Глава 20

За разгромом основной колекуазской армии Эмюлье следил с разрывающимся от горя сердцем. Он видел, как убивают его солдат, как умирает градоначальник обороняющегося Лода Шелест, как он теряет очередного военачальника собственной армии. Поначалу Эмюлье не хотел нападать на депольскую армию, но убийство Каллигара и сожжение его на костре стало последней каплей его терпения. Он призвал свою армию напасть на армию Эсканьера.
Сражение проходило на юге павшего Лода и сразу было обречено на гибель для депольской армии. Во-первых, Эсканьер и его подчиненные были уже опустошены. Во-вторых, Эмюлье и его подчиненные были ужасно разозлены поведением депольцев и были готовы сражаться до конца, лишь бы разбить врага и как можно жестче надругаться над ним.
Вся армия Эсканьера была наголову разбита, так же как и основная колекуазская. Вторая колекуазская армия потеряла всего несколько сотен солдат. Эмюлье нанес Эсканьеру сокрушительное поражение, причем еще и взял его в плен. Точнее, сделал его временным военачальником своей армии в обмен на жизнь.
Чтобы передохнуть немного после длительного похода до Лода, вторая армия решила остаться в городе на несколько дней. Нападение на Битштраус спланировали на третье-четвертое декабря. Эсканьер сказал, что этот депольский город практически пуст, поэтому захватить его не составит труда. В отличие от Солберга и Андреаса, в которых были сосредоточены войска императора. Однако Эмюлье верил, что сможет отомстить Гартеро за уничтожение его основной армии. Колекуаз вышел в победители, когда пересек границы Деполя вечером третьего декабря. Кстати, все это время к Эсканьеру, разумеется, никакого доверия не было. Его охраняли около двадцати солдат, и любое его лишнее движение закончилось бы для него трагедией. Эсканьеру повезло, что он с детства не был обучен чести и морали. Свою страну он продал за собственную жизнь, хотя должен был по идее наоборот…
В ночь с третьего на четвертое декабря вторая армия Колекуаза добралась до Битштрауса, что так и не удалось сделать основной армии, задержанной в деревне Шпильц-Уиллидж. В городе остался небольшой гарнизон из тысячи солдат, чтобы просто сделать вид, что Битштраус не пустует и у него пока есть защитники. Жители города с ненавистью смотрели на Эсканьера, который отдавал приказы об уничтожении городских строений и убийстве горожан. Предательство было слишком редким явлением в Деполе, чтобы терпеть его. Спустя час после начала битвы за Битштраус Эсканьер был зверски убит местными жителями. Эмюлье осуждать их не стал – предателей он и сам ненавидел. Как же много в последнее время их встречается на его пути… Однако не время было думать о грустном в этот момент. Пусть ничего страшного в защитниках Битштрауса не было, нельзя было недооценивать противника. Тем более, что противник достаточно ожесточенно сопротивлялся. Потери среди сторон были равными – тысяча депольцев против тысячи колекуазцев. Эмюлье был недоволен исходом битвы, но ничего вслух говорить не стал. Армия была рада очередной победе. Однако впереди было два важных шага, и оступиться было невозможно. Это сразу означало бы поражение.
Отдыхать было бессмысленно, и Эмюлье приказал двигаться далее. До Солберга было далеко, около двухсот кет, однако идти было достаточно легко, погодные условия были мягкими, капал приятный, теплый дождь. Король Колекуаза не мог надивиться таким переменам в климате. Всего каких-то несколько кет отделяло их от Лода, где вовсю дула метель и был жуткий холод. А в этих местах зимы не бывает вообще, климат тут круглый год мягкий и прохладный. Эмюлье даже подумывал оставить эту территорию себе, если поход завершится успешно. Однако думать об этом пока было рано…
Вечером четвертого декабря колекуазцы добрались до очередной деревушки, которая располагалась в восьмидесяти кетах от Битштрауса и в ста двадцати кетах от Солберга. Деревня была на удивление большой, и домов в ней, как ни странно, хватило бы для всей армии, если в каждый дом поместить по двадцать солдат. Жестоко, конечно, но что еще делать… Каждый хотел отдохнуть после стольких дней пути, тем более нахождение хотя бы десятка колекуазцев на улице вызвало бы интерес депольцев на эту деревню. И участь армии Зенхарда бы повторилась.
