Диалоги-зарисовки

                ДИАЛОГИ – ЗАРИСОВКИ


Диалог первый.


Действующие лица: ДМИТРИЙ, предприниматель, 25 лет;
                СЛАВИК, бомж, 45 лет.

Входит Дмитрий. Одна рука у него в кармане брюк, а в другой он держит почти допитую бутылку пива. За ним след в след, не отставая, крадется Славик с мешком в руках. Дмитрий, не замечая Славика, допивает пиво и наклоняется, чтобы поставить пустую бутылку. Славик кидается к ней, спотыкается и налетает на Дмитрия. Последний отскакивает в сторону, разворачивается лицом к «нападавшему» и становится в боксерскую позицию.

ДМИТРИЙ (сначала испуганно). А? Что? (Увидев Славика.) Тебе чего, мужик? (Гневно.) По шее захотел?
 
СЛАВИК (немного пошепелявя, ввиду отсутствия нескольких зубов). «Гнев добрых людей – это не что иное, как настоятельная потребность прощать!» Действие четвертое, явление... восемнадцатое, кажется.
 
ДМИТРИЙ (через паузу). Я не понял. Повтори еще раз, что ты сейчас сказал.

СЛАВИК. Это не я сказал. Это из пьесы. «Преступная мать».

ДМИТРИЙ. Чья?

СЛАВИК. Что?
 
ДМИТРИЙ (раздражаясь). Что «что»?

СЛАВИК (непонимающе). Что «что «что»?

ДМИТРИЙ (злобно). Издеваешься?

СЛАВИК (оправдываясь). О чем вы спрашиваете?

ДМИТРИЙ. Чья мать преступная?

СЛАВИК (улыбаясь). А-а-а! Так пьеса называется. Трилогию Бомарше о Фигаро читали?

ДМИТРИЙ. Читал... давно... А чего тебе надо?

СЛАВИК. Бутылочку пустую. (Берет бутылку и кладет в мешок.)

ДМИТРИЙ. Ясно. Как тебя звать-то?

СЛАВИК. Славик я.

ДМИТРИЙ. Слушай, Славик, а лет тебе сколько?

СЛАВИК. А кто его знает. Не помню.

ДМИТРИЙ. Ну, сорок есть?

СЛАВИК. Нет... сорок точно есть.

ДМИТРИЙ. А пятьдесят?

СЛАВИК. Да... пятидесяти еще нет.

ДМИТРИЙ. Шел бы ты работать, Славик, поднялся бы. Не добиваются ничего те, кто ничего не делают. Я думаю, не особенно прибыльно бутылки собирать?

СЛАВИК. «Раболепная посредственность – вот кто всего добивается». Действие третье, явление пятое.

ДМИТРИЙ. Из той же пьесы?

СЛАВИК. Не. «Женитьба Фигаро».

ДМИТРИЙ. Слушай, Славик, а откуда ты все это знаешь, помнишь?

СЛАВИК (грустно). Я раньше в театре работал.

ДМИТРИЙ (недоверчиво улыбаясь). Оно и видно. Кем же?

СЛАВИК (распрямившись). Я актером был.

ДМИТРИЙ. Шутишь?

СЛАВИК (серьезно). Нет. И Фигаро играл, и Альцеста, и Тартюфа, и... Много кого играл. В молодости и Ромео играл.

ДМИТРИЙ. Да ну? Я тоже Ромео играл.

СЛАВИК (передразнивая). Шутишь?

ДМИТРИЙ. Правда, играл. В университете. В самодеятельности. (Через паузу.)
 
                «Но что за блеск я вижу на балконе?
                Там брезжит свет.
                Джульетта, ты как день,
                Стань у окна, убей луну соседством...»

СЛАВИК. «...Она и так от зависти больна,
        Что ты ее затмила белизною...»

ДМИТРИЙ (напевно). «...Оставь служить богине чистоты...» (Прозой.) Тут осветитель бросал полоску лунного света на балкон...

СЛАВИК (поет). В театре все профессии важны!
 
