Прозрение

--- Прозрение ---

 - Меня зовут Олег. Может это единственное мое произведение, что я могу написать, а точнее рассказать.
  Жизнь моя сложилась очень удачно, раньше мне так казалось. Я не работал, в то время что я жил, работать было смешно. Можно или воровать, или... А вот другой вариант выбрать сложнее.
  Но я выбрал. Я художник, с детства у меня был настоящий талант. Я всегда точно ловил момент, чтобы зарисовать какую-нибудь фигуру, малейшую тень, простейший кадр жизни, у меня почти оживал на полотнах или бумаге. Мать меня рано отдала в школу для художников, где, как я считал, нечего делать такому как я.
  Здесь главное знать, что ты умеешь, а чего нет, знать, чего от тебя хотят, и дать им это. Тоже самое делал и я. Рисуя, я мог передать на бумаге не только
свои чувства, но также и чувство других людей, которых я рисовал, каждый мой холст проникался таким пониманием, казалось, что полотно дышало, жило, плакало,
болело, воспринимало все муки человеческие. Вскоре я окончил институт и был вольным профессионалом. Я это знал!
 Картины мои не пользовались популярностью в России. Многие восхищались ими, но речи не шло купить картину неизвестного художника, пусть даже красивую, людей
это не прельщало.
 Некоторые картины покупали, но всё не те люди, что могли меня сделать знаменитым художником. Мне этого было недостаточно, поэтому, решив пойти другим путем и стать известным во всем мире, начал собирать документы для выезда заграницу. Накопив побольше денег, и собрав все нужные бумаги, уехал в Испанию. Где когда-то жил один из моих любимых художников - Гойя, довольно известный его до сих пор не признали в полной мере. Но я считал, что единственный понимаю его. Он был гением, творил, а не рисовал.
 И так, я уехал в Испанию, чтобы прославиться, добиться признания во всем мире.
 Я жил отшельником, на берегу моря, в небольшом домике. Творил шедевры. Жил в своих картинах. Они жили во мне. Великолепные, неповторимые закаты. Каждый день новые краски, новый взгляд на мир. Это был мой рай, который я нашел в Испании.
 Через год моих скитаний по галереям, просьб устроить мне выставку, я наконец
добился успеха. Договорился, что покажут почти все мои работы, сделанные уже тут, в Испании, и несколько привезенных работ с собой.
 Через месяц выставка состоялась, и я проснулся знаменитым.
 Очень быстро вместе со славой, ко мне пришли большие деньги. Мои картины продавались, практически сразу, как только я ставил на них свою подпись. Теперь я мог творить, не задумываясь о деньгах, у меня было все.
  Проработав в Испании еще пару лет, я уехал в Италию в Венецию. Где познакомился со своей будущей женой Франческой.
  Изумительная женщина, она приходила на все мои выставки, пока мы не познакомились. Ее черты лица были идеальными, чувственные губы, аккуратный, красивый нос, красивые глаза, в которых готов был утонуть, в них я видел любовь и доброту. Красивая фигура - тонкая талия, пышная, упругая грудь, длинные ноги. Женственные (именно женственные) плечи, красивая спина, с ямочками на пояснице. Все это стало моим. Вот она - моя богиня любви и красоты.
