Против природы

Лена вытянула ноги. Ох, уж эта жара! Полдня только прошло, а ноги уже отекли, в шлепанцы еле втиснула. Лавка узкая, на низких ножках, тоже неудобно. Ну да ничего, Лена постаралась найти удобное положение, оперлась руками о деревянное сиденье, немного запрокинула голову. Можно передохнуть. Сын уже стучит формочками для песка – игра задалась, увлекся мальчишка, вот и славно.
Это лето давалось Лене тяжело. После родов уже прошел год с лишним, а в прежнюю форму она так и не вернулась; тело стало тяжелым, рыхлым, ноги как будто раздуло, теперь вот еще отеки эти. Лена снова рассматривала сетку вен на икрах. Без особой, впрочем, грусти; ее внешние перемены не слишком ее огорчали. Хотела бы, давно бы занялась собой; да ведь и так неплохо. Разве что летом тяжеловато. Или, может, это просто возраст, ведь не девочка уже. А, как известно, «против природы не попрешь» - это выражение Лена любила. Раз услышав его где-то, Лена верила в него, как в заклинание: «что и когда положено, то и происходит, природа устроена мудро, уж точно мудрее меня». И становилось как-то легче.
За баком снова залаял пес. «Здоровый, а бестолковый», в который раз вздохнула Лена, «видно, дворовый папашка в нем дурит». Лай выскочил из-за бака, промчался кругом и снова принялся наскакивать на яблоню с громким рычанием. Лена вспомнила, что недавно видела в одном детском фильме, кажется, тролля, похожего на свина, который, вот так же, как Лай, прямо голову терял при виде птиц. «Свин», Лена тихонько хохотнула, посмотрела на сынишку – играет, возится в песке.
Птицы на яблоне щебетали особенно громко – ну как специально собаку дразнят! А этот и рад стараться. Лай метнулся из-за бака в соседние кусты чистотела и одним прыжком поломал все стебли. Что-то он там нашел, это точно, так громко он пыхтел, стараясь вынюхать среди травы, поймать. Несколько прыжков на передние лапы, и в траве что-то мелькнуло. Лена успела увидеть что-то маленькое и серое. Мышь, наверное. Хотя мыши так не бегают, этот как будто на двух лапах. Лена прищурилась. Серая фигурка показалась снова – она торопливо перебирала лапками, пытаясь сбежать под бак. Не успела Лена додумать свое предположение, как Лай, совершив еще один, на этот раз точный прыжок на передние лапы, ухватил зубами серую фигурку и, мотнув головой, бросил ее к ногам хозяйки. Птенец.
Совсем маленькое тельце, растрепанное и мокрое, лежало рядом с лавкой. Крошечная шея вывернута на бок. Клюв ярко-желтый. Птенец приподнял голову, еще раз, глаза открыты. Лай умчался за дом. «Уж добил бы ты его», подумала Лена. Сказать вслух, да еще при ребенке как-то неудобно. Пес тем временем, сделав круг, вернулся назад. Прямиком к птенцу, и снова схватил его зубами, снова бросил. Птенец больше не шевелился. Лай понюхал тельце и стал носом копать землю вокруг, припрятывать. Лена отвернулась. Было в этой сцене что-то отвратительное. Сынишка в песочнице, привлеченный беготней собаки, на минуту отвлекся от игры, застыл с лопаткой в руке, но скоро вернулся к своему занятию.
Лена подумала, не стоило ли ей помешать Лаю, но сразу же вспомнила свое заклинание. «Против природы не попрешь», и дело с концом. Вспомнила она и еще кое-что. В детстве она гостила у своего дядьки в деревне – у незнакомого, крупного мужчины, которого почему-то побаивалась. Как-то раз у свинарника Лена увидела, что кошка загнала в угол крысу и готовилась прыгнуть на нее. Девочка уже подалась вперед, чтоб прогнать кошку, спасти бедного зверя, но в этот момент за локоть ее подхватил дядька, удержал хоть и не больно, но крепко. Девочка только ахнула. «Не мешай. Против природы не попрешь», усмехнулся ей в лицо огромный человек. Вот, значит, когда Лена впервые услышала эту фразу, вот, как поверила ей.
Из дома вышел муж. Лена облегченно вздохнула: сейчас он уберет птенца, и она больше не увидит этот мокрый комок перьев. Так и сделали, муж унес тельце куда-то за дом в листе подорожника. Лай еще покружил над тем местом, где оставил добычу, потыкался носом в землю, но скоро забыл, увлекся очередным своим делом.
Вечером, когда легли спать, и Лена, наконец, дала своим отекшим ногам настоящий отдых, ей вдруг вспомнился мертвый птенец. «А ведь я могла его спасти», наконец, призналась она себе. И Лена повела тягостный диалог с собой. Она объясняла себе, что вмешиваться не было смысла – так уж в природе заведено, выживает сильнейший. Да и много бы она смогла? Пока бы разглядела, пока бы поднялась с низкой лавки… Да она бы и до собаки дотянуться не успела! Ну а если бы и спасла птенца, куда его? Он ведь еще желторотый, летать не умеет, а в гнездо его не вернешь. Стала бы она его выкармливать? Да ей бы со своими заботами управиться! Вздохнула и решила на этом, что хватит глупостями голову забивать, вставать рано, а завтра снова день, снова дела. Всё, спать.
Но спала Лена плохо. Ей приснилась красивая птица, которая влетела в окно и, расправив крылья, стала говорить. Птица была умная, как человек, и говорила так понятно, так красиво. А потом она вдруг попятилась и выпала из окна, как будто не умела летать, прямо спиной вниз. Лена успела подумать, что птица не разобьется, да и под окном растет малина, смягчит падение. Лена перегнулась через подоконник, но к своему ужасу увидела на кустах растерзанное тело птицы, все так же с расправленными крыльями.
Лена проснулась. В доме темно и тихо. «Это мне по заслугам. Я могла его спасти». И вдруг Лена представила, как на её сына напала собака, а она сидит рядом на скамейке и видит это. Ребенок не может защититься, собака огромная, и вот-вот схватит зубами. Так неужели бы она стала говорить, что «против природы не попрешь»? Неужели продолжала бы сидеть или отвернулась бы? Неужели не бросилась бы на собаку, не схватила бы ее за хвост, не стала бы бить кулаками по заду, по бокам, неужели не стала бы тащить изо всех сил, тащить прочь от ребенка? Лена слышала, как плачет ее сын, как кричит единственное слово, которое знает – как зовет маму! Лена видела, как она кидается всем телом на собаку, как валит ее на землю, как хватает ребенка и прижимает к себе, как закрывает его руками и плачет, плачет…
Лена почувствовала вдруг, что больше нет ее большого тела, нет тяжелых ног, что сама она сжалась и превратилась в маленькую девочку, которая боится. Ей страшно, потому что она сделала что-то плохое, что-то ужасное. И хотя ей говорят, что всё в порядке, девочка знает: она натворила непоправимое!
Лена повернулась к стене, уткнулась в подушку и заревела.