Глава вторая

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ КЛАНОВ И БОРЬБА ЗА ИХ ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЕ

 

Народное хозяйство Узбекистана в течение сотен лет формировалось не только благодаря специфике географического положения страны (свое влияние оказывал Великий Шелковый путь), рельефа, климата, биологического фактора, наличия полезных ископаемых и водных ресурсов, но и культурно-бытового уклада населения, которое, в свою очередь, черпало силы из азиатского способа производства. Этот фактор играл особую роль при сломе прежних экономических устоев во время русской царской колонизации Средней Азии, при 70-летнем социалистическом правлении и сохранился в трансформационный период, когда республика стала независимой. В итоге это был синтез и наслоение всех предшествующих форм хозяйствования и соответствующей ментальности. «Экономику советского Узбекистана, сочетавшего черты восточного и социалистически модернизированного общества, следует рассматривать в более широком ключе, учитывая существование в нем двух различных способов социальных изменений (Vergesellschaftung), – писал эксперт М.Кайзер. – Значение «сильных, основанных на семейственности патронажных сетей, доминировавших в партии, администрации, среде чиновников и на черном рынке» (Eickelmann/Kamran 1991: 636), свидетельствовало о симбиозе ориентализма и социализма. Этот симбиоз описывается как относительно стабильная клановая система, с помощью которой функционирует “вторая экономика”. Таким образом, будут анализироваться два способа общественных изменений в сфере экономики с помощью рассмотрения норм, правил приобретения, накопления и использования сетевого капитала, «укорененного» в специфических культурных условиях (см. Polanyi 1978)[1]. Очевидно, что десятилетия совместного проживания в одной стране, даже такой большой, как СССР, не могли не повлиять на процесс формирования схожего типа мышления, восприятия мира и образа жизни. Это сходство маркирует – для исследователей – некоторые ясные характеристики и стереотипы, свойственные в равной мере жителям Дальнего Востока, Украины, Узбекистана, Армении и т.д. Между тем, очевидно, что в каждом регионе – свои специфические особенности»[2].

М.Кайзер прав относительно специфики. В Узбекистане была своя отличительная черта – здесь экономикой, как и внутренней политикой, руководили кланы через своих представителей в центральных и локальных органах власти. Как говорилось выше, клановое деление по территориальному признаку из всей Центральной Азии наиболее ярко проявилось в Узбекистане. Однако межклановая борьба хотя и не прекращалась, однако уходила на задний план, если элите угрожал внешний фактор. Таким могла быть Москва, которая проводила чистки при Сталине, а также в андроповско-горбачевский период. Приведем мнение по этому поводу эксперта Сергея Панарина: «В 1984 году правивший Узбекистаном 25 лет Шараф Рашидов скончался при неясных обстоятельствах. На XVI пленуме ЦК КПУ, подготовленном при участии Егора Лигачева, его назвали государственным преступником. Все последнее рашидовское бюро ЦК было арестовано. Вступивший на его пост Инамжон Усманходжаев (ферганец) недолго пробыл первым секретарем ЦК – он был смещен и арестован по обвинению в коррупции.

Следующий партийный лидер Рафик Нишанов в своих действиях ориентировался в первую очередь на Москву и нанес узбекской номенклатуре тяжелый удар. Мало того, что при нем продолжались массовые аресты чиновников за взятки, он провел реорганизацию ряда министерств и ведомств, слил воедино несколько карликовых областей (например, ликвидировал Навоийскую область). Таким образом, были нарушены устоявшиеся за много лет коррупционные связи в партийном и государственном аппарате, нарушен баланс между интересами кланов. Человек, проводивший подобный курс, не имел шансов на то, чтобы удержаться в республике в течение длительного времени. После погрома турков-месхетинцев летом 1989 года Нишанов потерял пост первого секретаря ЦК КПУ (и ныне шансы на его возвращение ничтожно малы)»[3].

Естественно, в те годы региональным элитам приходилось прикладывать все силы и влияние, чтобы выжить и сохранить свои позиции. Возможно, они были детонаторами межнациональных конфликтов в конце 1980-х годов в Узбекистане (события в Фергане, резня турков-месхетинцев в Ташкентской области, конфликт между кыргызами и узбеками в Ошской долине), чтобы отвлечь союзные силы от репрессий кланов. В итоге они вышли победителями: независимость предоставила им простор для действий, власть над местными ресурсами, автономию и реализацию собственных интересов.

«Во всех трех основных группировках элиты общереспубликанского уровня внутри истэблишмента и делового мира страны существует система сложных взаимоотношений и борьбы. Союзы среди группировок меняются в зависимости от решаемых задач, – отмечал А.Грозин. – Узбекский правящий класс узок, переплетен родственными связями (клановые группировки при этом взаимно почти не пересекаются) и коррумпирован. Элита в целом обеспечивает свое воспроизводство и не допускает в свою среду независимые фигуры. Класса олигархов, лоббирующих свои интересы и имеющих влияние на выработку государственной политики, в Узбекистане пока нет – чиновники, курирующие отрасли экономики и возглавляющие регионы сами являются квазиолигархами»[4]. Эксперт был прав, кланы фактически контролировали и использовали ресурсы государства, нации для личного обогащения. Поскольку в те годы не было, как, впрочем, и сейчас нет цивилизованных форм продвижения своих интересов через официальный лоббизм, взятки и подкуп служат альтернативной схемой соучастия кланов в управлении государством и влиянии на перераспределение ресурсов. В этом контексте однозначно высказался Б.Мусаев: «Известно, Узбекистан ныне, как и другие государства региона, характеризует присущая ему сложность социальной ситуации. Внутри этой ситуации, в частности, можно обнаружить такую составляющую, как инертность населения, его нежелание, а равно неготовность участвовать в решении острых социально значимых проблем. Такое положение вещей на руку кланам. Им невыгодно развитие социального самосознания (читай и гражданского самосознания). Поэтому кланы крайне не заинтересованы в развитии рыночных отношений, которые бы поколебали инертность человека. Давайте задумаемся и над тем, что может произойти в психологии человека, который является рядовым членом клана, и соответственно, лично предан (и зависим) от важных персон клана. Ведь на личной преданности и зависимости рядовых членов держится вся иерархия (и пирамида) клана(ов). Если же кланы допустят развитие рыночных отношений или, иначе говоря, не смогут противостоять реформам в экономике, то личная преданность потеряет свою привлекательность, и на авансцену будут выходить профессионалы, способные сделать бизнес выгодным для хозяина бизнеса»[5].

Следует исходить из того момента, что к концу 1980-х годов, несмотря на репрессии Москвы, кланы располагали своими людьми на ключевых постах, особенно в институтах государственного и общественного управления, партии и движениях, профсоюзах, промышленных и сельскохозяйственных предприятиях, банках, кооперативных организациях, системе образования и здравоохранения. То есть они способны были продвигать через эти институты такие решения, которые устраивали региональную элиту и в то же время находились под определенной защитой – государства, местного сообщества (махалли) и даже криминала. Так уж получалось, что все экономические и политические активы областей, районов и городов находились под их контролем, а значит, могли быть использованы как для укрепления своего общественно-политического влияния, так и экономического могущества. Безусловно, эти ресурсы были пущены в дело, особенно активно в начале 1990-х годов, когда влияние союзного, а также республиканского центра было ослаблено, и кланы рвались к власти и самостоятельности[6]. Этому также способствовала официальная политика регионального хозрасчета, когда не только республики, но и области ограждались друг от друга в целях сохранения своего народнохозяйственного потенциала и обеспечения материального благополучия населения. На волне этого усиливались сепаратистские настроения, в частности, наиболее сильно там, где концентрировались финансовые и промышленные объекты, а недра были богаты природными ископаемыми, и местные лидеры, опираясь на это, требовали особых полномочий и прав в общегосударственной системе управления. Практически все важные посты в государственном аппарате регионов представляли выходцы из кланов, и через их руки проходили финансовые и материально-ресурсные потоки.

К началу 1990-х годов в республике явственно обозначились внутренние границы, поскольку каждая область устанавливала свои барьеры, в частности, перетока капитала, товаров, денежной массы. Рост бюджетного и материального дефицита усиливал напряженность между территориями. Это вызывало еще больший сепаратизм и общественные протесты против политики центральной власти, в частности, Москвы. Именно эти настроения и были использованы И.Каримовым, который свалил все беды и несчастья на союзное правительство. Он же обещал стабилизацию в случае избрания его на очередных 1991 года прямых выборах президентом и предоставления ему в связи с чрезвычайной ситуацией особых полномочий. Они были даны в виде Конституции, которая несла в себе все элементы авторитаризма. Даже последующие поправки не означали уменьшения полномочий главы государства.

Но в первые годы И.Каримову противостояли большие силы, хотя несколько и ослабленные московскими чистками по т.н. «узбекскому делу». Уже после обретения независимости элиты потребовали признать действия следователей Генпрокуратуры СССР как репрессии и геноцид, реабилитировать всех обвиненных, что, кстати, И.Каримов, сам ненавидящий Москву, сделал с большим удовольствием. Однако это была лишь уступка, потому что президент не намеревался играть под чужую дуду и танцевать под музыку кланов. Он сам перешел в контрнаступление, начиная построение жесткой вертикали власти. В итоге, он победил, сконцентрировав у себя практически все ключевые рычаги управления и контроля.

Но в последние годы существования СССР уже не все в Узбекистане (как и в других национальных окраинах Союза) подчинялось Москве и, тем более, Ташкенту. В таблице № 2.1 приводятся ресурсы, которыми располагали узбекские кланы на момент распада государства. Как видно, ни по размеру территорий, ни по количеству населения, ни по производственным мощностям они не были идентичны, хотя республика вместе с другими соседями входила в Среднеазиатский экономический регион и занимала в общественном разделении труда сырьевое направление – поставка хлопка, металла, энергоносителей, химической продукции, а также трудовых ресурсов для освоения северных российских регионов.

 

Таблица № 2.1. Показатели административных и экономических ресурсов региональных кланов Узбекистана на 1990 год.[7]

Показатели


Региональные кланы

Андижанский


Хорезмский


Самаркандско-Джизакский[8]


Сурхандарьинский


Ташкентский

Анд


Фер


Нам


Хор


Кар


Бух[9]


Сам


Джк


Сур


Каш


Таш[10]


Сыр

Территория, тыс. кв. км


4,2


7,1


7,9


6,3


164,9


142,1


24,5


20,5


20,8


28,4


15,6


5,1

- в том числе суммарная территория


19,2


171,2


187,1


49,2


20,7

- в % от общей территории страны


4,29


38,2


41,8


10,9


4,62

- число районов


13


14


11


10


15


16


16


11


12


14


15


9

- число городов


11


9


8


8


12


15


11


7


8


12


17


5

- поселки городского типа


6


10


12


2


14


8


15


5


3


5


19


5

- кишлачные (аульные) Советы


92


138


90


97


100


121


125


80


91


119


126


66

Численность населения, тыс. чел.


1795


2226


1558


1068


1274


1708


2386


780


1336


1698


4299


580

- в том числе суммарная численность;


5579


2342


4874


3034


4879

- в % от общей численности населения страны


26,9


11,3


23,5


14,6


23,5

- число жителей на 1 кв. км


427,4


313,6


197,2


169,6


7,7


12,0


97,4


38,0


64,2


59,8


275,5


113,8

- доля городского населения, в %


32,2


31,2


38,2


27,4


48,2


38,3


30,2


29,3


19,3


26,3


43,8


32,1

- среднегодовая численность рабочих и служащих, тыс. чел.


395,1


531,2


311,6


205,2


336,6


362,0


499,3


227,6


287,6


389,5


1427,6


178,1

- среднемесячная заработная плата рабочих и служащих, рублей


192,6


193,0


193,3


202,5


220,6


207,7


187,3


232,4


229,2


220,1


219,0[11]


241,5

- среднегодовая численность всех колхозников, занятых в общественном хозяйстве колхозов, тыс. чел.[12]


137,1


138,9


79,2


114,8


37,2


155,1


186,7


3,0


84,0


56,6


107,1


20,1

- среднемесячная заработная плата колхозников, рублей


178,9


167,5


248,0


197,7


195,1


184,0


223,2


356,5


211,2


196,6


220,8


281,7

- среднегодовая численность работников совхозов, занятых во всех отраслях народного хозяйства, тыс. чел.


61,2


92,6


65,9


16,7


93,1


60,4


93,9


92,7


99,2


130,8


81.2


65,0

- среднемесячная заработная плата работников совхоза, рублей


230,1


204,3


221,9


209,8


241,1


225,9


203,5


280,3


260,8


240,9


212,1


303,9

производство электроэнергии, млн. кВт/ч


439,6


1996,5


4,0


570,7


3336,0


8474,6


112,9


1,6


0,6


238,8


25219,2


15900,3

- суммарный объем производства


2440,1


3876,7


8589,1


239,4


41119,5

- в % от общего объема по стране


4,33


6,88


15,2


0,04


73,0

Производство стали, тыс. тонн


2,2*


-


-


-


-


-


-


-


-


-


1014,5


0,3*

Товарооборот, млн. рублей


1481,4


1988,3


1223,4


760,9


895,5


1262,9


1981,9


622,3


916,3


1195,3


5538,7


588,3

Продукция сельского хозяйства, в ценах 1983 года, млн. руб.


872,2


1036,9


737,8


668,0


684,9


1054,8


1400,6


643,4


1159,5


1056,9


1250,3


548,4

Объем платных услуг на душу населения, рублей


120,5


129,6


118,6


121,6


98,1


122,8


120,4


110,1


90,3


88,5


148,0[13]


144,4

Ввод в действие жилых домов, тыс. кв. м общей площади, 1986-1990 годы


2700


3614


3603


2498


3098


2776


3879


1880


2480


3490


8530


1518

Производство товаров народного потребления, в розничных ценах, млн. рублей


1088,0


1617,2


985,3


599,1


380,9


888,5


1611,0


185,4


330,9


503,6


4924,3


177,6

Производство трикотажных изделий, млн. штук


32,38

 


0,189


8,95


0,180


0,813


5,78


15,59


11,40


0,022


0,051


29,3


0,096

Производство хлопкового волокна, тыс. тонн


431,2


410,1


226,2


329,4


238,8

Валовой сбор зерна, тыс. тонн


334,3


420,5


470,9


398,1


271,9

Валовой сбор картофеля, тыс. тонн


103,2


20,8


94,5


50,3


67,6

Производство мяса, тыс. тонн


103,7


60,7


148


86,8


85,2

Парк хлопкоуборочных машин, единиц


2240


1821


1413


1524


2556


2642


2361


3032


3116


4013


2472


3290


Примечание: Анд - Андижанская область, Фер - Ферганская, Нам - Наманганская, Хор - Хорезмская, Кар - Каракалпакстан, Сам - Самаркандская, Бух - Бухарская, Джк - Джизакская, Сур - Сурхандарьинская, Каш - Кашкадарьинская, Таш - Ташкентская, Сыр - Сырдарьинская области.

*  - данные за 1988 год.

 

Как видно из вышеприведенной таблицы, наибольшей площадью располагали два клана – Хорезмский и Самаркандско-Джизакский тандем: почти 4/5 всей страны. Ташкентский и Андижанский имели равные по объему территории, хотя в общей сумме они уступали даже Сурхандарьинскому клану. Нужно отметить, что земля в Центральной Азии всегда считалась богатством и ее границы тщательно охранялись местными жителями, кланами, общинами, государствами. Особенно это следует учитывать при наличии запасов минерального и природного сырья и других ресурсов недр, а также водного пространства и плодородия почв, климата и биоресурсного потенциала. Такими активами не разбрасывались, ведь они составляли основу финансового и производственно-материального могущества местных сообществ. Стоит сказать, что на Самаркандско-Джизакский тандем приходилось более 1/4 части производимого хлопкового волокна, 28,09% валового сбора картофеля и 24,8% валового сбора зерна, 30% – производства мяса, а на Андижанский клан – 26,3% хлопка и 30,6% картофеля, 21,4% – мяса, на Хорезмский клан – 22,1% зерна. Такие оценки позволяют учитывать структуру ресурсов и, исходя из этого, значимость того или иного региона в республиканском производстве продовольствия. Однако заметна одна тенденция – за 1985-1990 годы в целом по республике произошло снижение парка хлопкоуборочных машин с 38,7 тыс. до 30,4 тыс. единиц, что в последующем предопределило неизбежность перехода на ручной сбор с соответствующей эксплуатацией населения. Более того, в 2008 году в Ташкенте был разрушен завод, изготовлявший эту технику. Фермерам пришлось искать им замену через привлечение к уборке урожая свободных трудовых ресурсов[14].

Нужно также рассмотреть и административный контекст территории. В 1990 году в Узбекистане было 156 районов, 123 города (из них 60 – республиканского и областного подчинения), 18 районов в городах (в основном, в Ташкенте), 104 поселка городского типа и 1245 кишлачных (аульных) Советов. Андижанский клан контролировал 38 районов, 28 городов, 28 поселков городского типа и 320 сельских поселений; на остальные кланы приходилось, соответственно: Хорезмский – 25, 20, 16 и 197; Самаркандско-Джизакский – 43, 33, 28 и 326; Сурхандарьинский – 26, 20, 8 и 210; Ташкентский – 24, 22, 24 и 192. Как видно из этого, большим числом районов, городов и сел располагали Андижанский клан и Самаркандско-Джизакский тандем. Поэтому объемы управленцев и бюрократического аппарата, в том числе силовых и хозяйственных структур, здесь превосходили другие регионы республики.

С другой стороны, следует исходить и из потенциала человеческих ресурсов. Проще говоря, для кланов люди – это рабочие руки, солдаты, управленцы, научный потенциал, носители традиций, религии и культуры, владельцы собственности и бизнесмены, электорат и организованная преступность, то есть то, в конце концов, что в сумме представляет определенную силу влияния и воздействия на общую ситуацию в стране, на правительства республики и Союза ССР. Это, словом, демографическо-социальная база, на которой основывается клановая структура. Если сравнивать статистические данные, то у Ташкентского клана и Самаркандско-Джизакского тандема численность жителей тождественны, хотя чуть ниже, чем у Андижанского клана. Хорезмский и Сурхандарьинский уступают им в 1,5-2 раза. Больше всего сконцентрировано людей в Андижанской и Ташкентской областях, меньше – в Каракалпакстане и Бухарской области. Естественно, следует исходить из того момента, что по большей части в кланы входят представители крупных этнических групп, причем не обязательно все они находятся в кровнородственных связях. Как говорилось выше, основы их интеграции лежат в территориальной близости и единении. Поэтому значительная часть русскоязычного населения, а также некоторых диаспор (туркменская, казахская, кыргызская) была отторжена от внутренних процессов региональных элит, более того, порой выступали противниками такого деления, видя в них источники межнациональных и межтерриториальных конфликтов. С другой стороны, некоторая часть могла быть в какой-то степени вовлеченной, к примеру, таджикская диаспора – в Самаркандско-Джизакский тандем, туркменская – в Хорезмский клан, казахская – в Ташкентский, кыргызская – в Андижанский, поскольку они тоже являлись группой населения со своими экономическими и политическими активами и ресурсами (бизнес, собственность, торговля, электорат, неформальные лидеры, криминалитет, властные функции, партии, общественные движения и т.д.).

Урбанизация также не прошла мимо клановых тенденций, она нанесла свой определенный отпечаток, в частности, на городской образ жизни, образование, культуру, систему управления. Известно, что индустриальные центры формировались в городах, и наибольшая часть промышленно-производственного и научно-технического потенциалов концентрировалась в промышленных зонах, к каким относились Ташкент, Сырдарья, Бухара,  Самарканд, Ферганская долина. Здесь же отмечалась и более авторитетная и влиятельная административная система регулирования. Больше всего сельского населения насчитывалось у Сурхандарьинского клана – суммарная доля сельчан превышала 3/4 жителей Сурхандарьи и Кашкадарьи, а значит, у клана население в большей степени предпочитало традиционный уклад бытия и более консервативное мышление. Мощным фактором управления для клана стал религиозный фактор и поддержка местных общин, особенно в горной местности. Заработная плата колхозников и работников совхоза Джизакской области была выше, чем в других областях (возможно, этому способствовало то, что министром сельского хозяйства на тот момент был И.Джурабеков). Самой высокой зарплатой располагали также и работники совхозов Сырдарьинской области.

Потребительский рынок был также центром притяжения интересов кланов. Ташкентская (вкупе со столицей) и Сырдарьинская области превосходили по товарообороту все другие регионы, и это было обусловлено не только тем, что больше четверти населения республики концентрировалось здесь, но и тем, что были более обеспеченными товарами и услугами, и в этом смысле у Ташкентского клана было что противопоставить. Между тем, качество жизни зависело не только от импорта из других республик, наполняемость местного рынка определялась национальным производством, в этом аспекте не всегда у столичного клана были явные преимущества. Так, в производстве трикотажных изделий на предприятия, подконтрольные Андижанскому клану, приходилось в 1990 году 39,5% от общего выпуска, Самаркандско-Джизакскому тандему – 31,2%, Ташкентскому – 28,1%. Они же производили больше всего хлопчатобумажных изделий. Андижанский клан также лидировал в производстве обуви – 45,5% от всей обувной продукции Узбекистана, шелковых тканей – 91,3%. Хотя стоит здесь внести уточнение: в производстве товаров народного потребления на душу населения впереди всех был Ташкент, где этот показатель составлял 1364,2 рубля на 1 жителя, что было в 2,41 раза выше, чем в среднем по республике. Высокими данными отличались также Ташкентская (647,1 руб.) и Ферганская (651,9 руб.) области. Можно сказать, что ключи от потребительского рынка находились у столичного клана, который мог диктовать условия для покупателей всей республики. Причем, речь идет и о продовольственных (в лидерах Ташкентская область), и о промышленных товарах (г. Ташкент). Самые низкие объемы платных услуг на душу населения приходились на Сурхандарьинский и Хорезмский кланы. Несмотря на это, эти регионы отличались высокими объемами во вводе жилых домов, правда, впереди всех был все-таки Ташкентский клан.

Между тем, эти показатели не характеризовали в полной мере экономическую мощь кланов, они всего лишь подчеркивали складывающуюся в ту или иную пользу тенденцию. Ориентация всего лишь на производственные и социальные мощности означает игнорирование природного потенциала, а именно полезные ископаемые были самыми главными источниками жизнедеятельности регионов. Именно они стали впоследствии тем, что принято называть «проклятием ресурсов». Итак, энергоресурсы – важнейший компонент экономического могущества региональных кланов. Независимо от того, что управление производством электроэнергии и добыча нефти и газа сосредоточены в Ташкенте, в реальности властью над ними располагают региональные элиты, поскольку людской и материальный ресурсы находятся под их контролем. В этом контексте следует отметить, что до распада СССР 73% производимой электроэнергии приходилось на г. Ташкент, Ташкентскую и Сырдарьинскую области, то есть входило в сферу интересов Ташкентского клана. На остальные кланы приходилось 1/4 части, причем меньше всего у Сурхандарьинского клана.

Второй энергетический фактор – это добыча полезных ископаемых, в частности, топлива. Официальная статистика не давала регионального разреза добычи энергоресурсов, однако в таблице № 2.2 приведены данные в целом по республике за семь лет. Нужно также добавить к этому, что объем геологоразведочных работ в 1980 году составлял 207,0 млн. рублей, а в 1990 году – уже 273,1 млн. Из них глубокое разведочное бурение на нефть и газ за этот период достигал 227,6 тыс. м, 237,8 тыс. м, соответственно. То есть интерес у правительства к энергоресурсам был достаточно высок.

 
Таблица № 2.2. Добыча отдельных видов топлива в Узбекистане[15]

Годы


Нефть, включая газовый конденсат, тыс. тонн


Газ, млн. куб. м


Уголь, тыс. тонн

1980


1329,4


38840


5682

1985


1978,1


34589


5250

1986


2178,1


38589


5983

1987


2305,4


39777


5030

1988


2435,8


39943


5470

1989


2673,2


41092


6239

1990


2810,3


40761


6477

 

Нефтяные месторождения были разведаны в Каракалпакской автономной республике и 6 административных областях: Бухарской, Кашкадарьинской, Сурхандарьинской, Наманганской, Андижанской и Ферганской. При этом преобладающее количество запасов нефти концентрировалось в Кашкадарьинской области (73%), а в пределах области на месторождении Кокдумалак – 71,3%. То есть к началу 1990-х годов запасы нефти учитывались по 76 месторождениям, из которых 32 являлись нефтяными, 22 – газонефтяными, 4 – нефтегазовыми и 18 нефтегазоконденсатными[16]. В 2000-х годах Узбекистан добывал более 62 млрд. куб. м газа, являясь вторым после Туркменистана ее экспортером в Центральной Азии. Поэтому основное внимание уделялось газификации регионов, и здесь кланы боролись за то, чтобы перетянуть к себе основные капитальные вложения, связанные с формированием инфраструктуры газо- и электрификации. В 1980 году численность населенных пунктов, снабжаемых газом, составляла 3208, одиночная протяженность уличных газовых сетей – 12,6 тыс. км. В 1985 году показатели составляли, соответственно, 3285 и 17,5 тыс. км; в 1990 году – 10172 и 22,9 тыс. км. Особенно динамично развивалась сеть газопроводов в сельской местности – с 3031 поселка до 9970, то есть увеличилась в 3,28 раза. При этом стоит сказать, что наибольшая численность сельского населения в 1991 году отмечалась в Самаркандской области – 1,66 млн. человек, Ферганской – 1,53 млн., Андижанской – 1,21 млн., Кашкадарьинской – 1,25 млн., Ташкентской – 1,22 млн. Поддержка такой массы населения для региональных элит имела особое значение, а содействие в обеспечении энергоресурсами означало полную лояльность людей к представителям кланов. Ведь не секрет, что для финансирования газовых и электросетей из государственного бюджета приходилось использовать коррупционные связи и подкуп в Ташкенте и Москве, а такими возможностями располагали только крупные региональные игроки.

Энергоресурсы в итоге стали «переходящим флагом» в руках элиты. Еще в середине 1990-х годов Ислам Каримов, ссылаясь на оценки специалистов, отмечал, что «в недрах Узбекистана находятся огромные залежи нефти и газа. Около 60% территории республики являются перспективными для их добычи. Можно выделить пять основных нефтегазоносных регионов: Устюртский, Бухаро-Хивинский, Юго-Западно-Гиссарский, Сурхандарьинский, Ферганский. Запасы ресурсов нефти и газа оцениваются свыше $1 трлн. Разведанные запасы покрывают потребность республики по природному газу более чем на 35, а нефти — на 30 лет. Свыше 90% нефти добывается наиболее дешевым фонтанным способом. В 1992 году в Наманганской области открыто перспективное Мингбулакское месторождение нефти, промышленная эксплуатация которого позволит Узбекистану полностью обеспечить свои потребности в нефтепродуктах[17].

Особого внимания заслуживает тот факт, что месторождения нефти и газа Узбекистана по ряду показателей, таких как продуктивность скважин, себестоимость добычи, заметно выделяются на фоне месторождений соседних регионов, что позволяет рассчитывать на их эффективную разработку и высокую прибыльность. При этом дополнительные затраты на извлечение этих запасов нефти будут относительно небольшими, так как в этом случае отпадает необходимость создания инфраструктуры по добыче, подготовке и транспортировке нефти. Другая особенность – степень выработанности разведанных запасов нефти Узбекистана составляет лишь 32%, тогда как этот показатель в Туркменистане равен 61%, в Кыргызстане – 41%, в Таджикистане – 60%. Аналогичная ситуация наблюдается и по природному газу»[18].

Таким образом, нефтегазовые запасы располагались у Хорезмского, Сурхандарьинского и Ферганского кланов, Самаркандско-Джизакского тандема. Это являлось обратно противоположным фактором электроэнергетической силы Ташкентского клана. Лишь крупные запасы угля позволяли столичной региональной элите поддерживать этот топливный дисбаланс, быть менее зависимым, так как областные электростанции работали в основном на угольном сырье. Важно было то, что часть углеводородного сырья использовалась в тех отраслях индустрии, которые также были под контролем элит. Нужно заметить, что в химической и нефтехимической промышленности республики прибыль за 1980-1990 годы возросла с 3,0 млн. до 11,0 млн. рублей, то есть в 3,66 раза. Рентабельность в 1990 году составляла 28,4% – самая высокая в промышленной индустрии. Таким образом, получаемой прибылью распоряжались местные группы, инвестируя их в проекты, не связанные с государственным развитием.

