отвечает кровью, и есть самый последний грешник.
— Я подниму этот вопрос сегодня, на заседании редколлегии, — Кристов не сдавал позиций. — Мы должны решить его. Нельзя все оставлять как есть.
— Ну, коли так, — Альбертус посмотрел на него усталым взглядом. — Если редколлегия решит значит, тому и быть. Я лично - против.
— А если найдутся неопровержимые доказательства, обличающие их в ереси?
— Ну, ведь пока их нет? Все мы ходим под одним солнцем и по одной земле. Все, будь то люди чернокнижники или эльфы с краснолюдами, равны перед Латандером. Только его суд истинно верен. И все мы предстанем перед ним в свое время.
Кардинал понял, что спорить бесполезно. Однако сегодня у него будет достаточно доказательств. Даже более чем. Магистр дорисовал свой каракуль. Получилась смешная карикатура на него самого.
В дверь постучали, и на пороге показался Уголинус. Поклонившись сначала магистру, потом кардиналу он проговорил:
— Ваше Преосвященство все готово. Ожидаем только вас.
— Очень хорошо мой мальчик. Мы с Октавианом спустимся через пять минут.
Скрестив на груди ладони, инквизитор быстро удалился.  Прихрамывая на левую ногу и морщась, фон Швабен подошел к небольшому столику, где стояла позолоченная статуя Светоприносящего и лежала старая библия. Сложив ладони вместе и закрыв глаза, Альбертус  стал возносить молитву. Приводил свои мысли и чувства в порядок.
Закончив, он взял библию поцеловал ее и верхним краем приложил ко лбу.
— Похоже, мы готовы? — фон Швабен повернулся к кардиналу. — Да поможет нам Латандер.
— Да поможет Латандер, — повторил Кристов, отворяя дверь. Магистр улыбнулся и вышел из палат.
« Ты правильно подметил старый дурень, — думал про себя кардинал, следуя за Альбертусом. — Такие события оставляют след в истории. А сегодняшний день будет передаваться из уст в уста не одно поколение, также как и мое имя».
_________________________
Натаниэль сильнее приспустил капюшон на глаза. Пробираясь через толпу зевак,  собравшихся на площади он бросал пристальные взгляды по сторонам. Не покидало ощущение, что за ним следили. Полудемон сжал рукоять клеймора, который скрывал под плащом. В толпе проще всего напасть незаметно. Сильный ветер хлестал по лицу крыльями дождя, на брусчатке образовывались огромные лужи. Сквозь витражные окна собора на темный, дорожный камень, падали разноцветные полоски света.
Тифлинг быстро миновал стражу, стоящую возле дверей и юркнул в небольшую аллейку. Толкучка возле храма была ему на руку. По вымощенной дорожке полудемон двигался среди опавших лип, словно тень.  Тропка сильно петляла. Дважды Натаниэль натыкался на фонтан, выполненный в виде двух дельфинов, на спинах которых стаяла обнаженная девушка.
Натаниэль из-под полога капюшона взирал на ее миленькое личико, плавные изгибы тела идеальной формы. Ему вспомнилась Юко - несносная девчонка с ужасным характером. Почему он так много о ней думает? Почему она так беспокоит его?
Отведя глаза, тифлинг побрел прочь от фонтана, но не смог уйти от мыслей.  Она, наверное уже достигла Оскала. Она должна справится с колдуном. Должна выжить. Должна вернуться! Если с ней что-то случится, он вырежет их всех. Весь их чертов орден! Даже если на это потребуется не одна жизнь. Их судьбы чем-то похожи - ни у нее, ни у него нет родителей, оба стали отбросами общества и нашли приют у Волка. Его человеческая сторона питает к ней сильную симпатию. Он хотел схватить ее и увезли с собой. Спрятать и не отдавать никому. Быть только с ней. Это все о чем он мечтает. Чего хочет. Но другая, демоническая часть, ехидно напоминала ему, что он чудовище. Она никогда не примет его. В ее глазах Натаниэль всегда будет презренным полукровкой.

Он дошел до небольших стальных ворот увитых пожелтевшим плюшем. Стена, возведенная из природных камней, частично уже осыпалась. Кое-где зияли дыры. За оградой располагалось старое кладбище. Покошенные и разбитые надгробные плиты, говорили о том, что за ним не велось должного ухода. Надписи были стерты ветром и дождями, поэтому даже самые старые жители столицы, наверное, и не вспомнят, чьи останки покоятся в этой земле. Иссохшая липа, с обломанными ветвями, дополняла удручающий пейзаж этого места.
Со скрипом отворив ворота, тифлинг стал пробираться среди могил. Из храма донеслись восторженные крики, овации и свист. Значит, церемония уже началась. Он опаздывает. Полудьявол ускорил шаг, шлепая по лужам и вызывая столпы грязных брызг.
Тыльная стена собора была украшена искусными рельефами и разного рода выступами. Остановившись перед ней, Натаниэль задрал голову. Капли дождя падали на лицо. Даже для него этот подъем будет не из легких. Но надо сыграть свою роль. Волк из Мибу - драматург, пишущий кровавыми чернилами пьесу истории. Он сбросил с плеч черный плащ и закрепил клеймор на кожаном ремне, перекинутым через торс. На груди тифлинга красовался медальон, в виде восьмиконечной звезды с кошачьим глазом в центре. Поставив ногу на камень, он ухватился за небольшой выступ и потянулся.
Подъем оправдал все ожидания. Камень был скользок и тифлинг дважды повисал на одних руках. Но продолжал лезть. Сзади послышалось хлопанье крыльев. Он оглянулся, но ничего не увидел, кроме серого неба и каплей дождя. Намокшие волосы прилипли ко лбу и лезли на глаза. "Наверное, какая-нибудь чумная птица" - подумал Натаниэль, стиснув зубы и продолжая взбираться. Демоническая кровь приливала. Медленно воином начинало овладевать безумие. Он становился тем, кем был прежде. В сознание вновь просыпался голос. Отвратный, мерзкий, сводящий с ума. Тифлинг замотал головой, пытаясь прогнать его, запечатать в глубинах сознания. Руны, нанесенные Волком на его грудь, спину и шею стали испускать голубоватое сияние. Они жгли расплавленным свинцом. Полудемон сопротивлялся. Он не хотел поддаваться сумасшествию. Он думал о Юко. Только о ней. Она была его спасением.
Потом рядом с ней он увидел себя. Глаза налиты кровью. Губы искривлены в безумной усмешке. Она смотрит на него и дрожит. Из ее карих глаз текут слезы. Она что-то говорит. Но он не слышит. Она бросается  к нему. Хочет обнять. Резкий секущий удар. Лезвие сверкнуло подобно солнечному блику. Она смотрит на его лицо, по которому бегут струйки ее крови. Отшатывается и падает.
— Нет! — Натаниэль закричал, вскинув правую руку. По небу прокатился раскат грома. Он не сразу осознал, что лежит на кровле собора. Грудь тяжело вздымалась и опускалась. Тифлинг не понимал, как тут оказался. Сердце бешено колотилось. Он провел рукой по лицу, потом посмотрел на ладонь. Лишь вода, никакой крови. Просто привиделось. Наваждение.
Полудемон сел. В ушах звенело. Осмотревшись, он увидел чей-то образ, закутанный в такой же, как у него черный плащ с поднятым капюшоном, стоящий у самой кромки крыши. Он смотрел вниз и тихо смеялся. Тихо и противно, словно сорока.
— Что ты здесь делаешь? — прошипел Натаниэль, а над его головой сверкнула молния. — Зачем ты здесь? Тебя никто не звал.
— Значит вот как ты, благодаришь своего спасителя? — Джиние повернулся с самодовольной улыбкой. — Если бы не я, тебе бы еще падать и падать. Запомни полукровка, рожденный ползать, летать не может.
— Ты следил за мной? — Натаниэль поднялся на ноги.
— Да. За детьми нужен глаз да глаз. Шалуны вроде тебя вечно попадают в истории.
— Ты ведь должен быть с Канаме, — полудемон сделал первый неуверенный шаг по скользкой черепице. — Твоя задача охранять его.
— Также как и твоя избавить его от врагов. У нас был с ним уговор. Моя жизнь - на десять лет служения. Я действовал как призрак, устранял всех, кого нужно было. Стило только ему указать перстом на человека, и в следующую секунду над ним сгущались тени, забирая его во мрак.
— И что теперь?  — Натаниэль был готов в любую секунду освободить клеймор из ножен. В храме толпа разразилась овациями. Дождь барабанил по крыше.
— Свобода. И у меня и у тебя. — Тэнгу скривил губы, видя удивление на лице тифлинга. — Ты всего лишь слепой щенок, да еще и на коротком поводке. Не видишь, не слышишь. Но сегодня у тебя прорежутся глаза, и откроется слух. Кто знает, может, судьба будет настолько благосклонна, что подарит еще и первые зубки.
