Полуживая

- Я не поздно? - Миловидная полная блондинка, похожая на студентку, робко заглянула в редакцию. Я пригласила ее войти.

- Я думала, у вас работают одни мужчины, - сказала она. - Рада, что ошиблась - женщине легче меня понять.

Я подала гостье стакан воды, она выпила ее залпом и , присев на диван, заговорила торопливо, словно боясь, что решимость покинет ее.

- Не поверите, завидую убитым. Уже более двадцати лет. Единственное светлое пятно в жизни - Москва, дом дедушки и бабушки, где любили детей.

- Как давно ты в эмиграции? - тихо спросила я.

- Почти всю жизнь. Мама спросила: «Поедешь со мной или останешься с бабушкой?». Как решить такую задачу в одиннадцать лет? Все девочки в классе мне завидовали из-за жвачки. Мы прилетели в Лод, и - о ужас!- нас встречает Он. - Она поперхнулась слюной, закашлялась. - Сколько лет, а рефлекс живуч, колотится сердце, немеют ноги, сдавливает грудь. Он уже сгорбленный старик, но в памяти живет тот, молодой с бицепсами и звериным оскалом, ненавидящий меня за что-то, способный убить, как не раз убивал голубей - кулачищем.

...Я открыла окно, чтобы в комнату ворвался свежий воздух. «Если трудно, не рассказывайте», - сказала.

- Нет, нет, послушайте. Матери должны понять, как опасен чужак под кровом.. Девочки принесены в жертву женской жажде равноправия, свободы, сексуальных экспериментов. Это грех и некоторых отцов, и воспитателей, тренеров, старших братьев и даже пасторов - всех распущенных мужчин. Их права, их свобода охраняются. А что с нашей жизнью, с правами детей?

Странная перемена произошла в облике посетительницы. Потухли огромные серые глаза, проступили морщины, вся она съежилась, словно перед наезжающим катком. Теперь ей можно было дать все пятьдесят.

- Мне было девять, когда появился Он. Нас учили в Союзе слушаться старших. Я была пай-девочкой, отличницей, не бунтовала. Мать решила, что все хорошо. Как-то уехала по делам, оставила меня с ним. Тяжелые шаги в темноте, чудовище наваливается, душит, пилит на кусочки, шипит: «Убью, если проговоришься!». Лучше бы убил! Я боялась крепко спать, потом стали мучить кошмары. И сегодня не ложусь до зари, стоит закрыть глаза - его морда, его шепот!

- Это случилось один раз?

- Если бы! Я быстро созрела под южным солнцем, и он не давал мне прохода. Ем - сморозит пошлятину, Мечтала изуродовать себя, , чтоб не лез. Ему нравилось резко будить меня на рассвете, когда мать отправлялась на работу, лезть, видя мое омерзение, и совать под нос порножурнальчики. Потом добавился ужас беременности, думала, как наверняка убить себя. Но боялась остаться калекой, да и нет у меня воли, не выработалась вовремя. Самое страшное воспоминание - когда мать в роддоме. Он, как и прежде, обожал детишек - они приносили налоговые льготы. Мать все время была занята и спала как убитая. А может, знала? Не могла не заметить столько лет! Как жить с такими сомнениями ?

- Но ведь вокруг были люди! Учителя, соседи!

- Подруг я избегала, раздражал их щебет о мальчиках. Соседи твердили, какая я везучая – Он вызволил меня из «державы зла». Учителя ругали за рассеянность и перевели в слабую группу. В социальном отделе велели придти с «папой», а мой папа умер. Врачи не интересовались, как повредила ногу, копчик, глаз. Да я бы и не сказала. Даже сегодня не смогла бы встретиться с ним без ужаса. Я подрабатывала с двенадцати лет себе на одежду, пластинки. Он отказался давать на меня маме деньги, - пытал, развращал, твердя: «Ты - ноль! Создана для тротуара!» и не давал заниматься. Одни запреты : не улыбайся, не пой, не приводи подруг, не пиши писем ! И не перечь - побелеет, налетит, как зверь.

- Так ты сбежала из дома и приехала беженкой в Канаду?

