Полёты

               
 Был холодный зимней день. Сергей Прохорович проснулся рано утром и подумал, что хорошо бы сегодня было воскресенье и не надо было бы идти на работу. В доме было прохладно, плохо топили и ему приходилось спать в старых спортивных штанах, которые он бы давно выбросил, если бы не скупость жены и её привычка ничего не выбрасывать.
  Сергей Прохорович был мужчина старшего среднего возраста, как  принято говорить о таких, как он. Ему вчера исполнилось пятьдесят восемь. День рожденье не удался. Жена была надутая, он уже на это не обращал внимания - привык. Дочки - Аня старшая и Оксана младшая - совсем забыли о его дне рождения. На мгновение ему даже стало обидно. Но потом он подумал, что так оно и лучше. Дочки уже давно перестали его уважать, он это знал. Он жил от зарплаты до зарплаты. Не умел зарабатывать денег, а это сегодня было главным критерием. С Анной он никогда не был близким, но Оксанка - его девочка, раньше всегда с ним обо всём советовалась. А теперь года два, наверное, после того, как он "прохлопал", как выразилась Анна, повышение и, естественно не только в должности, но и в зарплате, она его тоже перестала уважать. И даже за глаза, он это знал, называла его лопухом. Это было более всего обидно.
  С женой Сергей Прохорович давно утратил всякую связь. Когда Оксанке было лет пять, он понял, что перестал любить жену. Он знал, что у неё есть связь на стороне, которую она даже не постеснялась скрыть от дочерей. Но ни он, ни она об этом не говорили. Дома его не просто перестали уважать, а принимали за мебель, то есть за что-то такое, от чего нельзя избавиться.
   Как-то само собой получилось, что он перестал спать женой в одной постели и перебрался на диванчик в приёмной. Она ему ночью не давала спать - храпела и ворочалась. А сон для Сергея Прохоровича стал тем, для чего он продолжал жить. Во сне он мог летать, во сне он мог быть кем угодно, во сне он был там, где никогда не мечтал быть наяву.
  Работал Сергей Прохорович в местном музее, он был историком по образованию, доктором наук. Но это было давно, он уже забыл, что он доктор наук и что когда-то с его мнением считались и даже искали его советов. Но после распада Советского Союза всё изменилось. Кафедра, на которой он преподавал, реорганизовалась, все перешли на платное обучение. Само собой стало понятно, что кафедра Древне- Арамейской истории не нужна никому. Всем нужно было изучать бизнес, маркетинг, менеджмент. Его тихо попросили уйти. Именно тихо, просто сказали, что кафедры больше нет, а поэтому, дорогой Сергей Прохорович, вы нам не нужны. Он устроился в музей, правда не сразу, а после долгих упрёков и визжания жены, что нужно зарабатывать деньги. В музее он числился архивариусом. Вернее, это называлось каталогизация и упорядочивание информации. В его обязанности входило просматривать каталоги музея и систематизировать их. Работу свою он не просто не любил, а ненавидел. Но ходил на неё, так как не знал, что ему ещё делать.
  Сны - это была его жизнь.
  Они стали для него жизнью после его увольнения. Как-то ему приснился сон, что он поднялся высоко в небо и, словно птица, летит над городом и за всеми наблюдает. И вот он увидел Оксанку, которая стояла в очереди за чем-то. Он подлетел к ней и спросил, чего она ждёт. Оксана не удивилась, а сказала, что хочет купить туфли на каблуке, которые вот выбросили, но наверное ей не хватит - раскупят. Сергей Прохорович взвился в высь, долетел до черного входа в магазин, лавируя между удивлёнными продавщицами, подлетел к прилавку и схватил туфельки.
  После этого удивительного сна - и после той лёгкости, которую он ощутил во время полёта, не просто телесной лёгкости, а лёгкости душевной, лёгкости, которая даёт человеку свободу, свободу во всём а, главное, в том, что он хочет делать - Сергей Прохорович летал каждую ночь. Днём, на работе, он занимался тем, что придумывал, куда бы он полетел сегодня ночью. У него был доступ ко многим архивам, он выискивал места, где жили древние Арамейцы, внимательно их изучал и потом ночью - вуаля, полетели.