— Ты бредишь Джиние? Предал Канаме?
— А почему бы не предать того, кто был настолько глуп, чтобы вступить со мной в союз? — иронично ответил демон. Тифлинг сделал шаг, немного присел и выхватил меч. Клеймор сверкнуло как молния. Но лезвие рассекло только стену дождя. Демон отпрыгнул в сторону, все также усмехаясь. Натаниэль развернулся в полупируэте. Джиние обнажил, канул и блокировал атаку снизу. Оружие тифлинга давало ему преимущество, позволяя держать врага на расстоянии.
Противники поднимались по косоугольной крыше, осыпая друг друга ударами. Черепица была очень скользкой. Стоило потерять бдительность, и смерть неминуема.
Натаниэль подпрыгнул, занося меч над головой. Джиние присел и прокатился вниз по крыше. Капюшон слетел с головы, стали видны белоснежные волосы, стянутые в конский хвост, и пересекающая лоб, темная лента.
Тифлинг бросился на противника. Атака из-за спины. Демон, охватив двумя руками рукоять катаны, ударил от правого плеча. Клинки соприкоснулись. Посыпались искры. Черепица под ногами Джиние треснула и просела.  Воины кружились в пируэтах. Демон все время пытался увести тяжелый клеймор вверх, сделать так чтобы Натаниэль раскрылся.
 Противники сцепились мечами. Силы были равны, и никто не сдавал позиций. Демон скрипел зубами и смеялся. Разорвав хватку, оппоненты отпрыгнули в разные стороны. Натаниэль, словно волк, вновь бросился на врага. Медленно, но верно они уже прошли полкрыши, осыпая друг друга шквалами ударов.
Джиние ударил по ногам. Тифлинг подпрыгнул, сделал сальто и приземлился за демоном. Тот резко развернулся и нанес секущий сверху вниз. И хмыкнул носом, ибо противник был уже в воздухе. Натаниэль атаковал сверху.  Тэнгу блокировал удар, упершись девой рукой в лезвие катаны. Оттолкнув полудемона ногой, Джиние встал в боевую стойку. Натаниэль почувствовал, как по руке побежало что-то теплое. Посмотрев на левое плечо, он увидел маленький, алый порез.
— Скукотища смертная, — демон покачал головой. — По-сравнению с ним ты ничто. После того как тебя заклеймили рунами, ты даже не представляешь кем стал.
Джиние вернул катану в ножны. Смотрел исподлобья сверкнув глазами. Тифлинг застыл на месте. Тысячи невидимых цепей сковали каждый его мускул. Натаниэль сопротивлялся, но ничего сделать не мог, от чего Джиние становилось еще веселее.
— И что мне теперь стоит убить тебя? — демон подошел и сжал горло сыну Три’аксфила. — Но сначала я хочу, чтобы ты увидел, какую роль тебе отвел Канаме. Чтобы ты понял, что ты для него на самом деле инструмент.
Тифлинг хотел ответить, но не мог. Рука, сжимающая клеймор, не сдвинулась ни на йоту, сколько усилий он не прикладывал. Схватив Натаниэля за загривок словно котенка, демон посмотрел ему в глаза. И начал что-то шептать. Его слова пробирались в самую глубь разума. Они были еле слышны, но в тоже время отдавались громким эхом. Тифлинг не хотел его слушать. Но воля противника была слишком сильна. Слова медленно, словно мед, растекались по сознанию, поглощали мысли, выворачивая  их наизнанку. Извращали и изменяли. Руны стали обжигать сильнее. Грудь и шея пылали. Безмолвный крик сорвался с губ Натаниэля. Джиние отступил и тифлинг упал на колени, держась за голову. Все смешалась в быстром потоке. Он ничего не видел перед собой. Только жуткий шепот, повторяющий одно и то же: « убей, убей, убей».
И вдруг разом все прекратилось. Все стихло. Только вой ветра и шум дождя. Полудемон поднялся, сжимая свой меч.
— Вот теперь у тебя есть шанс, — Джиние смотрел на него таким взглядом, каким художник оценивает свежее написанную картину. — Я здесь лишь для того чтобы, ты выполнил свое предназначение. Ты еще юнец, жаль, если погибнешь по чужой прихоти.
— Ты ведь самурай, — голос Натаниэля изменился. Стал холодным и жестоким. — Разве не ваш кодекс гласит, что честь умереть за своего хозяина?
— Жизнь - это лишь сон мотылька. — Джиние направился к полупрозрачному, стеклянному куполу украшавшему крышу собора. Медленно он стал обходить его кругом, взирая вниз. Прямо под ними находилась каменная трибуна, за которой стоял седой человек. Вытянув руки вперед, он обращался к многочисленной публике. Перед ним в первых рядах сидели кардиналы в белых с золотом парадных мантиях. Орселл де Вульфуд  из Адальстейна, Алексий Борсариус из Нозервинда некогда носившего имя Риверберри и совсем недавно получившего статус города. Октавиан Кристов кардинал Елеоны. И трое из Норллингарда:  Георг  Гольсер из Мёрна, Ганс Винкворт из Кригсрехта и  Роман Цирн префект Борно. Отец Льюис слег с воспалением мочевого пузыря, а падре Фродеригус из Штафценберга не смог покинуть город из-за карантина.— Но об этом мы поговорим после. Сейчас наш акт. Последние действие этой кровавой главы. Ну, спляшем, полукровка!
_________________________
— Они совершили хитроумную диверсию, — лектор смотрел на класс. Еще ни разу, за всю свою многолетнюю практику он не видел, чтобы ученики так внимательно слушали. Слышно было даже, как настойчиво муха бьется о стекло.
— Несмотря на все меры предосторожности, мы где-то допустили ошибку, — продолжил он. — Однако благодаря покойному Пресвятому Октавиану, удалось избежать больших жертв.
_________________________
Звон бьющегося стекла, осколки дождем падали на пол, из-под витражного купола на каменную трибуну, на одно колено приземлился человек в черных одеждах с огромным мечом в руке. В желтых, кошачьих глазах тифлинга, отразилось полное удивления лицо. Магистр в непонимании отступил на шаг, последний шаг в своей жизни. Тихий свист. Неуловимое движение руки. Натаниэль запомнил это старческое, испещренное морщинами лицо. Его спокойные голубые глаза. Запомнил навсегда.
Человек, стоявший в первых рядах в красной робе, с вышитым черным крестом на груди, в оцепенении смотрел на седовласого пришельца, приоткрыв рот. Прихожане до этого молившиеся и сидевшие со сложенными ладонями и опущенными головами, стали оглядываться по сторонам. Разрастался ропот, некоторые повскакивали со своих мест.
Незнакомец медленно поднялся. Расправил плечи.  Развернулся и окинул прихожан взглядом. Его лик был забрызган кровью. Глаза пылали ненавистью. Губы скривились в ухмылке. На шее, на цепочке висел медальон чернокнижников.
Люди с криками бросились к выходу. Звон бьющегося стекла послушался вновь и под потолком стремительно пропарил второй воин на белых как снег крылах. Опустившись у входа, тэнгу отрезал путь к отступлению. Вынув катану из ножен он улыбнулся. И эта улыбка означала начало кровавой бойни.
— Ваше Святейшество! — крики спасающихся привели Уголинуса в чувство. Он и еще несколько присутствующих в зале солдат обнажили мечи.
— Феран, защищай кардиналов! — де Вико бросился на демона. Молодой центурион и трое солдат стали выводить священнослужителей через черный ход. Октавиан как бы ненароком отстал и смешался с толпой.
Легионеры Латандера во главе с инквизитором взяли трибуну в кольцо. Тифлинг стоял как статуя со скучающим лицом и смотрел на Джиние. Демон вертелся в пируэтах и смеялся как сумасшедший, забрызгав пол и стены полосами крови.
Подпрыгнув в воздух, тифлинг сделал сальто и ударом ноги снес одного из латендерцев. Отразил атаку второго, и рассек ему грудь. Согнув руку в локте, он резко закрыл плоской стороной меча спину, предотвратив подлый выпад одного из солдат. С разворота ноги отбросил его на собрата, и они оба повалились на пол. Располосовал еще одного подбежавшего справа. Потом как лев прыгнул на еще совсем молодого воина и придавил его к земле. Острие клеймора насквозь пробило горло, раздробив шейные позвонки. Тело с секунду хрипело, дергаясь в конвульсиях.
Инквизитор подбежал и склонился над телом магистра. Его потухшие, голубые глаза смотрели вверх. Изо рта бежала струйка крови.  Натаниэль сносил одного латандерца за другим. Им двигал слепой гнев. Гнев, произрастающий из самого сердца. Руны пылали всё сильней, но он не придавал этому значения. Демоническая сторона требовала людской крови, их боли и слез.