Понятно, что право на углеводородные ресурсы предъявляли все кланы, на территории которых располагались такие запасы, однако И.Каримов прекрасно осознавал опасность предоставления им такой возможности. Ведь этим самым он укреплял их силу и при этом уменьшал механизмы своего влияния. Но и полностью подчинить нефтегазовую промышленность себе не сумел. Известно, к примеру, что одно время руководителем Национальной холдинговой компании «Узбекнефтегаз» был назначен Абдусалом Азизов, бывший заместитель министра внутренних дел, представлявший интересы Ташкентского клана. Тогда президент намеревался навести порядок и сосредоточить все потоки нефтегазовых ресурсов в одно русло, подконтрольное семье И.Каримова, в частности, через компанию Zeromax. И в этом он надеялся на содействие силовых структур. Но даже всемогущий полковник внутренних войск был не способен установить жесткий порядок, особенно учет ГСМ и нефтепродуктов, которые разворовывались уже из скважин, не говоря о перерабатывающих заводах или автозаправках. Потому что он встретил серьезное сопротивление Самаркандско-Джизакского тандема и Сурхандарьинского, Андижанского кланов. Позже А.Азизов был «понижен» в должности, перейдя в руководство «Узбекнефтепродукт», однако и там он содействовал укреплению позиций Zeromax, а значит, и экономической мощи Гульнары Каримовой. Позже И.Каримов своим указом вернул полковника в МВД, чтобы тот продолжил свою деятельность в рамках силовых структур[19]. Ранее ташкентцы также контролировали нефтегазовый сектор через руководителя НХК «Узбекнефтегаз» Шавката Маджидова.

В условиях авторитаризма огромные запасы углеводородного сырья не принесли счастья и благополучия узбекскому народу. В республике отслеживались все последствия так называемого «проклятия нефти», то есть когда доходы от продажи ресурсов фактически оседают в карманах узкой прослойки населения. Чрезвычайно холодная и жесткая по погодным условиям зима 2007/2008 года показала, насколько слабы не только коммунальные службы республики, но и энергокомплексы, не способные обеспечить бесперебойное и достаточное снабжение газом, теплом и электричеством население, а также промышленные и сельскохозяйственные объекты. Оказалось, что значительная часть нефти и газа экспортируется в другие страны, при этом в самом же Узбекистане уже в 30 км от столицы не газифицированы поселки. В то время как европейские страны покупали газ по цене $240 за куб. м, И.Каримов в середине 2000-х годов продавал его российской компании «Газпром» за $50 (включая $1 за каждые 100 км транзита), то есть в ущерб национальным интересам[20]. Более того, несмотря на удешевление мировых цен на нефтепродукты, в Узбекистане, наоборот, цены поднимались, особенно на бытовой газ и бензин. Между тем, никто из официальных кругов не предоставляет отчетности об общих финансовых результатах экспорта нефтепродуктов и в какой статье доходов государственного бюджета они отображены. «Нефть – это продукт, который делится в определенных пропорциях между семьей Ислама Каримова и региональными элитами, при этом более 30% является долей президента, – заявил один из экспертов НХК «Узбекнефтегаз». – Что касается бюджета, то туда попадает крохотная часть»[21].

Статистика позволяет оценить реальные объемы «проклятия нефти». В таблице № 2.3 приведены сведения о производстве нефтегазовой продукции, правда, без территориального деления.

 

Таблица № 2.3. Статистические показатели производства нефтегазовой продукции в Узбекистане

Показатели


2006


2007


2008


1-й квартал 2009

Экспорт энергоносителей и нефтепродуктов, в % от общего объема экспорта


13,1


20,2


25,2


52,5

Производство:


 

- нефти и газоконденсата, млн. тонн


5,4


4,9


4,8


1,2

- бензина, млн. тонн


1368,6


1405,9


1464,1


427,7

- дизельного топлива, тыс. тонн


1436,8


1393,8


1287,2


358,3

- мазута топочного, тыс. тонн


895,6


688,5


539,5


179,9

- керосина, тыс. тонн


358,9


300,0


361,7


110,5

- масел смазочных, тыс. тонн


255,9


302,3


261,2


58,7

- газа сжиженного, тыс. тонн


223,1


237,6


248,1


66,9

 

Как видно из таблицы, экспорт энергоносителей за 2006-2007 годы возрос на 216,7%, 2007-2008 – на 160,5%, что касается 1 квартала 2009 года, то доля нефтепродуктов в общем объеме экспорта достигала 52,5%. То есть, за три месяца 2009 года доходы от продажи нефтепродуктов за рубежом составляли $1,309 млрд. В 2006 году весь экспорт нефтепродуктов приносил $837,0 млн., в 2007 году – $1,816 млрд., в 2008 году – $2,916 млрд., что оказывалось по объему свыше 10% от ВНП. Динамика потрясающая, но при этом правительство абсолютно не информирует граждан страны, куда уходят эти доходы, в каких карманах они оседают. Однако в целом за эти годы снижалось производство энергоносителей, в частности, нефти и газоконденсата, дизельного топлива и мазута, и все это не могло не сказаться на промышленных мощностях, нуждающихся в них, а также на потребностях населения. Экспорт энергоносителей рос в ущерб национальному производству и потреблению. В итоге конвертация ресурсов в устойчивую валюту гарантировала больший дивиденд для кланов, чем инвестиции в индустрию. Финансовые активы легче было запрятать в западных банках, тогда как в любой момент диктатор мог конфисковать промышленный объект у наказанного чиновника.

Основные инвестиции осуществлялись в энергетический сектор: так, в 2005 году инвестиции в основной капитал нефтегазового сектора составляли 40,8% от всего объема в промышленность и строительство, в 2006 году – 48,3%, иностранных инвестиций – с 21,1% до 43,1%. В 2006 году больше всего эмиссировали акций компании, входящие в холдинг «Узбекнефтегаз» – на 82,54 млрд. сумов. О чем это говорит? Что в экспорте энергоресурсов были заинтересованы те, кто получал значительные доходы. Известно, что нефтегазовый сектор не настолько трудоемкий, то есть вовлекающий в производство значительное число рабочей силы, а именно проблема безработицы ныне является главным дестабилизирующим фактором и условием социальной напряженности[22]. Правительство удовлетворяло интересы совершенно узкой группы: инвестиции были направлены в добывающую отрасль, которая формировала понятие «проклятие нефти». Иначе как объяснить то, что доля инфляции в реальном секторе экономики от повышения тарифов на энергоносители в 2006 году достигала 39,4%, а налог для физических лиц за потребление бензина возрос за 2002-2006 годы с 2,5% до 4,4% от всего объема косвенных налогов государственного бюджета.

К энергоресурсам также относится и уголь. Известно, что Узбекистан располагает разведанными запасами угля в количестве 1900 млн. тонн, в том числе: бурого – 1853 млн., каменного – 47 млн., при этом прогнозные ресурсы составляют свыше 5,7 млрд. Большие их запасы сконцентрированы в южных регионах – в Сурхандарьинской и Кашкадарьинской областях. В настоящее время добыча ведется на трех месторождениях: Ангренском буроугольном, Шаргуньском и Байсунском. Ежегодно ОАО «Узбекуголь» добывает более 3 млн. тонн. Основным потребителем угольного топлива является электроэнергетический сектор, на долю которого приходится свыше 85% общего потребления. Кроме того, спрос на твердое топливо формируют также предприятия промышленности, социальной и коммунальной сфер, население[23]. Учитывая, что основные угольные резервы размещены в Сурхандарье и Кашкадарье, И.Каримов назначил руководителем ОАО «Узбекуголь» Хамракула Хурсанова, представляющего Сурхандарьинский клан. Следует подчеркнуть, данная должность приравнивается к заместителю министра, следует считать данный пост весьма важным и значимым для региональной элиты.

К основным ликвидным ресурсам, приносящим значительные доходы от продаж на внешних рынках, относится хлопок. В советский период производство этого продукта было затратным. Так, в 1990 году прямые затраты труда на производство 1 центнера хлопка-сырца в целом по Узбекистану составляли 32,28 человеко-часа, причем самые высокие показатели отмечались в Андижанской (38,69 чел.-часа) и Бухарской (37,65) областях, наименьшие – в Сырдарьинской (21,90), Ташкентской (26,20) и Джизакской (26,70). При этом происходили перекосы: уменьшение машинного парка[24] и использование ручного труда[25] привело к снижению издержек, что в последующем предопределило массовое привлечение населения к уборке урожая и отказу от техники. Нужно сказать, что хлопок являлся центром преткновения интересов союзной и республиканской элит, и между ними работали «черные» схемы, приносившие баснословные доходы коррумпированным лицам. Это четко показала группа следователей Генеральной прокуратуры СССР во главе с Тельманом Гдляном и Сергеем Ивановым, назвавшим наперекор устоявшемуся термину «узбекское дело» «делом Москвы». Группа пришла к выводу, что все нити коррупции вели в Кремль.

После принятия Узбекистаном независимости доходами от хлопка стали распоряжаться уже местные кланы. И они шли на все, чтобы этот источник продолжал приносить уже твердую валюту. Хотя в середине 1990-х годов мировые цены на хлопок-волокно стали снижаться почти в 2 раза. Однако это не снизило интенсивность производства, поскольку рынок продолжал нуждаться в этом продукте. С 2000-х годов произошли позитивные тенденции: экспорт хлопка, достигавшего в 2006 году 17,2% от общего объема внешних продаж, приносил доход внешнеторговым предприятиям Узбекистана в размере $1,099 млрд., в 2007 году – $1,123 млрд., 2008 году – $1,064 млрд., в 1 квартале 2009 года – $219,46 млн. В общем объеме экспорта в страны дальнего зарубежья в 2008 году доля хлопка составляла 13,6%, в СНГ – 1,1%. Всего в Узбекистане в том году было произведено отечественными предприятиями 1174,2 тыс. тонн хлопка-волокна, 1821,9 тыс. тонн хлопковых семян, 88,3 тыс. тонн хлопкового линта, 136,1 тыс. хлопкобумажной пряжи. Спрос на эту продукцию был устойчивым. Именно это обуславливало то, что, несмотря на подписанные Конвенции о запрете эксплуатации детского труда, правительство направило на хлопковые плантации школьников и учащихся колледжей.

По мнению экспертов, особый интерес к хлопковой продукции проявляют семья И.Каримова, Ташкентский клан (в лице Р.Азимова, Р.Иноятова, Э.Ганиева), а также в ограниченном ракурсе Самаркандско-Джизакский и Андижанский кланы. В связи с тем, что остальные кланы не получают столь значительных доходов, как они могли бы иметь, если бы хлопковые потоки проходили через них в полном объеме, местная элита отработала схемы контрабандных поставок в Кыргызстан, Казахстан, Туркменистан и Таджикистан. Это осознал И.Каримов, направивший на борьбу с контрабандой силы МВД и СНБ. Специальным декретом правительства «О дополнительных мерах по обеспечению сохранности хлопка-сырца урожая 2003 года» на органы внутренних дел возлагалась обязанность привлекать к ответственности, вплоть до уголовной, тех граждан, которые осуществляли кражу и хищение хлопка, попытку его незаконного вывоза за пределы республики[26]. Такими полицейскими методами власти хотели остановить контрабандный поток выращенного урожая в те государства, где за него платят в несколько раз больше и сразу наличными. Правительство установило порядок, при котором собранный хлопок-сырец подлежал обязательной ежедневной сдаче в приемные пункты. Запрещалось его хранение в местах, не предназначенных для этих целей и не отвечающих правилам пожарной безопасности, в том числе в домах и на приусадебных участках. Нельзя с уверенностью заявить, что правительственное решение имело особый успех. Учитывая коррупционные интересы правоохранительных органов, трудно ожидать больших успехов в этом деле, скорее всего, сотрудники МВД и ГТК сами содействовали теневым операциям местных кланов.

Производственные мощности регионов основаны на тяжелой, перерабатывающей индустрии. К примеру, Ташкентский клан в 1990 году располагал, по сути, монополией на выпуск продукции черной металлургии – 1014,5 тыс. тонн стали и 955,2 тыс. проката. В Андижанской области до 1988 года выплавляли сталь, правда, не более 2,5 тыс. тонн, что не играло какой-либо существенной роли для народного хозяйства. Особо следует сказать о горной промышленности и ее возможностях. В свое время И.Каримов говорил о перспективах этой отрасли: «Комплексный характер многих видов полезных ископаемых, хорошие горно-геологические условия залегания, их высокая территориальная концентрация создают условия для эффективного их освоения, развития целого ряда конкурентоспособных на мировом рынке горнодобывающих подотраслей промышленности.

Узбекистан выделяется по запасам и добыче драгоценных и редкоземельных металлов – золота высочайшей пробы, серебра, урана и др. В республике выявлены 30 месторождений золота, совокупные запасы которых превышают четыре тысячи тонн. По общему объему производства золота республика занимает второе место среди стран СНГ, восьмое – в мире, и пятое – по его производству на душу населения. Качество узбекского золота соответствует высшим мировым стандартам, и за последние два года оно было трижды удостоено международных призов. Значительными являются и запасы цветных и других стратегически важных редких металлов – меди, молибдена, свинца, цинка, вольфрама, лития и др.»[27]

Спрос на металлы на мировых рынках привел к значительному обогащению тех, кто контролировал металлургические комбинаты. В основном это касалось предприятий Ташкентской и Навоийской областей. Чтобы как-то уравновесить положение и обеспечить наполняемость государственного бюджета от экспорта, к примеру, меди правительство издало соответствующее постановление относительно ОАО «Алмалыкский горнометаллургический комбинат». Ставка налога на сверхприбыль была установлена с 1 июня 2004 года в объеме 30% от налогооблагаемой базы от $1901 до $2100 за тонну меди, причем она увеличивалась до 50% при размере базы с $2101 за тонну и выше. Нужно заметить, что ставку устанавливало Министерство финансов, руководителем которого был представитель Самаркандско-Джизакского тандема. Таким образом, часть прибыли оттягивалась у соперничающего Ташкентского клана. Официально заявлялось, что решение о налогообложении принято Кабинетом Министров республики с целью рационального использования минерально-сырьевых ресурсов, совершенствования механизма стимулирования предприятий добывающих отраслей индустрии в условиях благоприятной конъюнктуры мировых цен на высоколиквидную продукцию, оптимального распределения полученной сверхприбыли, а также пополнения государственного бюджета. Отмечалось также, что средства от суммы, превышающей $1,9 тыс. за тонну, остающиеся в распоряжении комбината после уплаты налога на сверхприбыль, аккумулируются на специальном счете для последующего целевого использования на реализацию инвестиционных проектов. В случае нецелевого использования эти средства в полном объеме взыскиваются в государственный бюджет с применением штрафных санкций – это положение было направлено на то, чтобы у Ташкентского клана было меньше резервов пополнения теневой казны за счет использования нелегальных схем и механизмов.

Нужно отметить, что экспорт металлов также считался высокодоходной статьей для кланов, которые проворачивали операции через собственные внешнеторговые фирмы. В 2008 году экспорт черных и цветных металлов составлял 7,0% от общего объема экспорта (или $810,1 млн.), хотя в 2007 году эта доля составляла 11,5%. В страны СНГ было экспортировано 3,3% от общего объема, а в дальнее зарубежье – 9,0%, то есть основными потребителями выступали Европа, Юго-Восточная Азия. Всего в Узбекистане в 2008 году было произведено продукции черной металлургии на 690,5 млрд. сумов (что выше предыдущего года на 5,7%), цветной – 2975,6 млрд. сумов (снижение на 5,1%). Итого промышленность выпустила 685,7 тыс. тонн стали и 643,0 тыс. тонн готового проката.

Связанной с металлургией являются отрасли тяжелой промышленности. Говоря об экономической эффективности, следует заметить, что прибыль отраслей машиностроения и металлообработки за 1980-1990 годы возросла с 37,1 млн. до 60,5 млн. рублей, или в 1,63 раза: рентабельность – 15,1%. В годы независимости закрылись предприятия, не имевшие особой рентабельности, но зато открылись новые направления. В создании национальной индустрии автомобилестроения были заинтересованы все кланы, однако И.Каримов предпочтение отдал Андижану, поскольку должен был компенсировать чем-то отсутствие представителей этой региональной элиты в значимых центральных органах власти. Получилось и так, что доходы от спекулятивных сделок с автомобилями получал именно этот клан, который потребовал закрыть внутренний рынок для импорта иномарок.

Таблица № 2.4 предоставляет обзор некоторых ликвидных товаров, производимых в республике и находящихся под контролем кланов. Следует учесть, что часть производств контролируется не только отраслью (ведомством), но и местными территориальными структурами (администрацией). Поэтому соотношение интересов ведомство-хокимият колеблется от 80:20 до 40:60 в денежном эквиваленте по отношению к конечному результату. Чем сильнее интегрировано производство в регион, чем больше используется для выпуска продукции местных ресурсов (сырье, электроэнергия, промышленная переработка, людские силы, инфраструктура), тем больше доходов остается на территории, то есть в распоряжении местной элиты. Например, речь может идти о переработке сельхозпродукции и выпуске консервированных изделий: этот процесс хоть и контролируется холдинговой компанией «Узплодовощвинпром» (Ташкентский клан), однако значительная часть прибыли остается в распоряжении местных бюджетов (в 2008 году произведено 157,9 млн. условных банок). То же самое касается и молочных продуктов (19,4 тыс. тонн).

 

Таблица № 2.4. Произведенная в 2008 году продукция и кланы, получающие основную прибыль от их реализации[28]

Продукция


Объем, произведенный в 2008 году


Контролирующий клан

Электроэнергия


50,1 млрд. кВт


Ташкентский клан

Кабельные изделия


170,8 млрд. сумов

Сборные железобетонные конструкции и детали


150,1 тыс. куб. м изделий

Минеральные удобрения


1064,9 тыс. тонн

Тракторы


2437 ед.

Культиваторы тракторные


1773 ед.

Водка и ликероводочные изделия


8566 тыс. дал

Цемент


6647 тыс. тонн


Семья И.Каримова и Ташкентский клан

Автомобили легковые


195038 ед.


Андижанский клан

Трикотажные изделия


29163 тыс. шт.

Нити шелка-сырца


281,2 тонны

Автобусы


1556 ед.


Андижанский клан + Самаркандско-Джизакский тандем

Аккумуляторы


447 тыс. шт.


Самаркандско-Джизакский тандем

Холодильники и морозильники


6218 ед.

Ковры и ковровые изделия


9262 тыс. кв. м


Хорезмский клан + Самаркандско-Джизакский тандем

Комбикорма


698,2 тыс. тонн


Сурхандарьинский клан

 

Таблица № 2.5 очерчивает промышленный потенциал кланов. Следует учесть, что данные рамки являются условными, однако они позволяют характеризовать экономические возможности региональной элиты, которые распоряжаются всем тем, что произведено на их территории (или осуществляют основной контроль). По объему промышленной продукции в целом по республике лидирует Ташкентский клан (28%), а внутри этого клана – столица (52%). Для Андижанского клана значимым является Андижанская область (52%), для Самаркандско-Джизакского тандема – Навоийская область (58%) и для Сурхандарьинского клана – Кашкадарьинская область (88%). Нужно заметить, что Кашкадарья по промышленным мощностям сопоставима с объемом продукции, выпускаемой Навоийской, Ташкентской и Андижанской областями. Учитывая, что представителей Сурхандарьинского клана не столь много в центральных органах власти, можно осознать, какая ныне создается напряженная ситуация в отношениях местных элит с главой государства, не назначившего на важный пост кого-то из данного региона.

 

Таблица № 2.5. Производство промышленных и потребительских товаров по регионам, контролируемых местными клановыми группами, 2008 год

Регион/ Клан


Производство промышленной продукции[29]


Производство потребительских товаров

Всего, млрд. сумов


На клан, в %[30]


Всего, млрд. сумов


На клан, в %

Андижанская область


2942,2


51,63


2151,9


70,38

Наманганская область


434,5


7,62


266,5


8,71

Ферганская область


2323,3


40,7


639,1


20,9

Итого на Андижанский клан


5698


24,06


3057,5


41,1

Бухарская область


975,0


18,74


401,6


28,55

Самаркандская область


928,5


17,84


687,9


48,9

Навоийская область


3002,2


57,7


161,9


11,51

Джизакская область


296,6


5,70


155,2


11,03

Итого на Самаркандско-Джизакский тандем


5202,3


21,97


1406,6


18,91

Сурхандарьинская область


403,6


11,68


142,0


36,53

Кашкадарьинская область


3049,5


88,32


246,7


63,47

Итого на Сурхандарьинский клан


3453,1


14,5


388,7


5,22

Каракалпакстан


294,9


45,92


102,6


40,26

Хорезмская область


347,2


54,08


152,2


59,74

Итого на Хорезмский клан


642,1


2,71


254,8


3,42

Сырдарьинская область


248,3


3,68


110,8


4,75

Ташкентская область


3018,8


44,78


785,4


33,72

Ташкент


3472,8


51,52


1432,7


61,51

Итого на Ташкентский клан


6739,9


28,46


2328,9


31,31

Всего по Узбекистану


23679,0


...


7436,5


...

 

С другой стороны, лидером по производству потребительских товаров считается Андижанский клан (41% от всего объема), 1/3 приходится на Ташкентский клан и почти 1/5 – на Самаркандско-Джизакский тандем. Что касается остальных регионов, то их объемы не столь значительны – менее 10% от общего производства товаров массового спроса. Все эти ресурсы стали основой экономического могущества кланов и созданной ими политической системы. Эксперт Д.Озоди отмечал в этом контексте: «Меж тем, авторитарно-тоталитарные постсоветские режимы оказались заложниками созданной системы. Во-первых, экономическое развитие и социальное положение широких слоев общества отныне определяется клановыми интересами. Борьба группировок и их лидеров за влияние и “контроль над ресурсами” подменяют стратегические и тактические задачи развития. Во-вторых, государственный аппарат, бюрократия, включая “силовиков”, исходя из личных и клановых интересов, участвует в “ресурсных сделках” как одна из заинтересованных сторон. В-третьих, происходит имитация политического процесса, в результате чего партийно-политическая система становится все более маргинальной. Партии, выборы и представительные органы власти уже не способны обеспечить баланс различных политических сил, стабилизировать политическую ситуацию в рамках общенационального консенсуса. Увеличение разрыва между богатыми и бедными, пауперизация, усиление этнического национализма как формы социального протеста, обострение “подковерной борьбы” в правящих кругах – все это объективно ведет к острому системному кризису в ряде стран СНГ, обладающих серьезными запасами углеводородов и других природных ресурсов»[31].

Если говорить об экономической мощи, то кланы осознают, какими ресурсами располагают и какие проекты могут реализовать на своей территории, в том числе и при содействии иностранных партнеров. В частности, ныне Самаркандско-Джизакский тандем особое внимание уделяет такому перспективному направлению, как добыча урана. По данным МАГАТЭ, Узбекистан стоит на 7 месте в мире по запасам урана и на 5 – по его добыче. В стране разведано на 2009 год около 40 месторождений с запасами урана, основу которых составляют 27 месторождений, расположенных в основном в Самаркандской области. По данным информационного центра Государственного комитета по геологии и минеральным ресурсам республики, разведанные и оцененные запасы урана составляют 185,8 тыс. тонн. В 2007 году добыча урана в Узбекистане выросла до 2,27 тыс. тонн или на 0,5%. Нужно при этом отметить, что республика не обладает собственной атомной промышленностью, весь произведенный малообогащенный уран поставляет на экспорт, а значит, кланы могут рассчитывать на значительные доходы в валюте.

Контролируемое ими государственное предприятие «Навоийский горно-металлургический комбинат» (НГМК) планирует инвестировать в течение пяти лет в строительство новых урановых рудников $63,5 млн. В рамках увеличения добычи урана до конца 2012 года будут осуществлены расширение и реконструкция сернокислотного производства стоимостью около $12 млн. Реализация программы позволит увеличить добычу урана в 2012 году в 1,5 раза. Более того, привлекаются иностранные инвестиции в эту сферу[32], что позволяет Самаркандско-Джизакскому тандему чувствовать за собой и международное влияние. В этом контексте интересны исследования, проведенные Джеффри Саксом и Эндрю Уорнером, которые утверждали, что «государства, базирующие свой бюджет на налогах, взимаемых с экспортеров сырья, как правило, обладают менее демократичными политическими структурами и менее развитым гражданским обществом. Это происходит потому, что контроль за добычей и транспортировкой полезных ископаемых концентрируется в руках нескольких крупных компаний, в большинстве случаев связанных с государством. Руководители этих структур неизбежно приобретают колоссальное влияние в политической сфере. Подобное распределение ролей неизбежно порождает коррупцию: влиятельные нефтяники (газовики, производители ценной древесины, алмазов и пр.) добиваются принятия благоприятных для них решений, которые часто негативно отражаются на других секторах экономики, не обладающих столь серьезными финансами и влиянием. Кроме того, наличие богатых запасов сырья, в большинстве случаев, негативно отражается на состоянии самой добывающей индустрии: руководители этих фирм или государство предпочитают быстро получить прибыль, а не делать долгосрочные инвестиции в расчете на доходы, которые можно будет получить через десятилетия»[33].

Безусловно другое – все современные тенденции коррупции и клановых интересов корнями уходят в прошлую социалистическую систему. Понятно, что в советское время теневые отношения были скрыты от официального взора, более того, они не воспринимались, как серьезная угроза социалистическому строю. Однако следует понимать, что жизнь практически любого гражданина СССР протекала в двух плоскостях – открытой и неофициальной. Открытая была представлена публичной огласке, а вот вторая тщательно оберегалась от постороннего интереса. Люди стремились к поиску нелегальных источников дохода, так как официальная сторона не всегда позволяла им жить достойно или обеспечивать социальный статус. Кланы в этом отношении придерживались таких же принципов. Концентрируя в своих руках экономические ресурсы, они содействовали укреплению материального достатка населения подконтрольной территории. Это можно видеть по объему введенного индивидуального жилья населения за собственный счет: в 1976-1980 годах больше всего было введено в Каракалпакстане (1,426 млн. кв. м) и Хорезмской области (1,091 млн. кв. м) – именно тогда главой Верховного Совета Узбекской ССР был Назар Матчанов, представитель Хорезмского клана, который позволял легализовать землякам теневые доходы через жилищное строительство. Статистика свидетельствовала, что средняя обеспеченность населения жильем в расчете на одного жителя в Хорезмской области в 1980 году составляла 13,6 кв. м общей площади, Каракалпакстане – 10,8 (что выше, чем в Ташкенте – 10,4 кв. м).

Пришедший к власти в парламенте в конце 1970-х годов Иномжон Усманходжаев также создал условия для Ферганской долины: в Андижанской области было введено 1,42 млн. кв. м, в Ферганской – 1,055 млн. кв. м, Наманганской – 0,573 млн. кв. м. Но при этом следует учитывать плотность населения и понимать, что означают объемы строительства. При первом коммунисте республики Шарафе Рашидове Джизакская область ввела за счет государства 1,097 млн. кв. м жилья для населения, при этом не забывая и требования столичного клана – в Ташкенте и Ташкентской области возросло число домов и квартир с общей площадью в 5,203 млн. кв. м.

Что касается Сурхандарьинского клана, то его показатели в 1980 году были не столь впечатляющими – 9,6 кв. м в Сурхандарье и 9,1 кв. м в Кашкадарье. В последние годы Союза никто уже не скрывал своих богатств: люди без опаски репрессий строили жилье, легализуя капитал, сформированный в нелегальной деятельности. Так, к 1990 году в Хорезмской области на 1-го жителя приходилось 16,3 кв. м жилья, Каракалпакстане – 14,5, Ташкенте – 15,3, Ферганской и Ташкентской области – по 12,3 кв. м.

Следует учитывать то обстоятельство, что неэффективная экономика была выгодна для тенекратов и стоявшими за ними кланов и мафии, потому что она позволяла выводить из официального оборота значительные активы. Под издержки, списания затрат, переоценку, сверхплановые убытки подводились материалы и ресурсы, необходимые для нелегального производства. Коррумпированная бюрократия, регулирующая вопросы товарных и материально-финансовых потоков, позволяла осуществлять эти операции как в рамках существующих норм и правил, так и неофициальных соглашений с заинтересованными проверяющими органами, где также находились представители кланов. Общими усилиями им удавалось прокручивать невиданные по масштабам операции. И они все больше и больше создавали условия для теневой экономики, поскольку это позволяло им извлекать неучтенную прибыль и укреплять свой социальный и экономический статус. По мнению экспертов, только в строительстве уходила «налево» 1/3 часть ресурсов – строительных материалов, финансов из бюджетов организаций и учреждений.