                К примеру, вспомним мы профессию – гример.
                А кто-то скажет: он не нужен. Что за вздор!
                Он в одночасье сотворит из вас любого –
                И молодого и пожилого;
                Захочет, сделает во все лицо рубец
                Иль синеву, как будто вам пришел конец.

ДМИТРИЙ (поет).               А вот еще, представьте, сгинул костюмер...

СЛАВИК.                Какой ужасный предлагаете пример!

ДМИТРИЙ.                Нет, если действие сегодняшнего дня;

                А если...

СЛАВИК.                Боже, вы пугаете меня!
 
ДМИТРИЙ.              Ромео в майке от «Плейбой»
                Ведет Джульетту за собой, 
                А та одета или нет?
                Какой там, господи, сюжет!
 
СЛАВИК.            В джинсе Тартюф, Альцест в очках,
                Все в Древнем Риме в пиджаках.

ДМИТРИЙ.           Отелло в свитере – ура! –
                В котором пьянствовал вчера.
 
СЛАВИК.            Так все профессии нужны!

ДМИТРИЙ.           И все профессии важны!

СЛАВИК. Театр – это не актер!

ДМИТРИЙ. Не режиссер!

СЛАВИК. И не гример!

ДМИТРИЙ. Не декоратор...

СЛАВИК. ... не суфлер...

ДМИТРИЙ. ...не костюмер...

СЛАВИК. ...не бутафор...

СЛАВИК. Театр – сплетенье!

ДМИТРИЙ. Нитей тьма!

СЛАВИК. И этим прочен он весьма!


Танцуют: Славик вприсядку, Дмитрий что-то толи из «брейка», толи из «хип-хопа».
 

ДМИТРИЙ (останавливаясь). У-у-у... Вы курите?

СЛАВИК. Курю, когда угощают.

ДМИТРИЙ. Вон скамейка. Посидим, покурим? Есть время?

СЛАВИК. В этой жизни мне уже спешить некуда.


Садятся на скамейку. Закуривают.


ДМИТРИЙ. Вы местный?

СЛАВИК. Так точно.

Молча курят.

ДМИТРИЙ (докурив, поднявшись со скамейки). Ну, Вячеслав...

СЛАВИК (поднявшись со скамейки). Александрович.

ДМИТРИЙ. Вячеслав Александрович, разрешите... если позволите... мне хочется что-нибудь для вас сделать... извините.

СЛАВИК. Извиняю. И позволяю.

ДМИТРИЙ. Что вы хотите? Что вам нужно?

СЛАВИК. Сто рублей.

ДМИТРИЙ. И все?

СЛАВИК. На три литра хватит.

ДМИТРИЙ (держа в руках деньги, но не отдавая их). Пьете?

СЛАВИК. А как с такой жизнью не пить?!

ДМИТРИЙ (подумав, отдает деньги). Жаль!

СЛАВИК. Спасибо. Да, а как тебя-то звать-величать?

ДМИТРИЙ. Дима.

СЛАВИК. Спасибо, Дима, за помощь. «Если занять людей их собственным делом, то в чужие дела они уже не сунут носа».

ДМИТРИЙ. Бомарше?

СЛАВИК. «Севильский цирюльник». Действие первое, явление четвертое.

ДМИТРИЙ (подавая руку). До свидания, Вячеслав Александрович.

СЛАВИК (пожимая руку). До свидания, Дима.


Дмитрий уходит.

СЛАВИК. «Чужие дела возбуждают любопытство только в том случае, когда за свои собственные беспокоиться нечего». Бомарше. «Сдержанное письмо о провале и о критике «Севильского цирюльника». (Вздыхает.) Та-а-к... к Тамаре пора. Суррогат, конечно, а что делать? Дешево! (Уходит, напевая).
                «Пускай на яд шутливых стрел
                Прекрасный пол не негодует:
                Ведь тот их слабости бичует,
                Кто с ними б их делить хотел!»
               

                2001 г.



Диалог  второй.

Действующие лица: МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ, 42 года;
                ДМИТРИЙ, менеджер, 20 лет.


Вечер. Скверик. В глубине памятник Л.Н. Толстому.