Джиние не отставал от тифлинга. Хотя резать обычных людей для него было скучным занятием, и не приносило большого удовольствия. Он просто хотел показать этому мальчишке, что тот ничего не значит в этой драме. Что он всего лишь закулисный персонаж. Дурак, слепо верующий в глупые предрассудки и предназначение. Выпустив кишки кричащей женщине, демон сверкнул глазами в сторону лысого прихожанина и безмолвно зашевелил губами. В следующее мгновение мужчина  сам себе свернул шею.
Насадив воина на клеймор, Натаниэль использовал его как молот. Развернувшись, он рубящим ударом прибил врага к полу, переломав ему все кости. Сделав шаг вперед, Натаниэль стал крутиться в пируэте. Звенела сталь. Кричали умирающие. Рыдали женщины.
Погиб последний из оставшихся солдат. Схватившись за рассеченное горло, он упал сначала на колени, потом на пол.
Инквизитор закрыл ладонью глаза Альбертусу и поднялся. Теперь они остались один на один. Седовласый тифлинг и слуга Латандера.  Натаниэль атаковал рубящим сверху. Уголинус парировал и быстро пошел в контратаку, секущим слева. Враг отбился полуперуэтом.  Отступив на шаг, он махнул мечом, снизу вверх прочертив дугу. На инквизиторе не было доспехов и это спасло ему жизнь, он успел вовремя отскочить назад.
Тифлинг подпрыгнул и занес клеймор за голову. Де Вико закрылся. Удар был такой силы, что Уголинус не устоял и упал на одно колено. Когда он поднял глаза на противника, то тот вновь был в воздухе. Инквизитор быстро откатился и рубанул в отместку. Звякнула сталь. Натаниэль провел мастерскую подсечку снизу, и оружие инквизитора полетело прочь. Хмыкнув, тифлинг покрутил клеймором в руке как палочкой. Потом резко проскользил по полу, как по льду, выставляя меч, навроде пики, вперед. Инквизитора ждала неминуемая погибель. Натаниэль целился точно в сердцевину черного креста вышитого на робе.
Однако, в последнее мгновение, тифлинга потерял равновесие и упал на колени, истошно крича. В голове творился невообразимый хаос, в глазах мелькали кровавые блики. Молодой инквизитор смотрел на тифлинг с изумлением. Потом он увидел кардинала Октавиана, который двигался в их сторону, одну руку вытянув вперед, а второй сжимая золотую звезду. С губ священнослужителя срывались странные слова. Грубые, исковерканные, тяжелые и непонятные. Уголинус понял, что это экзорцирующее заклинание. Стан Кристова легко светился, и он напоминал самого Латандера. На губах седовласого выступила кровавая пена.
Инквизитор  хотел поднять клеймор и зарубить чернокнижника его же оружием, но клинок больно обжог его руку. «Какой же черной магией обладают эти еретики, — пронеслось в его голове. — Когда все это закончиться, попрошу патера очистить меня от скверны».  Де Вико взял меч одного из убитых братьев и встал над тифлингом. Вознес орудие, направляя кончик точно в голову. Но ударить так и не успел. Второй, налетевший сзади, сбил его с ног. Схватив корчившегося Натаниэля за плечи, тэнгу воспарил и сквозь дыру в куполе унося прочь. Остались лишь белые перья с его крыльев, как маленькие лодочки, плавающие в алой крови.
Де Вико окинул зал взглядом. Кругом были страдание, боль и смерть. Стоны раненых и агония умирающих. Вскоре прибыли солдаты и лекари. Но многие испустили дух с молитвой на устах, так и не дождавшись помощи. Статуя Латандера холодным взглядом взирала на эту бойню. Почему-то именно сейчас Уголинусу показалось, что это вовсе не спаситель, а палач, по раскрытой книге читающий приговор, а мечом приводящий его в исполнение. Бросив под ноги клинок, инквизитор посмотрел на тело магистра, которое накрыв белой простыней, уносили наверх. На глаза де Вико наворачивались слезы.
— То, что произошло сегодня – ужасно. — Кристов подошел и положил руку ему на плечо. — И не должно повториться. Мы отплатим этим еретикам, Уголинус. Мы все любили магистра фон Швабена. И я еще буду настаивать на том, чтобы он был присвоен к Великомученикам. Все виновные понесут наказание… в скором времени. Верь мне сын мой…
_________________________
Прозвенел звонок, однако никто в классе  не шелохнулся. Все сидели молча, и смотрели на лектора. Муха все также настойчиво билась о стекло. Архиепископ посмотрел на послушников и улыбнулся.
— Думаю на сегодня все. Благодарю за внимание, все свободны. На следующей неделе вас  ждет контрольный тест, поэтому прошу, готовьтесь. Да осветит ваш путь Латандер.

Ученики с шумом стали собираться. Как только класс опустел, лектор откашлялся и  начал собирать свои пергаменты в стопку. И только сейчас ощутил, что из левого глаза по щеке, проискивая путь среди морщин, побежала одинокая слезинка. Ведь мало кто знал, что магистр был его отцом.
_________________________
— Они не придут, - нетерпеливо заметил Галиф Лахтинен. сидя на полуразрушенном постаменте он непрерывно смотрел в пещеру, откуда пятнадцать минут назад донесся ужасный грохот. Колдуны расположились кольцом в небольшой аллейке Алора и зализывали раны. Сапфира хранила молчание и выглядела хладнокровной. Единственное, что ее выдавало, нервное подергивание амулета на цепочке.
 Девушка, которую ранили отравленной стрелой, умерла. Айронхарт знала, что против экстракта черной орхидеи нет противоядия. Кто-то подготовился к их приходу.
— После такого взрыва уцелеть никто не мог, — продолжал адепт, пиная носком ботинка шапку фосфоресцирующего гриба. — Нам нужно двигаться дальше Айронхарт. Мы попросту теряем время. Если все пройдет удачно, мы вернемся и попробуем откопать тела.
— Я же просила не называть меня по фамилии! — прошипела колдунья. — Что непонятного? Хочешь идти на Tarafal’gruar ar’e? Так иди один, я тебя силком не удерживаю.
— Ты что не понимаешь всей важности операции? Они знали, на что идут, когда спустились в подземелье. Они своими жизнями выиграли нам время, и если ты сейчас поставишь весь отряд под удар, это будет на твоей совести.
— Заткнись Галиф, прошу по-хорошему. Иначе я наколдую такой кляп на твой грязный рот, что оторвать ты его сможешь только вместе с губами.
— Леди Сапфира, — обратилась подошедшая Эльфрида Мангрет. — Я понимаю ваши чувства, но кругом ощущается больш;е скопление живой энергии. И если мы не поторопимся…
— Знаю девочка, знаю. Гоблины пока не отошли от шока, но вскоре будет новая волна. Однако я прошу подождать еще пару минут. Разве это что-нибудь изменит?
— Я бы попыталась найти их с помощью телекинеза, но взрыв вызвал сильные колебания магических волн. Поэтому я слышу только шум. Простите.
Сапфира кивнула, а адепт шикнул себе под нос и сбил пинком гриб. Эльфы сидели в сторонке и разговаривали на своем наречии, не обращая внимания на окружающих. Один колдун, стоя на коленях, тихо плакал возле тела девушки, другой держа его за плечо, успокаивал.
Колдунье послышался какой-то шорох со стороны пещеры. Девушка насторожилась и стала внимательно сматриваться в проем. Показалось? Остальные никак не среагировали, лишь Нелирин поднял голову, посмотрел колдунье в глаза и коротко кивнул, подтвердив ее ожидания. Айронхарт пристальнее стала всматриваться в черную пасть пещеры, сжимая око Белиала в руке. Спустя несколько секунд в проёме появился Комудус Мьёллнир, которого она вначале приняла за гоблина. За ним размашистой походкой выплыл бородатый Хёгни, что-то без устали бормотавший в след алхимику, а в самом конце Максимус поддерживающий Неро который с присущим ему темпераментом ругался без умолку. Она была готова кричать от радости. Они -  грязные, раненые, измученные, но живые. Сапфира улыбнулась Галифу, на что тот только презрительно хмыкнул и пошел к другим адептам.
— Я же знала, — Айронхарт  посмотрела на Эльфриду. — Знала без всякой магии, что они живы. Сердце всегда чувствует, девочка. Всегда.
— Да это верно, — улыбаясь, ответила адептка. — Зорко одно лишь сердце. Самого главного, глазами не увидеть.
Колдуны, увидевшие живых собратьев, принялись приветствовать их криками и свистом. Ванатар отцепился от Максимуса и, прихрамывая на левую ногу,  показал всем непристойный жест, состоящий из согнутого локтя.
— Вот какой мы этим засранцам засунули, под самый кадык. Знавай наших!