В таблице № 2.6 даются данные о непроизводительных расходах народного хозяйства республики в последние годы советской власти. Видно, что строительная индустрия производила огромное количество потерь за счет распыления средств, хищения стройматериалов, удорожания объемов работ, переоценке затрат. По мнению экспертов, данная отрасль была наиболее подверженной теневой экономике и коррупции, именно на строительстве создавались основные нелегальные доходы. Легкая промышленность и жилищно-коммунальный сектор также считались передовыми в области теневых отношений. Именно там списывались важные ресурсы путем переоценки, списания в брак или потери, которые затем уходили на «черные» рынки. В итоге потери в 1989 году равнялись 5,31% от валового национального продукта, а в 1990 году – 3,95%, однако это свидетельствует не столько об улучшении менеджмента и контроля над пользованием ресурсами, сколько об улучшении форм сокрытия таких потерь.

 

Таблица № 2.6. Потери и непроизводительные расходы в Узбекистане за 1989-1990 годы, в млн. рублей[34]

Показатели


1989


1990

Всего потери и непроизводительные расходы по республике


1626,1


1265,9

Из них:


 

- списание затрат по неосуществленному и окончательно прекращенному капитальному строительству и другие списания


131,7


267,2

- потери от уценки товаров, не пользующихся спросом населения, устаревших фасонов и моделей


55,3


57,7

- сверхплановый убыток от эксплуатации жилищно-коммунального хозяйства


120,5


124,8

- сверхплановый убыток от брака в промышленности и строительстве


5,2


3,6

- потери от списания в убыток, издержки обращения, недостачи, хищения и порчи ценностей


143,2


135,4

- потери от списания дебиторской задолженности


59,9


46,3

- потери от падежа скота


0,9


52,4

- потери от отходов


40,5


-

- потери от простоев


1,0


1,0

- потери от операций с тарой


0,9


0,8

- экономические санкции (штрафы, пени, неустойки), уплаченные


200,5


156,8

- потери от стихийных бедствий


276,6


68,1

- прочие непроизводительные расходы, потери и убытки


589,9


351,0

Задолженность по недостачам, хищениям и порче товаров, материальных ценностей, на конец года, млн. рублей:


 

- общая сумма задолженности, отнесенная с виновных лиц


166,2


167,2

в том числе выявленных в отчетном году


47,0


45,9

- взыскано с виновных лиц


30,7


31,4

- списано в убыток и издержки производства


12,1


16,9

- остаток на конец года


123,4


118,9

 

Особо следует сказать о штрафах и санкциях, выставляемых друг другу участниками договорных отношений. Подобные меры позволяли официально передавать часть финансовых ресурсов из одного предприятия в другое без выполнения каких-либо работ или поставок – это была отработанная «теневая» схема вывода ресурсов. Например, руководство крупного промышленного предприятия через подставных лиц создавало частный кооператив или иной хозяйствующий субъект (МП, ООО, ТОО и пр.), с которым затем заключало договор на поставку продукции или выполнения каких-либо работ. Естественно, придерживаться данного документа никто не собирался, а поэтому, не выполнив обязательства перед партнерами, предприятие выплачивало штрафы и пени. Именно за счет данных ресурсов кооператив формировал оборотные средства и начинал легальную деятельность на рынке. Если посмотреть цифры за 1989-1990 годы, то можно заметить, что эта схема работала довольно успешно. Основная сумма нелегальных доходов оседала у региональных кланов.

Такие же схемы работали и по списанию дебиторской задолженности, когда также уводились из официального оборота экономические активы. Попытки государства вернуть средства были малоэффективными, только за два года удалось взыскать с виновных лиц за хищения и порчу товаров на 62,1 млн. рублей, что составляло 18,6% от общей суммы потерь и недостачи. Следует добавить, что за 1980-1990 годы остатки задолженности по взаимным расчетам между хозяйствующими субъектами возросли с 589,7 млн. рублей до 1397,5 млн., причем в судьбоносный 1988 год этот показатель достигал аж 1878,4 млн. руб.[35]

В 1990 году не выполнили договорных обязательств 1/5 часть предприятий и объединений Ферганской (на 46,6 млн. рублей), Андижанской (66,2 млн.), Самаркандской (52,2 млн.) областей, Каракалпакской АССР (11,7 млн.) и города Ташкента (45,0 млн.), 1/4 часть – Ташкентской области (112,7 млн.)[36]. Эти области отличались высокой концентрацией объектов промышленной индустрии, особенно оборонного значения. При этом следует отметить, что доля кооперативов Ферганской области составляла 8,24% от общего числа по республике (объем реализованной продукции – 107,4 млн. рублей, или 4,92% от общего объема), Андижанской – 7,11% (114,4 млн., или 5,24%), Самаркандской области – 12,6% (155,2 млн., или 7,11%), Каракалпакстана – 5,7% (87,0 млн., или 3,98%), Ташкента – 23,0% (885,6 млн., или 40,6%) и Ташкентской области – 13,5% (364,3 млн., или 16,7%)[37], то есть эти регионы, меж тем, располагали большим количеством частных предприятий и объемом выполненных работ, услуг и выпущенной продукции. По мнению экспертов, некоторая часть кооперативов была учреждена теневыми структурами именно для перекачки ресурсов, поставляемых на государственные промышленные объекты по лимитам и фондам Госплана, Госснаба и других министерств и ведомств[38], то есть они являлись дефицитными и ограниченными для свободной реализации. Подобное могло иметь место лишь при наличии устойчивой коррупции как в рамках отношений министерство-предприятие (или снабженец-потребитель), так и предприятие-кооператив (перераспределитель-потребитель). Естественно, именно между участниками этого процесса вращались неучтенные доходы и прочие материальные блага, и тогда экономические отношения высвечивали политическую составляющую: подкупленный чиновник направлял предприятию, контролируемому кланами, ресурсы, а то, в свою очередь, перераспределяло их кооперативу, находящемуся в собственности региональных элит. Прибыль доставалась теневым структурам, убытки – государственному предприятию. Проверяющие инстанции, обеспечивающие безопасность и латентность, также были вовлечены в теневые сделки.

Рэкет – административный и уголовный, откаты, сложности с финансовой отчетностью и необходимостью выполнения бесконечного множества процедур регистраций, перерегистраций и прочих формальностей (патентов) вынуждали часть бизнесменов уходить с официальной арены в теневую среду. Особенно это сильно проявлялось в регионе, контролируемом столичным кланом. Так, за 1989-1990 годы число граждан, занятых индивидуальной трудовой деятельностью, сократилось в Ташкенте с 4400 человек до 3706, Ташкентской области – с 3352 до 3170, Сырдарьинской – с 982 до 694 чел. Аналогичная ситуация была в Самаркандской области – с 3394 до 3162 и Бухарской – с 3377 до 2537 чел. В других регионах кланы придерживались другой политики – там предприниматели выполняли также функцию потребителей ресурсов, которые затем отдавали часть доходов теневикам. Поэтому в те годы, наоборот, число индивидуалистов в экономике росло: к примеру, в Джизакской области с 327 до 589, Ферганской – с 3173 до 3369, Сурхандарьинской – с 681 до 753 чел. Однако это имело место до определенной поры, так как независимость принесла новые условия для теневой деятельности.

Как известно, доля союзной собственности в Узбекистане, особенно в добывающей и перерабатывающей промышленности, была высока. Лишь к 1990 году удельный вес предприятий, находящихся в союзно-республиканском подчинении, достиг 65%, из них в республиканском – 63%. Это произошло за счет передачи части объектов в собственность правительства Узбекистана. Естественно, речь шла о стратегических предприятиях, связанных с производством золота, урана, цветных и черных металлов, энергетики, нефтедобычи и пр. И они, нужно отметить, были более эффективными, поскольку обеспечивали безопасность и стабильность всего СССР. Так, в 1980 году из общей прибыли по республике в 3036 млн. рублей на произведенную предприятиями союзной собственности приходилось 36,9%, а соотношение к республиканской как 0,58:1, то есть более 1/2. Кланы претендовали на технологию и производство, а также результаты труда этих предприятий, поскольку они генерировали устойчивую прибыль. Политика горбачевской «перестройки» сыграла свою роль: часть этих предприятий перешла в собственность местной власти. К 1990 году оставшаяся у союза собственность в Узбекистане производила четверть общей прибыли (которая равнялась 7770 млн. рублей), однако соотношение к республиканской составляло 0,33:1, то есть 1/3.

Другим примером функционирования теневой экономики является перераспределение активов – оборотных и основных фондов и средств в русло частного потребления. Безусловно, это не могло не иметь место при существующей коррупционной составляющей. Таким образом, дефицитные и важные ресурсы для государственных предприятий просто уходили «налево», а контролирующие структуры осуществляли прикрытие. Таблица № 2.7 очерчивает некоторые тенденции, имевшие место в те годы. Через призму собственности, производительности труда и заработной платы можно отследить, как происходило перераспределение экономических активов республики.

 
Таблица № 2.7. Показатели экономического состояния Узбекистана за 1980-1990 годы

Показатели


1980


1985


1986


1987


1988


1989


1990


1990 к 1980, в %

Все основные фонды, включая скот, млрд. рублей, в сопоставимых ценах


56,1


77,8


82,0


86,2


90,2


95,0


100,9


179,8

В том числе:


 

- государственная собственность


48,5


68,2


72,4


76,2


79,4


82,8


87,3


180

- кооперативная собственность


1,1


1,8


2,0


2,2


2,4


2,7


2,9


263,6

- колхозная собственность


3,7


4,7


4,5


4,7


4,6


4,9


5,2


140,5

- личная собственность


2,8


3,1


3,1


3,1


3,8


4,6


5,5


196,4

Прирост производительности труда и заработной платы, в % к предыдущему году, по отраслям:


 


 


 


 


 


 


 


 

Промышленность:


 

- производительность труда


3,0


4,6


3,4


0,3


2,3


3,4


1,7


-

- средняя заработная плата


2,0


1,8


0,4


2,2


7,8


8,1


8,5


...

Сельское хозяйство:


 

- производительность труда


6,7


3,4


2,6


-0,4


13,3


-5,5


1,5


-

- средняя заработная плата


7,8


1,9


1,1


1,1


12,6


10,9


20,4


-

Строительство


 

- производительность труда


2,6


-1,4


1,0


0,9


5,6


-0,3


-


-

- средняя заработная плата


2,8


-0,1


-0,7


1,0


6,8


5,7


7,3


...

Производительность общественного труда, прирост в %


0,4


-0,7


...

Вклады населения в учреждениях сбербанка, млн. руб.


3390


4666


5053


5514


6153


7158


8397


247,6

 

Следует отметить, что с 1980 по 1987 годы размеры личной собственности граждан не сильно увеличились, однако с 1988 года произошел резкий скачок – как результат кумулятивного действия горбачевской политики перестройки, что означало легализацию того, что было нажито далеко не праведными путями до этого момента, а также в период реформ последнего пятилетия Советского Союза. Это время было бурным с точки зрения криминализации общества и усиления нелегальных процессов в сфере экономики. За одиннадцать лет объемы основных фондов республики возросли в 1,79 раза, причем если у государственной собственности в 1,8 раза, то у кооперативной – в 2,63 раза (коэффициент опережения составил 1,46), личной – в 1,96 раза (1,08). Как говорилось выше, часть ресурсов просто перераспределялась из общенародной собственности в частные структуры – кооперативы, личную собственность граждан. Делалось это полузаконными, а чаще всего, незаконными способами.

Вопрос в том, откуда брались эти ресурсы? С 1988 года заметны серьезные изменения в производительности труда и заработной платы – эти показатели изменили свое соотношение. Если раньше рост производительности труда опережал рост заработной платы, то впоследствии процессы протекали в противоположном направлении. В итоге к 1990 году рост зарплаты над производительностью труда в промышленности опережал в 5 раз, в сельском хозяйстве – в 13,6 раза, в строительстве – в 7,3 раза. А в целом в общественном производстве за 1986-1990 годы производительность снизилась на 0,7%. То есть практически не было реальных возможностей формировать материальное благополучие, страна проедала сама себя. Деньги или производились из «пустого места», или за счет теневых операций. Косвенно об этом свидетельствуют тот факт, что в то же время вклады населения в банках увеличились за 11 лет в 2,47 раза. Это было результатом того, что:

- во-первых, большие обороты набирала теневая экономика, вовлекая в свою сферу трудовые ресурсы и материальные средства из государственных фондов республики;

- во-вторых, поставляемые из союзного центра материальные ресурсы по лимитам и фондам просто расхищались и переправлялись в частный сектор производства;

- расхищались союзные дотации, предоставляемые Узбекистану;

- все больше предприятий использовали некачественную статистику и вводили двойную бухгалтерию для избежания налоговых отчислений и вывода денежных средств из сферы банковского контроля.

Государственные капитальные вложения все больше и больше подвергались хищениям и нецелевому перераспределению. В итоге с 1986 по 1990 годы в 2,58 раза, или с 1146 до 2960 возросло число объектов, где было приостановлено или законсервировано строительство; полная сметная стоимость – с 5005,7 млн. рублей до 1789,2 млн.; а общий объем капитальных вложений, подлежащих освоению до полного завершения – с 171,2 млн. до 1235,8 млн. рублей, то есть в 7,21 раза. Это как нельзя лучше характеризует ту обстановку, которая сложилась вокруг государственных средств, направляемых на расширение производственных и социальных мощностей, однако исчезающих по пути в «неизвестном» направлении. Чиновники, контролируемые кланами, умело манипулировали отчетами и показателями, выводя из-под контроля огромные суммы. При этом перед судом представала незначительная часть расхитителей: так, если в 1985 году за хищения государственного или общественного имущества было осуждено 4891 человек, то в 1990 году – всего лишь 3070. Но при этом число зарегистрированных такого рода преступлений фиксировалось в эти годы: соответственно, 4440 и 7171. Между тем, по оценкам сотрудников УБХСС МВД Узбекистана, фиксировалось не более 5-7% всех преступлений в сфере экономики. Высокая латентность и использование запутанных схем (двойная бухгалтерия, искажение отчетности, завышение естественных норм убыли, потерь и пр.) позволяли преступникам действовать практически безнаказанно[39].

Данный тезис подтверждается тем, что в указанный период развитие получили те кооперативы, которые были связаны со строительной деятельностью. Согласно статистическим данным, в 1990 году из 9779 кооперативов 3178, или 32,4%, были строительными, в них было занято 103244 человека (или 38,4% от всех работающих в кооперативах) – это огромный производственный актив. Причем только под контролем Ташкентского клана находилось 1344 таких предприятия, что составляло 42,2%. По оценкам экспертов, именно Ташкентская область (в меньшей степени Сырдарьинская) была вовлечена в нелегальные операции со строительством и злоупотреблениями со строительными ресурсами. Не отставал и Самаркандско-Джизакский тандем, взявший под свою «опеку» 24% всех строительных кооперативов.

С другой стороны, строительные кооперативы стимулировали соответствующую отрасль, поставляющую строительные материалы. Так, индустрия стройматериалов увеличила прибыль с 44,8 млн. до 125,2 млн., или в 2,79 раза, при рентабельности в 1990 году в 9,1% (при этом у цементного производства – 12,7%). Возросший спрос у частных предприятий и населения на строительные ресурсы был обусловлен снятием ограничений на возведение тех или иных жилых и производственных строений, расширением земельных наделов для частного строительства. Кланы, на территории которых функционировали заводы стройматериалов[40], сразу осознали важность контроля над ними и сделали все, чтобы они в первую очередь попали под программу разгосударствления и приватизации.  Впоследствии это позволило им укрепить свою экономическую базу.

Нужно сказать, что в последние годы Союза был мощный выброс теневых средств в официальную сферу. Однако неотработанность и узость принимаемых решений, чрезмерная регламентация частного предпринимательства, криминальный, а также административный рэкет понудили бизнес вновь уйти в подполье. Легче стало работать вне официального контроля и платить взятки контролирующим структурам, чем выплачивать налоги, пошлины, взносы и совершать другие платежи, включая все те же коррупционные отступные. Граждане, которые работали кроме основного места еще и по совместительству, пришли к такому же мнению и вновь вернулись в «тень». Это заметно по состоянию доходной части республиканского бюджета. К 1990 году в стране расцветала криминально-рыночная экономика, а государство получало незначительные средства.

Так, если в 1986 году, с момента провозглашения новой экономической политики сумма подоходного налога составляла 900,5 млн. рублей, в 1987 году – 950,9 млн., в 1988 году – 1030,5 млн., а в 1989 году – уже 1135,1 млн., то в 1990 году произошло резкое снижение – 756,4 млн. (или в 1,5 раза), что ниже даже предперестроечного периода. Второй индикатор, демонстрирующий негативную тенденцию – это изменение других видов подоходного налога и платы за патент: в 1988 году сумма равнялась 14,7 млн. рублей, в 1989 году – 92,6 млн., а к 1990 году она снизилась до 19,7 млн., то есть в 4,7 раза! При этом следует сказать, что численность занятых индивидуальной трудовой деятельностью увеличилась с 2,8 тыс. человек в 1985 году до 13,4 тыс. в 1990 году. Как видно из этого: или снижалась производительность труда, или просто шло сокрытие доходов.

Изменения происходили в республиканском масштабе. Немаловажно в этом процессе то, что особое влияние оказывала теневая экономика. В составе фондов потребления и накопления национального дохода также происходили структурные сдвиги: все больше уходило на личное потребление населения, что свидетельствовало о росте доходов: с 11,8 млрд. рублей в 1980 году до 18,7 млрд. рублей в 1990 году (и это при том, что доходная от налогов граждан часть бюджета снижалась). Прирост основных фондов также изменился: снижался объем производственного назначения за эти годы с 2,6 млрд. до 1,4 млрд., тогда как увеличивался непроизводственного – с 1,0 млрд. до 3,8 млрд. рублей. То есть население и частные предприятия вкладывали финансовые активы в жилье и в объекты обслуживающего значения (то есть приносящие быстрый доход – бытовые услуги, общественное питание, торговля), которые затем превращались в капитал, принося прибыль.

Конечно, все экономические и общественные процессы в стране контролировались кланами через властные структуры. Особое внимание следует уделить распределению управленческого персонала, если говорить о доступе к ресурсам. Согласно статистике советского периода, в 1980 году в Узбекистане насчитывалось 102,7 тыс. работников аппарата органов государственного и хозяйственного управления, кооперативных и общественных организаций, причем на министерства и ведомства приходилось 67,3 тыс., аппарат Верховного Совета и исполкомов Советов народных депутатов – 16,4 тыс., судебные и юридические учреждения – 3,8 тыс., кооперативных и общественных организаций – 15,2 тыс. Как видно, в тот момент органы строились по вертикали, и поэтому кланы вынуждены были подстраиваться под требования центральных органов власти. Но при этом их представители работали в низовых структурах – районных и городских управлениях и отделах, всего там насчитывалось 22,9 тыс. человек. Численность работающих в министерствах Каракалпакстана и областных отделах было почти равно занятым в органах хозяйственного управления – 17,4 тыс. и 15,2 тыс. Через них прокручивались пока что незначительные ресурсы из республиканского и федерального бюджета, спускаемые вниз.

В течение десяти лет происходило сокращение чиновничьего аппарата, что было обусловлено введением рыночных принципов – до 78,7 тыс. При этом больше полномочий передавалось из союзного центра республикам – это обуславливалось горбачевской политикой регионального хозрасчета, а также требованием национальных окраин предоставить им больше прав и самостоятельности. Следует вспомнить, что именно в 1990 году Верховным советом республики была принята декларация об экономическом суверенитете Узбекистана[41]. Но при этом возросла численность занятых в местных органах власти – до 20,9 тыс. человек, судебных и юридических учреждениях – до 4,6 тыс. Более того, увеличивались расходы республиканского бюджета на управление с 94,5 млн. рублей в 1985 году до 184,6 млн. в 1990 году – это свидетельствовало о затратности государственного аппарата, несмотря на административную реформу. Впоследствии структуры союзного и союзно-республиканского подчинения были демонтированы, а вместо них власть получили органы власти на местах – теперь они были полными владельцами того, что располагалось на их территории. Как отмечал один эксперт-историк: «Начался процесс прихода на руководящие посты чиновников, ранее занимавших средние и низшие звенья. Большинство из них были воспитаны на устоях национального общинно-феодального консерватизма и «социального» исламизма»[42].

И именно в первые годы независимости И.Каримову приходилось лавировать между кланами, играть на их противоречиях, чтобы склонить на свою сторону и укрепить центральные органы. В этом ему способствовала стагфляция, которая нарастала после разрушения СССР. Этот «карт-бланш» был хорошо использован и дальше, когда пришлось преодолевать очередной финансово-экономический кризис после 1995 года, охвативший весь Узбекистан[43]. Чтобы скрыть реальные расходы на государственное управление, бюрократы использовали относительные показатели, которые мало могли прояснить ситуацию для неспециалистов. Так, в отчетах Министерства финансов указывалось: затраты на содержание органов государственной власти, управления и судебных органов за 2001-2004 годы в среднем составляли 0,55% от ВВП. Однако эксперты были уверены в сокрытии реальных расходов на содержание государственного аппарата управления.

Следует отметить другой факт: несогласованность действий и функций центральной и местной власти сохранилась, если не сказать хуже – обострилась. Как отметили эксперты, «нетранспарентность распределения расходных полномочий между центральными и местными бюджетами снижает эффективность управления бюджетным циклом в регионах. Статьи 22 и 23 Закона “О бюджетной системе” слишком общо описывают специфику расходных полномочий бюджетов разных уровней. В то время как анализ ситуации указывает на наличие разделения расходных полномочий республиканского и местного бюджетов. Нетранспарентность разделения полномочий распорядителей бюджетных средств способствует размытости процедур заключения контрактов на производство и доставку общественных услуг, мониторинга, контроля и отчетности исполнения и результатов бюджетополучателей (предприятий государственного и частного сектора).

Двойное подчинение территориальных структур министерств и ведомств также снижает ответственность за рациональное использование средств, когда территориальные подразделения министерств и ведомств в большей степени подчинены центру. Это снижает эффективность горизонтального взаимодействия территориальных подразделений с МОВ, в том числе на основе договорных и партнерских отношений. Неэффективность горизонтального взаимодействия между местными органами власти и отраслевыми структурами (республиканского и местного уровня) обусловлена и отсутствием законодательных документов, которые четко определяли бы взаимоотношения между территориальными и отраслевыми государственными структурами»[44]. Как видно из этого, возможности злоупотребления вытекали из-за неэффективности управления бюджетными средствами, а также между финансовыми и материальными потоками, создаваемых на местах и направляемых по отраслевой цепочке.

К середине 1990-х годов национальная экономика застопорилась в своем развитии, и это было видно без лживой статистики. В 1995 году уровень ВВП составлял 83,4% от 1989 года, заработная плата – 9,2%; при этом среднегодовые темпы инфляции достигали 304,6%. Зарегистрированные безработные в возрасте 15-25 лет достигали 64,1% от общего числа, уровень преступлений со стороны несовершеннолетних равнялся 239 случаям на 100 тыс. населения[45]. Разрыв официального курса доллара к узбекскому суму и «черного» рынка значительно увеличился. В конце сентября 1991 года неофициальный курс доллара составлял 61,2 рубля, к началу января 1992 года – уже 182,8 рубля, в конце июля 1993 года – 3881,6 рубля. В июле 1994 года был введен узбекский сум, и на тот момент соотношения к доллару сум-купона (промежуточной валюты) и сума составляли 1:24164,3 и 1:15,1. Но финансовые структуры, подконтрольные Самаркандско-Джизакскому тандему, не удержали новую узбекскую валюту от обесценения. Параллельный валютный рынок продолжал существовать, и на этом наживались те, кто имел доступ к конвертации и золотовалютным запасам. К концу марта 1995 года неофициальный курс достигал 42,6 сума за доллар, к началу апреля 1997 года – 150,7 сума, к концу августа 1999 года – 530,8 сума. Это было яркое подтверждение того, что реформы зашли в тупик, а политика И.Каримова не соответствовала реальности.

Тенденция росла: на 4 апреля 2000 года официальный курс составлял 147,7 сума за доллар, неофициальный – 800, на 9 мая – 233,2 сума и 820 сумов соответственно. Никакая пропаганда, никакие административные методы не скрывали и практически были бессильны перед наличием теневого валютного рынка, и власти вынуждены признать, пускай косвенно, ее существование. С июля 2000 года появился новый, т.н. «внебиржевой» курс, который считался выше официального, но все же ниже «черного» – это был какой-то компромисс между правительством и теневыми дельцами, использовавшими финансовые проблемы для личного обогащения. На 10 октября 2000 года доллар оценивался Центральным банком в размере 302,41 сума, «внебиржевой» курс выдавал оценку 690 сумов, а теневые валютные диллеры меняли за 820 сумов. Дисбаланс проявился и в том, что в стране функционировало несколько курсов валют:

- курс Центрального банка – для налоговых и таможенных платежей;

- курс коммерческих банков – для торговых и прочих операций, причем он был наличным и безналичным, и разница достигала 40%;

- курс товарно-сырьевой биржи – т.н. легитимные суммы, которые использовались экспортерами и импортерами продукции во взаиморасчетах с иностранными партнерами;

- курс «черного» рынка – там, в основном, население (особенно «челноки») приобретало иностранную валюту, поскольку в коммерческих банках приобрести было очень сложно из-за коррупции и ограниченности обмена;

- клиринговый курс – для расчета между государствами, где курс доллара был выше, чем на «черном» рынке.

Исходя из этого, на многие товары устанавливались совершенно разные цены: оплата в сумах наличными и безналичными, в СКВ наличными и безналичными, на бирже по легитимным сумам. Таким образом, финансовая система практически деградировала из-за абсолютно непрофессиональных действий руководства страны. В этих условиях экономика испытывала жесточайший прессинг, и вывести ее из кризиса И.Каримов намеревался опять-таки старыми методами – репрессиями, командным управлением, директивами частным хозяйствам, ограничениями для бизнеса и т.д. Все это сопровождалось также мероприятиями по подавлению политических прав и свобод граждан, уничтожению либеральной оппозиции. В итоге все больше денежной массы обращалось вне банковского сектора, продуцируя инфляцию. Так, в 2006 году доля монетарного фактора в инфляции на потребительском рынке составляла 30,6%, а инфляционных издержек – 32,4%, заработная плата – 16,3%. Сильным фактором давления на финансовый рынок был внебиржевой обменный курс – его удельный вес достигал 27,8%, что сопоставимо с монетарным фактором. Известно, что к этому периоду ответственность за состояние финансово-потребительского рынка лежала на столичном клане, представители которого регулировали активы в министерствах финансов, экономики.

Косвенным показателем финансовых сложностей была и установленная Центральным банком ставка рефинансирования в 32,3% в 2000 году, 34,5% в 2002 году. Правда, в 2006 году она была снижена до 14%, однако это не из-за улучшения макроэкономической стабильности, а в связи с применением административных методов управления денежной массой. Уровень инфляции в 2000 году по отношению к 1999 году (прирост) составлял 28,2%, в 2001 году – 26,6%, в 2002 году – 21,6%, а к 2006 году снизился до 6,7%. Однако эти цифры оспариваются многими аналитиками, считающими, что в реальности инфляция значительно выше. Реакция на ухудшение таможенного режима в отношении ввозимых товаров спровоцировала рост потребительских цен в 2002-2003 годах: так, их индекс составил 27,4%, а индекс цен услуг – 41,3%, что в среднем соизмеримо с уровнем инфляции. Как видно, инфлятогенным фактором были управленческие решения правительства, принимаемые под давлением Ташкентского клана. Кроме того, инфляционный рост всегда сопровождается высвобождением рабочей силы из сферы экономики, однако в течение последних 15 лет в Узбекистане всегда демонстрируется уровень безработицы в 0,3-0,4%. Это свидетельство того, что правительство стремится исказить отчетность и скрыть реальные тенденции в народном хозяйстве. Можно, безусловно, считать достижением экономики то, что росло частное потребление в доле ВВП, например, с 48,4% в 2005 году до 49,5% в 2006 году. Однако следует в реальности понимать, что потребление росло не столько у всего населения, сколько у состоятельного слоя. Не зря индекс Джини в 2006 году составлял 0,398, в то время как в 1995 году его коэффициент составлял всего 0,320. В 2000 году показатель частного потребления достигал 62,0%, и именно этот период был отмечен массовыми репрессиями граждан, выражающих недовольство своим бедственным положением. И, к тому же, в эти годы происходила наиболее частая сменяемость руководителей в государственном аппарате, чаще всего, обвиненных в коррупции. То есть эти цифры и исторические факты свидетельствуют о том, что за десять лет произошло резкое и значительное концентрирование богатств у более состоятельных людей. А в условиях Узбекистана такое могло иметь место только у тех, кто входил в клановые группы.