Входит Михаил Андреевич. Он хорошо одет, в руках держит букет цветов. В течение последующих минут он ходит из стороны в сторону и то и дело смотрит на часы.
Вдалеке слышится дважды повторяющийся куплет песни в исполнении М. Боярского:

                «Я жду. Ты не приходишь.
                Я не могу понять:
                Где ты время находишь,
                Где ты время находишь,
                Чтоб его терять?»

Вбегает Дмитрий с сумками, набитыми книгами.

ДМИТРИЙ (Михаилу Андреевичу). Молодой человек! Молодой человек!

Михаил Андреевич не оборачивается.

ДМИТРИЙ. Я вам... вас... молодой человек!

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ (оборачиваясь). Мне?

ДМИТРИЙ (подбегая, широко улыбаясь). Вам!

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ. Я уже давно не молодой человек, молодой человек.

ДМИТРИЙ (широко улыбаясь). М-м-м... Господин... Посмотрите книги.

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ. Зачем?

ДМИТРИЙ (широко улыбаясь). Странный вопрос! Купите – прочтете! С книгой в дороге веселей.

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ. Я никуда не еду. (Смотрит на часы.) Я жду... человека. Вы мне мешаете.
 
ДМИТРИЙ (широко улыбаясь). Ждать?

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ (отворачиваясь). До свиданья.


Дмитрий заходит с другой стороны.


ДМИТРИЙ (широко улыбаясь). Господин...

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ (перебивая). Какой я вам, молодой человек, господин. Я – врач. Еще с советских времен.

ДМИТРИЙ (широко улыбаясь). Да это я так. Товарищ, посмотрите убойный бестселлер Шагинян «Ленинви».

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ (глядя на часы). «Убойный»? «Ленинви»?

ДМИТРИЙ (широко улыбаясь). Да, товарищ!

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ (вздыхая). Молодой человек, отойдите от меня. У меня нет денег на такие глупости.

ДМИТРИЙ (широко улыбаясь). Я же не заставляю покупать!
 
МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ. И на том спасибо.
 
ДМИТРИЙ (широко улыбаясь). Я предлагаю т о л ь к о посмотреть.

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ. «Убойный Ленинви» меня не интересует. (Отворачивается.)
 

Дмитрий заходит с другой стороны.


ДМИТРИЙ (широко улыбаясь). Тогда посмотрите книгу «Как в одночасье стать миллионером». (Протягивает книгу.) Посмотрите! Нет, вы посмотрите! Кстати, к ней прилагается «Уголовный кодекс».
 
МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ (отстраняя от себя книгу). Я в восторге.
 
ДМИТРИЙ (широко улыбаясь). А цена! Смешная! 99 рублей 99 копеек.

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ (глядя на часы). Действительно, смешная.

ДМИТРИЙ (скороговоркой). Прочитав эту книгу, вы научитесь делать деньги буквально из воздуха. И в скором времени – в одночасье – станете миллионером! Написана нынешним нефтяным мега магнатом, пожелавшим сохранить свое инкогнито.

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ. В одночасье?

ДМИТРИЙ (широко улыбаясь). Да!

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ. Миллионером?

ДМИТРИЙ (широко улыбаясь). Да! А может, и мультимиллионером!

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ. Благодаря этой книжонке?

ДМИТРИЙ (широко улыбаясь). Именно!

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ. Так что ж ты сам не миллионер? Читать не умеешь, что ли? (Отворачивается.)


Дмитрий, немного постояв на месте, заходит с другой стороны.


ДМИТРИЙ (грубо, не улыбаясь). Книгу купите!

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ (тоже грубо). Фолиант на пяти листах из туалетной бумаги мне не нужен!

ДМИТРИЙ (грубо, не улыбаясь). Тогда для нее купите!

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ. Для кого?

ДМИТРИЙ. Для той, что ждете. (Кричит.) Купите книгу, а то не уйду!

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ (делая шаг вперед, грозно). Да я тебя... (Через паузу.) Какая самая дешевая?

ДМИТРИЙ. А дети у вас есть?

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ. Периодически.

ДМИТРИЙ. ???

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ. Периодически заходят.