 Чернокнижники довольно загоготали. Как-никак они любили своего капитана, пускай он и был последним мерзавцем. Боевой дух разом возрос. Мьёллнир оживленно жестикулируя руками, стал всем говорить о том, какой он гений и что его изобретение сработало. Он так быстро тараторил, что едва успевал хватать ртом воздух. Хёгни оборвал рассказ сославшись на то, что от его «пукалки» толку было мало – одна пыль..
Сапфира не выдержала и бросилась на шею Максимуса. Обняла его и засыпала поцелуями, в глазах стояли слезы. Он прижал ее к себе. Они ни на кого не обращали внимания. Этот миг принадлежал им.
— Я думала ты погиб, — она шмыгала носом. — Думала, уже никогда не увижу…
— Все хорошо Сафи, — он устало улыбнулся. — Я здесь, мы справились.
— Давно ты меня так не называл. Мне этого не хватало… все эти годы. Почему ты не пошел со мной тогда? Почему бросил? Ты ведь знал, что рано или поздно оставишь Немезиду. Зачем же оттягивал неизбежное?
— Сейчас не время и место для столь личного разговора, — он посмотрел ей в глаза. — Как вернемся, обещаю – продолжим. Главное достичь нашей цели, и отомстить за смерть тех, кто пал. — Он с сожалением кивнул в сторону тела девушки.
— Да ты прав, — она глубоко вздохнула. — Сейчас главное найти «его». Нелирин  подойди, пожалуйста. Хочу кое-что уточнить.
Эльф поднялся и с каменным выражением лица подошел, оценивающе смотря на чернокнижника. Максимус терпеть не мог, когда на него так смотрят. Как будто сравнивают и хотят вызвать на бессмысленный поединок. Карвинус недолюбливал эльфов за их высокомерие и гордыню. Ему по душе были краснолюды - открытые, прямые и честные. Эльф, сложив руки на груди,  искоса посмотрел на Айронхарт.
— Да?
— Далеко еще до площади?
— Когда этот город прибывал на поверхности, — эльф смотрел в сторону с таким выражением лица, будто почувствовал нехороший запах, — ориентироваться в нем было проще. Теперь под движением тектонических плит, подземных рек и вмешательства, инородных субъектов он…как бы это сказать… трансформировался. Несколько улиц съехались в одну. Дома и башни разрушились. Мало что осталось от того Shelshene Alore в садах которого я играл еще ребенком.
— Нелирин будь добр, отвечай на вопрос прямо и по существу. У меня нет настроения, выслушивать лекции по тектонике и истории. Тебе заплатили, за то чтобы ты доставил нас на Tarafal’gruar ar’e. И заплатили хорошо.
— Если я сказал, что сопровожу, значит, сопровожу, — эльф говорил холодно. —  Вы, люди, вечно куда-то торопитесь. Мчитесь сломя голову, не обращая внимания на то, что твориться вокруг. Будто пытаетесь перегнать само время.
— Слушай Нелирин, — Максимус потерял терпение. — Знаешь что большинство войн, трагедий и несчастий случатся, из-за таких вот пустых демагогий. Когда нужно действовать, вы рассуждаете, возможно, в этом и кроятся все беды. Может статься, если бы древнее меньше разглагольствовали, то всего этого и не произошло?
 Эльф вновь посмотрел на колдуна. Их взгляды встретились. Медленно чернокнижник начинал его ненавидеть.
— Ты ведь воин. А воины живут войной. Коли лес срублен то и топоры не нужны. Сам смысл твоего существования обусловлен вечным сражением. Ты монстр. Поэтому охотишься либо ты, либо на тебя.
— А еще я ненавижу, когда начинают говорить за меня разные высокомерные болваны! Если хочешь пофилософствовать на тему бытия и смысла жизни, то милости прошу вечером и с выпивкой. А сейчас каждый из нас должен делать свою работу.
— Хорошо, чернокнижник. Переживешь сегодняшний закат - мы непременно поговорим, — Нелирин ехидно обнажил ровные зубы. — Если двигаться на юго-запад города, быстро и тихо, то можно достичь площади за минут двадцать пять. Притом условии, что еще  не все проходы завалены.  В противном случае придется протискиваться сквозь дома, а это займет куда больше времени. И неизвестно кто еще может находиться в пустых комнатах.
— Тогда пора выдвигаться, — Карвинус посмотрел на Сапфиру. Та поддержала его кивком. — Меньше слов – больше дела.
Нелирин отвернулся и махнул рукой Мантилу. Тот поднялся, расправляя плечи. Ведунья  начала отдавать приказы и чернокнижники стали готовиться к последнему переходу. Решено было всех адептов собрать в середине, а оставшихся воинов разбить на две группы. Максимус и Неро встали в первые ряды, а Хёгни с Комудусом отправились прикрывать тыл. Карвинус заметил, что алхимику вновь не терпится испытать свое детище. По-крайней мере насчет завала беспокоиться не придется. Лоу встал рядом с Сапфирой, Галиф и Эльфрида за ними.
Чернокнижник, что стоял на коленях возле тела девушки накрыл ее свои плащом. Карвинус видел, как вспыхнули его глаза, как от ярости побагровело лицо. Если он не приведет свои мысли в порядок, то не переживет грядущей схватки. Гнев дает силы, но тмит рассудок. А если теряешь здравый смысл, теряешь всё.
 Когда все были готовы, Нелирин дал команду выдвигаться. Белиальцы  быстрым маршем стали пробираться сквозь руины. Даже сейчас можно было понять, насколько красив был город. Широкие улицы, просторные, огромные дома из белого мрамора, взирающие на отряд пустыми, мрачными, оконными проёмами. Множество скульптур, некогда украшавших скверы и сады, теперь пылью и грудами камней валялись на земле.
Хотя Алор был мертв, но величие и гордыня в нем сохранились. Мантил то и дело бросал удивленные взгляды по сторонам, а вот старший наемник хранил молчание, смотря строго перед собой. Это место причиняло ему боль. Поначалу он отказывался и не хотел идти. Слишком кровавые события хранились в его памяти. Сколько прошло времени? Сотня? Тысяча лет? Для эльфов время не имеет принципиального значения. Для них оно, как вода. Если испарится, то рано или поздно, вновь упадет с небес дождем. Закон нескончаемого такта. Вечность. Однако услышав цель рейда, все же согласился, лелея в сердце надежу, что колдуны смогут удалить «раковую опухоль», и подарить Shelshene Alore  заслуженный сон. Этот город достаточно настрадался.
Свернув на вымощенную булыжниками мостовую, Максимус услышал шум воды. Подземные артерии бурным потоком пронзали Алор, словно вены. Идущий впереди Карвинуса молодой эльф испустил тихий стон. И спустя мгновение колдун понял почему. Сначала он увидел один скелет. Потом еще один. И еще. Вокруг вся улица была завалена костями. Останки эльфов были так и не погребены. Белые черепа, пустыми глазницами с явным отвращением следили за нарушителями. Медальон стал вибрировать. По спине чернокнижника пробежали отвратительные мурашки. Он посмотрел на Ванатара. Тот был бледен, как смерть и нервно приложился к комудосовой фляге.
 Напряжение нарастало в каждом чернокнижнике, но особенно тяжело приходилось адептам, сильно чувствительных к перемене магических возмущений. Эльфийское кладбище просто пульсировало мертвой магией, темной и отвратной. Галиф покрылся испариной и то и дело утирал лицо рукавом. Эльфрида  шла, схватившись руками за голову. Лоу вел под руку Сапфиру. Она выглядела так, что казалось, вот-вот упадет в обморок.
— Ну и поганое местечко, — Неро на удивленнее говорил шепотом. — Я-то думал дерьмовее моей родной деревни ничего нет. Что не день то открытие, курва мать.
— Что-то тут не так? — Максимус ответил так же шепотом. — Посмотри на всех. Они как будто разом смерть увидели. Земля высасывает силы. Ты ведь бывал в Вилдвуде? На болотах? Там много аномальных мест, но не одно из них не сравниться с этим.
— Думаешь ловушка? Но кто? Не чертовы зеленые же…
— Нет не гоблины. Нечто очень сильное и очень голодное, дышащее ненавистью ко всему живому.
— И древнее, — усмехнулся Неро и поморщился, потому, что наступил в выбоину и его нога больно взвыла. — Ты прям сагу пересказываешь о тех двух невысокликах кои кольцо тьмы уничтожать шли. Мда… а сексапильную блондинку - волшебницу интересно мы встретим? Я б с ней закрутил…
— Не все саги врут, — Максимус переступил через небольшой череп. — Нелирин знает, что там дальше, но со всем своим стоицизмом, хранит гордое молчание.
— Присанем его?
— Не стоит. Я уверен это и в его интересах тоже. Подождем до площади.
