Память

Вечер. В сумраке старенькой, потертой, видавшей виды кухоньки на фоне умирающего солнца была видна фигура не высокой, крепкой бабушки юно-пенсионного возраста. Женщина была одета в тонкий, безумно не подходящий столь пожилому человеку халат, с глубоким декольте и совратительным разрезами на бедрах. Пожилая женщина сидела на не мягкой, но очевидно прочной табуретке нога-на-ногу. Разрез показывал всю свою функциональность. Время не так побило старушку. Кожа на ноге была лишена и страшных пятен, и уродливых следов увядания. Слегка оплывшие черты выглядели как медаль «За Боевые Заслуги» и откровенно намекали на весьма недурственные внешние данные, когда-то-девушки.
 В руке тлела трубка модели «нимфетка в пике формы». Солнце в последний раз обняло ногу хозяйки кухни и умерло насовсем. Пришло время воспоминаний. Глаза ее заволокло романтической пеленой, рот приоткрылся, она облизнула губы и мечтательно закрыла глаза. Как ни странно она вспоминала свое непуританское прошлое. В голове мелькали яркие, живые картинки. Люди, все значительно моложе нее, некоторые из картинок разделяли десятилетия. И в каждом отрывке взаправдашней, но очень древней реальности присутствовала она, владелица обшарпанной кухни, но все отрывки были безумно реальны. Вспоминала старушка свои романтические похождения.
 Сначала всплыл ее первый парень, точнее мужчина. 17 летний, угловатый, тощий паренек, с торчащими коленками да еще и нежный как паленая водка. Но именно он первым появился в потертой кухоньке. Череда смазанных лиц и вот появляется полный, лысоватый, обильно покрытый телесным волосяным покровом человек. Профессор. Десятки лет назад. Университет чего-то-там, имени кого-то-там, памяти октября. Да. Именно этот человек особенно запал в душу и избороздил память. Все просто. Грузный, лысеющий тогда для нее старик был живее, моложе,  ярче всех ее сверстников, всех этих серых дурачков вместе взятых. Цветы- конфеты... Как скучно. Есть торт с горячим чаем, ночью, на колесе обозрения, потом бешено любить друг друга,  боясь сместить вес внутри кабинки, ну потом конечно четыре незабываемых часа ждать небритого техника. Правда, профессор окончил свою яркую жизнь, просто оскользнувшись в ванной. Правда, на полу в ванной лежали небанальные кактусы, в ванной было шампанское и голое женское тело.
 Снова побежала череда лиц. Промелькнуло пару женских обликов. Снова появилось угловатое мальчишеское тело, с юношескими прыщами, нерасчесаными, кудрявыми волосами. Вот тут наша молодая бабушка отомстила всему мужскому роду за все: за каждое любовное разочарование, за каждое нет, за каждое грубое слово, но особенно за того, первого парня. Она была настолько нежной, столь властной и женственной, чтобы стать самым большим событием в жизни застенчивого соседского паренька. Потом снова череда скучных лиц.
  И снова появляется яркое воспоминание. Усталое, серое лица. Нежное, заботливое, стабильное поведение. Скучно, но надежно. Вот так она и вышла замуж. И, как ни, странно снова понеслась череда лиц. Что-то в браке было не то, такой вывод и пришел в голову уже тридцатилетней пенсионерке. И судьба покорно разобралась в ее проблемах. Феерично закончив жизнь такого скучного человека. Его среднестатистический автомобиль врезался в фуру, перевозившую куриц на птицеферму. Автомобиль мужа конечно же разбился всмятку, скатился в кювет и загорелся. А фура перевернулась на бок, прокатилась еще тридцать метров и развалилась. Птицы разбежались по полю и десятки человек до следующего вечера ловили взбесившуюся живность. После смерти о бывшем муже плохо думали значительно больше людей, чем думали о нем хорошо во время смерти.
  Череда лиц потянулась с новой силой. Возраст теней в памяти стал вся увеличиваться. Яркими были лишь каждое десятое. Старушка вылезли из забытья, встрепенулась, положила потухшую трубку на потертый столик и вышла из кухоньки. Из темного угла, с продавленного дивана поднялся высокий, сухопарый, седой старик, размял затекшую спину, потянулся, почесал острую коленку и пошел вслед за любовью своей жизни. Вопрос повис в покинутой кухне.