ДМИТРИЙ. Я понял. Могу предложить набор комиксов: «Мутанты и вампиры», «Мутанты и пожиратель мертвецов», «Мутанты и...»...

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ (перебивает). Достаточно. Они уже взрослые. (Смотрит на памятник.) Вот если Толстого что-нибудь есть, то куплю.

ДМИТРИЙ (радостно). Есть! «Братья Карамазовы», кажется, и еще что-то... (Роется в сумках.)

МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ (вглядываясь в наступившую полутьму). Идет! Катя идет! (Дает Дмитрию деньги.) На, отвяжись.


Дмитрий, взяв деньги, отдает книгу.

Михаил Андреевич идет навстречу Кате. Уходит.


ДМИТРИЙ (потирая ладони). Впарил. (Вглядываясь в сторону, противоположную той, куда ушел Михаил Андреевич.) А вот еще один с цветами. (Хватает сумки.) За работу! Молодой человек! Молодой человек! (Убегает.)


Возвращается Михаил Андреевич.


МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ (грустно). Нет, ни Катя. А похожа. (Смотрит на часы.) Где же она? (Читает обложку книги.) «А.Н. Апухтин «Я ждал тебя». (Открывает книгу и читает.)
 
«Я ждал тебя... Часы ползли уныло,
Как старые, докучные враги...
Всю ночь меня будил твой голос милый
И чьи-то слышались шаги...

Я ждал тебя... Прозрачен, свеж и светел,
Осенний день повеял над землей...
В немой тоске я день прекрасный встретил
Одною жгучею слезой...

Пойми хоть раз, что в этой жизни шумной,
Чтоб быть с тобой, - я каждый миг ловлю,
Что я люблю, люблю тебя безумно...
Как жизнь, как счастие люблю!..»

Михаил Андреевич, переворачивая страницу, роняет букет, но не замечает этого. Зачитавшись, забывает зачем он здесь и уходит.
 
Входит Дмитрий. Поставив сумки, он пересчитывает деньги, оглядываясь – не подсматривает ли кто.

ДМИТРИЙ (убрав деньги). Молодцы классики! Столько лет прошло, а они не обесцениваются. Прямо, золото. (Через паузу.) Совсем стемнело. Пора домой. (Замечает выроненный Михаилом Андреевичем букет. Поднимает цветы и кладет их рядом с памятником.)
 
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Михаил Андреевич! Михаил Андреевич, вы здесь?
 
ДМИТРИЙ (хватая сумки). Судьба: напоследок дамочку раскручу рублей на пятьдесят, и домой! (Кричит.) Девушка! Девушка! (Убегает.)

2001 – июнь 2003 гг.



Диалог третий.

Действующие лица: ПЕТР ПЕТРОВИЧ, профессор, 65 лет;
                АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ, профессор, 64 года.


Троллейбусная остановка. Звук закрывающихся дверей и отъезжающего троллейбуса.
 
Вбегают Петр Петрович и Алексей Алексеевич. У первого в руках дипломат, у второго зонт и портфель.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ (останавливаясь, с отдышкой). Не успел. (Поставив портфель, освободившейся рукой хватается за сердце.)
 
ПЕТР ПЕТРОВИЧ (останавливаясь, тоже с отдышкой). Алексей Алексеевич, ваш троллейбус ушел. Я вам говорил: не успеем.
 
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. Это не троллейбус, ракета какая-то! Портфель из закрывающихся дверей едва успел вырвать. (Садится на скамейку внутри остановки.)
 
ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Я вас, Алексей Алексеевич, предупреждал: не успеем! (Садится рядом.)
 
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. Могли успеть.
 
ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Никоим образом.
 
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. Мо-о-огли! Могли!
 
ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Не мо-о-огли! Было видно сразу. Вы, Алексей Алексеевич, все время спорить изволите. У вас прямо болезнь: спорить по пустякам.
 
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. Какие же тут пустяки, Петр Петрович? Меня чуть не вывернуло от бега. Если бы я не был уверен, что мы успеем, я бы и не бежал. (Помолчав.) Здоровье – не пустяки! Здоровье – это все!

ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Вот вы, Алексей Алексеевич, постоянно о здоровье твердите...