— Верно чернокнижник, — эльф чуть повернул голову. — На Tarafal’gruar ar’e ты получишь все ответы. Ты узнаешь, почему пала Жемчужина Севера. Веками мой народ хранил эту позорную тайну. Я думал над твоими словами. Ты прав - там, где нужно было действовать, мы спорили. Порою и мудрые ошибаются. Все погрешности - это суть нетерпения, отказ от простой методики и сосредоточения на мнимой цели. Мы бежали за иллюзорной мечтой. Думали воспарить, но на самом деле падали. И вы те, кто исправит нашу ошибку. Исправите или умрете.
— А, остроухие из нас козлов отпущения хотят сделать? — капитан оскалился. — Сами значит облажались, а нам за вами убирать? Где же эльфийская гордость и вечное «не склонись перед мерзопакостным человечишкой» и «вдвойне мерзопакостным колдунишкой»? Канули в лету, как я и думал. Кто вы теперь? А никто. Прячетесь по лесам словно звери. А знаешь, что происходит когда открывают охотничий сезон? Начинают ловлю зверей…
— Неро, — Максимус покачал головой, видя, как кровь приливает эльфу к лицу и как жутко загораются его глаза. — Не переходи на личности. У каждого своя стезя и своя участь. Всем кто взлетает, всегда суждено упасть. Притом Себил дал приказ, значим, будем выполнять.
— Какой ты у нас благородный! Рыцарь прям! — хмыкнул капитан. —  Без страха и упрека. Помогаешь всем и каждому. Любому дерьму придаешь блеск золота. Ладно, хоть ты Нелирин сам признал, что вы обкакались по самое никуда. А то ходите с такими напыщенными физиономиями аж блевать тенят.
— А ты Неро вечно так орешь, будто у тебя штаны геморрой трут, — холодно бросил наемник. Капитан тихо засмеялся, словно только и пытался выдавить из эльфа что-нибудь непристойное. Мантил тоже не удержался от улыбки.
Мостовая заканчивалась огромным зданием, чьи островерхие купала, вгрызались в свод пещеры будто зубы. Несмотря на то, что это грандиозное сооружение покрывали огромные трещины, а часть рельефов осыпалась или откололась, оно дышало вековым величием. Здание было построено в традиционном для эльфов стиле: белокаменное и состоящие из множества отдельных башенок, соединенных между собой мостиками или коридорами. Казалась невероятным, как такое хрупкое сооружение пережило катаклизм. Перед фасадом виднелись постаменты, на которых некогда возвышались статуи, а теперь остались лишь обрубки ног по щиколотку или голень.
Никто из чернокнижников не заметил, как наемник сложил ладони вместе и немного наклонил голову. Для него это было слишком угнетающе. Воспоминания давили на душу тяжелым грузом. Остановившись возле постаментов, Нелирин заглянул в разбитые двери храма. Там во мраке зала весь пол был усыпан костьми. Он закрыл глаза. Из глубин памяти до него долетели крики. Женщины и дети. Они не знали пощады. Убивали всех без разбору. Реки крови текли по ступеням. Вопли, стон и плач.
— За тем поворотом, — эльф указал рукой, — вы встретите свою судьбу. Дальше мы с Мантилом не пойдем. Желаю вам успеха, чернокнижники.
— Струсил остроухий? — усмехнулся Неро. —  Я-то думал ты с нами до самого конца. Вроде опытный воин, а на деле… ладно, Бог тебе судья.
— В этом городе больше не прольется ни капли эльфийской крови, — голос Нелирина чуть дрогнул. — Алор не принадлежит нам более, и мне нет смысла за него сражаться. Этот город ныне стал колыбелью призраков.
— Славно Нелирин, — Сапфира вышла вперед. — Я благодарю тебя, за то, что ты был нашим проводником. И тебя Мантил тоже. Вы выполнили свою часть договора. Думаю правильно, что наши пути здесь разойдутся. Это дело касается только колдунов.
— Да будет так. Comler Mantil.
Молодой эльф поклонился Айронхарт и они быстро ретировались. Отряд остался один в глухой тишине нарушаемой лишь плеском подводной реки. Максимус осмотрелся. В глазах многих читался откровенный страх. Он и сам ощущал волнение. Как же ему сейчас недоставало друзей и знакомых. Марко, Сидере, Сутжиро, Иолауса и… Ирен. Карвинус вдохнул и запустил руку в волосы.
— Итак, — Сапфира стала водить глазами по отряду. — План у нас следующий. Адепты во главе с Галифом должны будут провести ритуал Филестеса, над осколком души нашего владыки Белиала. Мы пока не знаем, в какой форме он будет представлен,  но в любом случае дух, а тем более его часть, сильно ограничена в пространстве перемещения от места своей гибели. В этом его слабость. Задачей же остальных будет обеспечение полнейшей безопасности адептов. Ритуал очень сложен и если хоть один адепт допустит даже маленькую ошибку, последствия могут быть непредсказуемыми. Теперь ваши вопросы?
— А сухпаёк бананами выдавать будут? — Неро как всегда острил и отвечал за всех. — Чего ж тут непонятного? Пришли, увидели и надрали задницу всему, что движется. Ну, салаги, — он обратился к отряду, — вы хотите жить вечно!?
Колдуны хором закричали, поднимая мечи, катаны, топоры в воздух. Теперь начинается последнее действие этого акта. Ванатар как подобает легендарному капитану, повел за собой отряд. Обойдя древний храм, чернокнижники вышли на открытую площадь. Она, как и мостовая, тоже была усыпана скелетами, ржавыми доспехами, оружием. Однако тут вперемешку с эльфийскими лежали и человечьи кости, видимо тех авантюристов, которые не побоялись нарушить сон мертвого города.
Прямо по центру площади находился огромный ступенчатый пьедестал, на котором возвышался большой колосс, древний эльфийский король. Статуя сильно выделялась на фоне общего пейзажа. На ней не было ни трещинки, ни дырочки. Как будто каменное изваяние хранила неведомая магическая сила. Король свысока взирал своими мраморными глазами на пришельцев. Максимусу вспомнился взгляд статуи Латандера в небольшой церквушке в Форестшире. Та ночь, когда он впервые встретился с Иолаусом, тогда еще носившим имя Ари.
В ногах великана на ступеньках колдуны увидели маленького мальчика лет двенадцати, в синих шортиках, беленькой сатиновой рубашке, поверх которой была одета бирюзовая, пошитая золотом жилетка, а на светлых волосах набок был сдвинут, берет с пером цапли. Мальчишка улыбаясь, алыми глазами рассматривал чернокнижников, поставив подбородок на сплетенные пальцы, а локотки, уперев в коленки.
— Наша цель, что этот сопляк? — Неро был разочарован.
— Не будь глупцом Ванатар, — Галиф нервно сжимал и разжимал кулаки. — Это лишь форма. В Осколке заключены великие силы, во много раз превосходящие наши. Как-никак это частичка самого Владыки.
— Нужно выстроиться в кольцо, — сказал Максимус. — Сапфира ведь, насколько я понимаю сам, Осколок атаковать не может?
— Нет, — подтвердила ведунья. — Но несомненно здесь есть еще кто-то помимо гуманойдов. Я это чувствую.
— Да, да, — отмахнулся Ванатар. — Древнее страшное лихо! С во-о-от такими вот зубищами!
— Что это вы там дяденьки и тетечки шепчетесь? — мальчишка говорил спокойно, однако его голос звучал громко и отчетливо. — Почему пришли без проса в мой дом? И обидели моих друзей?
— Не обращайте на его слова внимания, — Лахтинен отбросил капюшон. — Дух зол. Он уже не вспомнит, кем был при жизни. Для него теперь все живое – враг. Ему нужно подарить покой.
 — А вы, наверное, пришли поиграть, — мальчишка подпрыгнул и, радостно хихикнул. — Давненько у меня не было столько новых друзей. Ну и во что будем играть? М?
— В «забодай тебя комар», оскалился Ванатар. — не боись малыш, больно будет только первые пятнадцать секунд.
— Не зли его Неро, — предупредила Сапфира.
— Я просто поддерживаю веселый разговор, Ваше Величество. Начнем игру.
Восемь адептов стали выстраиваться в звезду, по центру которой встал Галиф Лахтинен и немедленно стали читать заклинание, сложив ладони в замок и прислонив их ко лбу. Эльфрида и еще один оракул стояли в сторонке, озираясь по сторонам. Остальные чернокнижники живым кольцом выстроились вокруг адептов с расчехленным оружием. Мальчишка не сводил с них глаз. Потом громко вскрикнул и упал на колени. Из курносого носика побежала струйка крови.
— Больно, — он утер ладонью кровь и посмотрел на нее. — Вы жестокие, вы плохие.
— Жизнь вообще жестокая штука пацан, — сказал Ванатар. — Скоро все закончится.
— Вы, правда хотите поиграть со мной? — он поднялся. — Хорошо. Ммм… думаю, мы поиграем в гладиаторов. Сейчас прейдет  нянечка, и мы все вместе повеселимся. Надеюсь, с вами будет интереснее, нежели с вон теми.