В течение 2000-2006 годов происходили структурные сдвиги: увеличивалась в ВВП доля промышленности (с 14,2% до 22,1%), сферы услуг (с 37,2% до 39,3%), снижался удельный вес аграрного сектора (с 30,1% до 24,1%), строительства (с 6,0% до 5,1%). Можно сказать, что данная тенденция происходила не благодаря разумной экономической политике, связанной с уменьшением сырьевой зависимости и сырьевым производством, а с тем, что интенсивное развитие получали производства, которые контролировали кланы. Именно на них приходилось больше всего иностранных и отечественных инвестиций, а этого можно было добиться, если управлять соответствующими финансовыми и материальными потоками. Более того, эти производства были связаны с экспортом ликвидных товаров или обслуживанием (банки, биржа, консалтинг).

Как отмечал Б.Мусаев: «Встраиваясь в государственные и иные структуры, кланы де-факто содействуют укреплению авторитарного режима власти. В свою очередь названная власть отдает на откуп кланам регионы и отрасли... Реформы, в частности, несут альтернативные клановым механизмам способы подбора и расстановки кадров с вытекающими отсюда нежелательными для кланов последствиями... В свете сказанного становятся понятными многие постановления, решения правительства, которые якобы направлены на поддержку предпринимательства, развитие рыночных отношений в стране. В действительности же, на наш взгляд, например, Закон Республики Узбекистан «О защите прав потребителей» и постановление Кабинета Министров «О мерах по расширению участия общественности в защите прав потребителей» под ширмой защиты национального производителя и, соответственно, интересов потребителей закрепляют монополию номенклатурно-торговых, номенклатурно-промышленных групп (то бишь и клановых сообществ), продукция которых не выдерживает ни по качеству, ни по цене сравнения с импортными товарами, поставляемыми средними и мелкими коммерсантами. Безусловно, и здесь есть издержки, но от лукавого обобщения и суждения типа того, что рынок Узбекистана грозит превратиться в сточную канаву экономических отбросов»[46].

Коррупция возросла до невообразимых масштабов, хотя официально все выглядело вполне приемлемо и законно. Каждый год проводился под каким-либо знаменательным девизом, и все ресурсы направлялись на его реализацию, – «Год семьи», «Год молодежи», «Год села»... Любая программа предполагала теневую сторону. Строительство колледжей и лицеев подразумевало откаты и отмыв нелегальных средств, завышение сметной стоимости за счет вкрапленных паразитических посреднических структур. На этом наживались монополисты – производители строительных материалов, энергоресурсов, а также те, кто перераспределял бюджетные средства. Лишь тем молодым семьям предоставлялись дотации, которые могли за это дать взятку или сделать откат. В «Год здоровья» было построено множество больниц и поликлиник без соответствующей последующей финансовой обеспеченности, в итоге врачи вынуждены были изыскивать средства для существования, в частности, заниматься коррупцией – красть лекарства и реализовывать их населению или нелегально за определенную плату оказывать медицинские услуги. Все это происходило при попустительстве, а точнее, содействии местных властей, заинтересованных в стабильном поступлении неучтенных средств. Фактически бюрократия росла вместе с ростом теневых отношений.

То же самое касалось и бизнеса. «Существующее законодательство страны не стимулирует развитие бизнеса, – таково мнение эксперта Елены Сухир. – Налоговые ставки устанавливаются произвольно и не способствуют росту бизнеса, а законодательство не предусматривает снижение ставок для его развития. В результате у предпринимателя нет стимула развивать свой бизнес, поскольку затраты на его развитие превышают ожидаемую прибыль. Намереваясь закрыть пути для роста неформального сектора экономики, законодательство Узбекистана усложнило жизнь тысяч официально зарегистрированных малых и средних предприятий. В результате многие легальные предприятия вынуждены были уйти в теневую экономику, чтобы обойти новые нормативные акты, ограничивающие жизнеспособность этих предприятий. Однако, вместо того, чтобы создавать стимулы для выхода бизнеса из тени, государство усилило контроль и протекционизм, ущемив тем самым права собственности. Местное бизнес-сообщество считает, что эти нормативные акты разрабатывались без учёта перспектив развития бизнеса и намеренно формулировались неясным и противоречивым языком»[47]. То есть, произошло слияние бюрократии с интересами отдельных кланов, лоббирующих те или иные правительственные решения.

Говоря о национальной бюрократии, эксперт Дмитрий Арапов отмечает, что «это наиболее привычная к управлению, но вместе с тем традиционно насквозь коррумпированная властная страта. Её раздирают сложные кланово-трайбалистские противоречия, и, как показал прошлогодний андижанский опыт, чиновники никогда не пойдут «на баррикады» для защиты существующего (и последующих) режимов узбекской власти»[48]. Согласен с этим мнением и узбекский эксперт-историк, который пишет: «Методы управленцев быстро развратили и «реформаторов». Они были вовлечены в общую «отмывку» и без того не щедрых иностранных инвестиций. Не имея общей государственной программы, подтвержденной объективным статистическим анализом, в стране разворачиваются широкомасштабные строительные проекты. Завышенные сметы пополняли карманы чиновников. По всей республике строились новые лицеи без учета отопления и канализации. Как оказалось позже, для этих зданий не хватало ни учеников, ни учителей. Система популяризировала ценности, поощряющие безынициативность и паразитизм. Огромные массы сельских безработных пополняют низший милицейский состав. Среди молодого поколения стало престижным и доходным получить место в правоохранительных органах, прокуратуре. На бюджет государства была посажена многотысячная армия в зеленой и синей униформе. Вместе с тем, полностью отсутствовали общественные институты, способные сдерживать ее деятельность в рамках закона. Да и само законодательство становится противоречивым»[49].

Практически вся государственная система построена так, чтобы удовлетворять интересы бюрократии и продвигать целевые установки клановых групп. Речь идет обо всех ветвях власти, особенно это сильно проявляется в исполнительной. Однако и законодательная власть не менее коррумпирована, поскольку принимает «сырые», плохо подготовленные законы, устраивающие только часть граждан, получающих теневые доходы. В  целом от таких нормативных актов страдает как само общество, так и национальная экономика. Рассмотрим распределение ресурсов по системе законодательной власти, чтобы понять природу коррупции в Узбекистане.

Согласно статье 76 Конституции, высшим государственным представительным органом является Олий Мажлис, осуществляющий законодательную власть. Он состоит из двух палат – Законодательной (нижняя палата) и Сената (верхняя палата)[50]. Срок их полномочий составляет пять лет. Другая – 77 статья гласит: «Законодательная палата Олий Мажлиса Республики Узбекистан состоит из ста двадцати депутатов, избираемых по территориальным избирательным округам на многопартийной основе. Сенат Олий Мажлиса Республики Узбекистан является палатой территориального представительства и состоит из членов Сената (сенаторов)[51]. Члены Сената Олий Мажлиса Республики Узбекистан избираются в равном количестве – по шесть человек – от Республики Каракалпакстан, областей и города Ташкента путем тайного голосования на соответствующих совместных заседаниях депутатов Жокаргы Кенеса Республики Каракалпакстан, представительных органов государственной власти областей, районов и городов из числа этих депутатов. Шестнадцать членов Сената Олий Мажлиса Республики Узбекистан назначаются Президентом Республики Узбекистан из числа наиболее авторитетных граждан с большим практическим опытом и особыми заслугами в области науки, искусства, литературы, производства и других сферах государственной и общественной деятельности».

Как видно из этого, в ведении парламента находятся значительные вопросы, связанные с политико-экономической, административно-кадровой и социальной жизнью страны. Более того, это источник обогащения, удовлетворения политических амбиций лидеров регионов и партий. Даже диктатор вынужден порой считаться с представительной властью, особенно если в ней представлены региональные элиты. Несомненно, в первые и последующие годы И.Каримов стремился приручить Олий Мажлис, чтобы пробивать узкие интересы своей семьи, укреплять свой властный статус, однако следует учитывать то обстоятельство, что кланы также требовали своего права на управление страной, и такую возможность давали местные Кенгаши народных депутатов и центральные органы – парламент, правительство. Террористические акты, устроенные клановыми группами при участии организованной преступности и спецслужб, а также откровенное бойкотирование и своеволие на местах показали силу местных сообществ, вынудили главу государства сделать послабления и передать часть своих полномочий парламенту.

И все же И.Каримов не намеревался ослаблять внимание, и все списки кандидатов в депутаты проходили обязательный отбор в Аппарате президента[52]. Естественно, там учитывали расстановку региональных сил и стремились обеспечить баланс их интересов, при это не допуская перевеса, и тем более угрозы для первого лица страны. Это особенно ярко проявляется в том, что президент лично представляет руководителя Центральной избирательной комиссии в парламент, и еще не было случая, чтобы кандидатура была отклонена или в отношении нее депутатами было высказано сомнение.

Итак, в Сенат Олий Мажлиса Республики Узбекистан, согласно закону, избирается по 6 человек из каждой области, и лишь 16 человек назначаются непосредственно президентом. Каков же расклад региональных сил в Высшей палате парламента? Рассмотрим: Андижанский клан – 18 человек, Самаркандско-Джизакский тандем – 24 человека, Ташкентский клан – 18 человек[53], Сурхандарьинский клан – 12 человек и Хорезмский клан – 12 человек, всего – 84. И плюс 16 от главы государства.

Как отмечает статья 81, «заседания палат Олий Мажлиса Республики Узбекистан являются правомочными, если в их работе участвует не менее половины общего числа всех депутатов, сенаторов. При принятии конституционных законов обязательно присутствие не менее двух третей общего числа всех депутатов, сенаторов». Что это означает? Чтобы добиться нужного решения, проголосовать должны более 50% в отношении постановления[54] и 2/3 в отношении закона[55], и практически, если узбекскоязычные кланы захотят скинуть персоязычный Самаркандско-Джизакский тандем (патронируемый, безусловно, Исламом Каримовым), то они могут объединиться и выступить общим фронтом. Однако 16 введенных в Сенат преданных президенту лиц, в свою очередь, способны блокировать неугодные решения и, таким образом, устранить потенциальную опасность. Расклад сил таков, что кланы не обладают возможностями в реальности бороться друг с другом на законодательном уровне и, тем более, сорганизоваться против главы государства. Нужно заметить, что в Конституции Узбекистана не предусмотрен такой механизм устранения от власти президента как импичмент. Таким образом, у парламента почти нет никаких реальных рычагов влияния на высшую исполнительную власть в Узбекистане.

Как же обстоят дела в Законодательной палате парламента? По итогам выборов, прошедших в три тура (25 декабря 1994 года, 8 и 22 января 1995 года), был сформирован Верховный Совет Республики Узбекистан – однопалатный парламент[56] в составе избранных 245 депутатов. В дальнейшем парламент был трансформирован в Олий Мажлис, и первый созыв (1995-1999 годы) был представлен 69 депутатами от Народно- демократической партии Узбекистана, 47 – Социал-демократической партии «Адолат», 14 – партии «Ватан тараккиёти» и 7 – партии «Миллий тикланиш», оставшаяся часть депутатов выдвигались от органов представительной власти.

Выборы в Олий Мажлис второго созыва (2000-2004 годы) проходили с участием, наряду с представительными органами власти, пяти политических партий и инициативных групп избирателей. Тогда были зарегистрированы фракция Социал-демократической партии «Адолат», объединяющая 11 депутатов, фракция Демократической партии «Миллий тикланиш» – 10 депутатов, фракция партии «Ватан тараккиёти» – 20 депутатов, фракция Национально-демократической партии «Фидокорлар» – 34 депутата, фракция Народно-демократической партии Узбекистана – 49 депутатов, блок депутатов от представительных органов власти – 107 депутатов и блок депутатов от инициативных групп избирателей – 16 депутатов. В дальнейшем в связи с объединением двух партий – «Ватан тараккиёти» и «Фидокорлар» – в одну партию «Фидокорлар» на второй сессии Олий Мажлиса второго созыва объединились и члены их фракций в парламенте, образовав одну фракцию, объединяющую 54 депутата.

Практически все партии созданы по инициативе Ислама Каримова и при прямом контроле его администрации. Их программы почти идентичны и тождественны, и поэтому особого выбора для избирателей не предоставляют, или авторитет их среди населения низок и политическое влияние незначительно. Другое дело, что под партийными «крышами» в представительные органы и к власти продвигаются кланы. Ведь региональные лидеры осознают, что даже у диктаторов есть границы (в частности, элементарная человеческая жизнь), и в выигрыше будет тот, кто расставит в нужных местах своих людей.

Следует привести мнение социолога Баходира Мусаева, отмечающего в своей статье: «Аналогичным образом, кланы (читай номенклатурно-клановый режим власти) Узбекистана противятся фактическому проведению реформ в политической сфере жизни общества. Почему? Демократические реформы в какой бы то ни было сфере могут ослабить и даже свести «на нет» позиции кланов во власти и в обществе. В действительности здесь, как нам представляется, у кланов элементарно срабатывает инстинкт самосохранения. Это объясняет имитацию, вернее сказать, фиктивность политических реформ в Узбекистане. Показательна в этом отношении проводимая парламентская реформа. В реальной жизни провозглашенная реформа в парламенте не привнесла ни одного либерально-демократического новшества. Например, в Конституционном Законе Республики Узбекистан «О законодательной палате Олий Мажлиса Республики Узбекистан» громко заявленные исключительные полномочия законодательной палаты касаются лишь вопросов регламента. Все остальные полномочия отведены к совместному ведению с Сенатом, который, очевидно, будет состоять из свадебных генералов или так называемого «агрессивно-послушного» большинства. С пафосом в документе подчеркивается, что необходимо укрепить многопартийность, дать импульс развитию политических партий.

Если внимательно ознакомиться с разделом Закона, где говорится о регулировании порядка образования фракций и депутатских групп, то видно, что исключается даже теоретическая возможность оппозиции образовывать свои фракции. На это указывает и опыт выборов 1999 года в Парламент, когда даже такие легально существующие партии как НДПУ, «Адолат», «Ватан тарракиёти», «Миллий тикланиш» получили 49 % депутатских мест. При этом в первом туре голосования, например, от партий «Адолат», «Ватан тарракиёти» прошли по 9 человек. Учитывая эти данные, можно сказать: в будущем, если в Узбекистане и появится оппозиционная партия, то трудно себе представить, что ее численность в парламенте достигнет 9 человек. В самом деле, согласно статье вышеназванного Закона «О законодательной палате Олий Мажлиса Республики Узбекистан», правом на образование депутатской группы или фракции обладают не более 9 человек – депутатов законодательной палаты. Такой порядок, по всей видимости, может привести и к отмиранию легитимно существующих партий. Хотя они «карманные» и ничего не значат для политической системы узбекистанского общества, тем не менее, их регресс будет наглядным примером немыслимости образования политической партии «снизу» без мощной поддержки государства и доброй воли Президента». Действительно, практически любая инициатива исходит из Аппарата президента, воодушевленно воспринимается парламентариями и утверждается как собственная. Собственные инициативы гасятся уже в зародыше в самом центральном аппарате Олий Мажлиса, поскольку могут выглядеть крамольными и опасными с точки зрения самостоятельности депутатов или фракций в отношении главы государства.

Б.Мусаев также отмечает: «Возвращаясь к вопросу о полномочиях депутатских групп и фракций, следует заметить: в соответствии с новым Законом парламентарии будут, как и прежде, иметь формальные права. Вот, к примеру, депутатские запросы. Сомнительно, что депутаты будут выдвигать запросы, рискуя потерять мандат (место), который они получили от власть имущих, то есть от номенклатурно-кланового сообщества. Характерно, что основные полномочия фракций имеют отношение к регламенту и практически не допускают политические партии к формированию правительства и в целом структур исполнительной власти. Наконец, вызывает вопрос понятие «депутатская группа». Логично предположить, что депутатские группы могут быть использованы в качестве противовеса к каким-либо оппозиционным фракциям, так как первые и вторые обладают по Закону одинаковыми полномочиями в Законодательной Палате. Представляется также, что если возникнут проблемы или какие-либо разногласия между Правительством и Парламентом, Президентом и Парламентом, то Президент может «инициировать» создание такой депутатской группы, которая пролоббирует любое решение Правительства. Таким образом, Законодательная Палата превращается на деле в юридическое учреждение, «оформляющее» законы без учета интересов своих избирателей, однако в угоду тем, кто помог этим депутатам приобрести свой мандат»[57].

Учитывая, что партии находятся в полной зависимости от правительства, оппозиционные силы намеревались действовать через т.н. инициативные группы граждан для выдвижения своих кандидатур в законодательные органы страны. Так, в статье 27 закона «О выборах президента» оговаривается: «Каждый гражданин или группа граждан, обладающие избирательным правом, могут образовать инициативную группу избирателей в количестве не менее трехсот избирателей для выдвижения кандидата в Президенты Республики Узбекистан». Но лишь депутату Олий Мажлиса и директору Центра по правам человека Акмалю Саидову было разрешено реализовать это на практике во время президентской кампании 2007 года. Попытки других групп отсекались правоохранительными структурами мгновенно. Но уже тогда И.Каримов увидел потенциальную опасность  подобной политической установки и в декабре 2008 года подписал директиву, аннулирующую такую возможность. Право на запрет вступило в действие с 1 июля 2009 года. «Комментируя данное нововведение в газете «Халк сузи» («Народное слово») от 6 декабря 2008 года, Нуриддинжон Исмоилов, председатель Комитета Законодательной палаты Олий Мажлиса по законодательству и судебно-правовым вопросам, сказал: «Отмена института выдвижения кандидатов в депутаты инициативными группами, прежде всего, направлена на предотвращение проникновения в парламент различных смутьянов, в том числе представителей организованных криминальных группировок, и получение ими статуса неприкосновенности депутата. Эта мера также предотвращает использование парламентской должности в целях клановости, местнических и корпоративных интересов»[58]. В свою очередь, независимые наблюдатели считают, что эти меры, принятые якобы с целью предупреждения проникновения в парламент преступных элементов, на самом деле облегчают государству осуществление контроля над «нежелательными» проявлениями активности со стороны инициативных групп, читай – «смутьянов». А принятые меры ни в коей мере не являются гарантией от использования парламентской должности в целях «клановости, местнических и корпоративных интересов». Хотя признание на таком высоком уровне влияние кланов свидетельствует о том, что даже в парламенте идет интенсивная борьба между представителями региональных элит.

С другой стороны, представительные органы власти размывают свои функции и полномочия, поскольку в их составе находятся работники исполнительных структур. Естественно, никакого взаимоконтроля быть не может, так как ветви власти практически сливаются. Интересны исследования организации «Озод овоз» («Свободный голос»), которая сообщила результаты выборов в местные органы власти в 2004 году: «13 из 44 депутатов, избранных в Ташкентский областной совет депутатов, являются хокимами и заместителями хокимов, в их числе:

Хокимы

- Пскентского района Абдуллаев Убайдулла,

- г. Чирчик Бобоев Шукрулло,

- Аккурганского района Ботиров Тургун,

- Юкоричирчикского района Гапаров Алишер,

- Зангиатинского района Исабоев Акмалжон,

- Бекабадского района Куччиев Мирзамашраб,

- Букинского района Миралимов Журавой,

- Ташкентского района Темиров Сайфулла,

- Ташкентской области Туляганов Козим,

- г. Янгийул Файзуллаев Зафар,

- Бостанлыкского района Эшонкулов Камбарали

Заместители хокима

- Ташкентской области Ахмаджонова Адиба,

- Бостанлыкского района Умурзокова Дилфуза.

Эти 13 человек составляют 30% 44 депутатов. Остальные 31 депутат состоят из 15 руководителей государственных организаций, объединений и предприятий областного уровня, 6 руководителей государственных организаций районного уровня, 5 председателей колхозов, 3 рабочих, 1 фермера и 1 руководителя фирмы. Словом, 90% новоизбранных депутатов составляют государственные чиновники»[59]. При таком раскладе становится ясным, что представительная власть реализует интересы государственного аппарата (чиновничества), а не населения. Поэтому никто не может контролировать действия администрации, поскольку изначально не существует основы такого контроля. Естественно, это способствует коррупции и активному вмешательству государства в частный бизнес.

Согласно закону «О государственной власти на местах», статьей 1 указывается: «Представительными органами власти в областях, районах и городах (кроме городов районного подчинения, а также районов, входящих в состав городов) являются Кенгаши народных депутатов. Хоким области, района, города является высшим должностным лицом области, района, города и одновременно возглавляет представительную и исполнительную власть на соответствующей территории. Хоким области, г. Ташкента подотчетен Президенту Республики Узбекистан и соответствующему Кенгашу народных депутатов. Хоким района, города подотчетен вышестоящему хокиму и соответствующему Кенгашу народных депутатов». Далее, из статьи 2 видно, насколько подотчетны местные органы власти главе государства: «Хоким области и города Ташкента назначается и освобождается от должности Президентом Республики Узбекистан. Кандидатуры хокима области и города Ташкента для утверждения областным и Ташкентским городским Кенгашем народных депутатов представляются Президентом Республики Узбекистан после проведения консультаций с каждой из представленных в соответствующих Кенгашах народных депутатов партийных групп.

Утвержденной считается кандидатура хокима области и города Ташкента, набравшая большинство голосов от общего числа депутатов соответствующего Кенгаша народных депутатов. Если при голосовании кандидатуры хокима области и города Ташкента не набрали большинства голосов от общего числа депутатов соответствующего Кенгаша народных депутатов, Президент Республики Узбекистан имеет право после проведения дополнительных консультаций с партийными группами в течение месяца еще дважды представлять кандидатуры на указанные должности. В случае трехкратного отклонения соответствующим Кенгашем народных депутатов представленных кандидатур хокима области и города Ташкента Президент Республики Узбекистан имеет право назначить исполняющего обязанности хокима области и города Ташкента, распустить соответствующий Кенгаш народных депутатов».

Как видно из этого, шансов на проявление несогласия с президентом очень мало. По закону право на выдвижение хокимов района, города предоставлено главе областной администрации при утверждении местного Кенгаша. Но поскольку Кенгаш всегда подконтролен, ибо состоит из тех лиц, кого на 90% выдвигала власть, нетрудно понять, как проходят те, которые устраивают руководителей вышестоящих инстанций. Естественно, в неофициальном порядке каждая кандидатура проходит рассмотрение в Аппарате президента при изучении объемного и полного досье от СНБ. Фактически назначения продаются, при главном моральном условии – быть преданным И.Каримову и делиться  доходами от должности. В законе указывается, что срок деятельности хокимов – 5 лет, однако немногие «доживали» до этого срока. Поэтому любой, получивший (купивший) должность, начинает выжимать все, чтобы возвратить издержки и получить прибыль, и для этого не существует ни нравственных, ни уголовных границ. Примеров тому – множество.

Особенно это видно на фоне того, как расхищаются национальные богатства. В таблице № 2.8 представлены сведения об экономико-ресурсном потенциале и участии выходцев региона в представительной власти всех уровней. В законе «О государственной власти на местах» подчеркивается в статье 8: «Экономическую основу деятельности областного, районного, городского Кенгаша народных депутатов и хокима составляет государственная собственность административно-территориальных образований (коммунальная собственность) и иная собственность, имеющаяся в области, районе, городе и служащая экономическому и социальному развитию. По отношению к объектам государственной собственности, находящейся в исключительной собственности Республики Узбекистан, областной, районный, городской Кенгаш народных депутатов и хоким осуществляют контроль в части эффективного размещения производственных и социальных объектов, рационального использования природных и трудовых ресурсов, охраны окружающей среды, социальной защиты населения».

Поскольку контроля как такового не существует, то злоупотребления хокима невозможно преградить. Фактически хоким – это подвассальный эмир (король, хан, владыка, хозяин) небольшой территории, который часть теневых доходов распределяет наверх. Таким образом, источником коррупции являются теневые операции, осуществляющиеся именно на этой территории.

 

Таблица № 2.8. Экономический потенциал регионов, находящихся под контролем кланов, и участие в представительных органах власти[60]

Регион


Полезные ископаемые


Экономика


Представители в органах власти

Андижанская область


Андижан богат природными, в частности, углеводородными ресурсами. Так, здесь ведется добыча нефти и газа на 8 крупных месторождениях, как «Andijon», «Janubiy Olamushuk», «Polvontosh», «Xo’jaobod» и др. Кроме того, в области имеется достаточный сырьевой запас для производства кирпичей, извести и других строительных материалов. Действуют 40 предприятий по производству извести и более 36 по производству кирпича.


Функционируют порядка 80 крупных предприятий промышленности, в том числе гигантский автомобильный завод «O’zDeuAuto», а также производственные предприятия «AndijonKabel», «Biokimyo», «Andijon yog’-moy», «Andijon don mahsulotlari» и др. Этот вилоят занимает одно из первых мест в стране по числу созданных предприятий с иностранным капиталовложением. Кроме того, действуют такие совместные предприятия, как «O’zKoram», «O’zsemyung», «O’ztongHong», «YevraziyaTekstil», «Oyim Tekstil», «Poytug’Teks» и др. Быстрыми темпами развивается легкая индустрия.


По итогам прошедших выборов в двухпалатный парламент и местные кенгаши народных депутатов от Андижанской области было избрано:

- 6 членов Сената Олий Мажлиса;

- 11 депутатов в Законодательную палату Олий Мажлиса;

- 339 депутатов в Кенгаши народных депутатов районов;

- 50 депутатов в Кенгаши народных депутатов области.

Ферганская область


Здесь находятся самые крупные месторождения кварца в Узбекистане, а также крупные залежи золота, серебра, алюминия, меди, железа, вольфрама, урана, молибдена, гранита, угля, мрамора и др., разведаны большие запасы нефти и газа.


Функционируют 84 крупных промышленных предприятия, такие как, ПО «Azot», АО «Qo’qonsuperfosfat zavodi», «Farg’ona neftni qayta ishlsh zavodi», АО «Elektromash» и др. В промышленном секторе Ферганского вилоята особое место занимает химическая, нефтеперерабатывающая, пищевая, легкая, мебельная промышленность, производство строительных материалов, машиностроение и обработка металлов, электроника и др. Основными видами товаров индустрии являются нефтепродукты, различные сельскохозяйственные удобрения, стекло и изделия из стекла, цемент, различные электроприборы и механизмы, автозапчасти и т.д.


По итогам прошедших выборов в двухпалатный парламент и местные кенгаши народных депутатов от Ферганской области было избрано:

- 6 членов Сената Олий Мажлиса;

- 14 депутатов в Законодательную палату Олий Мажлиса;

- 560 депутатов в Кенгаши народных депутатов районов;

- 56 депутатов в Кенгаш народных депутатов области.

Наманганская область


В области ведется добыча нефти в Мингбулокском тумане, разведаны большие запасы золота и алмазов в Косонсойском и Попском туманах. Также имеются крупные залежи урана, серебра, алюминия, вольфрама, железа, меди, гранита, мрамора и др.

На территории Наманганской области находятся два больших горных тоннеля, связывающих Ферганскую долину со столичной областью и далее с другими регионами страны.


В индустрии важное место занимают такие отрасли, как химическая, пищевая, легкая промышленность, машиностроение и обработка металлов, обработка дерева, полиграфия и другие. Доля товаров народного потребления в валовом внутреннем продукте вилоята составляет 47,5%.

Здесь функционирует ряд предприятий с иностранным капиталовложением. В частности, действуют СП «Pop-Fen», СП «Muslim Teks», СП «Silk Road», СП «Asnam Tekstil», СП «Marvel Juice Co.», СП «Nestle-O’zbekiston», СП «Nam-Sib», СП «Golden Fruit» и др. На сегодняшний день общее количество зарегистрированных предприятий с иностранным капиталовложением составляет 71 ед. Данными предприятиями производится различная продукция, в частности: консервы, натуральные соки, прохладительные и спиртные напитки, минеральные воды, молочные изделия, детское питание, кожаные изделия, шерстяные материалы, хлопковая и шелковая пряжа, трикотажные изделия, обувь, кассовые аппараты, полипропиленовые изделия, бумага и изделия из картона, насосы и др.