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. Первый раз сказал.

ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Не перебивайте. Вы всегда о нем говорите!.. Нет! Нет, не спорьте! И не возражайте мне!.. В конце концов, я профессор с кандидатской, а вы без! Так что лучше молчите. (Через паузу.) И, несмотря на то, что вы   в с е  в р е м я  т в е р д и т е  о  з д о р о в ь е, спортом вы не занимаетесь!

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. Занимаюсь!
 
ПЕТР ПЕТРОВИЧ (ехидно). Каким же?

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. Обычным. Вот каким.

ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Ну, а как этот обычный спорт называется?

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. Как его назвали, так он и называется.
 
ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Вы не уклоняйтесь от ответа – говорите прямо.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. Я и не уклоняюсь.

ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Вы похожи сейчас на недотепу-студента, пытающегося сдать не выученный экзамен.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ (повышая голос). А вы похожи...

ПЕТР ПЕТРОВИЧ (тоже повышая голос). Что это вы, Алексей Алексеевич, раскричались!
 
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. Ни-че-го... Боксом я занимаюсь... В детстве занимался. Кулаком стены пробивал. (Показывает дряблый кулачок.) И сейчас могу. А еще я бегаю.

ПЕТР ПЕТРОВИЧ (смеясь). За троллейбусами. Главное, чтобы здоровье...

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ (яростно). Послушайте: замучили вы меня своим здоровьем, заладили: здоровье, здоровье...
 

Молчание.
 

ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Успокойтесь, Алексей Алексеевич. Успокойтесь, голубчик. Я не хотел вас обидеть. (Резко.) Бежим, Алексей Алексеевич, бежим! (Делает несколько шагов и останавливается.) Эх, снова опоздали. Второй ушел.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. Вообщем-то я никуда не спешу.
 
ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Вы – холостяк, конечно, а меня Нина Васильевна ждет. Ведь каких-нибудь пять секунд и... И вас одного не хочется оставлять. (Смотрит на небо.) Похолодало. Вечереет.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. Еще нет. Тучи просто набежали. Будет дождь.
 
ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Я думаю: не будет дождя. Вы каждый день так говорите: вам досадно, что вы напрасно свой зонт таскаете.
 
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. Петр Петрович, я вам безапелляционно заявляю: будет дождь. Будет.

ПЕТР ПЕТРОВИЧ. И как же вы узнали, что непременно будет дождь?

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. По тучам, Петр Петрович, по тучам.
ПЕТР ПЕТРОВИЧ (ехидно). По тучкам?
 
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ (стараясь передразнить Петра Петровича). По тучкам! По тучкам!

ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Так вы у нас, ко всему прочему, еще и синоптик?

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. А вы – спорщик!

ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Ну уж нет! Свои титулы оставьте при себе!


Сидят некоторое время молча.
 
Начинается дождь, переходящий в ливень.


АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ (торжествующе). Я предупреждал!

ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Интересно: надолго? У меня зонта нет.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ (по-прежнему торжествующе). Я предупреждал!

ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Алексей Алексеевич, пойдемте-ка ко мне в гости. Нина Васильевна будет рада. Захотите – переночуете. И вам ехать не надо, и я с вами под зонтом не промокну.
 
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. Давно я у вас в гостях не был.

ПЕТР ПЕТРОВИЧ. Решайтесь. Троллейбусов не видно.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ (вставая). А, правда, пойдемте, Петр Петрович. (Раскрывает зонт.)

ПЕТР ПЕТРОВИЧ (становясь под зонт). Пять минут и дома.
 

Уходят.


ГОЛОС АЛЕКСЕЯ АЛЕКСЕЕВИЧА. За пять минут вряд ли. А за десять, пожалуй.

ГОЛОС ПЕТРА ПЕТРОВИЧА. Мне-то лучше знать. Я здесь живу.

ГОЛОС АЛЕКСЕЯ АЛЕКСЕЕВИЧА. За восемь минут еще куда не шло.

ГОЛОС ПЕТРА ПЕТРОВИЧА. Алексей Алексеевич, вы невозможны!
 

2001 – июнь 2003 гг.