  Рисовать свою жену было самым большим удовольствием. Только наблюдение за ней приводило меня в сильное возбуждение. Когда Франческа мне позировала, это было так эротично, энергия так и исходила из ее молодого тела. Мне все время хотелось
рисовать ее. Передать ее сексуальность своим картинам. Эти плавные и четкие линии ее тела. Красоту ее глаз, она должна была жить вечно. И я уверен, что так оно и будет.
 Мы прожили вместе пять лет, все так же любили друг друга, пылко и страстно. Она восхищалась моими картинами, а я восхищался ей. И ничего не менялось.
  Но не может счастье длиться вечно. Произошла авария. Моя машина ехала по главному шоссе, не превышая скорости. Слушая классическую музыку, раздумывал над своим последним холстом, который должен был закончить этим вечером. Как в лобовое стекло моей машины влетел мотоциклист. Мелкие осколки стекла брызнули мне в лицо, и я потерял сознание.
  Когда очнулся, рядом была Франческа, она плакала. Я не смог открыть глаза, вся моя голова была перебинтована. Руки! Мои руки, слава Богу они были целы.
  - Что с моим лицом? - прохрипел я, говорить было больно. Жена не ответила,
еще больше расплакавшись. В палату вошел доктор.
  - У вас повреждения сетчатки глаз, мы пытались сделать все возможное, но скорее всего, видеть Вы больше не сможете. В худшем случае, придется полностью удалять глазные яблоки и заменить протезами. Но сейчас об этом речи не идет.
 Мне кажется в тот момент я сошел с ума, не помню, что еще говорил врач, меня
это уже не волновало. Как же так, я не увижу больше солнце? Я не смогу видеть всю красоту, которая есть на свете? В конце - концов, я не увижу свою жену! Все, чем я жил стало для меня невозможным.
   Горечь потерь захватила меня, мысли крутились в голове, безжалостно терзая мою
душу. Меня разрывало на множество кусков, я умирал. Уж лучше смерть, чем такая мука для гения.
 Совершенно забыв о своей жене Франчески. Для нее главное, что я остался жив.
Спустя месяц меня выписали из больницы. Боже, что это был за день!?! День мучений и терзаний моего тела.
  Франческа взяла меня за руку и повела к машине. С точностью подсказывала, где ступенька, где поднять ногу, а когда опустить. Но мне было стыдно, что она обращается со мной как с ребенком, а еще меня это безумно раздражало.
  День выдался теплый, солнечный, это я точно знаю, лучи солнца грели лицо. Подняв голову к небу, мне стало не по себе, я ничего не увидел, как бы не старался, глаза мои были открыты, но я не видел. Этот ужас, не пожелаю испытать такое даже врагу. Я продолжал всматриваться вверх, не опасаясь солнечного света, не могу же я ослепнуть больше чем есть.
   Франческа долгое время молчала, но не выдержала, сказала:
   - Вот очки, одень их, протяни руку чуть правей и возьми. Врач говорил, что глаза все равно надо беречь, ведь надежда есть.
   Я сделал, как она сказала, взял очки протянув руку чуть вправо, нащупал на
ее ладони очки. И не думал, что мне будет так трудно их надеть. Я не сразу сумел нацепить очки на нос. Теперь я учился чувствовать.
   Франческа повела меня дальше к машине,посадила, пристегнула и захлопнула дверь. Когда она завела мотор, я подумал, что мы направляемся к новой жизни.