По итогам прошедших выборов в двухпалатный парламент и местные кенгаши народных депутатов Наманганской области было избрано:

- 6 членов Сената Олий Мажлиса;

- 9 депутатов в Законодательную палату Олий Мажлиса;

- 356 депутатов в Кенгаши народных депутатов районов;

- 60 депутатов в Кенгаш народных депутатов области.

Бухарская область


Добывается значительная часть углеводородных ресурсов Узбекистана. Разведаны десятки крупных залежей нефти и газа; в некоторых из них уже ведется добыча. Особое место занимает газовое месторождение «Gazli». Кроме этого, в вилояте сосредоточены крупные месторождения золота, серебра, вольфрама, железа, молибдена, гранита, цветного песка, мрамора и др.


Здесь функционируют 35 крупных предприятий промышленности и 59 совместных предприятий, а также более 28800 малых предприятий и микрофирм. В целом, основное место в производстве занимают топливно-энергетический сектор, легкая промышленность, пищевая промышленность, химия и нефтегазохимия, машиностроение и обработка металла, металлургия и др.

В ближайшее время планируется запуск новых объектов текстильной промышленности «RabotQoziTeks» (проектная мощность - 7244 тонны трикотажной и швейной продукции в год), «KogonTeks» (проектная мощность - 4800 тонн пряжи в год), «VobkentTeks» (проектная мощность - 12102 тонны пряжи в год), «MerganTeks» (проектная мощность - 2145 тонн пряжи в год). В Каракульском тумане уже действует новое аналогичное предприятие «PoykentTekstil». Совершенствуется производство готового шелка, каракулевой кожи, обуви, различных масел, консервированных товаров, прохладительных напитков и др.


По итогам прошедших выборов в двухпалатный парламент и местные кенгаши народных депутатов от Бухарской области было избрано:

- 6 членов Сената Олий Мажлиса;

- 7 депутатов в Законодательную палату Олий Мажлиса;

- 363 депутата в Кенгаши народных депутатов районов;

- 60 депутатов в Кенгаш народных депутатов области.

Джизакская область


Здесь имеются крупные естественные озера - Айдаркуль и Арнасай, в которых осуществляется рыбный промысел. В области также ведется добыча золота, серебра, вольфрама, железа, молибдена, базальта, гранита, ганча и др., имеются крупные месторождения строительных материалов, включая мрамор и известковый камень.


Здесь функционируют 124 различных промышленных предприятия, 21 из них - крупные. Действует ряд совместных предприятий, среди которых достойное место занимают такие, как «O’zEksayd», «Jizzax LRS Plast», «JizzaxPlastmassa» и др.


По итогам прошедших выборов в двухпалатный парламент и местные кенгаши народных депутатов от Джизакской области было избрано:

- 6 членов Сената Олий Мажлиса;

- 4 депутата в Законодательную палату Олий Мажлиса;

- 303 депутата в Кенгаши народных депутатов районов;

- 57 депутатов в Кенгаши народных депутатов области.

Самаркандская область


Разведаны большие запасы вольфрама, меди, извести, мрамора, гипса, керамзита, алюминия, гранита, мергеля и др. Так, в Лангаре и Севасае ведется добыча гранита, в Зарбанде и Жоме - отделочных материалов.


В промышленном секторе развивается машиностроение и обработка металлов, химическая промышленность, производство строительных материалов, легкая промышленность, пищевая промышленность, производство изделий из фарфора, издательская деятельность и др.


По итогам прошедших выборов в двухпалатный парламент и местные кенгаши народных депутатов от Самаркандской области было избрано:

- 6 членов Сената Олий Мажлиса.

- 13 депутатов в Законодательную палату Олий Мажлиса;

- 480 депутатов в Кенгаши народных депутатов районов;

- 60 депутатов в Кенгаш народных депутатов области.

Навоийская область


Здесь сосредоточены самые крупные месторождения золота в Узбекистане (Зарафшан). Также в вилояте имеются крупные месторождения меди, урана, серебра, вольфрама, железа, каолина, молибдена, базальта, гранита, мрамора и др.


К числу крупных предприятий промышленности можно отнести Навоийский горнометаллургический комбинат (НГМК), ОАО «NavoiyAzot», ОАО «QizilqumSement», «AmantaytauGoldFilds», АО «Pozg’onMarmar» и др. объекты химической промышленности.


По итогам прошедших выборов в двухпалатный парламент и местные кенгаши народных депутатов от Навоийской области было избрано:

- 6 членов Сената Олий Мажлиса;

- 4 депутата в Законодательную палату Олий Мажлиса;

- 290 депутатов в Кенгаши народных депутатов районов;

- 50 депутатов в Кенгаш народных депутатов области.

Кашкадарьинская область


Здесь находятся самые крупные месторождения углеводородных ресурсов Узбекистана. По объему добываемого газа Кашкадарья занимает первое место среди регионов страны. В частности, нефть и газ разведаны и добываются на территории Гузарского, Нишонского, Миришкорского, Мубаракского и Косонского районов.

Здесь также имеются крупные залежи золота, серебра, алюминия, вольфрама, железа, молибдена, гранита, угля, мрамора и др.


Функционируют порядка 1972 различных больших и малых предприятий промышленности. В Кашкадарье функционирует ряд крупнейших производственных предприятий республики. Одним из таких предприятий является производственный комплекс «Sho’rtanGazKimyo», имеющий потенциал производить более 4,2 млрд. куб. метров газовой продукции, 137 тыс. тонн сжиженного газа, 130 тонн легкого газоконденсата, 125 тыс. тонн полиэтилена, 4 тыс. тонн серы и др.


По итогам прошедших выборов в двухпалатный парламент и местные кенгаши народных депутатов от Кашкадарьинской области было избрано:

- 6 членов Сената Олий Мажлиса;

- 10 депутатов в Законодательную палату Олий Мажлиса;

- 375 депутатов в Кенгаши народных депутатов районов;

- 59 депутатов в Кенгаш народных депутатов области.

Сурхандарьинская область


Здесь сосредоточены два из трех крупных месторождений по добыче угля в Узбекистане. Добываются полиметаллы. Разведаны также большие запасы нефти и газа. Кроме этого, имеются значительные залежи алюминия, серебра, меди, урана, вольфрама, железа, молибдена, гранита, мрамора и др.


Функционируют 26 крупных предприятий промышленности. Основными видами промышленной продукции являются уголь, хлопковолокно, вторичная продукция из хлопкосырца, текстильная и трикотажная продукция, мебель, нефтепродукты, продукция химической промышленности, растительные масла, пищевая соль, мука и мучные изделия, прохладительные и спиртные напитки, консервы, мыло и др.

Осуществляются также меры по дальнейшей интенсификации производства. Так, освоено производство хозяйственной бумаги, мебельной продукции, кожи, спортивного инвентаря, обуви, других предметов хозяйственного спроса и т.д.

В Сурхандарье успешно функционирует ряд предприятий с иностранным капиталовложением, в частности СП «Jarqo’rg’onNeftniQaytaIshlash», СП «East West Surxan», СП «SurxonTeks», СП «IrazFeruz», СП «SurxonAgroXizmat» и др.


По итогам прошедших выборов в двухпалатный парламент и местные кенгаши народных депутатов от Сурхандарьинской области было избрано:

- 6 членов Сената Олий Мажлиса;

- 8 депутатов в Законодательную палату Олий Мажлиса;

- 405 депутатов в Кенгаши народных депутатов районов;
- 55 депутатов в Кенгаш народных депутатов области.

Ташкентская область


Богата различными природными ресурсами, включая гидроресурсы, леса, богатую флору и фауну, а также полезные ископаемые. Так, в недрах разведаны и добываются золото, серебро, медь, алюминий, железо, молибден, уран, уголь, гранит, мрамор, известковый камень и др. В частности, в районе города Ангрен расположен один из трех крупных на территории Узбекистана угольных карьеров.


Действуют около 90 крупных предприятий промышленности, таких как, ПО «O’zMetKombinati», АО «Olmaliq tog’-metallurgiya kombinati», АО «Angren sement kombinati», Ташкентская ГРЭС, Охангаронская ГРЭС, АО «SanoatQalinQog’ozSavdo» и др.


По итогам прошедших выборов в двухпалатный парламент и местные кенгаши народных депутатов от Ташкентской области было избрано:

- 6 членов Сената Олий Мажлиса;

- 12 депутатов в Законодательную палату Олий Мажлиса;

- 590 депутатов в Кенгаши народных депутатов районов;

- 57 депутатов в Кенгаш народных депутатов районов.

Г.Ташкент[61]


-


Ташкент является индустриально развитым городом. Более 14% всего валового внутреннего продукта Узбекистана приходится на его долю.

В городе действуют более 34500 различных предприятий, из числа которых около 27400 являются микрофирмами, 4950 - малыми и 2230 - средними предприятиями с иностранным капиталовложением.

В Ташкенте успешно функционируют СП «FarmGlass», СП «KorFarmSanoat», СП «Fulong Industrial», СП «Pashal», СП «Coca Cola ichimligi», СП «Дойче Кабель АГ Ташкент», СП «Foton», СП «ZenitElektroniks», СП «TashTekstil», СП «BF Tekstayl», СП «SafariTekstil», СП «RamelTekstil», СП «MuruvvatTeks», СП «AjraboTekstil», СП «SapbonTekstil» и многие другие.


По итогам прошедших выборов в двухпалатный парламент и местный кенгаш народных депутатов от города Ташкента было избрано:

- 6 членов Сената Олий Мажлиса;

- 11 депутатов в Законодательную палату Олий Мажлиса;

- 60 депутатов в Кенгаш народных депутатов города Ташкента.

Сырдарьинская область


В недрах имеются большие запасы золота, серебра, меди, железа, вольфрама, кварца, гранита, мрамора, гравия, песка и др.


Действуют 23 больших промышленных предприятия. Промышленный сектор экономики Сырдарьи, в основном, производит электроэнергию, хлопковолокно, муку и мучные изделия, различные масла, мыла, трикотажные и нетрикотажные материалы, изделия из пластмассы, медицинские препараты, технологические приборы и механизмы, кожаные изделия, обувь, изделия из металла, кондитерские изделия, прохладительные и спиртные напитки, колбасные изделия и др.


По итогам прошедших выборов в двухпалатный парламент и местные кенгаши народных депутатов от Сырдарьинской области было избрано:

- 6 членов Сената Олий Мажлиса;

- 3 депутата в Законодательную палату Олий Мажлиса;

- 320 депутатов в Кенгаши народных депутатов районов;

- 50 депутатов в Кенгаш народных депутатов области.

Хорезмская область


Имеются запасы золота, серебра, вольфрама, железа, молибдена, гранита, мрамора, цветного песка и др. Разведаны месторождения нефти и газа.


Запущены 4 новых предприятия с прямым иностранным капиталовложением в 10,6 млн. долларов США, такие как, АО «Gurlan», СП «Xorazm-Nutrog’», АО «UrganchYog’» и Ургенчский филиал ООО «Unitel».

В 2006 году из 6 объектов, включенных в республиканскую программу, 5 запущено в производство, где достойное место занимает СП «O’zXimVekt». Данное предприятие специализируется на производстве олеиновой и палметиновой кислот. С момента сдачи в эксплуатацию им было произведено продукции на сумму более 770 млн. сумов. Также успешно функционируют такие предприятия, как СП «XorazmMaveraPlast», АО «Urganch Ekskavator», АО «Urganch o’t o’rish mashinalari zavodi» и др.


По итогам прошедших выборов в двухпалатный парламент и местные кенгаши народных депутатов от Хорезмской области было избрано:

- 6 членов Сената Олий Мажлиса;

- 7 депутатов в Законодательную палату Олий Мажлиса;

- 330 депутатов в Кенгаши народных депутатов районов;
- 60 депутатов в Кенгаш народных депутатов области.

Каракалпакстан


Каракалпакстан богат природными ресурсами, включая богатую флору и фауну, гидроресурсы, углеводородные ресурсы, а также минералы и различные полезные ископаемые и др. На территории Каракалпакстана разведаны очень богатые месторождения нефти и газа. В этом отношении Устюртское плато обещает многое. Также имеются крупные залежи золота, железа, фосфора, молибдена, гранита, мрамора, цветного песка, извести и др.


В развитии экономики Каракалпакстана особую роль играют ряд крупных предприятий промышленности, среди которых значимое место занимает производственное предприятие Кунградский содовый завод. Основной вид продукции, производимой этим предприятием, это 100 тыс. тонн кальцинированной соды в год. Кроме этого, в Каракалпакстане успешно функционируют и другие предприятия промышленности, которые выпускают различные промышленные товары, к числу которых можно отнести газоконденсат, строительные материалы, хлопковолокно, трикотажные изделия, различные масла, мясные и молочные изделия и многое другое.


По итогам прошедших выборов в двухпалатный парламент Республики Узбекистан и местные кенгаши народных депутатов от Каракалпакстана избрано:

- 6 членов Сената Олий Мажлиса;

- 7 депутатов в Законодательную палату Олий Мажлиса;

- 86 депутатов в Жокаргы Кенес (парламент) Республики Каракалпакстан;

- 436 депутатов в Кенгаши народных депутатов районов.

 

Даже получаемые из-за рубежа кредиты становятся объектами хищений и растраты. Так, Международный банк реконструкции и развития предоставил правительству Узбекистана кредит в размере $75 млн. на реализацию Министерством экономики проекта «Чистая вода, санитария и здоровье населения». Из этой суммы только в 2004 году должно было быть освоено $10 млн. Заемные средства на $20 млн. также предоставил Кувейтский фонд арабского экономического развития. Что же в итоге получилось? Официально сотрудник Минэкономики информировал, что «был ослаблен контроль за выполнением строительно-монтажных работ и деятельностью иностранных консультативных компаний, что привело к неэффективному использованию кредита. Более того, правительство Каракалпакстана и хокимият Хорезмской области, которые были соучастниками проекта, приняли выжидательную позицию и практически самоустранились от реализации тех или иных мероприятий»[62]. Фактически именно местные органы власти создали такие условия, чтобы этот кредит был использован не по целевому назначению, поскольку часть средств просто перешла в «тень».

В Минэкономики не уточнили, каков объем нанесенного ущерба, однако заметили, что «в срочном порядке была проведена инвентаризация заключенных контрактов по поставке оборудования и оказанию услуг. При окончательном расчете с иностранных консультантов удержаны средства, которые ранее необоснованно были уплачены им» – вот вам один из способов вывода средств из оборота. «Одновременно эксперты провели оценку состояния проекта, в результате чего перечень приобретаемого оборудования был оптимизирован. Прежде всего, из списка исключили продукцию, которую по замыслу собирались импортировать, между тем, она производилась и на территории Узбекистана» – это еще одна схема растраты. «Мы внедрили систему финансового учета и контроля за движением заемных средств, – заявил представитель Минэкономики. – Подобная система соответствует требованиям национальных и международных стандартов финансовой отчетности». Этим самым было подтверждено то, что средства просто разворовывались. А такое стало возможным, поскольку интерес к ресурсам проявили кланы.

Журналисты Ташкентского представительства Британского института по освещению войны и мира со ссылкой на чиновника в правительственном аппарате Узбекистана отмечали: «Бизнес в республике не развивается, прежде всего, из-за того, что все сферы в экономике республики разделены между кланами и семьями, а преуспевающие фирмы контролируют силовые структуры и правоохранительные органы»[63]. Солидарен с этим мнением и эксперт В.Демьянов: «Верхушке кланов невыгодно жить в условиях либеральной экономики, тогда как государственные рычаги управления дают им возможность для неограниченного обогащения за счет простых граждан»[64]. Процитируем также и выводы Е.Сухир: «Когда страдает малый и средний бизнес, местные потребители и население в целом чувствуют это на себе. Проблемы предпринимательства привели к снижению уровня жизни в Узбекистане из-за падения внутренней и внешней конкурентоспособности. Предполагалось, что «защитные меры» государства против низкокачественного импорта помогут местным производителям и поднимут стандарты потребительских товаров. Однако они привели к обратному эффекту в результате сокращения выбора потребительских товаров и искусственного ограничения перечня имеющихся товаров. Многие считают, что эти меры направлены на соблюдение интересов влиятельных семей, которые обладают властью в стране. Поддержав традиционно влиятельную элиту, государство снизило конкурентоспособность, которая должна вести к экономическому росту»[65].

Несмотря на реформы, основной капитал производств и регионов концентрируется у узкого слоя населения. Как отмечают эксперты Центральноазиатского агентства политических исследований: «Экономический потенциал тех или иных регионов, безусловно, способствует усилению положения элит соответствующих регионов и кланов. В то же время в условиях централизованного управления провалы в экономической политике тех или иных регионов зачастую оборачиваются сменой областных хокимов и, следовательно, влияют на изменения в руководящей элите данного региона».

Именно такая тенденция наблюдается в течение двух десятилетий в Узбекистане. В таблице № 2.9 представлены всего лишь некоторые сведения о сменах руководящих лиц в правительственных структурах. В условиях закрытости информации дать более подробную раскладку оказалось делом невозможным. Однако даже эти сведения позволяют судить о том, как происходит процесс кадровой рокировки в важнейших государственных направлениях. При этом следует уточнить, что некоторые лица перемещались с одной должности на другую, хотя ни там, ни здесь не справлялись с поставленными задачами (впрочем, практически и невозможно было реализовать то, что намечал президент, – прим. А.Т.). И.Каримов при этом цинично говорил: «Человек, взявший на себя ответственность руководителя, должен быть требовательным, твердым по отношению к себе и другим и, если надо, не должен бояться кому-то не понравиться. Недаром в народе говорят: “Быть руководителем – легко, трудно – вести за собой людей»[66]. Цинично – потому что назначал этих людей именно он и снимал за совершенные преступления тоже он. Но при этом никогда президент не нес ответственности за свои кадровые решения. Как отмечает сайт «Фергана.Ру»: «Иногда об особых «заслугах» того или иного управленца нам удается узнать, к примеру, из уст самого президента страны. Однако происходит этого только тогда, когда глава государства распекает очередного подчиненного за растрату казенных средств или ненадлежащее исполнение указаний сверху. Впрочем, проштрафившегося чиновника тут же переводят на новое место службы и лишь в крайнем случае быстренько осуждают на какой-нибудь срок (иногда – на двадцать лет условно), будто давая понять слегка озабоченной общественности, что копаться в его грехах все же не стоит»[67].

 

Таблица № 2.9. Рокировки (смещения) представителей региональных элит в местных администрациях и ведомствах[68]

Дата


Регион/ ведомство


Глава администрации/ ведомства

1992


Сурхандарьинская область, хокимият


Хаким Бердыев, областной хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)

1992


Совет Министров РУ


Шукурулло Мирсаидов, председатель (Ташкентский клан)[69]

1993


Джизакская область, хокимият


Эркин Турсунов, областной хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)

1993


Олий Мажлис РУ (парламент)


Шавкат Юлдашев, председатель

(Андижанский клан, выходец из Ферганы)

1993


Ташкент, хокимият города


Алхамбек Адылбеков, хоким города (Ташкентский клан)

9 декабря 1993


Ташкентская область, хокимият


Сайфулла Сайдалиев, областной хоким (Ташкентский клан)

1993


Мубарек, городской хокимият


Мурод Жураев, хоким города (Сурхандарьинский клан)

1993


Наманганская область, хокимият


Бахтияр Рапигалиев, областной хоким (Андижанский клан)

1993


Сурхандарьинская область, хокимият


Батыр Махмудов, областной хоким (Сурхандарьинский клан)[70]

15 июля 1994


Ташкент, хокимият города


ФИО не уточнены

1994


Кабинет Министров РУ


Мухамеджан Карабаев, вице-премьер (Ташкентский клан)

1994


Аппарат президента РУ


Мавлян Умурзаков, госсоветник по кадрам (Самаркандско-Джизакский тандем)

10 января 1995


Ташкентская область, хокимият


Мирзамурад Икрамов, областной хоким (Ташкентский клан)

21 ноября 1995


Самаркандская область, хокимият


Пулат Абдурахманов, областной хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)

29 ноября 1995


Кашкадарьинская область, хокимият


ФИО не уточнены

1995


Ташкентская область, хокимият


Мирзамурод Икрамов, областной хоким (с 9 декабря 1993 года) (Ташкентский клан)

1995


Кабинет Министров РУ


Анатолий Возненко (Ташкентский клан)

1995


Кабинет Министров


Абдулхашим Муталов, премьер-министр с 1992 года

16 марта 1996


Хорезмская область, хокимият


ФИО не уточнены

14 декабря 1996


Бухарская область, хокимият


Мавлон Рахмонов, областной хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)

1996


Джизакская область, хокимият


Алишер Ташкенбаев, областной хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)

Сентябрь 1996


Кабинет Министров, Концерн «Ужтяжпром»


Юрий Пайгин, вице-премьер, председатель концерна (Ташкентский клан)[71]

Ноябрь 1997


Министерство сельского и водного хозяйства РУ


Маркс Джуманиязов, министр

(Хорезмский клан)

1997


Госкомимущество


Мирафзал Мирсоатов, заместитель председателя (Ташкентский клан)[72]

3 июля 1998


Кашкадарьинская область


Озод Пармонов, областной хоким (Сурхандарьинский клан)

Октябрь 1998


Государственный налоговый комитет


Муродулло Куралов, заместитель председателя

(Самаркандско-Джизакский тандем)

Октябрь 1998


Навоийская область, хокимият


Хает Гаффаров, областной хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)

Ноябрь 1998


Самаркандская область, хокимият


Алишер Мардиев, областной хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)

23 декабря 1998


Генеральная прокуратура РУ


Буритош Мустафаев, генеральный прокурор (Самаркандско-Джизакский тандем)

Февраль 1999


Хорезмская область, хокимият


Искандер Юсупов, областной хоким (Хорезмский клан)[73]

1999


Министерство высшего и среднего специального образования


Шавкат Алимов, министр

(Ташкентский клан)

1999


Кабинет Министров


Алишер Азизходжаев, вице-премьер (Ташкентский клан)

15 января 2000


Ферганская область, хокимият


Нугман Муминов, областной хоким (Андижанский клан)

Февраль 2000


Сырдарьинская область, хокимият


Уктам Исмаилов, областной хоким (Андижанский клан)

28 июля 2000


Кашкадарьинская область, хокимият


Шухрат Бегматов, областной хоким (Сурхандарьинский клан)

11 сентября 2001


Самаркандская область, хокимият


Эркин Рузиев, областной хоким

(Ташкентский клан)[74]

23 марта 2000


Сурхандарьинская область, хокимият


Жора Нуралиев, областной хоким (Сурхандарьинский клан)

2000


Госкомимущество


Виктор Чжен, председатель, вице-премьер (Ташкентский клан)

21 февраля 2002


Сурхандарьинская область, хокимият


Бахтияр Олимжонов, областной хоким (Андижанский клан)

2 мая 2002


Каракалпакстан,

Кабинет Министров


Тимур Камолов, председатель правительства (Хорезмский клан)

31 мая 2002


Навоийская область, хокимият


Гайбулло Дилов, областной хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)

28 ноября 2002


Сырдарьинская область, хокимият


Алишер Исроилов, областной хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)[75]

27 декабря 2002


Кашкадарьинская область, хокимият;

Министерство финансов РУ; Кабинет Министров РУ, Министерство макроэкономики и статистики РУ, правление «Народного банка»


Бахтияр Хамидов, областной хоким, министр, вице-премьер, министр, председатель (Самаркандско-Джизакский тандем)[76]

30 декабря 2002


Госкомимущество


Уктам Исмоилов, председатель

(Андижанский клан)[77]

2002


Национальная авиакомпания «Узбекистон хаво йуллари»


Арслан Рузметов, председатель (Сурхандарьинский клан)[78]

2002,

2003


Министерство иностранных дел РУ,

Аппарат президента РУ


Абдулазиз Камилов, министр, госсоветник по внешней политике

(Ташкентский клан)

2003


Кабинет Министров РУ


Уткир Султанов, премьер-министр с 1995 года, вице-премьер с 2003 (Ташкентский клан)

2003


Сурхандарьинская область, хокимият


Батыр Махмудов, областной хоким (Сурхандарьинский клан)

29 января 2004


Ташкентская область, хокимият


Уммат Мирзакулов, областной хоким (Ташкентский клан)

14 апреля 2004


Национальное агентство «Узбеккино»


Мурод Мухаммад-Дост, генеральный директор (Ташкентский клан)

Июль 2004


Самаркандская область, хокимият


Рустам Холмурадов, областной хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)[79]

12 сентября 2004


Наманганская область, хокимият


Тулкин Джабборов, областной хоким (Андижанский клан)[80]

10 октября 2004


Кабинет Министров, ГАК «Узавтойул»


Рустам Юнусов, вице-премьер, председатель ГАК (Ташкентский клан)[81]

15 октября 2004


Ферганская область,

хокимият


Алишер Атабаев, областной хоким (Андижанский клан)

19 октября 2004


Наманган, городской хокимият


Аюбхон Рахматуллаев, городской хоким (Андижанский клан)[82]

2004


Андижанская область, хокимият


Кобилжон Обидов, областной хоким (Андижанский клан)[83]

2004


Министр сельского и водного хозяйства РУ, Кабинет Министров РУ, Аппарат президента РУ


Исмоил Джурабеков, министр, вице-премьер, госсоветник

(Самаркандско-Джизакский тандем)[84]

22 апреля 2005


Ташкент, хокимият


Рустам Шоабдурахманов, городской хоким (Ташкентский клан)[85]

7 ноября 2005


Ташкентская область, хокимият


Козим Туляганов, областной хоким (Ташкентский клан)

2005


Министерство внешних экономических связей, инвестиции и торговли


Шахло Абдуллаева, заместитель министра (Ташкентский клан)[86]

Собир Хасанов, заместитель министра (Ташкентский клан)[87]

2005


Министерство внутренних дел РУ


Закир Алматов, министр с 16 сентября 1991 года (Самаркандско-Джизакский тандем)

2005


Министерство обороны РУ


Кадыр Гулямов, министр

(Ташкентский клан)

6 марта 2006


Ферганская область, хокимият


Абдулхашим Абдуллаев, областной хоким (Андижанский клан)

Апрель 2006


Госкомимущество РУ


Махмуджон Аскаров, председатель (Ташкентский клан)

15 августа 2006


Молодежное движение «Камолот», Сенат Олий Мажлиса


Батыр Убайдуллаев, руководитель, сенатор (Ташкентский клан)[88]

13 октября 2006


Андижанская область, хокимият


Садулло Бегалиев, областной хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)[89]

19 октября 2006


Ферганская область, хокимият


Шермат Нурматов, областной хоким (Андижанский клан)

6 декабря 2006


Ташкентская область, хокимият


Мирзамашрап Куччиев, областной хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)

2006


Госкомимущество РУ


Игорь Яковлев, заместитель председателя (Ташкентский клан)

2006


Кабинет Министров


Рустам Юнусов, вице-премьер

(Ташкентский клан)[90]

2006


Кабинет Министров


Кобилджон Абидов, вице-премьер (Ташкентский клан)[91]

14 февраля 2007


Джизакская область


Убайдулла Ямакулов, хоким

(Самаркандско-Джизакский тандем)[92]

2007


Мархаматский район, хокимият


Казымджон Мадрахимов, хоким района (Андижанский клан)[93]

2007


Бухара, городской хокимият


Д.Камалов, городской хоким

(Самаркандско-Джизакский тандем)

2007


Чиракчинский район, хокимият


Нурулла Каюмов, районный хоким (Сурхандарьинский клан)

2007


Ромитанский район, хокимият


ФИО не определены

2007


Хорезмская область, хокимият


Маткарим Шарипов, 1-й заместитель хокима (Хорезмский клан)

2007


Госкомимущество


Мурод Юнусматов, заместитель председателя (Ташкентский клан)[94]

Январь 2008


Аппарат президента, Генеральная прокуратура


Анвар Набиев, госсоветник, заместитель генерального прокурора

(Андижанский клан)[95]

Февраль 2008


Аппарат президента, ГТК


Тулкун Усманов, заместитель госсоветника по административным органам

(Ташкентский клан)[96]

4 февраля 2008


Фергана, городской хокимият


Адилжон Аллаяров, хоким города (Андижанский клан)[97]

16 февраля 2008


Хорезмская область, хокимият


Ислом Бободжанов, областной хоким (Хорезмский клан)[98]

6 марта 2008


Ферганская область, хокимият


Абдухашим Абдуллаев, областной хоким (Андижанский клан)

25 марта 2008


Сурхандарьинская область, хокимият


Абдулхаким Эшмуратов, областной хоким (Сурхандарьинский клан)

15 апреля 2008


Самаркандская область, хокимият


Агзамжон Бахромов, и.о. областного хокима (Самаркандско-Джизакский тандем)

2 июня 2008


Комитет женщин Узбекистана, Кабинет Министров РУ


Светлана Инамова, председатель комитета, вице-премьер

(Андижанский клан)

16 июля 2008


Самарканд, городской хокимият


Сухроб Рафиков, городской хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)

17 сентября 2008


Министерство обороны РУ


Руслан Мирзаев, министр

(Ташкентский клан)

12 декабря 2008


Навоийская область, хокимият


Бахриддин Рузиев, областной хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)[99]

16 декабря 2008


Ташкентская область, хокимият


Зиявитдин Ниязов, и.о. областного хокима[100] (Ташкентский клан)

2008


Каттакурган, хокимият города


Даврон Маматкулов, хоким города (Самаркандско-Джизакский тандем)

2008


Госархитекторстрой


Азамат Тохтаев, председатель

(Ташкентский клан)

30 апреля 2009


Союз писателей


Абдулла Арипов, председатель

(Ташкентский клан)

13 августа 2009


Китабский район, хокимият


Лукмон Гаффоров, хоким

(Кашкадарьинский клан)[101]

25 сентября 2009[102]


Сырдарьинская область, хокимият


Абдурахим Джалолов, областной хоким (Ташкентский клан)

26 сентября 2009


Джизакская область, хокимият


Махмуд Холбутаев, областной хоким (Самаркандско-Джизакский тандем)

27 октября 2009


Кабинет Министров


Рустам Касымов, вице-премьер (Ташкентский клан)

 

Как отмечает эксперт Валерия Андреева, «народ Узбекистана давно и прочно отделен от своих «руководителей» непроницаемой стеной имущественной и генеалогической избранности. Все эти «потомки» Амира Тимура, Улугбека, Бобура, племянники Шарафа Рашидова и зятьки Ислама Каримова уже вполне уверовали в свою исключительность и не собираются расставаться с семейно-клановыми должностями и привилегиями... Региональная напряженность нужна Каримову как почва, он паразитирует на конфликтах, выращивает и пытается управлять ими. Его конфликтообразующий режим просто не может существовать в нормальных и спокойных условиях, потому как никаких экономических механизмов саморазвития не имеет»[103]. В течение долгого времени президент умело использовал противоречия кланов, в частности, между Самаркандско-Джизакским тандемом и Ташкентской региональной элитой. Крупным ударом стала отставка Исмоила Джурабекова. Официально его обвиняли в развале сельского хозяйства и хищениях. Но были и другие версии: так, Анатолий Таранцев утверждает, что в реальности «Джурабеков осужден за то, что под предлогом переплавки продал России пять тысяч танков Т-62. Каримову об этом стало известно, и он должен был отреагировать. Приговор полностью отражает существующее положение вещей во властной иерархии Узбекистана. Больше года Джурабеков скрывался от следствия в Москве, под покровительством Рафика Нишанова»[104].