- Нет, не из дома - из камеры пыток! Беженкой Америка не признала. Канада впустила при условии ничего не просить. Годы работы в две смены на ногах с тяжелыми подносами среди хамов и наглых боссов. К счастью, попался один порядочный.

- Ты вышла замуж? Создала семью?

- Выйти несложно, многие предлагали. Но какая из меня хозяйка, мать? Еле стою на ногах. Роды не для меня, увязались с воспоминаниями. - Гостья задыхалась, глаза слезились, она проглотила какую-то таблетку.

- Тут рядом больница, отвезти?

- Врачи бессильны. Чего только не находили - и астму, и язву, даже подозревали рак. Но причина болезни -психосоматическая, не развилась нервная система, боль реальна, тело помнит прошлое и отказывается служить - то руки. то желудок бастуют, то тисками сожмет голову. Женщины - товарки по несчастью, прошли здесь годы психотерапии, превратились в развалины, убивают себя наркотиками, алкоголем. Один профессор признался: «Кто вам сказал, что такое можно поправить? Лишь бы не развился психоз, избегайте стресса». А как его избежишь? Бюрократы думают, я обманщица, хочу задарма пособие получать. Словно велфер - предел мечтаний. А что с моими талантами, планами? Он-то получил все чего жаждала и душа и тело! Высосал из меня соки, а меня унижают, добивают нищетой. Не осталось ни доверия, ни надежды. Омертвела я.

- Ты давно стала искать помощь?

- В 25 лет. Когда разразился скандал с сиротами из католического приюта, я поняла, что растлевать детей - преступление, он твердил, что это есть во всех семьях. Обратилась в полицию, но дело закрыли «за давностью лет». Здесь, в Канаде, обращалась в Интерпол, хотела его наказать за все, но меня не слышат. Ни компенсаций, ни суда. Сообщила в UNIСEF - ведь Он то и дело наведывается в Америку, а педофилия неизлечима. Декларации о правах ребенка - слова.

- Но на Западе много министров - женщин, полиция удаляет насильников из семьи, развита психологическая помощь…

- О женском равноправии спросите METRAC или Центр помощи изнасилованным. А женщины у власти зачастую черствее мужчин. О вреде психотерапии опубликована не одна статья. Да и как понять чужую душу, тем более нашу жизнь, полную перемен, скитаний. После скандала в храме хоккея Maple Leafs махнула рукой. Тридцатипятилетний Мартин Круз призвал ровесников выйти, рассказать, какие услуги требовали от юных хоккеистов работники храма. Отозвались десятки мужчин, рассказали о своих искалеченных судьбах. Дотошные адвокаты, перекрестные допросы с недоверием, насмешки… Мартин не выдержал, бросился с виадука. Дети - цветы жизни, дети - наше будущее. А их безнаказанно травят. То, что случилось в нашей семье, дало обильные метастазы, отравило жизнь всей родне. И здесь уже предлагают узаконить педофилию. Грызем, уничтожаем свои же плоды. Свинья под дубом подрывала хотя бы корни...

Она неуверенно потрогала сумку, поднялась, вызвала лифт. Я выглянула в окно. Женщина брела, не замечая несущихся мимо автомашин. Быстро захлопнув дверь, я бросилась по лестнице - догнать, ободрить как-нибудь на прощание! Но посетительница исчезла, наверное, взяла такси. Я вернулась, раскрыла блокнот и тут заметила на полу бумажку. На ней дрожащей рукой были нацарапаны строчки:

«Быть иль не быть?» - терзался юный Гамлет,

Увидев мерзость матери своей.

А мне ответ подсказывает память-

Свет этот черный не для нас, детей.

В кирпичных джунглях звери на машинах заманивают самок без труда,

Когтями рвут их дочерей невинных, чтоб ужас омертвил их навсегда,

И тешатся, что растоптали кроху... Кишка тонка вступить в борьбу со злом.

Услышьте, люди! Детям очень плохо!

Все метастазами поражено кругом!

Нет, не пригрезилась мне поздняя гостья! Все ужасающе правильно - она приходила, все ужасающе неправильно - такой исповеди не должно было быть, даже единственной. «И разума у разумных не станет» - это о нас у пророка Исайи. Неужели я как журналист напала на неразработанную жилу? Но что бы я отдала за то, чтобы не иметь подобной удачи!


Рецензии