Снова нападение. Снова убийства ни в чем неповинных жителей. Это уже вошло в образ жизни Эмюлье. Ни разу он не ощущал жалость об убитых им людях и гномах. Видимо, Пифон был прав, когда сказал, что Эмюлье – жестокий человек. Черт, снова вспомнился Пифон! Интересно, где он и что делает… Да какая разница! Пусть хоть к Кабрезехе вернется, это его дело.
Так думал Эмюлье о сбежавшем Пифоне. Точнее, так он заставлял себя думать. Он никак не мог поверить, что у него больше нет друга-гнома по имени Пифон; что нет больше хитреца, который хочет заполучить всю власть, которая только есть в мире, в свои руки. Однако нет и мудреца, который знает о жизни практически все. Знает все ее темные и светлые стороны. Умеет предавать, но умеет и любить. У Эмюлье было несколько желаний, и одним из них было (пусть и в тайне даже от себя самого) возвращение Пифона в армию.
На следующий день вновь отправились в путь. Солдаты тихо переговаривались между собой, Эмюлье же хранил гордое молчание. Хотя бы потому, что разговаривать ему было не с кем. Он не знал в своей армии никого. Всех воинов набирал покойный Зенхард… Ну где же этот чертов Пифон! Вечно его нет, когда он так нужен… В который раз армия остается без военачальника, и ничего нельзя сделать. Пока военачальника нет, в любой момент армия может упасть на дно и проиграть даже самому незначительному войску. Этого Эмюлье и опасался.

Если говорить начистоту, то он очень устал. Все вокруг казалось ему очень однообразным, даже крестьянская работа казалась ему сейчас интереснее. Все чаще вспоминалась Франция, регулярная работа на земле феодала, постоянные столкновения с владельцем земли. Эмюлье понимал, что крестьянин из него вышел никудышный. Теперь он почему-то думал, что и король из него не получился. Так может вся жизнь прошла даром? Если бы не Жанна, Эмюлье бы уже, возможно, покончил с ней раз и навсегда. И еще он люто возненавидел Аль-а-Ворреа. Он пообещал себе, что когда война закончится, они с Жанной уедут жить во Францию. Построят себе небольшой дом, у них появятся дети, и они будут жить долго и счастливо…
Занятый этими, казалось, утопическими идеями, Эмюлье не услышал, как его окликнули. Оказалось, воины прошли уже очень много и требовали отдыха. Как раз на пути возникла еще одна деревня, которую колекуазцы также мило опустошили. От одного из местных жителей Эмюлье узнал, что до Солберга осталось всего шестьдесят кет. Уже на следующий день Эмюлье планировал захват этого города. А пока войску требовался отдых. Поскольку деревня была маленькой, отдыхали по очереди. Те, кому не хватило места, охраняли деревню от нападения депольцев.
Кстати было бы сказать, что Гартеро не подумал о полном уничтожении его основной армии, поэтому поставил свои войска только в Солберге и Андреасе, да и то там не было особенно больших армий. Гарнизон, охраняющий Солберг, насчитывал семь тысяч воинов, армия Андреаса – вдвое больше.
Эмюлье не стал в этот раз уничтожать всех жителей деревни. В одном доме оказались те, кто не верил в политику императора Деполя и не признавал ее. Это были двое молодых гномов, которые были очень благодарны колекуазскому королю за его вторжение в великую империю Гартеро.
— Вы даже представить себе не можете, как вы нам поможете, если уничтожите Гартеро! — с чувством воскликнул один из них, когда Эмюлье рассказал им цель своего визита. Сначала Эмюлье подумал, что гномы просто хотят сохранить себе жизнь. Но потом они рассказали свою историю, и Стебьер изменил свою точку зрения. Кардинально.
Оказалось, что многие в деревне давно недовольны политикой Гартеро. Постоянные карательные походы, рассчитанные исключительно на боязнь власти и на благоговейное поклонение императору, сильно изматывали местных жителей. Ровно год назад Эсканьер по приказу Гартеро создал тайный орден «Империя», в рядах которого сразу появились отъявленные террористы, уничтожавшие малые города и деревни древней империи. Причиной было их отклонение от политики императора.
