Жизнь болта

9 марта 1993 года.  Ну, вот сегодня я появился из цельного куска железяки. Ура! Здравствуй мир! Большие и слегка грубые руки, пахнут спиртом и трясутся! Но это первые руки, которые меня потрогали! Это руки моего папы! Ну и что, что пьяный! Он любит меня, а вчера просто был какой-то праздник. Мне все равно. Нас тут много! Каждый бережно, точнее на столько бережно как смог папа завернут в промасленную бумажку! Мне хорошо и мягко.
10 мая 1993 года. Я отжил в своей бумажке. Меня переселяют на какой то завод. Соседи шепчут набор букв: «Вагоностроительный»… Какое странное слово. Интересно, а папа будет там? Еще одни руки, но это не папа. Они то же грубые, и от них так же пахнет спиртом. Но это точно не папа. Теперь хозяин этих рук - мой новый папа, хотя нет! Я уже взрослый! Он - отец.
Соседи говорят, что нам не повезло... Что вчера был великий праздник, а сегодня еще и понедельник... странные слова, наверно они что-то значат… Ну да ладно.
11 мая 1993 года. Вот... Сегодня  мой новый папа схватил и засунул в какую-то большую железяку. Колесная база. Снова странные слова. Здесь тихо и есть резьба, которая теперь мне дом! Отец тряся руками попытался взять гаечный ключ и завернуть меня. У него плохо получилось, но я ему не скажу, ибо все что делает папа – правильно. Рядом со мной еще несколько болтов, они завернуты вчера и крепко сидят в своих домах-резьбах. А я лучше них! Я свободен! Мне хорошо! Спасибо новый папа.
17 мая 1993 года. Сегодня всю колесную базу два дяденьки  и отец прикрепили к большой металлической коробке. Это вагон. Он большой и ужасно тяжелый. В нем 30 тонн, Как хорошо, что я не одинок, и как я благодарен своему отцу, ведь я свободен, и по этому на меня не сильно давит эта железная коробка. Мне обещают интересную жизнь. Метрополитен. Еще одно странное слово.
31 мая 1993 годя. Сегодня я впервые катал вагон. Он совсем не тяжелый! Или мне так хорошо лишь благодаря отцу? Ну да ладно!! Я сегодня испытал просто феерические чувства. Я теперь совсем взрослый и самостоятельный. Сначала было тихо, потом кто-то громко крикнул: «Ща поедет, просто давление не идет.» что-то заворчало и заскрипело. Вагон вместе с нами покатился, когда скорость стала совсем большой, я даже заскрипел от страха, никто не предал этому значения, но мои соседи не могли скрипеть от страха или удовольствия. Я лучше, чем они! Я свободен.
5 июля 1993 года. Испытания закончены. Я еще не перестал радоваться скорости. Я не понимаю жалоб других болтов, на то, что им тяжело. Ведь я свободен. Мне никогда не понять этих убогих. Ха! На головокружительной скорости им даже не скрипнуть, не взвизгнуть от удовольствия! ХА! Я лучше их! Все.… Сегодня опять пьяный новый папа подходил к нам. Он плюнул на базу и облил ее водкой. Его коллеги радовались и хлопали его по плечам. «Традиция» орали они. Они радовались, но я знал, что папе грустно. Нас отправляют в какой-то метрополитен. А отец остается здесь. Я знаю, он меня будет помнить всегда.
День за днем с 1993 по 1997. Я радуюсь  жизни. Каждое утро, проверяя базу, похмельный обходчик отказывается, просто отказывается обращать на меня внимание. Ну да ладно! Мне и так хорошо! Я постоянно слышу то, что не слышат соседи. Голоса в вагоне, не только голоса, но и мысли. Я научился читать судьбы этих далеких пассажиров. Я лучше всех! Я свободен!
Август 1997 года. Сегодня я весь день читал судьбы людей. Меня это радует. Каждый из них считает, что он важный, что он пуп земли. Ха. Он бежит с работы домой, где ноет кошка, и считает себя главным? ХА! Может быть главный я? Тот, кто несет его домой? От кого зависит жизнь? А я свободен  лишить его жизни, нет его существования. Я свободен! Мне хорошо. Соседи говорят о каких-то терактах. Как мне на них наплевать. Ну что может случиться со мной. Бред! Я ведь так славно живу. Я свободен.
 29 августа 1997 года. Утро. Мать тащит ребенка на какой то канцелярский рынок, малыш уже устал. Паренек, судя по мыслям студент. Его голову или душу, мысли громкие, внятные и непонятно, что говорит, больше всего его занимает только одно имя. Имя, правда, не разобрать. Он считает, что все сейчас просто трясутся в метро, но только он трясется ради нее, к ней, а они просто так. Они никому не нужны,  а у него есть она, и пареньку глубоко все равно, что малыш очень хочет домой, и паренек просто уступает свое место малышу. Мама хочет показать сынишке, что не стоит садиться, что бабуська с тележкой на много больше нуждается в этом месте, она называет его старичком, сынишка упорно твердит: «Я не старичек. Я не старичек!» Так они и ехали. Я читал из мысли. Я вез их! Я владел ими! Но вдруг мне все это надоело. Рывок, еще рывок. Удар. Тьма. Свобода. Все! Нет больше ни  матери, ни ребенка-старичка, студент разорван на куски. Но жив, его будет помнить та, к которой он ехал. И все это лишь ради меня, благодаря мне, пятисантиметровому куску металла. Вот она высшая свобода, отнять жизнь. Я свободен в абсолюте.