Будь негордым и слегка побитым. Продолжение

  Однажды мне влетело изрядно. Ночью на смене напарник привел сантехника Сашу, они в подпитии, начали базарить и этот матерый крепыш меня зацепил, вроде как шутя. Я не устоял, схватились. Оказался он у меня в объятьях со спины, и как он мне долбанет затылком по правому уху, я подумал, что оно у впилось в череп. Пришлось его перевести в партер, да так, что он запросил пощады. Кое-как успокоился, но грозил, что я теперь покойник. Я потом долго побаивался, что он как-то мне отомстит, но обошлось. 
  А на следующее утро еду я домой, уже забыл даже о том, что под глазом ссадина маленькая и ухо желтое. День погожий, солнце светит. Народ навстречу валом идет! И ни одна живая душа не глядит мне в глаза, но что-то на их лицах говорит мне о том, что я им определенно нравлюсь. Меня это предположение возносит на небеса, и я не могу даже поверить, потому, что обычно же, идешь после ночной смены, не выспавшийся, не бритый, и никому до тебя дела нет. А тут, что-то в лицах что мужчин, что женщин, и молодых, и постарше, я читаю затаенную радость и улыбку. Душа моя готова ликовать, но с чего вдруг, и так ли все прекрасно? На всякий случай, наблюдаю за всеми, и вспомнил, что я же покарябан.

  Мне показалось, что люди взяли и, словно пригоршнями отдали мне замечательное настроение.  Я подумал, что все мои давние предположения насчет обмена энергией через взгляды- абсолютная аксиома. Ну, об этом и пишут и говорят все, но сам никогда так очевидно это не воспринимал. Не случайно же признано, что надо хорошо выглядеть, одеваться, умываться, бриться. Ведь если ты симпатичен, тебе воздастся, а если неприятен, то наоборот, вроде как,отнимется. Но сегодня же я одет был как всегда, по-летнему: рубашка уже не новая, джинсы средние, китайские, кроссовки.
 
 Когда-то давно, еще проживая в Ленинграде, когда я был отделан так, что оба глаза были синие, я пришел к выводу, что следы побоев украшают мужчину. Помнится, как день на второй после того избиения, когда уже начали сходить опухоли и синяки, после рабочего дня я робко вошел в троллейбус на Большом проспекте, боясь, что меня все видят, и презирают.
 Машина медлонно покатилась в сторону моей улицы, я посмотрел на ближних, и кто подальше и во всех лицах увидал столько сострадания и сочувствия, ну и симпатии, конечно, что был сильно удивлен. Ясный день подходил к концу, но солнце еще светило в окна салона. Я на кого ни гляну, каждый смотрит куда-то мимо, но сочувственно и сострадательно так, что я даже затылком ощущал, как меня все любят и обожают. 

 Вот и сегодня не то, что тогда, но тоже ощутимо, и поразительно, когда только успевают заметить? От людей ничто не ускользнет, как говорится, соринку видят, а уж фингал за версту различают, так что есть смысл драться, хотя бы для собственного интерфейса.