Следующей в черном списке Гартеро и Эсканьера должна была стать именно та деревня, в которой в данный момент находился Эмюлье со своей армией. Начало войны и установление формального союза с Мортелем временно приостановили работу ордена, так как нужно было искать доверия от сильных мужчин, защитников границ империи. Многие из них проживали именно в деревнях и малых городах.
— Подождите-ка, — перебил гномов Эмюлье. — Если орден тайный, почему же вы о нем знаете?
— Раньше мы были приближенными Гартеро, — ответил один.
— Но то, что он делал, не входило ни в какие рамки разумного и морального, — подхватил другой. — Начиная с января этого года мы начали готовить заговор против нечестивого императора. В этих целях мы ездили по всем городам и деревням Деполя и призывали жителей восстать против террора «Империи». С этого момента тайная завеса ордена пала. О ней заговорила вся империя, стало очень много недовольных. Моментально о надвигавшейся катастрофе узнал император. Заговор против него, можно сказать, потерпел крах, и он стал нас разыскивать. Если он найдет нас, мы не сумеем отвертеться от виселицы…
— Вы все это время скрывались здесь, и Эсканьер не нашел вас? — удивился Эмюлье.
— Мы не скрывались здесь, — смущенно ответил первый гном. — Более того, Эсканьер нашел нас. В обмен на жизнь он послал нас шпионить за вашей армией. Мы выполнили приказание и заметили огромное войско в деревне Шпильц-Уиллидж, недалеко от Битштрауса. Затем мы влились в депольское войско и начали нападение на вашу основную армию. Мы же не знали, что это был далеко не весь ваш актив…
— То есть вы сбежали с поля боя, когда Эсканьер начал проигрывать, я так понимаю? — теперь уже суровым тоном спросил Эмюлье.
— Да, но мы не собираемся подчиняться Гартеро! Он больше никогда не заставит нас совершать нападение на беззащитные города!
— Вы так говорите только из страха к моей армии, — презрительно фыркнул Стебьер. — Я не намерен вам верить…
— Нет, прошу вас! — заорали гномы почти в один голос. — Мы сделаем все, что вы скажете! Мы готовы признать ваше господство над нами… только, пожалуйста, не убивайте нас…
— Вы жалкие трусы, — с отвращением бросил король Колекуаза. — Убирайтесь вон, чтобы я вас больше никогда и ни при каких обстоятельствах не встречал, ясно?!
Гномы молча скрылись из глаз вражеского короля. Тот видел через окно, как они были пойманы его солдатами, допрошены и, не дав достойного ответа стражам порядка в этой деревне, убиты. Эмюлье не осуждал действия своих солдат, даже наоборот. Он считал, что такие трусы и предатели не достойны жизни.
Немного поразмышляв, Эмюлье решил осмотреть дом. Было понятно, что этот дом не принадлежал тем двоим, которые только что вылетели отсюда как из горящего здания. Его внутренности были достаточно интересны. На полу одной из комнат Стебьер обнаружил огромный фолиант, на котором ярко-красными буквами было написано «Генриер. История Депольской Империи».
Не будь Эмюлье таким уставшим, он обязательно прочитал бы эту книгу. Но сейчас он просто валился с ног. Поэтому, обнаружив кровать в дальней комнате дома, он, не раздеваясь, улегся на нее и мгновенно канул в мир сновидений.

* * *

Днем шестого декабря вторая Колекуазская армия во главе с Эмюлье Стебьером продолжила свой путь. Каждый своим нутром чувствовал приближение победного конца в Депольском походе. Король поддерживал своих солдат в этом мнении. Именно поэтому перед последним марш-броском до Солберга он произнес такую речь:
— Я не знаю и не помню великих битв, которыми славился Колекуаз. Стыдно признаться, но я не знаю истории своего королевства. Но я знаю цену, которую заплатит нам Гартеро за то, что он согласился на помощь нашему врагу. Походы на Солберг и Андреас войдут в историю Колекуаза как одни из самых крупномасштабных и незабываемых! Я уверен, что мы победим… Ведь мы победим?