В данной таблице не указываются смещения, когда человек уходил с поста без каких-либо обвинений, однако это не всегда означало, что он оставался в «доверии» президента или в его команде. Например, до 2009 года ушли из правительства вице-премьеры Уткир Султанов, Алишер Азизходжаев и Мираброр Усманов, Валерий Атаев, Дилбар Гуломова (Ташкентский клан), Ровшанбек Файзуллаев, Носиржон Юсупов, Абдувохид Джураев, Анатолий Исаев, Хамидулла Караматов (Самаркандско-Джизакский тандем), Светлана Инамова (Андижанский клан). Также покинули свои посты министры и председатели комитетов Абдусамат Палванзаде (юстиция), Рустам Мирзаев (оборона), Закир Алматов (МВД), Хайрулла Джураев и Бахром Курбанов (культура и спорт), Акилжан Абидов (труд и социальная защита), Мамаризо Нурмуродов и Саидахмат Рахимов (финансы), Саидахрар Гулямов (высшее образование), Феруз Назиров (здравоохранение), Садык Сафаев и Абдулазиз Камилов (МИД), Бахтияр Субанов и Баходир Касымов[105] (МЧС), Рисбой Джураев и Туробжон Джураев (народное образование), Гафуржон Мухамедов (коммунальное обслуживание), Баходир Ходжаев (строительство и архитектура), Эргаш Курбанов (земельные ресурсы), Нурмухаммад Ахмедов (геология и минеральные ресурсы), Рустам Шагулямов (печать и информация), Уткир Комилов и Джамшед Сайфитдинов (налоги), Пулат Хабибуллаев (наука и техника), Халилулла Шеримбетов (охрана природы), Махмуджон Утаганов (охрана границы), Бадриддин Насриев (демонополизация и конкуренция). Все они представляли определенные региональные элиты и продвигали явно или скрытно интересы своих кланов в отраслевых структурах. Подчеркнем, что эти люди не остались у «разбитого корыта», они достаточно обеспеченные и продолжают крутить теми капиталами, которые сколотили в годы своей власти. Например, не остался бедным ташкентец Мираброр Усманов (собственник торговой сети «Ардус»), ставший сенатором, или джизакец Исмоил Джурабеков, переведший часть своих активов за границу[106].

Осенью 2009 года покинули свои должности вице-премьер Рустам Касымов, курирующий социальный блок в правительстве, а также первый заместитель министра обороны А.Касьяненко, оба - из Ташкентского клана. Официально все происходило в рамках «реструктуризации аппарата», хотя следует сказать, что такие перестановки имеют место в результате сильных трений между региональными и властными группировками. К примеру, Ислам Каримов пошел навстречу столичной элите, назначив в октябре 2009 года генеральным директором Узбекского агенства связи и информатизации Хакима Мухитдинова, этим самым укрепив позиции клана в сфере связи, а части функций Р.Касымова передав другому «ташкентскому» вице-премьеру Абдулле Арипову.

Однако большинство руководителей областей или министерств/ведомств, часть которых приведены в вышеуказанной таблице, лишались должностей из-за банальной коррупции и злоупотреблений властью. Но это не совсем так – коррупция была и есть в государственной системе, она является своеобразной компьютерной программой, обеспечивающей жизнедеятельность правительственных органов, а также других секторов или структур – бизнеса, общественного движения. Другое дело, насколько личность отклоняется от заданных параметров, создавая сбой всей системы. В 1998 году было заявлено о начале кампании борьбы с коррупцией – были смещены ряд высокостоящих чиновников. Однако прошло некоторое время, и во власть вернулся уволенный хоким Самаркандской области Алишер Мардиев, и по настоящее время представляющий органы юстиции. Как отмечает журналист Сергей Ежков, «...сейчас А. Мардиев удачно совмещает государственную службу с прибыльным бизнесом, являясь совладельцем нескольких птицефабрик в Самаркандской области…Возвращаясь к событиям десятилетней давности, можно напомнить, что тогда своих мест лишились очень многие влиятельные чиновники регионального уровня, включая начальника управления СНБ по Самаркандской области Валиджона Турдиева, через своих подчиненных занимавшегося вымогательством. В.Турдиева, правда, не осудили, ограничившись тем, что заставили вернуть в казну свыше $280 тыс. По имеющимся сведениям, сейчас бывший чекист живет в Андижанской области, откуда и родом...»[107]

То есть, практически никакой серьезной реакции президента И.Каримова на коррупцию не существует. Это всего лишь политическая игра с избирателями и пасьянс с кланами. Потому что удержаться у власти он может, всего лишь тасуя колоду и размечая по местам людей, которых сам же втягивает в водоворот нелегальных отношений, ибо это позволяет ему контролировать назначенцев и ситуацию в стране. Как заметил С.Ежков: «Гром стих, молнии исчезли. Борьбы с коррупцией в масштабах республики не последовало». Что и следовало ожидать. Рокировка – это всего лишь игра, связанная с изменением доступа тех или иных групп людей к ресурсам государства. И.Каримов лишь призывал людей не проявлять свои «клановые» чувства в целях всеобщей политической стабильности: «Безусловно, важнейшими условиями обеспечения национальной независимости, суверенитета и стабильности в Узбекистане, предотвращения опасности местничества и клановости является дальнейшее углубление демократических реформ и укрепление примата или доминирования общечеловеческих ценностей в сознании людей и всего общества, кропотливая работа, если хотите? борьба с попытками этнической, национальной самоизоляции»[108].

Журналист IWPR Пулат Гадоев писал: «Снять с должности губернатора (хокима) области может только сам президент, и Ислам Каримов делает это довольно часто, чтобы не дать местным начальникам слишком сильно окрепнуть. Однако до тех пор, пока хоким находится у власти, он пользуется практически неограниченными полномочиями в своей области, может по своему усмотрению назначать и снимать с работы руководителей местных предприятий и учреждений и даже использовать в личных целях под любым предлогом государственные ресурсы... в Узбекистане сложилась система кланов, которые через своих представителей в органах власти решают собственные проблемы за счет государственных ресурсов. Ислам Каримов при этом выполняет роль стабилизатора. Он не способен уничтожить эту укрепившуюся клановую систему, но следит за тем, чтобы тот или иной клан не смог расширить зону своего влияния»[109].

По своей сути новые хокимы ничем не отличаются от прежних. Сайт «Фергана.Ру» отметил, что «бывший губернатор Джизакской области Махмуд Холбутаев, начав управлять областью, сразу же снискал славу «драчуна». Потом его стали называть в народе «базарным хокимом» - за то, что он очень часто выступал с инициативой реформы рынков. В частности, многие местные предприниматели не забудут его за то, что он заставлял их класть определенные суммы, исчисляемые миллионами сумов, на депозиты в местных банках. Те торговцы, что не выполняли требования хокима, подвергались травле фискальных органов и в итоге были вынуждены закрывать свои дела»[110]. Более того, новые хокимы назначались из плеяды чиновников, работающих при старых, и те продолжали прежние «традиции» управления. Так, Айбек Аширматов был назначен главой хокимията Сырдарьинской  области, а ранее он работал заместителем хокима[111].

«Экономический потенциал тех или иных регионов, безусловно, способствует усилению положения элит соответствующих регионов и кланов, – пишут казахстанские эксперты из Центральноазиатского агентства политических исследований. – В то же время в условиях централизованного управления провалы в экономической политике тех или иных регионов зачастую оборачиваются сменой областных хокимов и, следовательно, влияют на изменения в руководящей элите данного региона. К примеру, по официальному обвинению в развале экономики в 1993 году был снят хоким Сурхандарьинской области Батыр Махмудов. В целом же, нужно отметить, что экономическая политика государства не привела к созданию сильной бизнес-элиты, которая могла бы со временем стать контрэлитой. Фактически в республике сохраняются прежние советские хозяйственно-управленческие отношения, которые не способствуют каким-либо серьезным изменениям внутри правящей элиты, за исключением кадровых перемещений»[112].

Сменность региональных лидеров – это практика центральной власти. Ислам Каримов боится, что кланы, плотно усидевшиеся на местах и в республиканском аппарате управления, могут начать закулисные  игры, угрожая стабильности самого президента, покушаясь на его власть. Поэтому кадровые рокировки – это «очищение организма», однако этот процесс повторяется вновь и вновь. «Порке» может подвергнуться любой человек в публичной власти – будь-то хоким или министр, руководитель парламента или «лидер» партии. И смещения происходят даже в клане, который представляет Ислам Каримов. К примеру, в 2007 году лишился должности хоким Джизакской области Убайдулла Яманкулов. Как отмечает незарегистрированная организация «Совесть и Фемида» относительно существующих традиций клана: «А у гадюшника есть свои правила, скопированные с правил неаполитанской каморры и сицилийской мафии. Главные из них беспрекословное подчинение «почтенному семейству», т.е. высшему руководству, закон омерта, молчание, смерть за ослушание или сокрытие доходов. У.Яманкулов скрыл истинные размеры своих доходов. Ему предъявляют обвинение в хищении 436 млн. долларов. Это за шесть лет пребывания в должности хокима Джизакской области!? Ну и что, говорят нам наши информаторы из следственных органов, он еще поскромничал, брал по чину, И.Джурабеков и сыновья наворовали в три раза больше и ведь откупились. Их простили, подогнав под них амнистию. Аккурат, когда кончилось следствие.

В гадюшнике все по законам, своим, собственным. Все знают, когда, кому и сколько. У.Яманкулов нарушил правила игры и тащил все своему крестному отцу премьер-министру Ш.Мирзияеву, забыв о доле других. Вот и попался. Шесть лет стонали джизакские, так называемые, «фермеры» от его поборов, злоупотреблений, шесть лет он воспитывал в них дух «хозяина земли» и предпринимательства рукоприкладством, матерщиной, грязными оскорблениями в духе школы Ш.Мирзияева, не оставляя в покое ни души умерших, ни репутацию живых матерей и отцов, шесть лет он усмирял в них дух сопротивления угрозой уголовного преследования или изъятия земли. Шесть лет ходоки фермеров ходили в Ташкент жаловаться тому же Ш.Мирзияеву на злоупотребления его послушника, шесть лет он внимательно выслушивал их и давал указания прокурору области разобраться, и шесть лет, как правило, прокуроры отвечали, что все о’кей и У.Яманкулов чист, как правда»[113].

Кроме сокрытия своих доходов от «хозяина», у экс-джизакского хокима есть и другие «грехи». В частности, своей политикой он заложил в области мощный социальный протест. «В марте 2005 года в городе Джизак около 500 фермеров захватили отделение милиции и сожгли две милицейские машины. Они протестовали против решения властей ликвидировать мелкие частные земельные наделы и пытались защитить местного оппозиционного лидера Эгамназара Шайманова»[114]. Ранее подобные волнения происходили также в Ферганской, Кашкадарьинской, Сырдарьинской, Андижанской областях и Ташкенте.

Таким образом, хокимы обычно долго не засиживаются. В этом смысле удачно подметил ситуацию эксперт Ядгар Норбутаев: «Новые времена принесли с собой новые критерии. Хоким в современном Узбекистане выполняет следующие основные функции:

- всемерно демонстрирует свою преданность лично президенту Узбекистана Исламу Каримову;

- обеспечивает в пределах своей области безусловное выполнение обязательств республики по экспорту сырья – хлопок, шелк, цветные металлы, т.е. того, что приносит государству твердую валюту;

- обеспечивает «отмывку» бюджетных средств, своевременную отправку строго определенной доли этих средств «наверх»;

- обеспечивает видимость (!) своевременного исполнения государственных «заданий», контролирует «красивость» отчетов. Неважно как выполнена работа, главное чтобы в отчете все выглядело красиво.

Имеются и другие обязанности у хокимов, но они вторичны, за них с должности не снимают. Для того чтобы четко осуществлять исполнение основных функций хокиму требуется соответствующий аппарат, выстроенный по подобию пирамиды, наиболее устойчивой из всех пространственных геометрических фигур. Функционеры должны быть исполнительными, это основной принцип, делать все то, что им прикажут, без лишних вопросов, колебаний и сомнений. Чиновники областного звена – это «расходный» материал, высшие ступени подпираются низшими, замена всегда наготове. Хоким вынужден в целях послушания свою «гвардию» держать постоянно в «черном теле», не давать никому расслабиться, а для этого сам он должен подавать своему окружению пример принципиальности и поразительной работоспособности»[115].

Видимо, именно этих принципов и придерживались руководители регионов, но при этом им приходилось учитывать мнение и местной элиты. Например, репутация у Бахриддина Рузиева, хокима Навоийской области была двоякой: с одной стороны, он предан Исламу Каримову и Навоийскому клану, с другой, местное население его не очень-то и любило[116]. По данным сайта «Фергана.Ру», «Сегодня семье Рузиевых принадлежат несколько крупных торговых точек в областном центре, две автозаправки, база такси города Навои, водочный завод. Рассказывают, что в отличие от других хокимов, у навоийского главы дела вначале шли очень плохо. Уж больно нелояльными к хокиму оказались работники местной прокуратуры. Заместитель прокурора области Акбутаев даже проводил проверку деятельности сына Рузиева – Алишера. Но те, кто начинал бороться за справедливость, были переведены в другие регионы»[117]. Сайт также свидетельствует, что хоким покровительствовал и борделям, в частности, «маме Розе» – некой Джамиле Мухтаровой. «С июля 2000 года племянник областного хокима Тургун Мустафаевич Рузиев находится в розыске. Его обвиняют по 158, 159,161 и 242 статьям Уголовного Кодекса республики Узбекистан. Из-за преследования по этим «экстремистским» статьям в Узбекистане страдают не только подследственные, осужденные, но и их родные. Но в случае с хокимом Навоийской области это правило не работает. Иначе как объяснить его спокойное пятилетнее пребывание на своем посту? Вероятно, дело – в личной преданности главы области президенту республики, поэтому о грехах его родственников решено до поры до времени забыть», – отмечается на веб-странице.

Однако и Б.Рузиеву пришел конец в карьерном смысле. 12 декабря 2008 года он был отправлен в отставку. Некоторые эксперты полагают, что это было связано с желанием семьи И.Каримова начать новые операции с золотом и прочими стратегическими ресурсами Узбекистана, а хоким был несколько инертен и уже «подмочил» свою репутацию. Президент намеревался раскрутить новый проект под брендом «Свободная индустриальная экономическая зона «Навои», а руководитель региона уже не мог продвигать его, имея негативную репутацию как у населения, так и у иностранных компаний (об этом будет сказано ниже, - прим.А.Т.).

Нужно заметить, что коррупция и преступления, совершаемые семьями глав администраций, это уже тенденция, а не отдельные случаи. Практически все хокимы старались погасить неприятные инциденты, имевшие место с их отпрысками. Так, к примеру, сайт «Фергана.Ру» писал о подобной ситуации с хокимом Бухарской области Самойдином Хусеновым: «Два года назад один из сыновей С.Хусенова, занимаясь хлопковым бизнесом, попал под следствие, которое проводила Служба национальной безопасности республики. Говорят, хоким тогда «замял» это дело»[118]. Данный сайт также приводил коррупционный след семьи С.Хусенова[119].

Такие же негативные факты «обнаруживались» и у глав администраций Андижанской, Самаркандской, Хорезмской областей. Иногда И.Каримов «вынужден» был делать показательные порки за то, что хокимы не соблюдали порядочность и этические принципы, позволяли себе нарушения. По сведению сайта «Фергана.Ру», в России через год, после ареста экс-хокима Андижанской области Кобилжона Обидова, был задержан и водворен в Узбекистан его сын Улугбек по кличке «Шахзода» («Принц»). Причем, «Улугбека искали не только правоохранительные органы, но и представители некоторых местных «авторитетных» кругов, у которых были личные счеты с «принцем». Многие андижанцы могут рассказать о беззаконии, которое якобы творил Улугбек Обидов в бытность его отца хозяином области... Кроме того, андижанцы вспоминают, как Улугбек издевался над молодыми девушками, наказывал водителей, которые посмели обогнать его машину, и так далее. Поговаривали, что «принц» связан с наркомафией. По мнению местных жителей, своей отставкой и последующими гонениями бывший руководитель Андижанской области обязан именно своему сыну, о деяниях которого донесли самому президенту Узбекистана. Однако люди посвященные отмечают, что хоким поплатился за свою излишнюю самостоятельность и лояльное отношение к разговорам о том, что он-де является наиболее достойным преемником Ислама Каримова на посту главы государства»[120].

Так что, дети являются достойными преемниками своих родителей и несут такую же ответственность перед властью. Но насколько же строг к таким режим? Того же Кабулжона Обидова суд приговорил к одному году условного лишения свободы. Нужно заметить, что ранее эта персона несколько раз возглавляла область и была даже вице-премьером, курирующим аграрный сектор страны, награждена званием «Герой Узбекистана». Понятно, что И.Каримов не собирался перебарщивать с наказанием, понимая, что может окончательно испортить свои отношения с местными элитами.

Нужно заметить, что рокировки – явления постоянные, происходящие буквально ежедневно в разных регионах, крупных предприятиях и министерствах, и оперирует всем этим глава государства. Философ Николо Макиавелли описал для деспота следующий принцип: «Необходимо сразу же расправиться как с противниками, так и с наиболее авторитетными сторонниками, устранив, таким образом, всякую возможность узурпации власти». Этому и следует Ислам Каримов, производя назначения или увольнения, причем даже тех, кто является его ярым сторонником – это делается в целях достижения баланса между элитами, постоянно претендующими на власть. Например, с 2002 года произошли серьезные пертурбации в государственных должностях. Так, были выведены из состава правительства представители Ташкентского клана: к апрелю 2004 года – вице-премьер Валерий Атаев и к октябрю 2004 года – вице-премьер Рустам Юнусов, к маю 2004 года – министр высшего и среднего специального образования Саидахрор Гулямов и первый заместитель министра обороны Тулкун Джумаев, к 2005 году – министр МИД Садык Сафаев, к 2006 году – вице-премьер Равшанбек Файзуллаев, министр обороны Кадыр Гулямов, министр здравоохранения Феруз Назыров, вице-премьер Уткир Султанов, к 2008 году – вице-премьер Мираброр Усманов, председатель Агентства печати и информации Рустам Шагулямов. Также ныне не у дел бывшие госсоветники Тимур Алимов и Алишер Азизходжаев. Это люди, которые были яркими представителями столичной элиты и влияли на события в стране и теперь находятся в состоянии «покоя», ожидая того момента, когда опять востребуются правителем.

У Андижанского клана также были «потери»: к 2007 году покинула должность вице-премьера Светлана Инамова, а в 2004 году должность председателя Государственного таможенного комитета оставил Ботир Парпиев, в 2008 году был арестован госсоветник Анвар Набиев. И Самаркандско-Джизакский тандем нес потери: в феврале 2004 вице-премьер Исмоил Джурабеков, в июле 2004 года уволен министр финансов Мамаризо Нормуродов, в конце 2006 года - министры МВД Закир Алматов и юстиции Абдусамат Палванзаде, в октябре 2009 года - вице-премьер Рустам Касымов и др. Заметим, что такие же изменения касались и представителей менее авторитетных кланов. Это было связано с тем, что перед началом очередной президентской кампании И.Каримов хотел избавиться от старых кадров, которые уже не могли обеспечить ему поддержку среди электората, более того, он стремился показать согражданам свою решимость провести административную реформу.

Говоря о И.Джурабекове, один из экспертов-историков писал: «При авторитарном режиме контроль и управление всеми процессами делегируется очень ограниченному кругу приближенных соратников. Все это время решение глобальных вопросов в правительстве, приписывалось вице-премьеру Джурабекову. Его репутация неуемного труженика, трудоголика и единственного специалиста в области мелиорации и сельского хозяйства, а также энергетики, росла и распространялась повсеместно. Ни один хоким, глава местной администрации, не назначался без его рекомендации. Обсуждение щепетильных вопросов с непубличными персонами также возлагалось на его плечи. Особые, доверительные отношения у него имелись и со стражами порядка. Лидер управленцев и идеолог «узбекского» планового хозяйствования вырос в одном «кишлаке» с президентом. Он был вхож в семью Каримова и имел возможность обсуждать и решать вопросы в неформальной обстановке. Однако такое перенапряжение или «усердие» не могло пройти без последствий. В начале 1999 года, за год до президентских выборов, Джурабеков, неожиданно покидает свой пост и отправляется на отдых в Барвиху. А в это время служба национальной безопасности проверяет его деловые связи»[121]. Проверяет служба Рустама Иноятова, которая по требованию Ташкентского клана находит много доказательств о преступной деятельности «серого кардинала».

Таким образом, кадры кланов в государственном аппарате обеспечивали эффективное функционирование территориальных групп, их смена – это изменение устоявшихся схем взаимоотношений регионов с центром. В связи с этим вытекают такие вопросы: в чем же заключается своеобразие кланов? Можно выделить несколько аспектов, их характеризующих:

Во-первых, кланы стремятся в государственные структуры власти, не считаясь с  принципами эффективности аппарата, поскольку разбухшая до невероятных размеров бюрократия ведет к коррупции, а значит, к появлению теневых доходов. Поэтому чиновники будут всячески противодействовать политике сокращения штатов, и для этого уже апробированы определенные схемы (например, перевод статуса управленческого персонала, регулируемого законами, в статус технического, регулируемого внутренними инструкциями, при этом сохраняя прежние полномочия).

Во-вторых, кланы не нуждаются в особой государственной поддержке, в виде повышенной зарплаты или социального пакета (премии, пенсии, награды), поскольку свои жизненные ресурсы они черпают из коррупционной составляющей власти. То есть, нелегальные операции, проворачиваемые ими с государственными активами, обеспечивают большую рентабельность, чем повышенные оклады.

В-третьих, кланы не нуждаются в каких-либо социальных или политических движениях, типа партий или профсоюзов, поскольку они сами по себе уже и то, и другое; их сила влияния на правительство настолько высока, что позволяет обеспечивать безопасность и стабильный источник доходов. Но при этом региональные элиты не отказываются от соучастия в официальных партиях, поскольку даже эти структуры порой приносят определенную выгоду (например, выдвижение в представительные органы власти).

В-четвертых, кланы заинтересованы в использовании мощи государства для борьбы с конкурентами. И поэтому часто СНБ, МВД, прокуратура запускаются в ход, если необходимо сместить с руководящей должности представителя иной клановой группировки. Но при этом они сами предпринимают меры защиты, насколько это только возможно, чтобы избежать адекватной участи.

Кланы контролируют финансовые активы регионов и отраслей. В таблице № 2.10 приведены результаты хозяйственной деятельности по вертикали и горизонтали за 11 месяцев 2008 года, и данные об элитах, наложивших «лапу» на сферы экономики.

 

Таблица № 2.10. Финансовые результаты регионов и отраслей Узбекистана за 11 месяцев 2008 года[122]

Клан/ область


Прибыль, убыток, млрд. сумов


В % к январю-ноябрю 2007


Отрасль


Прибыль, убыток, млрд. сумов


В % к январю-ноябрю 2007


Клан, осуществляющий контроль

Узбекистан


3885,7


3885,7


Все н/х


3885,7


3885,7


Самаркандско-Джизакский тандем и Ташкентский клан

Хорезмский клан


Промышленность


2279,3


120,2


Ташкентский, Андижанский кланы и Самаркандско-Джизакский тандем

Каракалпакстан


63,2


154,1


Транспорт


954,9


124,1


Хорезмский и Ташкентский кланы

Хорезмская


23,9


123,1


Связь


172,4


158,5


Ташкентский

Андижанский клан


Строительство


51,0


89,0

Андижанская


150,2


122,5


Торговля и общественное питание


181,1


148,0


Ташкентский клан и Самаркандско-Джизакский тандем (частично)

Наманганская


19,9


107,6

Ферганская


208,2


66,9

Самаркандско-Джизакский тандем


Материально-техническое снабжение и сбыт


2,9


-

Бухарская


321,2


117,3

Самаркандская


73,9


150,8


Геология и разведка недр, геодезическая и гидрометеорологическая служба


17,9


91,2


Ташкентский клан

Навоийская


185,8


91,0

Джизакская


10,5


112,4

Сурхандарьинский клан


Коммунальное хозяйство


-58,3


-

Сурхандарьинская


53,7


154,8

Кашкадарьинская


507,4


132,6


Наука и научное обслуживание


3,0


110,5


Ташкентский клан и Самаркандско-Джизакский тандем (частично)

Ташкентский клан

г. Ташкент


1689,0


132,8


Финансы, кредит, страхование


240,9


131,6

Ташкентская


570,9


119,4

Сырдарьинская


21,7


143,4


Другие отрасли


40,5


119,4


Различные кланы

 

Финансовые результаты демонстрируют экономические возможности не только регионов, но и элитные группировки, контролирующие финансовые потоки. Понятно, что при таком раскладе основные мощности и рычаги влияния находятся у Ташкентского клана, а также у Сурхандарьинского, у которого отмечается рост регионального продукта. Удивительно то, что И.Каримов, между тем, не стремится допустить в центральные органы представителей Сурхандарьи и Кашкадарьи, тем самым создавая определенный напряженный узел в отношениях с местной элитой. Отраслевая характеристика демонстрирует явное доминирование столичной элиты, однако следует понимать, что, в конечном счете, вся экономика сконцентрирована в руках Самаркандско-Джизакского тандема. Однако это не означает, что борьба между регионами закончена, она идет с переменным успехом доминирования одной группы над другой, и это заметно по ротации руководства в территориальных и ведомственных органах.

