Рецепт

     Две старенькие бабульки, лысые одуванчики, грели свои косточки под скупыми лучами осеннего солнца. Остренькие, слегка подслеповатые глазки смотрели на окружающую жизнь зорче перископа командира-подводника, который готовится к атаке крупного вражеского транспорта.
     –  Верка из третьего подъезда пошла. Идет, не здоровается. На третьем месяце…
     Пауза.  Ничего больше не происходит.
     Из-за угла дома вывернул сильно подержанный “Мерс”.
     Подкатил прямо к бабкам. Рыжий, нахальный сосед привычно подшутил над лысыми одуванчиками:
     –  Всё сидим?
     –  Сидим.
     –  Сколько срока отмотали?
     –  Тебе столько не отмотать.
     –  Это точно, – беззлобно усмехнулся сосед. – Мы столько не проживем.
     –  Ты точно не проживешь. За остальных – отдельный разговор.
     Рыжего передернуло. Он пошутил, а тут такое карканье.
     “Не понял”, – Круглый живот медленно выполз из чихающей тачки, и его хозяин склонился над чахлыми растениями. Ноздри выдували свирепые ветры. Но какие ветры страшны лысым одуванчикам?
     –  Чего вы тут раскаркались? Я пошутил, а вы мне раннюю смерть пророчите?
     –  Сынок, никто тебе ничего плохого не желает. Просто так бывает, что кому-то и мало прожить – большая тягость.
     –  И откуда вы, старые ведьмы, всё это знаете? Может, поделитесь?
     –  Поделиться можно. Но смысла нет.
     –  Почему? Я ведь не дурак.
     –  Дурак нас бы скорее понял.
     –  Опять хамите?
     –  Успокойся, сынок. Есть такие истины, что умному их не понять, ну если только он не окажется слегка дурачком.
     –  Так что мне вам справку принести, что я – дурак.
     –  Не надо. Кто ты есть нам и так понятно. Ты лучше скажи, почему такой молодой и с красивой тачкой – и до сих пор ещё не женат?
     Глаза рыжего слегка погрустнели.
     “Умеют же бить по самым больным местам”.
     Потом он слегка усмехнулся и решил пожаловаться на свою судьбу:
     –  Не нашел подходящей партии.
     –  Партию подходящую всегда найдешь. Их сейчас много развелось. Любых сортов – нацисты, ЛДПР, “зеленые”, “голубые”, “оранжевые”. Брось ты это. Ищи родственную душу.
     –  Я это давно знаю. Но как её найти среди груды похожих друг на друга тел, одинаковых лиц.
     –  В глаза смотреть не пробовал?
     –  Какие глаза? Все в тёмных очках.
     –  Да, пропал ты совсем, рыжий. Хочешь рецепт, но с условием: на нас не ссылаться.
     –  Да я готов контракт с чёртом заключить, только бы не маяться от такой жизни.
     –  Верку из третьего подъезда знаешь?
     –  Знаю.
     –  Ну и как она тебе?
     –  Ничего с виду.
     –  Так вот и женись на ней.
     –  Так я раньше её об этом спрашивал. Отказала.
     –  Ты ещё раз спроси. Мы любим, когда нас долго уговаривают.
     –  Попробую.
     Толстячок не спеша двинулся к покинутому ненадолго “Мерсу”.
     “Счастливой тебе семейной жизни, касатик ”, – хихикнули невнятно одуванчики.