   Прошел еще месяц, и мы наконец зажили нормально, если это слово уместно в данной ситуации. Я начинал свыкаться с тьмой, которая окружала меня.
 Франческа постаралась, чтобы картин в доме осталось как можно меньше. Мою мастерскую, она тоже прибрала, теперь там остался лишь запах краски и та
энергия, что была со мной, когда писал картины.
 Жена меня поддерживала во всем. Возила меня на реабилитацию, на уроки где меня учили пользоваться тростью и ориентироваться в пространстве на ощупь, к психологу. Почти никогда не оставляла меня одного. Мне было тяжело, очень тяжело, пока я не понял, как тяжело Франческе, услышав ее рыдания из ванной комнаты. Пытаясь ее успокоить, я твердо решил, что пора прекращать быть эгоистом.
Когда она немного успокоилась, мы легли на кровать, лежа на спине
обнимая самого близкого мне человечка, слушал ее сбивчивое дыхание и мне хотелось плакать. Мы любили друг друга...

 Прошли годы, я научился не видеть. Но не смирился. Множество врачей объездили мы с женой, но так ничего и не добились. Время летело, надежда угасала, а наша любовь с Франческой не умирала.
 Когда я проходил мимо своей мастерской, и старых, уже еле улавливаемых запахов
краски, во мне все переворачивалось. Сердце сжималось от горечи утраты, потери смысла жизни, потери моего счастья.
  По моей просьбе Франческа поставила мольберт, достала краски, под моим руководством, наполнила палитру разными цветами. И я очень долго простоял перед холстом, ощущая его пальцами рук. Проводя руками вверх и вниз. Из угла в угол, пытаясь не пропустить даже миллиметр.
    Потом взялся за кисть, к этому стоило тоже привыкнуть. Я так давно не держал кисть в своей руке, что почти забыл это ощущение. Машинально закрыл глаза, а когда открыл, то увидел серый холст, готовый превратиться во что-то большее. Видел в руке кисть, палитру, не задумываясь начал рисовать.
  Рисовал свою жену, пытался свои мучения выплеснуть на холст.
Это был мой шедевр! Потом я зажмурился, как от яркого света, а когда открыл глаза, то ничего не увидел.
   Кисть выпала из моей руки, так же, как и палитра. Но я готов поклясться, что видел! Ведь перед моими глазами была картина, которую, я видел дом на холме и девушку в парке. Гроза надвигалась на этот парк, а девушка в маленьком лиловом платье продолжала гулять. 
  От переполнявших меня чувств, я закричал, пытался открывать и закрывать глаза, но ничего не видел. Может это был сон, галлюцинация? На мои крики прибежала
Франческа.
   - Что случилось? - Спросила она, вбегая в мастерскую, и замолчала. Пытаясь понять где, она стоит, звал ее, но она не отзывалась.
  - Франческа! - срываясь на крик, позвал ее.
 - Я здесь дорогой, - прошептала она, и я пошел на ее голос, протянув руки, коснувшись ее, крепко сжал ее пальцы рук и притянул ее к себе. Она уткнулась мне в плечо. Рубашка намокла от ее слез сразу же, но Франческа продолжала молчать.
 - Почему ты молчишь? Что ты видишь?
 - Олег, Олежка, родненький, ты же нарисовал! Ты нарисовал новую картину! Как красиво и романтично. Ты нарисовал меня! - Она продолжала кричать от восторга, а я молчал от недоумения. Неужели я на самом деле смог это сделать, смогу ли снова? Франческа начала целовать мои глаза, мое лицо, она целовала и целовала. А я не мог поверить в чудо, которое со мной произошло.
  - Она в самом деле прекрасна?
  - Конечно! Ты представить себе не можешь, как она восхищает.
   Я не знаю, говорила ли она правду, может,врала из-за любви ко мне. Я заплакал...

...Врачи так и не смогли мне вернуть зрение. С годами я стал видеть тени, расплывчатые силуэты. Моя слепота прославила меня.
 Но я не всегда мог рисовать. Иногда чувство безысходности так охватывало меня, не только душу, но и тело, приходилось класть кисть и просто прогуляться по саду. Порой, когда долго ничего не получалось, я срывался, кричал, громил студию. А бывает, подхожу к старым работам и пытаюсь прочувствовать их на ощупь, ощутить сюжет, силу красок и цветов, которые больше не вижу. И тогда меня это успокаивает, мастера может понять только такой же мастер.

        И все же, я хотел бы видеть. Ведь мы - люди, понимаем значение любви, только тогда, когда теряем ее. Раньше я и не подозревал, как мне дорог наш мир,
какой бы он не был жестоким и серым. Где-то в глубине подсознания мы любим его, когда нам хорошо и мы счастливы, мы любим этот мир, любим всех, только потому что нам хорошо. И мы ненавидим этот мир, когда нам плохо.
   
    P.S. Я продолжил свою жизнь, только потому, что осознал - есть на свете любящий меня человек. И что было бы со мной, если бы я его потерял. Я люблю
свою жену Франческу, она любит меня, мы ждем первенца, и я научу его или ее любить жизнь.
      

Все события и герои вымышлены, любое сходство совпадение.

25.04.01. Глазова Елена ©