  В тот день он проснулся и подумал, что стал на год старше и что лучше бы сегодня было воскресенье. Он пошёл на кухню, поставил чайник на плиту и начал готовить себе свой любимый омлет. Вот сейчас, разобьёт яйца - два, обязательно два, из одного было не так вкусно, потом немножко молока, совсем немного. Теперь- хорошенько взбить. Так, сковородку поставить на газ и разогреть, теперь бросить сливочного масла, совсем чуть-чуть и не дав маслу растопиться, вылить в неё яйца. Вот они зашипели, взбурлились, а теперь надо подождать пять минут, выключить газ и накрыть сковородку крышкой. После этого можно налить себе чай и пойти в душ. Когда он вернётся из душа, омлет будет готов.
  Вода в душе была, как всегда, не горячая, но мыться было можно. Он наскоро принял душ, после чего докрасна растёрся полотенцем. Вот, так лучше, теперь он мог функционировать. Именно функционировать, потому что его жизнь нельзя было назвать жизнью. Он был функцией в этом существовании под названием "жизнь". Выйдя из душа, он пошёл завтракать. Отменно приготовленная яичница придала ему сил. Начинающийся день уже не казался таким скучным и обыденным.

  Войдя в свой кабинет, Сергей Прохорович разделся, аккуратно повесил пальто на вешалку, поставил кипятиться чайник. Подошло время попить утренний кофе. Он любил пить кофе  по утрам, в своём кабинете. Аромат только что сваренного кофе, его любимый Тчибо - и жизнь на минуту становилась вполне сносной.
  Закипел чайник, он насыпал две ложки кофе в чашку и залил их кипятком. Вот, через несколько минут можно пить.
  Вдруг резко зазвонил телефон. Сергей Прохорович от неожиданности подпрыгнул - ему редко звонили, в основном все приходили, если что нужно было узнать. Он даже иногда забывал, что у него есть телефон. Сергей Прохорович поднял трубку.
  - Алло... Табаркин слушает. - сказал он.
  - Привет, дружище. - донёсся из телефонной трубки бойкий голос.
  - Да, я вас слушаю, - не понимая, с кем говорит, проговорил Сергей Прохорович.
  - Да ты, брат, меня не узнал?
  - Извините, нет. - после нескольких секунд молчания ответил Сергей Прохорович.
  - Ну вот, забыл старого товарища. Это я - Олег.
  Сергей Прохорович молчал, он не знал, кто такой Олег, а признаться в этом ему было неудобно.
  - Чувствую, что тебя там совсем заморозили. Это Олег Власов. Помнишь? - смеясь и в шутку будто обижаясь, продолжали на том конце провода, не услышав никакого ответа от Сергея Прохоровича.
  Олег Иосифович Власов был его учеником, первая его группа, которую, ещё тогда молодой профессор, выпускал. Сергею Прохоровичу было тогда тридцать один, он был молодым профессором и многие ему завидовали. Олег был его любимым учеником. Олег серьёзно интересовался Древне-Арамейской историей и искусством. Потом защитился и подался в Москву, говорили, он занимал там высокий пост в министерстве культуры. Но Сергей Прохорович о нем почти не слышал. Только однажды, ещё до распада Союза, Сергей Прохорович был в Москве на конференции историков и встретился там с Олегом. Они очень мило тогда провели время. Олег показал Сергею Прохоровичу все прелести ночной жизни Москвы. Они даже, как называл это Олег, пошли по-бабам. Одним словом, они тогда оторвались по-настоящему и подружились. Олег был лет на десять -двенадцать младше Сергея Прохоровича, но тогда эта разница была не заметна. Сейчас, наверно, Олег посчитал бы Сергея Прохоровича глубоким стариком. Да и сам  Сергей Прохорович себя таким чувствовал. "Олег, наверное, занимает видный пост в министерстве" - подумал Сергей Прохорович. Но сейчас он забыл о том, что он старик и страшно обрадовался звонку Олега.