Он пальцем указал на груду костей вперемешку с остатками лат и оружием, лежащих неподалеку. Адепты сосредоточенно читали заклинание, не отвлекаясь на мальчишку. Они знали свое дело. Со стороны храма послышались тяжелые шаги, от которых казалось, сотрясаясь не только пещера, но и воздух. Чернокнижники насторожились. Мальчик весело запрыгал и захлопал в ладоши.
— Идет, идет! Сейчас будет весело! Урааа! Наконец-то у нас будет маленькая вечеринка!
— Чувствую это не старушка в круглых очках и милом чепчике, — хмыкнул Максимус. — Слышал загадку Неро? Кого на обе лопатки уложить нельзя?
— Пьяную камбалу?
— Очень смешно. Сразу видно, что в детстве саг о Торе не слушал.  Однажды великаны подвергли Тора испытаниям: они предложили ему выпить рог, наполненный водой, побороть противника по имени Элли, поднять над землей кошку. Конечно, он проиграл. В роге была заключена вода всего мирового океана, Элли Тор не смог побороть, потому что Элли - это старость, а кошка, которую он пытался поднять - это мировой змей Ермунганд, опоясывающий своим телом всю сушу.
— И на кой черт ты мне все это рассказал? — Неро сплюнул под ноги.
— Просто хочу, чтобы ты не судил книгу по обложке, — Максимус кивнул в ту сторону, откуда доносились шаги.
— О себе позаботься, а я уж как-нибудь сам ладно?
Вскоре стал различим тихий рык, отдаленно напоминавший собачий. По дорожному камню забряцали когти множеств лап. Взоры чернокнижников были устремлены к святилищу. Нервное ожидание набирало оборот. Шаги и рык становились отчетливее. Карвинус ощутил, как по спине побежала капелька холодного, отвратительного пота. Он крепче сжал рукоять катаны. Дыхание учащалось, он слышал звук собственного сердца.  Ванатар нервно щелкал пальцами. Тихий ропот адептов нервировал. Постепенно их станы начало окутывать синеватое магическое свечение, а на полу проступили руны, печати, символы и огромная восьмиконечная звезда, состоящая из двух скрещенных квадратов.
— Сефиор! Привет! — мальчик крикнул так громко, что чернокнижники не вольно вздрогнули. Осколок стал махать беретом. Максимус невольно испустил стон. Подобного существа ему еще не доводилось видеть за всю свою жизнь. Демон был огромен. Рост почти втрое выше нормального человека. Его голова походила на череп лишенный кожи с бараньими рогами. В пустых глазницах горел адский огонь, а при дыхании изо рта вырывались облачка пара. Длинный, массивный хвост помогал демону удерживать равновесие, при его огромном росте. В одной руке Сефиор, как назвал его мальчик, держал огромный клинок, а в другой множество цепей служивших ошейниками адским гончим. Тощие, исхудавшие собаки, напоминавшие скелеты обтянутые лоскутами кожи тихо рычали, а с острых как бритва клыков на камень, капала белая слюня. Псы рвались вперед, лаяли, чуя плоть и кровь. Они были голодны. Хозяин еле удерживал стаю одной рукой, мышцы напряглись, а вены вздулись. Максимус был готов поклясться, если бы лицо демона выражало эмоции, он бы улыбался. Презренно и нагло.
— Сефиор, Сефиор смотри новые игрушки, — мальчик хотел засмеяться, но из его носа вновь брызнула кровь, запачкав манжет рубашки. На его глаза навернулись слезы. — Больно…очень больно… Сефиор… они плохие. Они хотят убить меня. Пожалуйста, помоги.
По его щекам побежали слезы. Видя это, демон пришел в неистовство и завыл, так что свод пещеры пошатнулся. Чернокнижники приготовились. Хёгни покрепче сжал рукоять сигилля, со всем своим норманнским темпераментом заревев в ответ. Демон бросил поводки. Цепи звеня, упали на камень. Псы, ощутив свободу с лаем кинулись на колдунов. Больше тридцати голодных особей сверкая алыми глазами, неслись по Tarafal’gruar ar’e на маленькую группку колдунов.
Максимус немного согнул колени, возвращая катану в ножны. Собаки приближались. Прикрыл глаза. Когти звякали по камню. Набрал воздуха в лёгкие. Рык был все ближе. Выдохнул, резко вырывая катану и проводя секущий удар. Верхняя часть уродливой морды отлетела в сторону. Началась битва. Зазвенела сталь. Хлынула кровь.
Хёгни превращал собак своим огромным мечом в фарш, иногда пуская в ход и руки и ноги. А один раз просто прыгнул пятой точкой на замешкавшееся животное. Джастин Лоу пользовался «бандитскими» приемами, полагаясь больше на скорость и изворотливость. Он прыгал туда-сюда  неустанно махая катаной. Ванатар как обычно сквернословил, используя при этом стандартные и проверенные временем,  приемы техники Итто-рю. Комудус Мьёллнир оставался в тылу, держа в обеих руках бомбы.
Максимус с полуоборота свалил животное, выпадом в пасть заколол второе, как на него со спины напала третья, повалив наземь. Плечо пронзила адская боль. Над головой что-то свернуло, и испепеленная туша отлетела прочь. Поднявшись, он увидел Сапфиру, с пальцев которой срывались молнии. Карвинус улыбаясь, отдал честь.
— Осторожно! — крикнула Айронхарт. Колдун в последний момент успел отскочить. Огромное лезвие оставило глубокую дыру в земле, выбив камни. Сефиор сверху взирал на Максимуса своими огненными глазами. Сзади к монстру подбежал чернокнижник и пытался пронзить ему бок, но получив удар хвостом, отлетел прочь и затих. Другого Сефиор просто разрубил пополам, как полено.
Одна из гончих прорвалась сквозь оцепление и набросилась на адепта. Ритуал пошатнулся. По монохромной звезде забегали магические волны, напоминавшие рябь на воде. Сапфира спалила псину, но было уже поздно, чернокнижник был мертв. Стоявший возле Эльфриды мужчина бросился на место падшего собрата. Им удалось, удержать контроль. Половина ритуала была позади.
Максимус с разбега кинулся на демона. Нужно было его увести как можно дальше от церемониального  круга. Айронхарт наложила защитный барьер и удерживала его, но он понимал, что надолго ее сил не хватит.  Полупируэтами Карвинус стремился ранить противника в ноги, чтобы лишить его мобильности. Однако при всем своем росте Сефиор выдавал чудеса ловкости.
Колдун вольтом ушел от секущего удара, и быстро встал в боевую стойку Гатотсу Исики. Нацелился в грудь противника, точно в сердце. Если Максимус его быстро не убьёт, никто ни знает, чем может кончиться их рейд. Рванул на демона, внимательно следя за его огромным клинком. Прыгнул, выставляя левую руку с катаной вперед.
Мир покачнулся перед его глазами на секунду, а в глазах рассыпались звезды, переливающиеся всеми цветами радуги. Тыльной стороной ладони дьявол отшвырнул Максимуса в сторону. Чернокнижник пролетел несколько метров, вдобавок к этому проехавшись раненым плечом по брусчатке. Весь его тормозной путь был начертан алой полосой. Карвинус поднял голову, исподлобья смотря в огненные глаза демона. Огромный меч возвышался над ним как лезвие гильотины.
Хёгни  успел блокировать рубящий удар. Скрипя зубами, он всем телом противостоял напору Сефиор. С тыла подлетел Неро и рубанул демону по хвосту. Монстр взвыл, рванулся, повалив норманна на Максимуса, и переключился на капитана.
— Ха! Ну что чепушка! Подходи! — ликовал капитан, пятясь назад. — Сейчас посмотрим сколько дерьма из тебя вылезет! Яху, общий заплыв!
Демон зарычал, из его горла вырвался столб пара. Размашистые и медленные удары Сефиора дали Неро возможность подскочить к демону вплотную. Всадив в удар всю силу, капитан полоснул ему по животу. Планарная тварь зарычала. Смеясь, капитан отпрыгнул, назад утирая темную кровь дьявола с лица.
Максимус поднялся на ноги и посмотрел на Хёгни. Норманн лежал без сознания, по лицу бежала струйка крови, а под правым глазом багровел синяк. На них скалясь, бежала одна из адских собак. Откуда-то пришли еще. Выхватив кинжал из секретного кармашка на сапоге, он ловко метнул его твари промеж глаз. Потом мельницей рассек еще одну. Теперь настала очередь гения алхимических наук, Комудуса Мьёллнира.  Став напротив собак, он слегка откинул корпус назад, отводя правую руку по дуге назад. Потом резким рывком бросил ее. В след за ней полетела еще одна. Раздались взрывы. Колдунов оглушило многие попадали наземь. Останки собак разбросало, но многие метры вокруг. Гений, выплевывая кусочек собаки, ликовал.