В таблице № 2.11 представлена динамика кадровых изменений в Узбекистане. Видно, что в течение двадцати лет шла борьба с переменным успехом у Андижанского клана, но яростный межклановый конфликт проявлялся между столичной элитой и Самаркандско-Джизакским тандемом. Сурхандарьинский и Хорезмский кланы в большей степени теряли свои посты в центральных структурах власти. Видимо, в своей политике И.Каримов использовал другой принцип Н.Макиавелли: «Награды следует раздавать время от времени, чтобы они воспринимались с большей благодарностью, поступать со своими приближенными следует так, чтобы никакие события, счастливые или несчастные, не принуждали их менять свое поведение». То есть политика «кнута и пряника» была внедрена в кадровую схему: физическое насилие и увольнение затем сопровождалось милостью и переназначением на другой пост. Если просмотреть рокировку, можно заметить, что одни и те же лица меняют свои посты и назначения: например, Алишер Азизхождаев был и министром культуры, и вице-премьером, и госсоветником; Исмоил Джурабеков – министром, вице-премьером, госсоветником; Бахтияр Хамидов – министром, вице-премьером, хокимом, руководителем банка; Ботир Парпиев – замминистра МВД, председателем ГТК и ГНК, Рустам Азимов – министром экономики, министром финансов, вице-премьером, Садык Сафаев – министром МИД, руководителем Комитета Сената, Самойдин Хусенов – заместителем министра финансов и хокимом Бухарской области (с 1996 года – самый большой «долгожитель» среди подобных чиновников) и т.д. и т.п. Но, в любом случае, президент играл на интересах кланов, перераспределяя кресла и портфели.

 

Таблица № 2.11. Динамика и степень распределения полномочий и должностей в центральном государственном аппарате представителей кланов[123]

Годы/ Кланы


Андижанский


Самаркандско-Джизакский


Ташкентский


Сурхандарьинский


Хорезмский

1990-1991


25


30


30


5


10

1992-1995


10


40


30


10


10

1995-2000


10


40


25


15


10

2001-2005


15


30


35


15


 5

2006-2009


25


35


30


 5


 5

 

Таблица характеризует клановые изменения с точки зрения их кадровой ротации в центральных и региональных органах власти, но не с точки обладания экономическими мощностями. Нужно отметить, что за 20 лет произошли определенные сдвиги: если в 1990-1995 годы представителями кланов в органах власти были выходцы старой партийной и административно-аппаратной системы, умевшие оперировать только в схемах советской экономики, то с середины 1990-х годов по 2000-е годы пришла волна новых аппаратчиков, представлявших возрожденные кланы – это 30-40-летние менеджеры и политики (насколько их, впрочем, можно называть политиками, - прим. А.Т.), имевшие амбициозные цели. Именно в те годы в центральных органах появились такие персоны на уровне министров и заместителей, как Э.Ганиев (внешние связи), Р.Азимов (экономика), Ш.Абдуллаева и Х.Исламходжаев (внешняя торговля), С.Сафаев (дипломатия), К.Абдувалиев (стандартизация), П.Саматов (юстиция), Д.Кучкаров (финансы). Через несколько лет часть из них была выбита в результате конкурентной борьбы, обычно их обвиняли в коррупционных преступлениях. С середины 2000-х годов у власти очередное поколение технократов, представляющих региональные элиты, – это уже высокообразованные специалисты, получившие знания, опыт и навыки заграницей, или авторитетные и популярные личности (например, заместитель министра культуры Фаррух Закиров). И.Каримов доверяет им ключевые посты в Госкомимуществе, министерствах финансов, юстиции, банках, контрольных инспекциях и ассоциациях. Однако и часть из них демонстрирует приверженность к злоупотреблениям (тот же самый А.Бахромов, хоким Самаркандской области), чем вызывает особую раздражительность у президента. Между тем, появляются новые структуры контроля, например, 21 июня 2002 года – Счетная палата, руководителем которой был назначен Сайдахмат Рахимов. Это был новый орган по отслеживанию финансовых потоков в регионах, и действовал наравне с правоохранительными органами. Палата являлась серьезным инструментом влияния на расклад экономических активов кланов.

По мнению некоторых экспертов, вовлеченность молодой генерации в управление должна была ослабить силу кланового влияния, перенаправить государственную службу в русло технократических и технологических методов, однако этого не произошло по многим причинам, в числе которых – разобщенность нации и различные интересы регионов. Быть вне их поля интересов и опоры означает отсутствие серьезного карьерного роста и поддержки в отраслях и на территориях. Участь таких персон – оказаться в ситуации полного саботажа, непризнания как руководителя и подставы, когда местные элиты подводят под «гильотину». Неудивительно, что молодые игроки принимали старые правила, поскольку хотели удержаться у власти и снять дивиденды с должности. А другого не может быть в условиях авторитаризма и отсутствия демократических схем подбора и расстановки кадров, контроля над публичными лицами со стороны общественности. В закрытых внутриполитических условиях персоны вынуждены принимать решения в угоду сильных групп и быть на их стороне. Более ясно раскрывает картину участия кланов в экономике Б.Мусаев: «...кланы стремятся укрепить свои позиции по вертикали – у рычагов власти, и по горизонтали – укореняясь в сфере экономики. В действительности, кланы центрального (общестранового) уровня не ограничиваются возможностями регионов, а распространяют свое влияние через различные отрасли промышленности и агропромышленного комплекса, в первую очередь, через высокоприбыльные сферы. В результате негласного дележа между основными кланами главных отраслей (нефтегазовой, финансово-банковской, агропромышленной, торговой сфер) сложилась ситуация, где конкретные персоналии, представляющие конкретные кланы, используют возможности конкретных отраслей в своих интересах. Обычно ведущие представители клана, становясь во главе определенной отрасли, пытаются воспользоваться корпоративностью работников данной отрасли в целях распространения влияния данной личности, а значит, и представляемого ею клана»[124].

При всей той кадровой чехарде, которая происходила в Узбекистане в угоду интересов кланов, социально-экономическая ситуация продолжала ухудшаться. К 2005 году окончательно выяснилось, что правительство не имеет четкой программы реформ, все ее методы и схемы, апробированные в коммунистическом прошлом, не работают в рыночных условиях и в условиях мировой глобализации. Региональные элиты раздирали власть ради доступа к ресурсам, удовлетворения своих потребностей. В итоге расшатывался весь народнохозяйственный комплекс. Указы и постановления исполнительной власти принимались в угоду узкого круга лиц, в итоге были определенные результаты лишь в небольшом сегменте экономики, но при этом в застое оказывались другие. Экономика Узбекистана функционировала по принципу сообщающихся сосудов: позитивные сдвиги в одном направлении вызывали адекватную негативную реакцию в другом. Причем коммулятивный эффект негативного опережал успехи позитивного в несколько раз.

«За годы советской власти коренное население Центральной Азии заметно продвинулось по пути консолидации в нации, – отмечал Сергей Панарин. – Но параллельно дефицит ресурсов, создавшийся или обострившийся в те же годы, стимулировал сохранение или даже возрождение вертикальных социальных связей, поскольку плотная включенность в их сеть давала определенные шансы на доступ к ресурсам. Чем сложнее становился доступ, тем выше ценились клиентельские отношения с начальственными патронами. Напротив, горизонтальные связи солидарности развивались слабо, советская власть их по существу не приветствовала. Тут в поисках достойного выживания и социального признания люди ограничивались главным образом привычным мирком ассоциации, наследуемой по рождению – кругом земляков и родственников, своей локально-культурной общностью, своим кланом. После обретения независимости влияние сетей традиционных социальных связей на политические процессы в регионе стало особенно заметным. Их сети препятствуют становлению самоответственного человека-гражданина, питают коррупцию, непотизм, местничество»[125].

Это стало причиной того, что до 2 млн. узбекских граждан вынуждены были выехать за пределы республики в целях поиска работы и доходов. Их переводы по банковским трансфертам в середине 2000-х годовдостигали $2 млрд., что составляло 7% ВВП. Эксперт Давлет Озоди писал: «Основной проблемой для глав этих государств (Центральноазиатских, - прим. А.Т.) становится поиск преемника и легитимация механизма передачи власти в его руки. Борьба группировок в виде кланов и землячеств создает реальные препятствия на пути реализации такого сценария. Откровенно авторитарный и клептократический характер подавляющей части центральноазиатских режимов и тяжелая экономическая ситуация порождают как протестные настроения, так и трудовую миграцию за пределы региона...»[126]

Накопленный протестный потенциал вылился в Андижанский мятеж 2005 года. По официальной версии, это был заговор исламских фундаменталистов, стремившихся создать на территории Ферганской долины халифат. Спецслужбы нашли виновников – т.н. членов группы «Акромия». Между тем, у экспертов были и иные версии, и их, в частности, озвучила газета «Известия» от 16 мая 2005 года. В статье утверждалось, что «истинной причиной массовых выступлений было судебное разбирательство над 23 андижанскими предпринимателями, которым инкриминировалось участие в антиправительственной секте. На самом деле это представители т.н. «ферганского клана», который до 1960-х годов был составной частью узбекской правящей элиты. В последние годы он достаточно быстро начал набирать «рейтинг» в бизнес-элите страны и привлек внимание Гульнары тем, что владеет лакомыми кусочками. Не санкционированные, как обычно, отцом новые действия старшей дочери по отторжению бизнеса «ферганского клана» переполнили чашу терпения местной элиты. Мало того, что «ферганский клан» вновь начали отстранять от финансовых ресурсов с отчуждением собственности в пользу структур Гульнары, так еще всех 23 местных бизнесменов неприкрыто причислили к врагам собственной страны и оппозиционной исламистской деятельности»[127].

В действительности ли за этими событиями стояли региональные элиты? Вполне возможно, однако в реальности подобные политические конфликты не несли выгоду для Андижанского клана, более того, они были абсолютно неприемлемыми. Потому что у него не было такого влиятельного и амбициозного лидера как у Самаркандско-Джизакского тандема – Исмоил Джурабеков, к мнению которого вынужден был прислушиваться И.Каримов. Да, андижанцы могли найти контакты с исламским подпольем, но следовало осознать, что реакция у центральных властей на подобные выступления была бы самой жесткой – и это действительно продемонстрировали армия и полиция, когда было убито, по официальным версиям, 184 человека, а по заявлениям правозащитников – свыше 700. Так кто же стоял за Андижанским мятежом? Скорее всего, это была операция силовых ведомств, в частности, Рустама Иноятова, которые хотели, с одной стороны, выбить конкурентов (МВД – Закира Алматова) из среды доверия президента и контроля над экономическими ресурсами, а с другой, угнать подальше от центральной власти местные элиты, подавить их желание претендовать на особые государственные посты[128], а с третьей, дать простор для рейдерских операций Гульнары Каримовой, интерес которой к нефти был действительно высок. Даже генеральный прокурор Рашиджон Кадыров не уберег своих земляков от последующих наказаний в виде отстранения и уголовного преследования высших чиновников хокимията и местных служб. Возможно, это был и косвенный удар СНБ по генпрокурору, вовремя не заметившему опасную ситуацию в регионе.

В любом случае, нельзя списывать гипотезу кланового следа. Вот что писал У.Хакназаров: «Каримов сам виноват в том, что сегодня в Узбекистане развернулась борьба кланов. Он ради укрепления своей единоличной власти сделал все, чтобы расцвели кланы. Если бы он не уничтожил оппозицию, если бы с первых годов независимости он создал нормальный двухпалатный парламент, то сегодня не кланы, не Джурабеков и не Алимов, находящиеся вблизи самодержавного президента, назначали бы министров и других руководителей страны. Судьбу страны решали бы не самодержавный президент и не его окружение. Это дело осуществляли бы в коллегиальном порядке в парламенте, в котором была бы нормальная палата представителей регионов. Она бы и решала через обсуждение и голосование, кому быть премьером, кому министром. Однако Каримов вышел против оппозиции, против ее демократических предложений, потому что внедрение этих идей в жизнь "поставило бы под угрозу" его работу на посту президента страны. Теперь Каримов расхлебывает кашу, заваренную собственными амбициями, упрямством и деспотией»[129].

Несколько схоже мнение и у А.Князева: «Как и мартовские события в Киргизии, события в Андижане являются, по большому счету, результатом неудачной попытки правящих элит перестроить под себя глубоко клановую структуру общества в условиях господства теневой экономики. В Киргизии непоследовательность в действиях группы элиты, пришедшей к власти в результате государственного переворота, уже обнажила истинный характер событий, трансформировавшихся в заурядную рутинную смену персоналий внутри правящей группы и перераспределение внешних (кредиты) и внутренних (передел собственности) ресурсов. В Узбекистане, отягощенная социально-экономической и особой религиозной ситуацией, подобная попытка вылилась в кровавый бунт»[130].

Есть и иные мнения на клановые тенденции в Узбекистане. Некоторые эксперты отмечают незначительность столичной элиты как самостоятельного субъекта, хотя от того, какую сторону она займет, зависит многое. Так, на одном из сайтов отмечалось: «Кадровая политика в республике в немалой степени определяется борьбой между кланами. Условно можно выделить три наиболее важных клана: из Восточного Узбекистана (Фергана, Андижан, Наманган), из Западного Узбекистана (Самарканд, Джизак, Сырдарья) и Ташкентский. Последний из них несколько слабее, чем два первых, однако от того, на чью сторону встанут ташкентцы, зависит в республике очень многое (к этому клану принадлежит, например, нынешний министр внутренних дел республики). При этом следует различать ташкентский городской и ташкентский областной кланы: дело в том, что столичная область населена в основном неузбеками – казахами, корейцами, русскими, а городской клан – прежде всего узбекский. Соответственно и интересы областного и городского кланов нередко могут не совпадать.

Условность заключается в том, что во всех трех названных нами группировках внутри истэблишмента и делового мира Узбекистана существует система сложных взаимоотношений и борьбы. Например, в Коканде, исторически являющимся столицей и центром Западного Узбекистана, есть как минимум три наиболее крупных группировки, сплоченных по родовому принципу и принципу личной преданности. Отношения между ними довольно натянутые. В то же время на внешней арене они выступают как достаточно сплоченная сила. Соответственно, основные центры деловой активности в Узбекистане, кроме столичного Ташкента, – Самарканд и Бухара на востоке республики, Коканд – на западе. В последние годы пограничная Сурхандарьинская область заметно разбогатела – в первую очередь за счет торговли с соседним Афганистаном. По оценкам экспертов, большие денежные средства удалось накопить и в Хорезмской области, причем в этом регионе начинают ощущаться сепаратистские настроения»[131].

После событий в Андижане в мае 2005 года возникли различные мнения об изменениях кланового баланса и усиления позиций столичной элиты – это видно по тому, как много лиц, представляющих Ташкент, занимает важных государственных постов. Некоторые эксперты заявляют и о потере И.Каримовым своих позиций в Самаркандско-Джизакском тандеме. Так, С.Бирюков отмечает: «Все эти события, произошедшие на рубеже веков, дали возможность экспертам утверждать, что хрупкий клановый баланс, удерживавшийся президентом Каримовым с 1991 г. путем силового давления и закулисного торга, фактически распался. Каримов оказался в ситуации своеобразной "вилки": он вызывает неприятие двух ведущих узбекских кланов – и наманганского, и джизакского. Каримов потерял опору в джизакском клане, без которой он не сможет долго бороться с ферганской оппозицией. И главное – сформировалась спайка фундаменталистов с "аппаратчиками-оппозиционерами" Подобный расклад, воспроизводящийся и сегодня, грозит узбекскому президенту потерей поддержки в госаппарате (вовсе не лишенном "клановых симпатий"), а значит –  и жизненно необходимого "административного ресурса" вкупе с "поддержкой улицы", без чего удержание личной власти и сохранение стабильности в республике является практически невозможным. Последние события в Андижане и Фергане позволяют говорить о сохранившемся и даже укрепившемся тактическом союзе некоторых элитных групп Узбекистана с исламскими радикалами, а также об их способности привлечь на свою сторону протестные силы»[132].

Есть и другие мнения, которые прогнозируют общественно-политические процессы. «Можно определить несколько наиболее вероятных сценариев развития ситуации в большинстве рассматриваемых стран, – заявляет Давлет Озоди. – Прежде всего, следует ожидать укрепления авторитарно-тоталитарной власти, ее персонификации в лице руководителя страны, окруженного группой «близких друзей» из числа родственников, земляков, «товарищей по оружию» и просто зависимых от него лично аппаратчиков. В этом случае глава режима будет вынужден постоянно следить за ситуацией, складывающейся в его клане, не допуская усиления противоречий в нем, но и не позволяя укрепляться «горизонтальным связям» внутри этого минисодружества, так как это способно подорвать роль первого лица. Такая модель, при всей кажущейся стабильности, чревата внутренним кризисом – при дележе миллиардных сумм и огромной собственности всем угодить не удастся. Оппозиция внутри клана способна превратиться в серьезную политическую силу, объективно связанную с силами за пределами страны, заинтересованными в доступе к природным ресурсам. Последствия такого развития – микрореволюция, квазипереворот с последующим переделом собственности.

Другой сценарий развития «кланоформенных ресурсократий» связан с масштабными и быстро проявляющимися экономическими провалами, способными существенно дестабилизировать общество. В этих условиях попытки власти усилить консолидацию внутри клана, расширить его контроль над природными ресурсами, одновременно проведя имитационные «социальные реформы», в конечном счете, будут вести лишь к усугублению кризисного положения. При этом будут использоваться идеологические прикрытия в виде разного рода концепций «осажденной крепости», пропаганды различных вариантов «национальной идеи» и «особого исторического пути» в форме «суверенной», «азиатской» или какой-либо другой демократии, отличной от западных норм»[133].

«Клановая система государственного управления вызывает у населения латентный протест, – пишет В.Демьянов. – Фермеры, рискуя жизнью, пытаются вывозить хлопок в Казахстан, рассчитывая получить более адекватную цену за свою продукцию. Тысячи граждан вынуждены выезжать на заработки в Казахстан и Россию, чтобы обеспечить свои семьи, участвуя в нелегальном трафике. Многие из инвесторов вынуждены были свернуть свои программы, так как вывоз прибыли из республики сильно затруднен. Из-за нищеты платежеспособный спрос практически отсутствует, что делает узбекский рынок малопривлекательным. И это несмотря на относительно большую для региона численность населения. Кроме того, инвесторам малопонятны клановые противоречия, из-за которых стабильность инвестиционных контактов находится под постоянной угрозой пересмотра.

Ухудшающаяся экономическая ситуация в стране, репрессии и невозможность открыто проявить недовольство действиями властей создали благоприятную среду для усиления влияния исламистов, с которыми силовые структуры не могут справиться. Наманганский и ферганский кланы, фактически оставшиеся не у дел, поощряют исламистов, рассчитывая противопоставить их самаркандской и ташкентской группировкам в борьбе за власть. Высокий уровень безработицы в регионах Узбекистана позволяет легко рекрутировать новых сторонников. Фундаменталисты представляют собой единственную альтернативу для простых людей – других возможностей для сопротивления произволу властей просто нет. Кстати, и здесь структура подпольных групп использует "махаллинский" принцип, позволяющий выживать исламскому подполью. Несмотря на регулярные чистки и преследование сторонников «Хизб-ут-Тахрир», эта организация не прекращает своей деятельности»[134].

Именно чрезмерно высокий настрой населения на исламизацию, опасность силового воздействия на государственную власть, страх перед «цветными революциями» стали толчком новых авторитарных тенденций 2000-х годов, хотя были кое-какие изменения в государственно-политической системе. Интересную раскладку на сей счет преподнес эксперт Камолиддин Раббимов, бывший сотрудник Института стратегических и межрегиональных исследований. По его мнению, будучи неплохим стратегом, Ислам Каримов обдумывал план, при котором мог сохранить пускай не совсем абсолютную, но все же реальную власть в своих руках, и при том же не быть президентом, чтобы никто не обвинял его в узурпации и диктатуре. Дело в том, что в 2005 году прекращались полномочия второго срока его избрания, и дальше И.Каримов не вправе в рамках Конституции претендовать на этот важный пост. Были обдуманы стратегия и тактические шаги. С начала 2000-х годов началась работа в этом направлении: прежде всего, был сформирован двухпалатный парламент, как политическая необходимость сегодняшнего дня, и часть своих полномочий глава государства делегировал ему, особенно – Сенату. Далее, в апреле 2003 года Олий Мажлис утвердил закон о гарантиях и защите президента Республики Узбекистан, в котором было подчеркнуто положение о неприкосновенности экс-президента и назначении его пожизненным сенатором. Учитывая, что в Сенат проходили по закону в основном хокимы, а также лица, прошедшие проверку на лояльность И.Каримову и утвержденные самим президентом по его персональному списку, нетрудно понять, кого изберут эти лица председателем Верхней палаты. Государственное устройство плавно трансформируется из президентского в парламентское, но при этом – самое главное! – власть фактически останется у того же человека. Кстати, ранее высказывались мнения, что И.Каримов планирует усилить Кабинет Министров и сделать более самостоятельным премьер-министра, чтобы самому стать у руля правительства, как это имело место в России в рамках договора Путин-Медведев, но этот план, скорее всего, был отвержен, поскольку была высокая вероятность оказаться под давлением парламента.

Один из ключевых моментов – кто будет главой государства, если И.Каримов сосредоточит свои полномочия в Сенате? В свое время назывались множество кандидатур, но следует сказать, что президентом может стать человек, приближенный к семье И.Каримова, – это, само собой, дочь Гульнара Каримова, вице-премьер Рустам Азимов, премьер-министр Шавкат Мирзияев или руководитель СНБ Рустам Иноятов. То есть, круг лиц, который мог бы взять на себя миссию главы государства, узок, но при этом видна их полная зависимость от личности Ислама Абдуганиевича. Безусловно, в этой властной упряжке Олий Мажлис-Президент-Кабинет Министров ведущим останется И.Каримов, ставший своеобразным кукловодом: дергая за ниточки, он будет командовать остальными ветвями государственного управления. Внешне все будет выглядеть вполне демократично – это невозможно отрицать! – и для мирового сообщества станет свидетельством радикальных реформ политической системы как очередного шага либерализации и отхода от авторитаризма. Только следует сказать, что данная система нисколько не меняет сложившийся коррупционный фон, он останется на том же уровне, просто произойдет некоторое смещение финансовых потоков, и по-иному будет выглядеть кадровая политика.

«Но андижанские события 2005 года внесли свои коррективы, – таково мнение К.Раббимова. – Данный план оказался уже не адекватным текущим политическим процессам. Стало ясно, что переход в Сенат не обеспечит Исламу Абдуганиевичу нужных гарантий неприкосновенности и безопасности, а у Гульнары Каримовой нет необходимых авторитета и харизмы, которые позволили бы ей не только получить президентскую власть, но и удержать ее. А это важно, учитывая, какие настроения бродят у высших чиновников после санкций Европы и США в отношении Узбекистана. Необходимо было принимать новое решение»[135].

В итоге И.Каримов без всяких пояснений продлил свои полномочия с 5 лет до 7, хотя прошедший референдум 2002 года не касался лично действующего главы государства, он подразумевал лишь очередного, кто придет к власти после выборов 2005 года. Два полученных года и плюс 11 дополнительных месяцев еще раз убедили его, что у него фактически нет преемника и довериться некому. Более того, он сурово наказывал любого, кто претендовал на власть – речь идет о Санджаре Умарове, который заявлял себя  кандидатом на пост президента. А то, что И.Каримов весьма суров, свидетельствует не только жесткое наказание лидера «Солнечной коалиции», но и развод его дочери с Мансуром Максуди, который также не скрывал видение себя в качестве будущего руководителя республики. И все же, трудно поверить, что И.Каримов действительно намерен удержать кресло до 2014 года, учитывая его возраст и состояние здоровья. Скорее всего, это время активной работы для укрепления позиций семьи, но уже не столько в Узбекистане, сколько за рубежом. Хотя К.Раббимов не отбрасывает мысль, что президент все-таки намерен остановиться на дочери и передать ей бразды правления, благо прецеденты уже были – Азербайджан.

Если И.Каримов выберет преемником Гульнару, то с ее стороны это будет «командное управление»: то есть когда президент руководит, опираясь на доверенных и ответственных лиц. Нужно сказать, что группа единомышленников у нее уже имеется. Например, Шухрат Гулямов мог бы стать председателем СНБ, Рустам Азимов – курировать финансово-экономический блок правительства, Анвар Салихбаев – МВД или ГТК[136], и так далее. К.Раббимов добавляет: «Мои наблюдения показывают, что Гульнара Каримова занимается созданием кадровой базы с надеждой, что у нее может оказаться шанс стать президентом. Одним словом, у Гульнары есть амбиции стать президентом, но она не уверена, что представится такая возможность, и поэтому на всякий случай готовится к этому. Одновременно она опасается, что проблемы Узбекистана настолько сильны, что она не в состоянии удержать власть...»

В любом случае, клановое влияние также учитывалось, как важнейший фактор политической среды Узбекистана.
................................................

[1] Поланьи в рамках понятия «укорененность» и «не укорененность» различал три способа экономического обмена (бартер, редистрибуция/перераспределение, рыночный обмен). Это понимание социокультурных процессов является специфическим случаем Vergesellschaftung (Kaiser 1998).

[2] Кайзер М. Сектор неформальной торговли в Узбекистане: стратегические социальные сети против новых рисков./ Семинар «Неформальная экономика в постсоветском пространстве: возможности исследования и регулирования», Центр независимых социологических исследований и программа «Восток-Восток» Института Открытое Общество, Санкт-Петербург, 2002, ноябрь.

[3] Панарин С. Политическое развитие государств Центральной Азии в свете географии и истории региона. http://www.eavest.ru/archive/panarin.html.

[4]
[5] Мусаев Б. Несколько критических замечаний в связи с вопросом о кланах Узбекистана. 10.02.2003. http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1044879000.

[6] Спровоцировало это также и недавние московские репрессии по т.н. «узбекскому делу», когда группа следователей Генеральной прокуратуры СССР Гдляна и Иванова ломала клановую систему республики, естественно, злоупотребляя при этом своими полномочиями.

[7] Составлено по статсборнику «Народное хозяйство Узбекской ССР в 1990 году», Ташкент, Узбекистан, 1991, стр. 14, 15, 16, 25, 208, 229, 239, 243, 279, 307.

[8] Навоийская область ранее была частью Голодностепской области, входившей в состав РСФСР, затем Казахской ССР, а в 1956 году переданной Узбекской ССР с целью развития хлопковой монокультуры. Образована в 1982 году, затем упразднена и входила в состав Бухарской области, однако после обретения Узбекистаном независимости вновь создана в качестве отдельной территориально-административной единицы. Территория - 110,8 тыс. кв. км, плотность населения - 7 чел./кв. км, численность на 2005 год - 767,5 тыс. человек. Центр - город Навои. Естественно, Навоийский клан составлял часть бухарской и самаркандской элиты.

[9] На 2009 год территория Бухарской области составляет 40,3 тыс. кв. км.

[10] Включая г. Ташкент.

[11] В Ташкенте - 245,8 рубля.

[12] Без рыболовецких.

[13] Показатель Ташкента - 319,1 рубля.

[14] Но поскольку до 2 млн. граждан, в том числе 90% из них из села, были в трудовой эмиграции за пределами Узбекистана, то, как всегда, сыграл административный фактор: правительство принудительно-силовым методом вынуждало горожан выезжать на уборку хлопка-сырца.

[15] Народное хозяйство Узбекской ССР в 1990 году. Ташкент, Узбекистан, 1991, стр. 210.

[16] Почти все месторождения республики мелкие и лишь одно - Кокдумалак, открытое в 1986 году, относится к крупным, на его долю приходилось 52,3% запасов. К числу главнейших относились месторождения Северный Уртабулак, Аламышик Южный, Карактай, Газли, Кокдумалак, Бостон, причем их удельный вес достигал 68% запасов и 46% добычи.