  - Привет, Олежик. Извини, не признал сразу. Как ты?
  - Да, я в городе. Вот разыскал тебя, хотя и трудно было.
  -  Какими судьбами здесь? Вспомнил о старике, не забыл?
  - Слушай, прекращай эту муть о старике. Я здесь не надолго и ты мне нужен не просто так, а по делу.
  - Хорошо, заходи ко мне в музей или, если хочешь, можем встретиться, пообедать.
  - А ты не можешь бросить эту свою богадельню сегодня? А то я завтра улетаю в Израиль и только от тебя зависит, не полетишь ли ты со мной. - Олег смеялся, когда в ответ ему было молчание Сергея Прохоровича.
  - Ну, чего в рот воды набрал? Неужели не хочешь?
  Сергей Прохорович не просто хотел, он там бывал каждую ночь и вот это может произойти в реальности. Но как? Почему? Зачем он понадобился Олегу? Кто Олег и кто он?
  - Олег, ты меня шокировал. Подожди, нельзя так шутить, а то моё сердце не выдержит.
  - Всё, жду тебя через час. Я тут остановился у матери, записывай адрес.
 Сергей Прохорович впопыхах совсем забыл, где у него ручка, стал рыться во всех ящиках, открывая и закрывая их.
  - Подожди, черт, ручку не могу найти. Где же запропастилась эта чёртова ручка? - причитал Сергей Прохорович. Наконец он её нашёл, она лежала на столе, прямо перед самым его носом. Взяв лист какой-то бумаги, даже не посмотрев, что это за бумага, Сергей Прохорович приготовился писать. - Давай, я готов. - ответил он возбуждённо.
 - Пиши: второй проезд 5, квартира 12. Я буду здесь ещё час, так что подъезжай, а там поговорим. - сказал Олег и положил трубку.
  В трубке прозвучали гудки отбоя. Сергей Прохорович никак не мог понять, что всё что с ним происходит, происходит наяву. "Вот, счастье-то привалило", - думал он всё сидя в кресле и не шевелясь. Гудки в трубки звучали как-то безнадёжно.
  Сергей Прохорович очнулся, положил трубку на место и стал панически метаться по кабинету. Он, то садился в кресло, то опять вставал, одел пальто, потом ему попалась на глаза чашка заваренного кофе, который уже наверно успел остыть. Мысль о остывшем кофе промелькнуло в голове у Сергея Прохоровича. Он взял свой портфель и хотел уже выйти из кабинета. Но на пороге раздумал и вернулся обратно. Он опять сел в кресло, посидел немного. Встал, снял пальто, аккуратно повесил его на вешалку. Сел в кресло и стал пить кофе. Кофе был уже совсем холодным, но Сергей Прохорович не замечал этого. Его взгляд был устремлён куда-то далеко.
  В данный момент он не находился в комнате, он улетел в Иерусалим, парил в небе над городом и узнавал каждое здание, каждый изгиб улицы.
  "Какое счастье, наверное, видеть всё это своими глазами!" - подумал Сергей Прохорович. "Но я же и так всё это вижу каждую ночь."
  Сергей Прохорович никуда не пошёл и никуда не уехал в этот день.


  Сергей Прохорович не пришёл домой ночевать, но его никто не хватился. Как бы никто не хватился вещи, которой не пользуются долгое время. Какая разница, где лежит эта вещь, надо будет- найдут.
  На следующее утро сотрудник музея позвонил жене Сергея Прохоровича, сообщить скорбное известие, что, к сожалению Сергей Прохорович умер, наверное, вчера, у себя в кабинете. Но никто вчера к нему не заходил, поэтому возможно и сегодня.
  Когда Оксана с матерью и с сотрудниками милиции вошли в кабинет, Оксана заметила на папиных губах счастливую улыбку. На её глазах заблестели слёзы.