И тут краем глаза Максимус заметил, как профессиональную блокировку Неро разбивает мощная атака Сефиора. Как капитан отступает на два шага назад, полностью открываясь. Он бросился к Ванатару. Слишком медленно. Раны на ногах открылись, хлынула кровь. Но он не обращал на нее внимания. Неро немного накренился на раненую ногу, теряя равновесие. В этот момент острие меча Сефиора пропороло ему бок. Капитан успел подставить рукоять меча, и лишь только поэтому его отбросило в сторону, а не разрубило пополам. Врезавшись спиной в булыжник, Неро услышал, как хрустнул его позвоночник.
_________________________
— Ленивая скотина! — дядя ударил Неро в лицо. Мальчик упал на пол и всхлипнул. — Я тебя просил прополоть огород!? И не смей заикаться, что тебе это не под силу! Не поспел до заката значица, будешь работать ночью.
Приложившись к глиняной бутылке, мужчина сделал, несколько глотков. Мальчишка сел и улыбнулся.
— Че ты там еще лыбишься!? — заорал пропитым голосом дядя, брызжа слюной и бросил в него пустой бутылкой. — Доколе не закончишь работу в дом, чтоб ни нагой! Иначе убью!
Хлопнув дверью, он скрылся в доме. Неро поднялся и попытался отряхнуть грязные, залатанные во многих местах, синие штанишки. Но он не отправился в огород, а побежал в лес. В свое укромное местечко, где мог побыть в одиночестве. Где мог вдоволь нареветься.
Неро присел на старый, поросший мхом пень, положив голову на колени. И тихо заплакал.
«Будто нам своих хлопот мало, так еще подкинули этого невесть от кого, прижитого щенка, — голос дяди звучал в голове. — Ладно хоть бесплатного слугу получили. Молись Латандеру за мою добрую душу. Если б не я, так подох бы давно в сырой канаве».
Он сидел, слушая тихий шелест ветра в листве и стрекотания сверчков. Ночь была теплой. Недалеко хрустнула ветка. Неро как ошпаренный соскочил с пенька. Неужто дядя прознал про его место!?
Со стороны зарослей шел высокий человек в черном плаще. Луна была яркой, и мальчишка отчетливо разглядел два меча в искусных ножнах за поясом, один длинный другой покороче. На его груди, на цепочке поблескивал амулет в виде ока объятого пламенем. В правой руке за копну волос незнакомец держал круглый предмет. Немного погодя Неро смог различить в нем человеческую голову, правда сильно уродливую с взбухшей кожей и длинным языком, свешивающимся из открытого рта. Когда-то давно он слышал истории о колдунах-чернокнижниках, великих войнах, истребителях демонов. Мальчик стоял, как зачарованный пока незнакомец не поравнялся с ним.
— Ребенок? —  колдун не выдал удивления, осматривая испещренное ссадинами лицо мальчика, его порванную грязную одежду и босые ноги. По голосу Неро понял, что это была девушка. — Что ты здесь делаешь? Тут очень опасно.
Неро утер слезы, размазав грязь по лицу.
— Не ваше дело, — буркнул он все еще дрожащим голосом. — Это мое место. Я его первый нашел. Вот так вот.
— Ясненько, — колдунья присела на корточки, сбросив с головы капюшон и отложив в сторону отрубленную голову. Неро увидел, насколько она была красива. Серебристые волосы, заплетенные в тугую косу, узкие брови и алые блестящие глаза. — Мда тебе не сладенько живется милый мой. Одежда на тебе еле держится, да я еще к тому же сомневаюсь, ужинал ли ты сегодня.
Достав платочек, она вытерла ему лицо. Он был тронут такой заботой, и немного зарумянился.
— Ну а звать то тебя как дружок?
— Неро…
— Отлично Неро.  Я Миранда будем знакомы. Но что же ты тут все-таки делаешь?
— От дяди прячусь, — он опустил глаза. — Моя семья настоящие изверги. Я их ненавижу. Бьют ни за что, заставляют работать сутки напролет, а сами только пьянствуют.  Я убегал уже три раза, но меня ловили и возвращали. Потом опять били.
— Мда не позавидуешь, — она смотрела на него. — Знаешь, а ты храбренький парнишка, раз так далеко заходишь в Вилдвуд ночью. Здоровенные мужики его, то днем стороной обходят. Не хочешь пойти со мной? В новый дом? Там тепло, уютно и всегда есть еда. Там тебя никто не обидит, потому что там все такие как ты. Дети со сломанными судьбами.
Неро с недоверием посмотрел на колдунью. Она улыбалась. В первый раз ему улыбались так мягко и тепло. Он слышал, что чернокнижники похищают детей и продают их в рабство. Или просто убивают. Она протянула ему руку. Он долго не колебался. Решил, что если уж его ждет смерть, то эта участь намного лучше, нежели жизнь с его семьей. И он принял предложение.
Спустя одиннадцать лет Ванатар вернулся сюда, такой же теплой, звездной, лунной ночью. И отомстил. Вырезал всю свою семью. Всех шестерых человек. Жестоко и безумно. Их головы с выколотыми глазами он нацепил на забор рядом с глиняными горшками, а отрубленные руки приколотил к двери. Утром он с безумной улыбкой наблюдал за тем, как бледнели мужики, ревели дети, а женщины падали в обморок. Кто-то из толпы выкрикнул, что это свирепствовал «мясник». С тех пор Неро приписал этот титул к своему имени.
_________________________
— Нет! — Максимус с криком летел  на Сефиора. Осколок, наблюдая за этим, радостно захлопал в ладоши, кровавая вакханалия доставляла ему неописуемое удовольствие. Чернокнижник взмыл в воздух и рубанул по кисти демона. Все еще сжимая меч она, вместе с хлынувшим потоком крови грохнулась на землю. Монстр взвыл. В припадке ярости он стал спонтанно  размахивать другой рукой, со свистом рассекая когтями воздух. Карвинус отступал, держа меч перед собой. Один удар его острых, как бритва когтей и не какой даже самый искуснейший хирург тебя уже не соберет воедино.
Галиф вскинул руки и его слова эхом пронеслись по площади. Остальные адепты стояли не двигаясь. Мальчишка, презренно взглянул на Лахтинена и покачал головой.
— Нет, дядечка не выйдет. Я еще не досмотрел игру до конца. Так что не отвлекай.
Осколок щелкнул перстами, и глаза адепта лопнули. С криком он упал на колени, схватившись ладонями за лицо. Сквозь худощавые, желтые пальцы бежали струйки крови. Мальчик вновь перевел взгляд на Сефиора и Максимуса.
— Эльфрида подмени меня, — хрипел адепт. — Быстрее! Пока я еще удерживаю нити связи.
— Но ведь…
— Живо, не спорь. Я тебе рассказывал про ритуал перед рейдом, ты все знаешь. Ты сможешь доченька, вся надежда сейчас только на тебя.
Девушка бросилась в центр звезды и встала на место Галифа Лахтинена. Сложив ладони вместе, она стала читать заклинание.
Карвинус решил рискнуть, ибо дальше оттягивать было нельзя. Встав в стойку, он быстро побежал на демона. Увернувшись от когтей, провел Исики, но неудачно, потом резко перешел в Нисики, сверху-вниз и закончил атаку третьим приемом Сансики снизу-вверх. Грудь монстра была располосована, однако гнев и ярость затмили в нем чувство боли. Врезав культей колдуну в солнечное сплетение, Сефиор повалил его наземь и прижал правой ногой. У Максимуса перехватило дыхание, а глаза закутал белый туман. Дьявол замахнулся здоровой рукой, черные когти блеснули во мраке.
Эльф мчался бесшумно как сокол и легко как лань. На бегу высвободил мечи. Грациозно вспрыгнул на хвост демону и пронесся по нему до того места где должна была быть шея.  Потом молниеносно, накрест вонзил оба клинка. Сефиор зашатался, зарычал паром, и здоровой рукой пытался смахнуть эльфа, но тот ловко уворачивался, выдавая чудеса акробатики. Максимус закашлялся, когда огромная ступня высвободила его грудную клетку.
— Ты как? — сзади побежал очухавшийся норманн, лицо которого было измазано кровью. — Жив?
— Жив благодаря Нелирину, — Карвинус не без усилий поднялся. Штаны и сапоги блестели от крови. — Это наш шанс Хёгни. Ты бей по ногам, а я в голову. Сейчас или никогда.