Двадцать тысяч голосов одновременно крикнули «Да!», и Эмюлье готов был поклясться, что их было слышно за шестьдесят кет. Там, в совсем недалеком Солберге, где через несколько часов должна была начаться битва. Забегая вперед, следует сказать, что битвы за Солберг и Андреас действительно получились самыми крупномасштабными и незабываемыми. Их долго не могли забыть потому, что они были еще и очень кровопролитными…
Но это забегая вперед. А тогда никто даже не думал проливать кровь. Все шли, веселились, разговаривали между собой. У Эмюлье был очень высокий боевой дух. Он полагал, что и у его армии тоже. Всего пятьдесят кет до Солберга, и никаких препятствий, никакого сопротивления… Такое ощущение, что все вокруг уже вымерло.
Поначалу такая ситуация забавляла короля Колекуаза, но затем он насторожился. Когда они добрались до небольшой лесной зоны за тридцать кет от Солберга, Эмюлье приказал остановиться на привал. Он понимал, что долгий путь (а шли они уже около семи часов) вымотал путников, и им необходимо отдохнуть.
Расставив часовых на опушке леса, Эмюлье с группой солдат решили развести костер и приготовить что-нибудь перекусить. Запасы хлеба у них кончались, и неизвестно, сколько еще они продержатся без него. Однако один из солдат, увидев огорчение короля по этому поводу, сказал, что еду можно добыть с помощью Морского Изумруда. Нужно лишь произнести нужное заклинание.
— Helz Gerbrecht Under Manumecht ! – крикнул солдат. Снова зеленая вспышка света, цепь молний… Но она никого не поразила насмерть, она просто сбросила на землю огромную тележку с едой, которая управлялась лошадью. Для Эмюлье это было полной неожиданностью. Он считал, что Морской Изумруд способен только убивать. Тогда еще более непонятно, почему Пифон называл его «Проклятием гномов». Эмюлье теперь убедился в том, что Морской Изумруд – самое большое чудо на свете… Однако он ошибался.
Сразу после того, как было произнесено заклинание, этот солдат вдруг почувствовал, как ему стало очень плохо. Он позвал Эмюлье и попросил, чтобы тот дал ему немного еды.
— Морской Изумруд, особенно это заклинание, забирает очень много жизненной энергии, — объяснил рядовой. — Бывали случаи, когда от произнесения одного заклинания погибали… Именно поэтому Морской Изумруд иногда называют «Проклятием гномов».
Эмюлье сразу все понял и дал солдату поесть. Тому стало лучше, но до конца в себя он не пришел. «Ему просто нужно отдохнуть», — подумал Эмюлье и сам принялся за еду и призвал к этому своих солдат.
Телега имела еще одну чудесную особенность – еда в ней не кончалась, сколько бы ее оттуда не брали. Поэтому все солдаты очень сытно поели и пошли отдыхать. Долгого отдыха Эмюлье им не обещал.
Спустя три часа, ровно в полночь, удовлетворенные жизнью солдаты Колекуаза вновь вышли в поход. Пройдя еще пятнадцать кет и не увидев ни одной живой души, Эмюлье окончательно убедился в том, что Гартеро слишком понадеялся на свою основную армию и меркантильного Эсканьера. Только за десять кет до Солберга колекуазские солдаты начали ощущать депольское движение. Первыми жертвами в битве за Солберг стали местные жители, которые своим гостеприимством не отличались. Далее шли шпионы, которых расставили прямо перед самым входом в город. Третьими павшими оказались солдаты из Солбергского гарнизона.
Эмюлье слышал про Гартеро, что он никогда не станет недооценивать противника. Увидев слабое укрепление города и малочисленную армию, колекуазский король, видимо, усомнился в этом. Хотя он и сам не привык недооценивать врага. Армия у него самого была не ахти какой большой, да и военачальника у него не было.
В первые же минуты боя Эмюлье стало ясно, что без боевых машин ему будет сложно взять оборону Солберга. Огненные стрелы то и дело поражали нападающих на город колекуазцев, в то время как редкие депольцы падали замертво с городской стены. Битва обещала быть очень тяжелой. И Эмюлье сразу же это почувствовал.
- Немедленно делимся на три гарнизона! – закричал Эмюлье. ¬¬– Первый гарнизон стреляет из луков по депольцам на стене, второй – пытается пробиться в город. Третий идет за мной! Вперед, ребята! За славное королевство Колекуаз!