[17] Примечание: данное открытие позволяло Андижанскому клану надеяться на новые экономические рычаги влияния и получения от центральной власти больше самостоятельности для областей, однако данное месторождение оказалось незначительным по объему и нецелесообразным для разработки. Более того, в 1993 году Ташкент начал более жесткую политику в отношении кланов Ферганской долины, ссылаясь на политическую нестабильность и высокую криминогенность.

[18] Каримов И.А. Узбекистан на пороге XXI века: угрозы безопасности, условия и гарантии прогресса. http://2004.press-service.uz/rus/knigi/9tom/6tom_5_5.htm.

[19] Возвращение полковника. 20.11.2008.
[20] Однако эксперты утверждали, что здесь не указана «шапка» в цене, которая накладывается в виде прибыли для компании Zeromax.

[21] Информация была предоставлена автору А.Таксанову в марте 2006 года. ФИО не называется в целях безопасности.

[22] Например, доля такой трудоемкой отрасли как легкая промышленность за этот период снизилась с 16,9% до 11,6%.

[23] http://www.uzbekcoal.uz/about.htm.

[24] Парк хлопкоуборочных машин в 1980 году составлял 36352 единицы, в 1985 году - 38770, в 1986 году - 37412, в 1988 году - 32942, в 1990 году - уже 30480, то есть произошло снижение на 19%. Парк куракоуборочных машин уменьшился с 9,3 тыс. до 8,5 тыс. Поставка агропрому хлопкоуборочных машин снизилась с 3,8 тыс. в год до 2,6 тыс. за вышеуказанный период.

[25] Прямые затраты труда на производство 1 центнера хлопка-сырца в 1980 году составляли 34,6 человеко-часа, в 1985 году - 34,2, в 1989 году - 32,2.

[26] В документе приводились примеры, в частности, что в Сырдарьинской области в частном доме одного из жителей было обнаружено 2,2 тонны хлопка-сырца для продажи в соседнюю республику. Аналогичные случаи были установлены в Мирзачульском районе Джизакской области, Учкурганском районе Наманганской области и в других регионах республики.

[27] Каримов И.А. Узбекистан - собственная модель перехода на рыночные отношения.

http://2004.press-service.uz/rus/knigi/9tom/1tom_12_2.htm.

[28] Составлено по сборнику «Статистическое обозрение Узбекистана, 2008». Ташкент, Госкомстат РУ, 2009, стр. 19-20. Оценки контроля над продукцией выставлялись независимыми экспертами. ФИО не публикуется в целях безопасности.

[29] Включая нераспределенные Госкомстатом данные по региону. Поэтому в сумме группировка по кланам и регионам выдает 92%, а не 100%.

[30] Рассчитывается внутри клана и по отношению к данным по республике.

[31] Озоди Д. «Кланоформенные ресурсократии» обречены. Страны СНГ - особая зона мировой периферии. 12.05.2006. http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1147415220.

[32] Следует отметить, что за последние годы японский концерн Mitsui & Co., Ltd. подписал протокол о намерениях с Государственным комитетом Узбекистана по геологии и минеральным ресурсам, предусматривающий возможность создания совместного предприятия по добыче урана. Госкомитет по геологии и минеральным ресурсам Узбекистана и японская Sojitz Corp. подписали протокол о намерениях проведения геологоразведочных работ на урановой перспективной площади «Четвертое» (Центральные Кызылкумы). В ноябре 2006 года Госкомитет по геологии и минеральным ресурсам подписал с корпорацией Itochu протокол о намерениях изучить возможности создания СП для разработки ураново-рудных объектов черносланцевого типа и проведения геологоразведочных работ на месторождении Рудное. Кроме того, Госкомитет Республики Узбекистан по геологии и минеральным ресурсам и Японская государственная корпорация по нефти, газу и металлам (JOGMEC) в июне 2009 года подписали договор о совместной разведке урановых месторождений./ Узбекистан и Япония договорились о совместной разведке урановых месторождений. 17.06.2009. http://regnum.ru/news/fd-abroad/uzbek/1176523.html.

[33] Природные ресурсы и демократия - вещи несовместные. 02.03.2005 http://www.washprofile.org/en/node/716.

[34] Финансы Узбекистана (1989-1990). Статсборник. Ташкент, Госкомпрогнозстат, стр. 143, 144.

[35] Народное хозяйство Узбекской ССР в 1990 году, стр. 339.

[36] Народное хозяйство Узбекской ССР, стр. 183.

[37] Там же, стр. 157.

[38] Особенно это касалось предприятий союзного подчинения, доля которых в узбекской индустрии составляла 35%.

[39] Согласно данным офицера бывшего УБХСС МВД (ныне Управление по борьбе с экономическими преступлениями), высказанное автору А.Таксанову в 1993 году. ФИО не публикуется в целях безопасности.

[40] В 1990 году было произведено 6385,4 тыс. тонн цемента, 661 тыс. тонн строительной извести, 162 тыс. тонн гипса, 6,3 млн. куб. м сборных железобетонных конструкций и изделий, 2169 млн. строительного кирпича, 1502 тыс. кв. м керамических плиток для пола, 18359 тыс. куб. м щебня, 9659 тыс. куб. м строительного песка, 3574 тыс. куб. м  гравия.

[41] Которую, кстати, не поддержал Ислам Каримов, будучи 1-м секретарем ЦК компартии Узбекистана и президентом УзССР.

[42] Из частных исследований. ФИО не публикуется в целях безопасности.

[43] На фоне этого были пролонгированы на референдуме полномочия И.Каримова еще на пять лет, якобы для борьбы с негативными тенденциями в экономике и в политике.

[44] Основные направления реформирования местных органов государственной власти в Узбекистане. Ташкент, 2005, ЦЭИ, стр. 26.

[45] Социальный мониторинг, 2003, ЮНИСЕФ, стр. 127.

[46] Мусаев Б. Несколько критических замечаний в связи с вопросом о кланах Узбекистана. 10.02.2003. http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1044879000.

[47] Сухир Е. Благие намерения и печальные последствия: Как чрезмерное регулирование мешает развитию Узбекистана./ Центр международного частного предпринимательства, 29 января 2004 года.

[48] Перспективы развития современного Узбекистана. 17.02.2006. http://www.apn.kz/publications/article214.htm.

[49] Из частных исследований. ФИО не публикуется в целях безопасности.

[50] К совместному ведению Законодательной палаты и Сената Олий Мажлиса Республики Узбекистан относятся: 1) принятие Конституции Республики Узбекистан, внесение в нее изменений и дополнений; 2) принятие конституционных законов, законов Республики Узбекистан, внесение в них изменений и дополнений;

3) принятие решения о проведении референдума Республики Узбекистан и назначении даты его проведения; 4) определение основных направлений внутренней и внешней политики Республики Узбекистан и принятие стратегических государственных программ; 5) определение системы и полномочий органов законодательной, исполнительной и судебной властей Республики Узбекистан; 6) принятие в состав Республики Узбекистан новых государственных образований и утверждение решений о выходе их из состава Республики Узбекистан; 7) законодательное регулирование таможенного, валютного и кредитного дела; 8) принятие Государственного бюджета Республики Узбекистан по представлению Кабинета Министров Республики Узбекистан и контроль за его исполнением; 9) установление налогов и других обязательных платежей; 10) законодательное регулирование вопросов административно-территориального устройства, изменение границ Республики Узбекистан; 11) образование, упразднение, переименование районов, городов, областей и изменение их границ;

12) учреждение государственных наград и званий; 13) утверждение указов Президента Республики Узбекистан об образовании и упразднении министерств, государственных комитетов и других органов государственного управления; 14) образование Центральной избирательной комиссии Республики Узбекистан; 15) рассмотрение и утверждение по представлению Президента Республики Узбекистан кандидатуры Премьер-министра Республики Узбекистан; 16) избрание Уполномоченного Олий Мажлиса Республики Узбекистан по правам человека и его заместителя; 17) рассмотрение отчета Счетной палаты Республики Узбекистан; 18) утверждение указа Президента Республики Узбекистан об объявлении состояния войны в случае нападения на Республику Узбекистан или в случае необходимости выполнения договорных обязательств по взаимной обороне от агрессии; 19) утверждение указов Президента Республики Узбекистан об объявлении общей или частичной мобилизации, о введении, продлении и прекращении действия чрезвычайного положения; 20) ратификация и денонсация международных договоров; 21) осуществление иных полномочий, предусмотренных настоящей Конституцией.

Вопросы, относящиеся к совместному ведению палат, рассматриваются, как правило, вначале в Законодательной палате, а затем в Сенате Олий Мажлиса Республики Узбекистан.

[51] К исключительным полномочиям Сената Олий Мажлиса Республики Узбекистан относятся: 1) избрание Председателя Сената Олий Мажлиса Республики Узбекистан и его заместителей, председателей комитетов и их заместителей; 2) избрание по представлению Президента Республики Узбекистан Конституционного суда Республики Узбекистан; 3) избрание по представлению Президента Республики Узбекистан Верховного суда Республики Узбекистан; 4) избрание по представлению Президента Республики Узбекистан Высшего хозяйственного суда Республики Узбекистан; 5) по представлению Президента Республики Узбекистан назначение и освобождение от должности председателя Государственного комитета Республики Узбекистан по охране природы; 6) утверждение указов Президента Республики Узбекистан о назначении и освобождении от должности Генерального прокурора Республики Узбекистан и его заместителей; 7) утверждение указов Президента Республики Узбекистан о назначении и освобождении от должности председателя Службы национальной безопасности Республики Узбекистан; 8) назначение и освобождение по представлению Президента Республики Узбекистан дипломатических и иных представителей Республики Узбекистан в иностранных государствах; 9) по представлению Президента Республики Узбекистан назначение и освобождение от должности председателя правления Центрального банка Республики Узбекистан; 10) по представлению Президента Республики Узбекистан принятие актов об амнистии; 11) по представлению Генерального прокурора Республики Узбекистан решение вопросов о лишении члена Сената Олий Мажлиса Республики Узбекистан неприкосновенности; 12) заслушивание отчетов Генерального прокурора Республики Узбекистан, председателя Государственного комитета Республики Узбекистан по охране природы, председателя правления Центрального банка Республики Узбекистан; 13) принятие решений по вопросам, связанным с организацией своей деятельности и внутренним распорядком палаты; 14) принятие постановлений по тем или иным вопросам в области политической, социально-экономической жизни, а также вопросам внутренней и внешней политики государства.

[52] В этом контексте следует отметить, что неугодные лица не проходили уже первого же отбора процедурного характера, их не регистрировали в избирательных комиссиях и не принимали документы, всячески препятствовали работе и т.д. Даже если бы произошло иначе (потенциально это возможно), в любом случае победителем был бы объявлен только нужный человек, поскольку за все годы режим набрал большой опыт фальсификации результатов голосования.

[53] Включая и представителей г. Ташкента.

[54] Так гласит статья 82: «Законодательная палата и Сенат Олий Мажлиса Республики Узбекистан по вопросам, отнесенным к их ведению, принимают постановления. Постановления Законодательной палаты и Сената Олий Мажлиса Республики Узбекистан принимаются большинством голосов от общего числа депутатов Законодательной палаты или членов Сената, за исключением случаев, предусмотренных настоящей Конституцией».

[55] В статье 85 подчеркнуто: «Если при повторном рассмотрении закона, отклоненного Сенатом Олий Мажлиса Республики Узбекистан, Законодательная палата большинством в две трети голосов от общего числа депутатов вновь одобрит закон, он считается принятым Олий Мажлисом Республики Узбекистан и направляется Законодательной палатой Президенту Республики Узбекистан для подписания и обнародования. В случае одобрения закона в ранее принятой редакции большинством не менее двух третей голосов от общего числа соответственно депутатов Законодательной палаты и членов Сената Олий Мажлиса Республики Узбекистан закон подлежит подписанию Президентом Республики Узбекистан в течение четырнадцати дней и обнародованию».

[56] С 1995 по 2004 годы Олий Мажлис принял 240 законов, 778 постановлений, внес 1573 изменения и дополнения в действующие законодательные акты, ратифицировал более 130 международных договоров и соглашений.

[57] Мусаев Б. Несколько критических замечаний в связи с вопросом о кланах Узбекистана. 10.02.2003.

http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1044879000.

[58] Узбекистан: «Смутьянов» в парламент не выберут и не пустят. 06.07.2009.

http://www.ferghana.ru/article.php?id=6224.

[59] Ozod Ovoz: Ташкент поменял шило на мыло: депутатами Мажлиса стали экс-хокимы. 19.01.2005.

http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1106082900.

[60] Составлено по сайту «Портал государственной власти в Республике Узбекистан». http://www.gov.uz/ru/section.scm?sectionId=363.

[61] Территория - 334,8 кв. км, население - 2,7 млн. человек, или 10% населения страны.

[62] Информация была получена на одной из конференций в 2004 году, на которой присутствовал А.Таксанов в качестве журналиста.

[63] IWPR: Поможет ли упрощенная ликвидация оздоровить узбекскую экономику? 02.07.2007.

http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1183351260.

[64] http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1118897880.

[65] Сухир Е. Благие намерения и печальные последствия: Как чрезмерное регулирование мешает развитию Узбекистана./ Центр международного частного предпринимательства, 29 января 2004 года.

[66] Выступление президента И.Каримова на внеочередной сессии Ташкентского областного Кенгаша народных депутатов, 29 января 2004 г./ «Народное слово», 2004, 30 января.

[67] «Лица власти». Мэр Самарканда Сухроб Рафиков вхож в семью президента, но практически недосягаем для журналистов. 18.01.2007. http://www.ferghana.ru/article.php?id=4852.

[68] Представлены лишь те, кого удалость установить по данным Интернета. В действительности смещений в государственном аппарате, включая районные администрации, министерства, ведомства, концерны, комитеты, компании, ассоциации и прочие, значительно выше. В данной таблице имеются сведения, когда лицо сменялось по причине коррупции или иных неблаговидных деяний (в редких исключениях персона уходила «по собственному желанию», хотя некоторые эксперты считали, что она вступала в конфликт между региональной и центральной элитой).

[69] Шукурулло Мирсаидов является выходцем из Ленинабадской области Таджикистана, но стал лидером Ташкентского клана.

[70] Президент И.Каримов обвинил его в развале региональной экономики.

[71] Как отмечали веб-сайты, «в сентябре 1996 “не поставив в известность сослуживцев и начальство в Кабинете Министров, покинул республику и переехал в Россию”... Полтора года назад Юрий Пайгин через подставных лиц организовал в Москве российско-австрийское совместное предприятие. За неделю до побега на Ю.Пайгина Генеральной прокуратурой было возбуждено уголовное дело по факту контрабанды цветных металлов из России в Узбекистан».

[72] Арестован и осужден.

[73] Был обвинен в личной нескромности, связанной с пропагандой собственной персоны на телевидении.

[74] Был отстранен под давлением Самаркандско-Джизакского тандема.

[75]Назначая его на должность хокима, И.Каримов говорил: «Речь идет об Алишере Исроилове, который в течение двух с половиной лет исполняет обязанности хокима Зафарабадского района Джизакской области. Мы решили рекомендовать этого человека на должность хокима Сырдарьинской области. Оценивая деятельность Исроилова в Зафарабаде, считаю, что он показал себя таким руководителем, который может найти общий язык с людьми, живущими и работающими в степи, стремится повысить жизненный уровень населения, поддержать людей, решить проблемы. Наверное, вы обратили внимание на еще один важный вопрос: Исроилов работал также в Ташкенте, ему известны методы работы в центральных, больших и малых ведомствах. Необходимо принять во внимание, что он накопил определенный опыт, работая и в масштабе области, и в масштабе района». / http://2004.press-service.uz/rus/knigi/9tom/8tom_30_2.htm.

[76] Относительно него журналист Пулат Гадоев писал: «Осенью (2002 года) в Кашкадарьинской области по приказу хокима Бахтиера Хамидова под конвоем милиции на убой был отправлен скот фермеров, которые “провинились” лишь тем, что работали на собственных участках и попались на глаза областному хокиму в тот момент, когда, по его словам, “вся область не выполнила план по сбору хлопка”. Хоким не обратил внимания на тот факт, что эти фермеры уже сполна отработали по своему договору».

/ http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1045227900./ Привлечен к уголовной ответственности.

[77]Привлечен к уголовной ответственности, получил 5 лет ИТЛ условно за хищения. Ранее работал председателем госассоциации «Узбеклегкопром» (1994), председателем Госкомпрогнозстата (1996), хокимом Сырдарьинской области (2000).

[78] Был привлечен к уголовной ответственности, но скончался в 2008 году, не дождавшись суда.

[79]Республиканская пресса, комментируя данный факт, подчеркнула: «Анализ проведенной в области за последние шесть-семь месяцев работы свидетельствует об ухудшении обстановки в Самаркандской области и городе Самарканде, наличии в настоящее время многих недостойных явлений, преступных дел, случаев злоупотребления своими полномочиями, нарушения справедливости и, самое плачевное, групповщины, местничества, серьезных ошибок в вопросах подготовки, отбора и расстановки кадров».

[80] Привлечен к уголовной ответственности.

[81] Отправлен на пенсию.

[82] «...на совещании премьер-министр обвинил хокима в том, что тот довольно пассивно отнесся к такому важному мероприятию, как хлопкоуборочная компания. Особенно возмутил Ш. Мирзияева тот факт, что из 400-тысячного населения города на сбор хлопка было мобилизовано всего около 10 тысяч горожан. Премьер-министр выгнал А. Рахматуллаева из зала заседания»./ За пассивность в страду. Отправлен в отставку хоким Намангана Аюбхон Рахматуллаев. 20.10.2004. http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1098298320.

[83] Привлечен к уголовной ответственности.

[84] «Исмоил Джурабеков, в январе 2004 года ушедший на пенсию с должности государственного советника по вопросам сельского хозяйства, с марта прошлого года находился под следствием. Против него было возбуждено уголовное дело по ряду обвинений, самыми серьезными из которых были “хищения в крупных размерах” и “превышение должностных полномочий”. Согласно материалу Генеральной прокуратуры, “преступно-халатное отношение Исмоила Джурабекова к своим служебным обязанностям повлияло на снижение объемов производства в сельском хозяйстве”. Кроме того, Джурабеков обвинялся в том, что во время своей работы в должности государственного советника по вопросам сельского хозяйства самовольно решал вопросы, входящие в полномочия правительства, безосновательно вмешивался в деятельность органов управления, давал незаконные указания, и в результате все это привело к негативным последствиям. Но, несмотря на столь серьезные обвинения, с учетом возраста Джурабекова, состояния его здоровья, а также, исходя из того, что он признал себя виновным, уголовное дело против него было прекращено - согласно последней амнистии президента от декабря 2004 года»./ Uznews.net. Многолетний «серый кардинал» Узбекистана И.Джурабеков покинул страну? 15.04.2005. http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1113569460.

[85] «Каримов также упрекнул бывшего хокима в том, что во время его управления в городском и районных хокимиятах имели место случаи кумовства, самоуправства и взяточничества. Также накопился ряд проблем в обеспечении населения работой. В настоящее время по городу не занято постоянной работой 47,7 тысячи человек. Есть недостатки и в сфере жилищного строительства. Короче говоря, “безгрешный” Каримов нашел у своего подчиненного столько недостатков, что после этого хоким сам написал заявление об увольнении по собственному желанию»./ http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1114312140.

[86] Привлечена к уголовной ответственности.

[87] Привлечен к уголовной ответственности.

[88] Привлечен к уголовной ответственности.

[89] Привлечен к уголовной ответственности.

[90] Привлечен к уголовной ответственности.

[91] Привлечен к уголовной ответственности.

[92] Интересна на сей счет информация организации «Совесть и Фемида»: «12 октября 2007 г. от рождения Христова, наконец, удалось поймать бывшего хокима Джизакской области Убайдуллу Яманкулова. В свое время мы сообщали, что всем известно, где он находится, но не берут, потому как еще не договорились с папой. Видимо, договорились. Он был “в бегах” в Ташкенте. Его привезли на вертолете и в наручниках и закрыли в “Подвале”, так называется внутренняя тюрьма СНБ. Но он еще формально числится сенатором, а лишение статуса неприкосновенности по ст. 80 Конституции РУ относится к исключительным правилам сената Олий Мажлиса. Кто же лишал его этой самой “неприкосновенности”? Да, никто. Конституция, оказывается, ни при чем, когда речь идет о высших интересах... Президента»./ Змеиный клубок узбекистанских хокимов. 23.10.2007. http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1193103780.

[93] Привлечен к уголовной ответственности.

[94] Привлечен к уголовной ответственности.

[95] Привлечен к уголовной ответственности.

[96] Привлечен к уголовной ответственности.

[97] Сайт «Узметроном.Ком» отмечал по этому поводу: «Освобождение обусловлено непрофессионализмом чиновника, рядом других негативных качеств, несовместимых со статусом главы города. Напомним, что 29 октября 2007 года на Uzmetronom размещен материал “Узбекская мечта: от дворника - до хокима”, где шла речь о произволе, который процветает в Фергане при непосредственном участии хокима».

/ http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1202115060.

[98] Привлечен к уголовной ответственности.

[99] Сам Б.Рузиев родом из Кашкадарьи, был выходцем из Сурхандарьинского клана. Однако получил поддержку и у Самаркандско-Джизакского тандема и поэтому занимал пост хокима Канимехского района, а потом Навоийской области (6 лет, что является большим сроком для главы местной администрации). Эксперты отмечают, что он не потерял связей с Кашкадарьей.

[100] http://uza.uz/ru/documents/4840.

[101] По данным сайта «Узньюс.Ком», хоким Китабского района Л.Гаффоров покончил жизнь самоубийством в связи с проверкой его финансово-хозяйственной деятельности. «По данным независимых источников в Кашкадарье, хоким Гаффоров повесился в своем рабочем кабине, и причиной этой трагедии стало возбуждение против него и его ближайших подчиненных уголовного дела по подозрению в превышении служебных полномочий, присвоении и растрате государственных средств, коррупции. В день своего самоубийства Лукмон Гаффоров давал показания по факту выдвинутых против него обвинений, говорят китабские источники».

/
[102] Из слонов - в пешки. 26.09.2009.
[103] Миф об узбекском государстве. Часть 3. 04.08.2003. http://www.nomad.su/?a=2-200308040007.

[104] Таджики в Узбекистане: бросок к власти. Часть 2. 15.09.2009. http://zonakz.net/articles/26478.

[105] Ранее занимал пост заместителя секретаря Совета национальной безопасности Узбекистана (1998 год).

[106] Как пишет А.Таранцев, «ныне пенсионер Джурабеков, ни о чем не беспокоясь, доживает свой не самый плохой век в окружении сыновей, имеющих крупные бизнес-проекты в РФ и Таджикистане».

/ http://zonakz.net/articles/26478.

[107] Ежков С. Самаркандский пасьянс. Как карта ляжет? 29.04.2008.

http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1209456900.

[108] Каримов И.А. Узбекистан на пороге XXI века: угрозы безопасности, условия и гарантии прогресса.

http://2004.press-service.uz/rus/knigi/9tom/6tom_5_5.htm.

[109] Гадоев П. Каримов все меньше доверяет главам областей, а «местные князьки» - творят, что пожелают.

14.02.2003. http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1045227900.

[110] Узбекистан: Сменились губернаторы Джизакской и Сырдарьинской областей. 28.09.2009. http://www.ferghana.ru/news.php?id=13073&mode=snews.

[111] Президент Узбекистана сменил глав администраций Сырдарьинской и Джизакской областей. 28.09.2009. http://regnum.ru/news/fd-abroad/uzbek/1209556.html.

[112] http://www.compromat.info/main/karimov/elita.htm.

[113] «СиФ». Змеиный клубок узбекистанских хокимов. 23.10.2007.

 http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1193103780.

[114] Lenta.Ru. 1/6 часть суши: Каримов лучше гражданской войны. 29.04.2005.

http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1114750380.

[115] Норбутаев Я. Как «снимают» хокимов в Узбекистане. Все начинается со слухов... 27.02.2008.

http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1204139640.

[116] По данным сайта, старший сын хокима Тимур Рузиев - глава горгаза в Зарафшане, и отличился своей нечистоплотностью.

[117] Портреты заговорили. Хоким Навоийской области Б.Рузиев и его клан. 04.06.2007.

http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1180951440.

[118] «Лица власти». Несколько слов о «долговечном» хокиме Бухарской области. 07.02.2007.

http://www.ferghana.ru/article.php?id=4891.

[119] Сайт «Фергана.Ру» писал: «Глава Бухарской области Самойдин Хусенов владеет солидным домом возле “Красной дачи” в Бухаре. Территория, на которой построил свой двухэтажный дом первый человек Бухарской области, была предназначена для строительства детского сада... Сыновья хокима имеют в Бухаре крупный бизнес. В 2006 году одним из них был открыт салон автомобилей “Уздэу”. В последние годы в Бухаре массово уничтожают старые деревья и вместо них высаживают кусты арчи и ели. Эти саженцы завозит также один из родственников областного начальника. А хоким приказывает всем предприятиям закупать эти “елки” по довольно высокой цене... Говорят, семья Хусеновых, прикрываясь именем главы области, владеет сегодня многими торговыми точками и недвижимостью в Бухаре. Только в самом городе брату руководителя администрации области Завкиддину Хусенову принадлежит продовольственный рынок в массиве “Шарк”, а также две автозаправочные станции. Кроме этого, Хусеновы вынудили местного бизнесмена Фазлиддина Жалилова продать им популярный ресторан “Шарк люкс”. Сегодня этот ресторан носит имя племянника областного хокима - “Висол” (Висол Хусенов - сын Завкиддина Хусенова, брата Самойдина Хусенова). Рядом с этим рестораном находится и “супермаркет Хусеновых”. По словам местных бизнесменов, представители семьи Хусеновых стремятся скупить все хорошо развитые коммерческие точки города и области».

/ http://www.ferghana.ru/article.php?id=4891.

[120] Источник - ИА «Фергана.Ру»: «Сын экс-хокима Андижанской области задержан в России и передан Узбекистану». 21.08.2007. http://www.ferghana.ru/article.php?id=5262.

[121] Из частных записей исследователя. ФИО не публикуется в целях безопасности.

[122] Составлено по сборнику «Статистическое обозрение Узбекистана, 2008». Ташкент, Госкомстат РУ, 2009, стр. 54-55.

[123] Оценки экспертов. ФИО не публикуется в целях безопасности. Нужно заметить, что таблица является отражением мнения экспертов, располагавших данными о представителях власти в центральных аппаратах государства; участие в региональных структурах не учитывалось.

[124] Мусаев Б. Несколько критических замечаний в связи с вопросом о кланах Узбекистана. 10.02.2003.

http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1044879000.

[125] Панарин С. Политическое развитие государств Центральной Азии в свете географии и истории региона.

http://www.eavest.ru/archive/panarin.html.

[126] Озоди: Верно-продающиеся режимы. Центральная Азия - цена вопроса известна. 27.09.2006.

http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1159302120.

[127] «Независимая газета»: Гульнара Каримова создала параллельную систему власти в стране. 17.06.2005.

http://www.ferghana.ru/article.php?id=3826.

[128] Так оно и получилось. Если посмотреть на расклад сил в правительстве к 2009 году, можно заметить, что выходцев из Ферганской долины в центральных органах власти немного, и практически все они на третьих ролях.

[129] http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1041500820.

[130] Князев А. Причины узбекского бунта - наркотики и клановость, а не исламизм.

http://www.kreml.org/opinions/86990767.

[131] http://www.igpi.ru/bibl/igpi_publ/vasilev/vasilev-u1.html.

[132] Узбекистан: социология взрыва.18.05.2005. http://www.apn.ru/publications/article1401.htm.

[133] http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1147415220.

[134] http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1118897880.

[135] Свое мнение К.Раббимов высказал в беседе с А.Таксановым 9 августа 2009 года.

[136] По мнению А.Таранцева, «Анвар Салихбаев, как мы уже отмечали, полностью контролирует фармацевтический рынок, поддерживает дочь главы государства - Гульнару Каримову, щедро финансируя патронируемые ею фонды. В случае прихода к власти сей особы, Салихбаев, как минимум, может рассчитывать на министерский портфель в одной из силовых структур Узбекистана и, разумеется, сохранение контроля над очень емким рынком лекарственных и медицинских препаратов». / http://zonakz.net/articles/26478.


Рецензии