— За Локи! — викингу не стоило повторять дважды, и он понесся как вихрь, размахивая сиггелем. Колдун подбежал на максимально близкое расстояние, согнул колени, отведя левый локоть назад, выставляя правую руку параллельно лезвию катаны,  и резко выпрямился. Используя всю энергию своего тела, он взмыл в воздух, целясь в глотку чудовищу. Уже в полете он услышал, как хрустнули голенище Сефиора, норманнская сталь сделала свое дело, теперь Хёгни сможет рассказать героическую сагу своим внукам. Темное лезвие попало точно в гортань, разрубая шейные позвонки, а кончик вышел с обратной стороны. Сефиор захрипел и накренился. Вырвав со струей крови меч, Максимус ногами оттолкнулся от груди демона и отпрыгнул в сторону. Хёгни задорно хохоча, отбежал от падающей туши. Нелирин  высвободив клинки, спрыгнул, но не успел извернуться, и когтистая лапа Сефиора в этот раз настигла свою цель. Разорвав кожаную куртку, когти глубоко впились в брюшную полость, превращая внутренности в месиво. Эльф упал в нескольких футах от дьявола, заливая брусчатку алой кровью. Монстр булькая, несколько раз дернулся,  и затих. Адский огонь в его глазах потух навеки.
Эльфрида вскинула голову и заговорила, громким, чужим, жутким голосом. Мальчик пребывал в шоке от того, что случилось с Сефиором и не придал этому никакого значения. Потом схватился за голову и безумно закричал. Его образ начал мерцать и видоизменяться. То он был демоном в ярких ламинарных доспехах с повязкой на глазах, то мужчиной в темном одеянии, то опять мальчиком. Сапфира сняла магическую защиту и осторожно подошла к Осколку. Прошептав заклинание, она связала ему руки серебряными магическими нитями, хотя и понимала что это излишне.
— Довольно, — обратилась к адептам Айронхарт. — Не стоит его полностью изгонять. Думаю, в таком виде он будет куда более полезен.
— Да миледи, — девушка перестала читать заклинание. Синеватое свечение, как и звезда на полу, пропали, а темные метры без сил попадали на пол. Мальчишка заревел и затряс головой.
— Больно, больно, больно, — рыдал он. — Плохие, плохие… вы убили Сефиора…
Она посмотрела на него, но ничего не сказала. Максимус подошел к тяжело дышащему эльфу. Тот смотрел в никуда. И улыбался.
— Почему? — Карвинус опустился на одно колено. — Почему ты вернулся Нелирин? Ты ведь сказал это не твоя битва?
— Смерть это лишь новое путешествие чернокнижник. Я должен был умереть давно вместе с Алором, вместе со своей семьей и друзьями. Но я убежал как трус, бросив оружие посреди битвы… — он закашлялся кровью. — Сегодня я выплатил дань. Надеюсь, души предков простят меня. Знаешь когда-то давно, ко мне приходил колдун и расспрашивал о руинах, и о… нашей ошибке. Он убедил меня нарисовать ему карту… дорогу, с которой не было возврата… ты понимаешь о ком я?
— Белиал Властелин Огня…
— Мое время уходит… Максимус, — он впервые обратился к Карвинусу по имени. — Я никогда ни о чем не просил людей, но сейчас… у меня будет последняя просьба…
— Я не человек Нелирин. Давно не человек. Предсмертное желание священно. Я слушаю.
— Передай  моему приемному сыну Мантилу, что если хочет, пусть жениться на нолдоронке. Теперь он волен сам выбирать свой путь. И скажи, что я сожалею о том, что был таким плохим отцом…
— Я передам, клянусь, — Максимус взял его за руку. Она была холодной. — Ты хороший воин Нелирин. Жаль мы с тобой так и не сошлись на клинках. Это был бы интересный бой.
Эльф наклонил голову и посмотрел на Карвинуса.  Спустя мгновение его взгляд остекленел и потух. Максимус ладонью провел по глазам, закрывая их.
— Максимус, — прохрипел Хёгни. — Неро... он … тоже…
— Да, мы заплатили слишком кровавую цену за освобождение Алора. Сегодня много хороших людей рассталось с жизнью, надеюсь, их жертва будет не напрасной.
_________________________
Максимус сидел в одиночестве на берегу болота, над ровной гладью кружились светлячки, словно маленькие души. Ему было паршиво, он пил солдатский самогон. Они потеряли девятерых, еще пятеро были ранены. В воздухе до сих пор  витал слабый запах сожженных тел.  Давно он не хоронил стольких собратьев сразу. Вдалеке послышалось одинокое карканье и хлопанье крыльев. Колдун уставился в темноту, но так ничего и не увидел. Жаль сейчас с ним нет Морнэ. Только этой птице он мог доверить свои самые сокровенные мысли в минуты отчаяния.
Чернокнижник отпил из горла и поморщился. Такой дряни не сыскать даже в закромах Лустни. Он вынес тело Неро Ванатара на руках. Но прежде,  Максимус долго убеждал всех, что оставить тела в руинах было бы оскорблением к памяти товарищей. Не смогли достать только тех, кто оказался под обвалом. Потом был разговор с Мантилом. Он всё выслушал и искренне поблагодарил чернокнижника, но сжечь тело отца не позволил. Завернув труп в саван, Мантил простился и ускакал прочь в родные леса, дабы похоронить Нелирина по их обычаям.
Галиф и оставшиеся адепты вместе с Осколком сразу же после похоронной церемонии телепортировались в Лэур Молох. Сапфира осталась.
— За тебя Неро, — он поднял бутылку. — Да найдет твой дух покой там, раз он не имел его здесь.
Пил долго, маленькими глотками вкушая всю горечь напитка. Потом швырнул пустую бутылку в воду и утер рукавом губы. Вздохнув, он не без усилия поднялся и шатающейся походкой направился  в лагерь. Посередине горел один общий, большой костер. Сейчас не было ни веселых шуток, ни игры в покер. Каждый вел разговор со своими мыслями.
Карвинус прошел мимо, ни на кого не обращая внимания. Да собственно и на него никто даже не обернулся. Его это радовало. Он направился к шатру.
Сапфира сидела перед зеркалом и расчесывала свои длинные, черные волосы, ниспадающие на полупрозрачную, синеватую тунику. Иллюзорная обстановка была такой же, как и до рейда, не было только блондина, игравшего на лютне. Под самым потолком, мерцал желтоватый шарик, блекло освещая шатер. Он присел на край кровати.
— От тебя несет перегаром, - бросила она, не глядя в его сторону.
— А еще кровью, отчаянием и смертью, - он смотрел в мраморный пол. - Не будь такой привередливой, Сафи. Сегодня был чудовищный день во всех смыслах этого слова.
— И почему вы всегда ищите утешение на дне бутылки?
— Потому что не можем найти его вот так, как ты, сидя перед зеркалом и расчесывая волосы, - он слабо улыбнулся.
— Зачем ты пришел? - она отложила расческу и начала снимать сережки. - Твои дружки-собутыльники сидят снаружи. Хёгни в том числе. Я устала и хотела бы отдохнуть, если ты не против. Завтра мне еще всех вас телепортировать в Лэур Молох.
— Выгоняешь в ночь?
— Ты сам ушел. У тебя был шанс. А теперь сладких снов, Карвинус.
Он приблизился и провел ладонью по ее плечам. Она вздрогнула. Губы коснулись ушка. От него таранило перегаром, а она пахла сиренью. Сапфира прикрыла глаза и провела рукой по его щеке. Он обнял ее за талию, поцеловав в шею. Она тихо простонала. Девушка поднялась, впиваясь в губы, пальцы быстро расстегивали пуговицы его рубашки. Он сбросил с нее тунику. Схватил  за ягодицы. Она облизала губы, смотря на него хищными глазами львицы. Толкнув Максимуса на кровать она, смеясь, щелкнула пальцами, и шарик под потолком погас. Прочь полетели тяжелые, солдатские сапоги и штаны. Она легла на него сверху. Ночь была прохладной.
Он  обхватил ее за спину, она запрокинула ему руки на шею. Он брал в губы соски и целовал их, крепко сжимая. Она застонала. Сейчас они оба искали утешения в испепеляющей силе любви. Не думали ни о чем. Для него была только она, для нее только он. Весь мир для них померк, как люминесцентный шарик под потолком. Сегодня Сафи была страстной как никогда. Губы Максимуса шептали слова – бессвязные и непонятные, сквозь стиснутые зубы. Девушка двигалась то вправо, то влево, стоная все сильнее и сильнее. Звуки соприкасающихся тел, нежные ласки и тепло. Запах алкоголя и сирени. Слова пропали, да и они были не нужны. Только чувства, горячие, сильные, забвенные. Из-под полуприкрытых век она следили за ним, и была довольна. Теперь он принадлежит ей, только ей.
Внезапно она почувствовала, как огненная волна  сладости подобно судороге свела ее тело. В истоме она откинулась на подушки, испустив громкий стон. Максимус еще раз про себя поблагодарил Немезиду, за то, что на шатре было наложено звуконепроницаемое заклинание. Он подтянулся к ее губам, и они слились в страстном поцелуе. Сегодняшняя холодная ночь принадлежала им, двоим.