Воины Солберга сражались с колекуазцами без военачальника и без приказов. Однако это не мешало им крошить пока еще слабое нападение Эмюлье Стебьера. Две атаки Морским Изумрудом подряд уничтожили абсолютно весь второй гарнизон второй колекуазской армии. Нападающему королю пришлось моментально поменять свой план и отступить на несколько сотен метров от городской стены, чтобы его гарнизон не постигла та же участь.
Лучники первого гарнизона Колекуазской армии, подчиняясь пока только собственным приказам, ответили защитникам Солберга собственной вспышкой Морского Изумруда. Эта атака оказалась намного эффективней, чем прежде, когда они поражали противников стрелами. Городские ворота были разрушены, давая проход гарнизону Эмюлье, однако городская стена еще не пала под натиском Колекуаза. В этой битве Стебьер потерял уже десять тысяч воинов из своих двадцати. Это при том, что защитников Солберга оставалось еще более трех тысяч.
Сражение приняло позиционный характер. Морским Изумрудом больше пока никто не пользовался, уж сильно он изматывал тех, кто им пользуется. Лучников на городской стене осталось немного, хотя они еще достаточно храбро сражались и сдаваться не собирались. Воины Эмюлье по приказу своего короля взобрались по лестнице на городскую стену и начали уничтожать тех, кто ее защищал. Те, в свою очередь, самоотверженно вновь и вновь закричали:
- Mil*Orry, mavvierhe mhizs! Soulze Al*a Vorrea!
Эмюлье чудом увернулся от этой атаки, а вот его солдатам повезло меньше – половину его гарнизона буквально смело невероятно яркой цепью изумрудно-зеленых молний. Все лучники, которые защищали городскую стену, не выдержали такого количества потраченной энергии и упали со стены. Даже если среди них были выжившие, их тут же уничтожал первый гарнизон.
Исход битвы был решен. Оставшиеся войска Эмюлье (их было около девяти тысяч) ворвались в Солберг и, уже не встречая препятствий на своем пути, уничтожали все живое вокруг. Колекуазцы устали, но их обуревал азарт. Им хотелось до конца довести поход на Солберг, чтобы уже окончательно успокоиться и начать готовиться к генеральному сражению за депольскую столицу.
Сам Эмюлье был очень недоволен. Он знал, что в активе депольской армии есть еще достаточно много тех, кто может держать оружие и кто его держит. Это ему поведал покойный Эсканьер. У него самого осталось чуть больше девяти тысяч усталых солдат, которые если и переживут еще одну битву, то с очень большим трудом. Однако отступать уже было слишком поздно. Эмюлье пообещал себе, что он одержит победу. И он это сделает.
Вечером седьмого декабря Солберг был полностью захвачен колекуазскими войсками. Ничего удивительного не было в том, что никаких засад со стороны Андреаса не было, поскольку Гартеро не сомневался в победном исходе Колекуазского (а для Колекуаза – Депольского) похода. Эмюлье прекрасно это понимал и решил, что слишком уж приукрасили осторожность депольского императора.

Здания города остались практически непоколебимыми. В них и устроились победившие в битве за Солберг колекуазские воины. Кстати, в свете недавних побед, Эмюлье даже позволял себе разглядывать окружающие его города. Битштраус и Солберг отличались от городов, которые уже посчастливилось увидеть колекуазскому королю. А отличались они тем, что были странно построенными и совсем некрасивыми. Даже странно получалось: в стране такая природа, такой мягкий климат, такие замечательные места, а города… Видимо, Гартеро мало интересовало то, что у него некрасивые города. Ему хватало того, что Андреас был привлекателен.
Отдохнуть солдаты решили основательно. Однако помимо отдыха они еще готовили предстоящий поход на Андреас. Отыскали где-то давно завалявшуюся, но еще вполне рабочую катапульту, самостоятельно соорудили баллисту, выискали около двух литров керосина в городе, чтобы можно было создавать огненные стрелы. Все очень старались, потому что всем хотелось довести этот поход до победного конца. Осталось совсем недолго, считали они. Еще немного, и Андреас падет. Назначили даже дату его падения – тринадцатое декабря…