Глава 23. Утро

С юго-запада шла грозовая туча. Дикая, неподвластная человечьему разуму сила закручивала тёмно-синие полотнища влаги в свитки и воронки. По нижнему краю летели рваные клочки тумана. Туча ворчала, набухала, надвигалась на озеро.

Озеро, пока ещё сверкающее под лучами солнца, волновалось, слепило мириадами вогнутых чешуек, ветер гнул камыши, трепал ярко-зелёную осоку.

Туча наползла, и неровная тень наискосок накрыла озеро и берег. Тень сгущалась. Но тем нестерпимее сверкали на солнце вода, золотистый песок и красно-белое облачение священника.

Одежды отца Виктора пузырились и вздымались, ветер норовил сбросить с табурета раскрытый дипломат с книгами и церковной утварью.

Галина, задыхаясь от ветра, помогала: придерживала дипломат, подавала священнику то ножницы, то крестики на верёвочках, то нужные книги.

Зоя, высокая женщина с узкими плечами и сухими чертами лица, пела, и голос её срывался, заглушаемый воем надвигающейся бури.

Вдоль берега выстроилась шеренга людей. Мужчины, женщины, дети… Всего насчиталось восемнадцать человек.

Священник громко выкрикивал имена, и Галине вдруг показалось, что имени Андрея он не назвал. От страха даже руки похолодели. Она прикрыла дипломат и осторожно заглянула через плечо  отца Виктора. Нет, было всё в порядке, имя Андрея стояло в списке вторым, она просто не расслышала.

Ей до сих пор не верилось, что – свершилось! Андрей крестится! Галина обернулась: неподалёку переминался долговязый Димка, рядом с ним ёжилась от ветра Светланка.

...С тех пор, как Галина стала брать детей в храм на богослужения, Андрей как бы оказался за бортом семьи. Будто пролёг невидимый ров. На его унылый вид и ворчливые нападки теперь мало кто отзывался. Тяжело ему пришлось…

- На людях шутит, смеётся, а как входит в дом – словно лимон укусил, - плакалась Галина отцу Виктору, - То молчит днями, то повеселеет, и снова – каменный…  Порою такое на него находит – своих же родных детей костерит распоследними словами. Я – ладно, привыкла к его выходкам, молюсь про себя, ни слова не говорю. А Димка вспыхивает, как спичка, Светланка – в слёзы… Не дом, а…

- Молись за мужа, - отвечал священник, - крепче молись, и я буду. Может быть, Господь его помилует, оттает душа…

- Знаете, батюшка, я недавно узнала, его родная бабушка - ворожея, колдунья была. Может, через неё такое пятно на роду? Словно червоточина в душах, откуда злоба и обида сочатся? Что-то типа проклятия на весь род?

- Тем более молись, от этого жизнь твоих детей зависит. А мужа своего не торопи. Насильно на тащи в храм. У тебя страданием душа очищается, и дети к Богу потянулись, потому что с тобою души их связаны. А ему очень тяжело. Человека на высокую гору завести – ему там воздуха будет не хватать…

- Иногда ведь, - вздыхала Галина, - он вроде как отмякнет… И не узнать… Его злость коротка, я, если честно, и то дольше отхожу…

- Он душевный, а не духовный, - в голосе отца Виктора сквозило сочувствие, - Душа у него мяконькая, а духом слаб, страшно ему в горнем мире, тяжко. В душе его давно борьба идёт, решает он, с кем быть – с Богом, или со страстями своими, то есть с диаволом… И такое может быть, что уйдёт он от вас, уйдёт от семьи, куда полегче… А решит остаться – всё по другому будет, вот увидишь…

- Никуда он не уйдёт…, - бормотала под нос Галина, - и не изменится…

- Так не бывает, - с улыбкой отвечал отец Виктор, - огурец в рассоле, хочет – не хочет, всё равно просолится… Так и тут… Спаси тебя, Господи…

С тех пор Галина, ни слова не говоря мужу, в молитвах каждый день, без устали, поминала его имя. А однажды, окончив вечернее правило, убеждённо сказала мужу:
- Мы не возьмём тебя с собой. ТАМ мы будем вместе, а ты останешься один.

Он выслушал, не проронил ни слова, но поняла Галина, что слова не прошли даром. Тем не менее, прошло ещё более года, когда на приветливое увещевание батюшки:
- Ну что, отец, не надумал креститься-то?
- Надумал, - ответил.

На праздник Иоанна Крестителя, на специально заказанном автобусе, желающие принять Таинство Крещения приехали к озеру. Галина коротко обнялась с Зоей.
-Слава Богу! – Зоя от радости вытирала слёзы.

Галина не плакала, нет, но восторг плескался в её душе. Она всё любила в эту минуту: вот эту бурлящую тучу, ветер, взволнованное озеро, людей на берегу…

До конца она, если честно, не верила, что крещение что-то изменит в Андрее. Так человек ждёт операции, но боится думать, что после неё всё станет по-другому…

Она стояла поодаль, за шеренгой людей, слушала голос отца Виктора, и вдруг странное ощущение охватило её. Вдруг поняла, что на время может «отдать» мужа и всё, с ним связанное, - священнику, как мать вручает больное дитя доброму врачу. И она – непривычно, нереально – свободна, словно незримый груз, что пригибал к земле, снят.

Она совершенно, абсолютно свободна! Душа её развернула ослабевшие крылышки – и взмыла! Казалось, сама Галина может в этот момент, раскинув руки, легко взлететь над берегом, озером… Аж дух захватило…

Блаженное это состояние продолжалось недолго. Вернулось ощущение реальности, тяжесть и заботы, но душа крепко запомнила, что с нею было. Обрушился прежний плен, но не с прежней силой и яростью, словно отодвинулась над головой чугунная плита, образовалась щель, и свежий воздух хлынул в подземелье, и это уже – навсегда.

Теперь, точно, будет легче. Господь обратил Лик Свой, глянул светло, и не оставит теперь их семью… Нет ни судьбы, ни кармы, а только путь Промысла о них…

…Отец Виктор, по пояс в воде, троекратно погружал крестящихся. Галина, замерев, видела, как три раза исчезала под водой светлая макушка мужа, и он легко выныривал на поверхность. Детишки окунались ещё легче, каждый - словно мячик…

Крупная женщина, с красным искажённым лицом, выла, как белуга, дала себя окунуть один раз, а потом, откинув батюшку, побрела на берег, шумно загребая воду. На берегу стояла, дрожа всем телом…

- Бесы, - шепнула Зоя на ухо Галине.

Андрея в суматохе Галина совсем потеряла из виду. Позже он, уже одетый, вышел из-за автобуса, и Галина могла поклясться, что никогда в жизни не видела его таким. Непривычно тихий, голубые глаза светились, он излучал невыразимое умиротворение. Подошёл и встал рядом.

Никто не заметил, как туча прошла стороной, бурча и погромыхивая. Установилась тишь, солнце до самого дня просветило зеленоватое озерко…

Её окликнула Зоя, и Андрей ушёл к детям. Уселся на берегу, сын с дочерью устроились по бокам. Галина посматривала на них издали, улыбалась.

- Теперь ждите искушений, - проговорила Зоя, - мы с мужем, как он крестился, чуть не развелись… Такое было… Потом расскажу… Теперь вам обвенчаться бы ещё… О, Господи, благодать-то какая!..

- Да…, - отозвалась Галина, - Я к своим пойду… - и она, загребая тёплый песок босыми ногами, медленно пошла к трём самым дорогим для неё людям, что издали смотрели на неё.